Чтение 5–й страницы книги ~Космическая горошина~

И себя... не себя... не тебя... не любя... - Ко-ко-ко! - торжествовал Боу и продолжал игру. Так весело и беспечно провели они еще недели две, а потом вдруг умолкли оба, глянули друг на дружку повнимательнее и ужаснулись - до того они постарели... Надо немедленно возвращаться!

Оказывается, замедление времени способом "Ко-ко-ко" лишь кажущееся. В действительности оно не замедляется, а теряется. В голове у человека возникает полная пустота, а в ней, как вы помните, мои юные читатели, нет хода времени. Но сам человек ему подвластен по-прежнему, только с пустой головой он не замечает, как дряхлеет. В этом-то и была главная опасность планеты Касиот, которую поздно поняли урахцы.

С тяжелым предчувствием встречали урахцы своих посланников: уже один вид одряхлевших путешественников не предвещал ничего доброго.

А тут еще Боу открыл рот и заговорил:

Ко-ко-ко-, четыре пять, Привезли мы вам советы:

Вопросов чур не задавать, Чтобы не ждать ответы...

Повеселевший Эт немедленно поддержал его:

Кто ничего не знает, Тот живет легко:

Ничего он не теряет, А находит "Ко-ко-ко"!..

Отшатнулись урахцы в испуге и немедленно поместили некогда несгибаемого и мужественного командира Боу и мудрого Эта в изолятор на лечение, хотя, по правде говоря, и сомневались в том, что оно будет успешным.

Приуныли они пуще прежнего: оказывается, есть планеты с таким стремительным временем, что не успеешь сообразить, как впадаешь в детство от старости...

Неужто свет надежды не блеснет им впереди?

Глава седьмая. Дрейф четвертый

Биоинженера Эта вылечить удалось, хотя молодость к нему вернуться уже, конечно, не могла, а командир Боу слег не на шутку. И раньше у него было легкое нервное заболевание, но ванны, электропроцедуры и лечебная физкультура настолько умерили его болезнь, что врачи разрешили ему лететь на Касиот.

Теперь же, подхлестнутый ускоренным временем коварной планеты, затаившийся было недуг принялся развиваться так энергично, что медицина бессильно склонила голову, а главный врач "Ураха" Рей грустно сказал;

- Командир... Самый надежный исцелитель - это Природа, то есть организм больного. Лекарства исполняют лишь роль подпорок при ремонтных работах. Тебе осталось немного жить, командир... Я исполнил обязанность говорить больному правду.

Боу кивнул, помолчал немного. В последние минуты разум его посветлел, к нему вернулось прежнее мужество. Он вызвал своих ближайших помощников и в присутствии главного врача продиктовал завещание.

- Я рекомендую идущим за мной, - сказал Боу, - не терять надежды. Надо искать? Природа многообразна и беспрестанно развивается. Мы забросили научные исследования, а их надо возобновить... Посмотрите на измеритель Воли к Победе...

Он нажал голубую кнопку в ножке торшера, и на стене вспыхнуло изображение заветной шкалы... Почему-то она представлялась мне круглой и со стрелкой. В действительности же оказалась вертикальной полосой с делениями, а по всей длине ее тянулась прозрачная трубочка с голубой жидкостью. Точь-в-точь как термометры на улицах наших больших городов, вытянутые на несколько этажей.

Конечно, цифры урахцев отличаются от наших, но мои друзья, Тий и Той, помогли мне разобраться.

Внизу шкалы виднелась поперечная красная черта и рядом с ней - холодная цифра 0 (нуль). Выше шли веселые розовые черточки, а местами - более важные, синие. Справа от них озабоченно стояли числа, обозначавшие год вступления в должность каждого очередного командира "Ураха". А само летоисчисление велось с момента, когда астероид-звездолет покинул свою солнечную систему и начал столь затянувшееся путешествие.

Голубой столбик на шкале замечательного прибора неуклонно опускался сотни лет, а с начала полета снизился уже на три четверти длины шкалы.

- Никому из последних командиров не удалось задержать снижение голубого столбика, - сказал Боу. - Все ближе грозный нуль, когда мы потеряем право управлять звездолетом... Мы должны рассчитывать только на себя!.. Надо возродить науку и поднять Волю к Победе урахцев до прежнего уровня. Включайте в научные исследования всех, тогда нам легче будет достичь успеха...

Урахцы жили долго, всем необходимым они были обеспечены, но страха перед смертью не испытывали. Ведь в Природе нет ничего вечного; рождается и умирает вс" без малейшего исключения - даже планеты и звезды, даже галактики.

Смерть - это как бы последняя глава в Книге Жизни.

Но мы ведь не боимся с вами последних глав в повести или романе... Другое дело, что если книга интересная, то жаль с ней расставаться. А если скучная? Тогда мы, не дочитав, небрежно захлопываем книжку, тут же забывая о ней.

Однако есть существенная разница: романы или повести, рассказы или сказки пишет кто-то, а свою собственную жизнь мы формируем сами. От нас зависит сделать ее интересной, содержательной. Тогда будет жаль, когда подойдет последняя глава; но вместе с тем возникает некоторое удовлетворение прожитым. А страха, вероятнее всего, не будет. Страшно заканчивать пустую, никчемную жизнь, потому что уже не будет возможности ее исправить...

Но на астероиде-звездолете "Урах" вот уже две тысячи лет - особенно последние столетия - обстановка все усложнялась, и его командиры уходили из жизни неудовлетворенными.

- Простите, - сказал Боу. - И мне не удалось догнать нашу ускользающую Мечту... Простите... Это были его последние слова.

Мы долго сидели, задумавшись каждый о своем; потом Тий оживился и сказал:

- После смерти Боу прошло всего сто лет бесплодных поисков, и почти все урахцы, ранее, еще до нас, улетевшие с родной планеты Емек, сошлись вместе...

- В открытом космосе? - поразился я.

- Нет, - ответил Той. - Еще третья экспедиция обнаружила прямо на своем пути маленькую планету с одним материком и океаном. Никто там не старел, все благоприятствовало жизни, и емекцы стали посылать в космос сигналы своим соплеменникам.

- Не прошло и трехсот лет, - продолжал рассказ Тий, - как там собрались почти все, недоставало только нас... Мы появились на той планете с большим опозданием, но зато - гак думали мы - беды наши окончились.

- А потом? - живо спросил я.

- А потом, - вздохнул Той, - потом начали стареть все... И мы, и те, кто обжил эту планету до нас.

- Опять?!

- Да, опять. Не так быстро, как на других планетах, но время ускорило ход раза в три, - сказал Той. - Сам понимаешь, это все равно что каждый стал жить втрое меньше, чем прежде.

- Но почему так получилось?!

- Это удалось выяснить мне и Тэе, - ответил Тий. - Ведь ранее планета была необитаемой. А когда на нее прилетело столько людей - она стала тяжелее. Понимаешь? Сначала еще было терпимо. Но вот туда переселились и мы с "Ураха" - это стало каплей, переполнившей чашу. Вот и все!

- И что же дальше?

- Потяжелевшая планета уменьшила скорость своего движения, и время на ней... ускорилось.

- Понятно...

- Кончилось тем, что урахцы, все до единого, втайне договорились между собой, снова вернулись на свой астероид, летавший на орбите, попрощались с остальными и устремились дальше искать свое Счастье!

Благородство урахцев потрясло меня не меньше, чем их столь необычная и трагическая судьба.

- От тех лет у нас ничего нет; - сказал Той.

- И так все ясно, что же тут еще смотреть? - ответил я.

- Сменилось примерно три поколения, - вновь заговорил Тий, - и отчаяние окончательно овладело урахцами. Это уже стоит посмотреть... Командиром к тому времени стал Расимус.

- Расимус?! - прервал я. - Нынешний?

- Да.

- Но ведь не могут же пройти тысячи лет при одном командире... Что-то в твоем счете не так, Тий.

- Не торопись, Пришелец. Скоро узнаешь все: мы подходим к современным событиям. Внимание! Перенесемся ближе к нашим дням, к первому совещанию Главного Штаба звездолета, когда новый командир приступал к составлению плана дальнейших действий... Мы с Тоем тоже увидим это впервые...

Круглая комната с розовыми колоннами, синим полом и золотистым потолком. Овальный белый стол. Вокруг него сидят в креслах пятеро урахцев. Один из них, одетый в белое кимоно, - у торшера с пультом управления. Он, как мне сдается, среднего роста, плотный, смуглый, темноволосый, с серыми глазами. Взгляд у него усталый, но в нем чувствуются твердость и властность.

- Это Расимус, - сказал Тий.

- Посмотрим, как обстоят наши дела, - спокойно произнес Расимус, нажимая голубую кнопку на торшере.

Я глянул на шкалу показателя Воли к Победе и вздрогнул: до рокового Нуля оставалось... всего одно мелкое розовое деление!

- Мы недалеки от полного краха, - стараясь выглядеть спокойным, произнес Расимус. - Нам необходимо принять решение. У кого есть предложения?..

Но тут изображение на экране стало мерцать, дробиться, а звук пропал вовсе. Тий и Той удивленно переглянулись.

- Такого с ней никогда не бывало, - растерянно пробормотал Тий.

- Нашей машиной управляют абсолютно надежные компьютеры, - повернулся ко мне Той. - Просто непонятно, как может такое случиться. Пойдем в технический отсек, Тий...

- Придется. Ты побудь пока один, Пришелец, а мы сейчас вс" в два счета наладим...

Вскоре изображение слегка отрегулировалось, и появился звук, но как-то неуверенно и срываясь:

- Я... пред...в...дел ваш...у нер...шит...льность... и дал... авт...матике задание оценить ситуацию и дать свои рекомендации... Осирис... Мы ждем тебя!..

Осирис возник чуть в стороне, чтобы его видели все присутствующие в комнате.

- Я говорю, - бесстрастно произнес он, - надо устранить причину, которая приводит в отчаяние людей, и тогда вновь окрепнет их Воля к Победе.

Все усмехнулись, а Расимус сказал:

- Это мы знали и без тебя; причина - отсутствие подходящей для нашей жизни планеты! Но где, где, я спрашиваю тебя, ее взять?!

- Такой планеты я не знаю, - ответил Осирис. - Но есть другая причина, которую следует устранить.

- Другая?! - насторожился Расимус. - Продолжай...

- Я говорю: надо устранить у людей веру в достижение цели. Раз нет подходящей планеты - значит, не. стоит ее искать. Жить можно и здесь...

Все переглянулись, лица членов Главного Штаба посветлели; Расимус ласково посмотрел на Осириса и хлопнул ладонью по столу:

- Это недурная мысль... Спасибо, Осирис!

Изображение Осириса вспыхнуло ярким розовым светом, затем потускнело и исчезло. Но теперь белесые сполохи метались по экрану, хотя звук стал более ровным: видимо, Тию и Тою нелегко было устранить неисправность в аппаратуре.

Тем не менее я смог записать в свой блокнот без существенных ошибок и пробелов и то неожиданное для многих урахцев решение, которое было принято на заседании:

1. Объявить всем, что поиски какой-то планеты - это легенда.

2. В мире есть только "Урах", который существовал всегда; но он несотворим и неуничтожим. Нет ни звезд, ни планет, ни Вселенной вообще.

3. Небосвод "Ураха" отныне должен быть непроницаем для света звезд.

4. Отменить имеющуюся Историю "Ураха" и создать новую.

5. Запретить писателям-фантастам, заглядывая в своих произведениях в Будущее, рисовать Вселенную вне "Ураха", потому что все, что есть, заключено в нашем маленьком мире. Природа - это мы!

6. Разработать новую школьную программу в соответствий с вышесказанным; обучать детей только устному счету, выразительному чтению и приобщать к спорту.

Не обошлось без споров. Например, астронавигатор Ту возражал:

- Поймите, друзья, это нелепое решение! Разве можно запретить науку?! Природу надо изучать, а не отвергать...

- Ты считаешь, лучше дойти до Нуля? - спросил Расимус. - Я иду на все это без особой охоты, но давайте попробуем, а там видно будет...

- Я тоже возражаю, - сказал психолог Виа. - Люди отучатся мыслить, их мозг атрофируется, отомрет, как нечто ненужное. Не давать человеку думать - это все равно что не позволять ему есть!..

- Совет Осириса все же не лишен основания, - упрямо произнес Расимус. - Я же говорю: попробуем!.. А если не поможет, соберемся вновь и обсудим...

- Я подчиняюсь большинству, - вяло махнул рукой Виа.

- Дорогие друзья мои, - обратился к урахцам Расимус по телевидению. - Недавно мы внимательно изучили наш борт-журнал и обнаружили, что поиски некой планеты, с тем чтобы заселить ее, - не что иное, как легенда! Да и где искать, если в мире есть лишь один "Урах", а кругом пустота?.. Звезды, что вы видели на небе, оказались световым эффектом, созданным специальной аппаратурой; мы выключили ее, и смотрите теперь: наш небосвод чист, мы не видим ни одной "звезды"... Наш "Урах", друзья мои, несотворим и неуничтожим! Он есть и будет вечно. Мы свободны от забот! Живите сегодняшним днем и развлекайтесь. Тысячи лет наши мудрецы смотрели вдаль, пытаясь разглядеть, куда ведет наша дорога; а она все время под нашими ногами и не имеет конца! Наши дети изучали в школе то, чего нет в действительности... Мы все ожидали чего-то, новой жизни. А на самом деле настоящая жизнь прекрасна и неповторима! Поздравляю вас с новым открытием! То, что мы называли наукой, оказалось пустой болтовней... Теперь нам она не нужна... Будем счастливы, друзья мои! Ищет только тот, кто потерял что-либо. Это говорю вам я, командир Расимус. А мы ничего не теряли, и нам нечего искать!

"Нечто подобное я уже когда-то слышал на Земле", - невольно подумал я, отвлекаясь от телевизора и откидываясь на спинку кресла.

- Такое уже было, - повторил я вслух.

- Что было, Пришелец?

Я вздрогнул от неожиданности и обернулся.

- Ах, это ты, Тэя...

- Как видишь.

- Но ты ведь была там, за экраном...

- Я бываю там, где захочу, - усмехнулась Тэя. - Только сюда, в машину времени, мне трудно проникнуть, когда она работает... А придержать ее эти противные мальчишки не захотели... Но мне удалось сбить с толку их компьютер; они сейчас там возятся, а я проскочила сюда посмотреть, чем вы тут занимаетесь.

- Но это нехорошо, Тэя.

- Почему? Математике все можно... А что ты имел в виду, говоря "было"? Расскажи.

- У нас на Земле ученые тоже утверждают, что Природу никто не сотворил.

- Этому можно поверить, - подумав, сказала Тэя. - Если речь идет о всей Природе... Но требуется доказательство.

- Один наш математик рассуждает примерно так, раз есть нуль, то есть ничто, пустое место, - значит, возможно, и Природа была когда-то "нулем"!.. Правда, он большой шутник...

- Разве в вашей математике нуль - это совсем-совсем ничто? - прервала Тэя.

- А как же иначе?!

- Не все нули одинаковы: один произошел от того, что, например, из семи вычли семь, другой является началом какого-нибудь отсчета, третий получился потому, что какое-то число помножили на другой нуль. Потому-то нуль и нельзя делить на нуль, что мы не знаем, от чего они произошли... А ведь от их прошлого может зависеть результат.

- У нас это называется неопределенностью нуля, деленного на нуль.

- Ну вот, и ты понимаешь. Все нули разноцветные, хоть и похожи друг на друга!

Я представил себе эти разноцветные нули так явственно, что и вправду увидел на фоне белой стены как бы плавающие в воздухе нули: фиолетовые, розовые, желтые, белые, черные, зеленые.

- А разве нет среди них такого, что существует сам по себе и не произошел ни от умножения, ни от вычитания, без начала и продолжения? - спросил я.

- Ты имеешь в виду Голубой Нуль? - уточнила Тэя, и в середине роя плавающих перед моими глазами нулей появился четкий, без завитушек, нежно-голубой и неподвижно висящий нуль.

- А что он должен означать, по-твоему, Тэя?

- Наверное, пустоту. А возможно, что-нибудь более неожиданное...

- Но ведь и пустота - маленькая или большая - имеет свое название и смысл, - напомнил я. - То есть и она не совсем нуль... Ее можно сложить с другой пустотой...

- В том-то и дело.

- А допустить, что в мире есть только пустота, - нельзя, ибо существуем мы с тобой и то, что мы видим.

- Ну и что ж? - вновь оживилась Тэя. - Речь идет не о настоящей Всеобщей Пустоте, а только о ее условном понятии в нашем уме. Мы же можем мысленно допустить, что когда-то был Голубой Нуль, а все, что появилось после, есть его частицы... Даже числа! А математика - это детище нуля... Можем.

- Постой, постой, Тэя... Возможно, Голубой Нуль в самом деле есть только порождение человеческого воображения? Что-то нереальное, не существующее в действительности и, следовательно...

- ...он отделяет пустой вымысел от настоящей или возможной реальности! - закончила Тэя, и глаза ее заблестели от удовольствия.

- Все, что "влево" от Голубого Нуля, - продолжил я эту мысль, - бесполезные, ненужные фантазии, а все, что вправо от него, - может оказаться полезным!

- Это удачное сравнение, - одобрила Тэя. - А все же я хочу знать точно, что такое Голубой Нуль? Где он? Не только вс", что есть, но и вс", чего нет, можно измерить и вычислить! Есть ли настоящий Голубой Нуль, обозначающий Великое пустое пространство, или нет?..

- Тий! - раздался возмущенный возглас Тоя. - Эта дерзкая девчонка снова здесь! Да еще отвлекает Пришельца своими гипотезами.

- Гипотезами? - пробормотал я. - Но ведь в Голубом Нуле действительно что-то есть...

- Смотри, Тий, у Пришельца какой-то отсутствующий взгляд. Ему, наверное, стало плохо? Захвати таблетки...

- Подумать только! - рассердился Тий, вбегая к нам. - Ты и сюда пролезла? Прошу тебя, Тэя, оставь нас, хоть на время! Пожалей Пришельца...

- Подумаешь... - обиженно нахмурилась Тэя. - Нужны вы мне! - И повернулась ко мне: - А знаешь, Пришелец, наш разговор заставил меня призадуматься кое над чем!..

- Ну перестань, Тэя, - взмолился Той и указал на меня. - Посмотри, какой он бледный... Куда уж ему думать?!

Тэя показала ребятам язык, вытянулась дымчатой струйкой и исчезла в Голубом Нуле, увлекая за собой и остальные...

- Извини, пожалуйста, Пришелец, - сказал Тий, подавая мне таблетку. - Но Тэя проникает сквозь любые стены.

- Да нет, пустяки, - заверил я. - Мне ее Голубой Нуль понравился сразу...

- Вот видишь! - многозначительно произнес Той. - Дай ему еще таблетку...

- Спасибо, я чувствую себя прекрасно.

- Как хочешь... Так можно продолжить путешествие? - спросил успокоенный Тий.

- Да-да, прошу тебя: человеческий мозг рассчитан на очень большие нагрузки!

Глава восьмая. Великий дрейф

О, как ликовали урахцы, узнав о новом открытии и о том, что жизнь теперь станет легкой и беззаботной! Дети выбросили учебники и конспекты; в школах занимались чтением, арифметикой, танцами, играми и больше ничем; школьная программа стала легкой и веселой; дети учились, когда хотели, как хотели и... если хотели.

- Покажи какую-нибудь школу, - попросил я Тия.

- Ладно... Вот на том экране, справа, - самая большая...

Здание школы мне понравилось, легкое, изящное, внутри многоцветное - видеть это позволяли почти сплошь прозрачные стены. Дети боролись, бегали взапуски по коридорам, валялись кое-где на полу, на столах, на лужайках, во дворе, некоторые танцевали.

Педагоги беззаботно взирали на кутерьму и помогали врачам смазывать ссадины и ушибы у своих подопечных.

Вдруг во двор вихрем ворвалась Тэя.

- Ребята! - крикнула она. - Ко мне... Быстрее, быстрее! Но дети неохотно потянулись к Тэе.

- А-а, математика...

- Опять резать?

- Опять клеить?..

- Неохота!