Скоу повез их в своем автомобиле - потрепанном "Опеле"
неопределенного возраста, то и дело сворачивая в узкие переулки, то
вписываясь в транспортный поток, то вырываясь из него, пока не убедился,
что их никто не преследует. Он припарковался рядом с бухтой и отправился
на поиски телефона. Ове и Арни пошли вперед. Холодные воды Эресунна несли
с собой из Швеции пронизывающий северный ветер, серые облака низко
нависали над головой.
- Похоже, пойдет снег, - сказал Ове.
- Это и есть наш корабль? - спросил Арни, глядя в дальний конец
причала, где виднелось одинокое судно.
- Да, "Белый медведь". Мы решили, что он подходит нам лучше всего. В
конце концов, мы не так уж уверены насчет давления, а это хоть и старый,
но все-таки ледокол. Я видел, как он прошлой зимой расчищал здесь проход к
гавани.
Двое массивных полицейских в долгополых шинелях смотрели в сторону
Швеции и не обратили на них никакого внимания точно так же, как и двое не
менее крупных мужчин, сидевших в автомобиле на полпути к ледоколу.
- Скоу спустил своих сторожевых псов, - заметил Ове.
- Сомневаюсь, что у них сегодня будет много работы. В такую погоду
вряд ли найдется много желающих прогуляться по набережной.
Над ними в тумане высился борт корабля - черная стена с выпуклыми
рядами заклепок. Трап был спущен, но на палубе никого не было видно. Они
медленно взобрались наверх по скрипучей наклонной доске.
- Ив самом деле древний, - сказал Ове, когда они поднялись на палубу.
- Только слегка грязноват для белого медведя.
Из топки котла далеко внизу поднималась по трубе и взвивалась вверх
узкая струйка черного дыма.
- Старый, но крепкий, - произнес Арни, указав на массивные прочные
шпангоуты. - Ледоколы нового поколения наползают на лед и ломают его своей
тяжестью. А этот старичок протаранивает путь своим собственным носом.
Отличный выбор для нашего эксперимента. Интересно, куда все подевались?
Словно в ответ на эти слова дверь штурманской рубки распахнулась, и
оттуда вышел капитан, такой же темный и мрачный, как и его судно, в черном
плаще и сапогах, с огромной пиратской бородой, закрывавшей нижнюю часть
лица. Громыхая сапогами по палубе, он подошел к ним и небрежно отдал честь.
- Я так понимаю, вы и есть те самые джентльмены, которых мне
приказано ждать. Капитан корабля Хоугор.
Ни в его голосе, ни в поведении не было даже намеков на
гостеприимство. Они обменялись с ним рукопожатиями, смущенные тем, что по
требованию Скоу не имели права представиться.
- Спасибо, что вы предоставили свое судно в наше распоряжение. С
вашей стороны это очень любезно, - сказал Ове, стараясь смягчить капитана.
- У меня не было выбора. - Капитан не собирался смягчаться. - Мне
приказало начальство. Команда останется внизу - это тоже было в приказе.
- Благодарю вас, - произнес Ове, изо всех сил стараясь, чтобы в
голосе не зазвучали саркастические нотки.
Послышался скрип тормозов - внизу, на набережной, остановился
почтовый фургон, вовремя прервав их диалог.
- Вас не затруднит вызвать нескольких матросов и помочь разгрузить
фургон?
Капитан Хоугор наклонился к открытому люку и проревел пару команд. На
палубе тут же появилось полдюжины матросов. Им явно было любопытно, что
здесь происходит, и они были даже рады возможности сменить обстановку.
- Поосторожнее с ящиками, - предостерег Арни, когда матросы несли
груз вверх по трапу. - Их нельзя кидать или трясти.
- Я буду с ними так нежен, как если бы внутри сидела моя родная
матушка, - заверил ученого светловолосый гигант, широкие бакенбарды
которого переходили в эпические усы. Когда капитан отвернулся, матрос
улыбнулся и подмигнул.
Они заранее ознакомились с планировкой ледокола и решили, что лучше
всего им подойдет машинное отделение. Носовая часть отсека была отделена
складной перегородкой от помещения электрика с инструментами и верстаком.
Здесь же размещались распределительный щит и генератор. Наконец, что не
менее важно, отсек прилегал к наружной обшивке корпуса корабля.
Под неусыпным наблюдением обоих физиков ящики были доставлены в
машинное отделение и опущены наземь. Когда матросы ушли, капитан обратился
к ученым:
- Я получил указание, что ваша работа требует полной секретности.
Однако, поскольку один котел должен действовать постоянно, здесь будет
находиться машинист...
- У нас нет никаких возражений, капитан, - перебил его Арни.
- ..а когда сменится вахта, я сам приведу другого. Если я вам
понадоблюсь, я у себя в каюте.
- Прекрасно, благодарю за помощь, капитан. Они проводили его
взглядом. - Боюсь, ему все это сильно не нравится, - покачал головой Арни.
- А я боюсь, что нам некогда переживать по этому поводу. Давай
распаковываться.
На монтаж оборудования ушел почти весь день. Установка состояла из
четырех основных блоков, электронная начинка которых была скрыта под
черными металлическими корпусами с бесчисленными шкалами и циферблатами.
Между ними извивались толстые кабели с многожильными муфтами, и еще более
толстый кабель тянулся к источнику питания. Пока Арни подсоединял и
настраивал аппаратуру, Ове Расмуссен надел плотные рабочие рукавицы и стал
внимательно изучать корпус судна, покрытый несколькими облупившимися
слоями краски и испещренный заклепками.
- Вот здесь, - сказал он, постучав по выступу шпангоута, и взялся за
работу, аккуратно счищая зубилом и молотком толстые слои краски,
покрывавшей металл. Расчистив участок размером в квадратный фут, он
принялся усердно скрести его проволочной щеткой. - Готово, - заявил он
довольным голосом, снимая рукавицы и закуривая сигарету. - Блестит как
стекло. Положительный контакт сюда - и через весь корпус.
- Надеюсь, так и будет. Надо подсоединить его как можно надежнее, это
для нас крайне важно.
От последнего блока установки отходил гибкий волновод квадратного
сечения, заканчивающийся сложным медным контактом с винтовыми зажимами.
Потратив некоторое время на зачистку контакта и ворчливую ругань по поводу
упрямства неподатливого материала, они закрепили его на подготовленном
участке обшивки. Арни тщательно настроил установку и включил ее.
- Ток слишком слабый, - сказал он. - Но ясно хотя бы, что цепь
замкнута.
Внезапно послышался резкий стук в дверь. Ове подошел и приоткрыл ее.
Это был, как всегда, недовольный капитан Хоугор.
- Да?
- С вами хочет поговорить сержант. - Было очевидно, что роль мальчика
да посылках ему не по вкусу.
Ове отворил дверь чуть пошире, выскользнул наружу и осторожно закрыл
ее за собой. Сержант, упакованный в мундир, весь в переплетении ремней,
сияющий медными застежками и высокими сапогами, держал в руках полевой
телефон в кожаном чехле, провод от которого тянулся вверх по сходням.
- Мне приказали отдать вам это, сэр. Второй узел находится на причале.
- Спасибо, сержант. Оставьте его здесь, я займусь им.
Дверь, ведущая в отсек электрика отворилась, и оттуда выглянул Арни.
- Могу я поговорить с вами, капитан?
Хугор повернулся к сержанту.
- Подождите меня на палубе, - бросил он и замолчал, выжидая, когда
тот окажется вне пределов слышимости. - В чем дело?
- Нам нужна квалифицированная помощь. Может быть, среди ваших
матросов найдется хороший сварщик? Мы могли бы вызвать специалиста с
берега, но это слишком долго. Речь идет об интересах страны, - добавил
Арни, заметив, что капитан не торопится отвечать.
- Да, это я уже понял. Министр торговли получит мой подробный отчет
об этом деле. У нас есть Енс - он работал сварщиком на верфи. Я пришлю
его. - Капитан ушел, и даже топот его ног звучал раздраженно.
Енс оказался тем самым усатым гигантом, который помог перенести вниз
ящики. Он появился, легко поигрывая на ходу тяжелыми газовыми баллонами и
весело улыбаясь.
- Дайте-ка взглянуть на этот хитрый ящик. От Енса нет секретов - он
видит все, но не говорит ничего. Ему доверяют большие секретные дела
армия, флот, морская пехота, даже Институт Нильса Бора в лице, так
сказать, присутствующего здесь герра профессора Расмуссена.
Ученые остолбенело уставились на него. Матрос подмигнул и кинул
наземь баллоны.
- Может быть, мы все же позвоним... - начал Арни, но его прервал
гомерический хохот Енса.
- Не волнуйтесь! Я все знаю, но никому ничего не рассказываю. Енс
побывал в армии, в Гренландии, потом на верфях в Южной Америке. По
телевизору я видел, как герр профессор получал Нобелевскую премию.
Спокойно, господа, я верный датчанин, хотя и родился в Ютландии, - так это
ж не значит, что всякий паршивый зеландец может задирать передо мной нос.
У меня на груди даже вытатуирован датский флаг - хотите взглянуть?
Не успели они открыть рот, как Енс распахнул рубашку и с гордостью
продемонстрировал датский флаг - белый крест на красном фоне, спрятанный в
густых зарослях золотистых волос.
- Все это очень хорошо, - начал Арни и пожал плечами. - Думаю, у нас
нет выбора. Я надеюсь, вы не будете рассказывать о том, что увидите
здесь...
- Даже если палачи вырвут у меня каждый ноготь на руках и ногах, я
буду только смеяться и плевать им в лицо, не говоря ни слова.
- Да, конечно. Я не сомневаюсь в этом. Проходите сюда.
Ученые посторонились, и огромный матрос втащил свое снаряжение.
Конан-Дойль Артур
Мурич Виктор
Бажанов Олег
Смит Кордвейнер