государя-освободителя...
- А если - есть? - наклонился к нему Мокин.
- Шутите?
- Ни капли.
Он не походил сейчас на прежнего простоватого весельчака - глаза сверлили,
как два буравчика, лицо словно бы стянуло в жесткой гримасе. После
напряженного молчания Мокин произнес так, что у историка в буквальном
смысле мороз прошел по коже:
- Милейший мой Аркадий Сергеевич, то мы все смеялись, а теперь давайте
похмуримся... Так уж во всем мире повелось: если платят приличные деньги,
то и отработать требуют на совесть. Если хоть словечко из наших ученых
разговоров уплывет на сторону - вы у меня сам поплывете по Шантаре к
Северному Ледовитому без спасательного круга... Уяснили?
- Я, честное слово...
- Ну-ну, не берите в голову, - Мокин похлопал его по плечу. - Я хочу, чтобы
вы предельно прониклись: мы здесь не в игрушки играем, наоборот. Человек я
до предела недоверчивый, но вдруг замаячила Жар-птица, которую любой
нормальный коммерсант вмиг обязан ухватить за хвост, иначе жалеть будет всю
оставшуюся жизнь...
- Что, машина времени?
- Она. - Мокин понизил голос, оглянулся на дверь. - Детали вам знать не
нужно, объясню кратко: изобрели. В России, то бишь по ту сторону хребта. И
были уже первые... экскурсии.
- Быть не может, - сказал Кузьминкин растерянно.
- А почему это? Я окольными путями заказывал в столице научную экспертизу.
Примерно так, как сейчас с вами. Выводы укладываются в классическую формулу
"Бабушка надвое сказала": одни решительно отрицают, правда, не в состоянии
грамотно объяснить, почему, другие в осторожных выражениях допускают. Тоже
без теоретического обоснования. Словом, никакой научной ясности нет. И
никому нельзя верить, помня конкретные примеры: как академики отрицали
метеориты, как за пару лет до первого атомного взрыва самые толковые
светила уверяли, что сие невозможно... А по большому счету - меня
совершенно не интересует теория. Я практик. В конце концов, я до сих пор не
возьму в толк, что такое электрический ток, но это мне не мешает держать
пакет акций ГЭС...
- Но зачем вам Александр Второй?
- Ой, господин кандидат наук... Да вы понимаете перспективы? Возможности?
Входишь в долю с Эндрю Карнеги - и через пяток лет подгребаешь под себя
Соединенные Штаты. Налаживаешь отношения с Княжевичем, с Абазой, с парочкой
великих князей - и забираешь в кулак пол-России. Никакого переноса в
прошлое наших технических новинок - просто-напросто включаешься в тамошний
процесс с нашенским деловым опытом. Господи, там же - рай земной. Хотя бы
оттого, что налоговые кодексы и законы не меняются по три раза в месяц! А
взятки хапают в сто раз культурнее, чем наша чиновная братия. А о заказных
убийствах на коммерческой почве и слыхом не слыхивали. Я же не рассчитываю
прожить сто лет - но лет двадцать там уж протяну, а то и поболее.
Высадишься году в восемьсот восьмидесятом - и за ближайшую четверть века
можешь быть покоен, потому что знаешь все наперед...
- Подождите, - в совершеннейшем смятении пробормотал Кузьминкин. - Но ведь,
насколько я помню, можно так изменить историю, что весь мир провалится в
тартарары...
- Вы про хроноклазмы? - понимающе подхватил Мокин. - Безусловно, дело
новое, и осторожность необходима. Но никто не собирается бросаться в
прошлое очертя голову. Можно придумать какие-то надежные методы для
проверки... И потом, если полагаться на теоретические разработки, есть два
варианта: либо все от первого же вмешательства полетит в тартарары, как вы
изящно выразились, либо ничего не произойдет. Совсем ничего. Я же не
собираюсь перетаскивать туда пулеметы и компьютеры - я хочу врасти. Будет
вместо Рябушинского Мокин - только и всего.
- Подождите, - сказал Кузьминкин. - Выходит, правду про вас сплетничают -
что у вас грандиозная библиотека фантастики? На все четыре стены?
- Есть такой грех, - чуть смущенно признался Мокин. - Пристрастился в
старые времена, еще с армии. За современными изданиями не уследишь, они
нынче хлынули потоком, но что касается прежних времен, могу потихоньку
похвастать: у меня в коллекции чуть ли не все, что выходило в СССР с
двадцать второго года. Так что получил кое-какую теоретическую
подготовочку. Научной базы все равно нет, так что на безрыбье... Кстати, те
меня заверяют, что кое-какие эксперименты проводили. И никаких катаклизмов
не случилось.
- Хотите сказать, вы уже бывали...
- Только собираюсь, - мотнул головой Мокин. - Другие бывали. Этим монеткам
как раз оттого полтора года, что их оттуда приволокли.
- Бред. Вздор. Розыгрыш.
- Розыгрыш? - прищурился Мокин. - Конечно, никому нельзя верить в наши
извращенные времена. И все же... Во-первых, тому, кто побывал, я, в
принципе, верю. Во-вторых, были и другие доказательства, кроме монет... -
Он полез двумя пальцами в нагрудный карман, вытащил какой-то маленький
предмет и со стуком выложил его на стол. - Гляньте.
Кузьминкин повертел грубо отлитый свинцовый шарик величиной с крупную
вишню, увесистый, покрытый раковинками и царапинами:
- Это же пуля...
- Ага. Пищальная. Сунулись два идиота в шестьсот седьмой год. То ли романов
начитались, то ли фильмов насмотрелись - сабли в самоцветах, кафтаны,
аргамаки и прочие гардемарины... - Он задумчиво покрутил головой. - Правда,
зная одного из этих индивидуумов близко, мне приходит в голову, что дело
вовсе не в романтике. Охотно допускаю, бродила у мужичка светлая идея: под
шумок нагрести полный мешок золотишка, самоцветов и всякого антиквариата,
благо времена способствовали, поди проследи, кто именно украл и что
именно...
- И что? - не без азарта спросил Кузьминкин.
- А нарвались на какую-то непонятную банду. Может, это была и не банда
вовсе, а самые что ни на есть правительственные войска... В общем, едва
успели добраться до машины. Один получил саблей, хорошо, что вскользь,
другому засадили в ногу вот эту самую свинчатку... - Мокин передернулся. -
Нет уж, в те времена меня на аркане не затянешь, предпочитаю что-то более
цивилизованное и не вижу других альтернатив, кроме восемьсот
восьмидесятого...
- А почему не пораньше?
- Пораньше было меньше комфорта, - серьезно объяснил Мокин. - К
восьмидесятому стало уже появляться и электричество, и телефоны. Машин,
правда, не будет, ну да бог с ними, не принципиально. Надоело мне здесь,
Аркадий Сергеич, не вижу никакой перспективы, а за бугор сваливать тем
более глупо, там все поделено и шлагбаумами разгорожено...
- У меня в голове не укладывается, - признался Кузьминкин.
- Думаете, у меня укладывалось? - фыркнул он. - Юлька, ущипника нашего
консультанта, а то у него такая физиономия лица, словно собрался срочно
проснуться...
Его очаровательная пассия, улыбаясь Кузьминкину, протянула узкую ладошку с
холеными ногтями и так ущипнула с вывертом, что он едва не взвыл.
- Не действует, - ухмыльнулся Мокин. - Никто почему-то не просыпается.
Значит, ничего и не снится.
Помотав головой - и ничуть не сомневаясь, что бодрствует, - Кузьминкин
протянул:
- А вы меня, часом, не разыгрываете?
- Ночами не спал, думал, как бы мне вас разыграть, - обиженно покривился
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Ильин Андрей
Херберт Фрэнк
Березин Федор