Быстро!
злобно взглянув напоследок на Билли. Бургер вытер одну из дощечек для
посыльных.
встал и подошел к Билли, держа в руке дощечку. - Ты оставляешь в залог
десять долларов и берешь телеграмму. Приносишь дощечку - получаешь десять
пятьдесят. Ясно?
мелом слова: "Минус пятнадцать центов".
заткнись. Никаких драк, никаких разборок, никакого шума, а иначе получится,
как с Роулзом.
сказали. Через несколько минут маленький смуглый парнишка наклонился к нему
и пробормотал:
работаешь.
- Говорил я тебе, что он не остановится на десяти... - Он резко осекся:
диспетчер посмотрел в их сторону.
сидит вот тут и ничего не делает. Некоторые парни уходили с телеграммами, но
его ни разу не вызвали. Соево-чечевичные бифштексы оказались тяжелой для
желудка пищей, и ему дважды пришлось выйти в темный убогий туалет во дворе
здания. Тени на улице удлинились, но в воздухе по-прежнему висела все та же
удушающая жара, что держалась последние десять дней. В шесть часов пришли
еще трое мальчишек и с трудом уместились на скамье. Бургер сердито посмотрел
на них: похоже, только так он и мог смотреть.
сидения у него затекли ноги, а бифштексы, кажется, рассосались. Можно было
подумать и об ужине. Черт! Он состроил кислую гримасу. Он знал, что у них
будет на ужин. То же, что и каждый вечер уже много лет подряд.
авеню, с удовольствием ощущая прохладу. За сараями, убедившись, что
поблизости никого нет, он размотал проволоку, которой была привязана к
сандалиям подошва из покрышки, и сунул две купюры в Образовавшуюся щель. Они
принадлежали ему и только ему. Он закрепил проволоку и по трапу поднялся на
"Уэйверли Браун", который стоял у шестьдесят второго причала.
ржавыми цепями, ряды допотопных "Викторий" и "Свобод" создавали
фантастический пейзаж из причудливых надстроек, болтающегося, как белье на
веревке, такелажа, мачт, антенн и дымовых труб. За всем этим возвышался
один-единственный пролет так и не достроенного Вагнеровского моста. Эта
панорама не казалась Билли странной; он здесь родился, после того как его
семья вместе с другими беженцами с Тайваня обосновалась в этих времянках, на
скорую руку построенных на судах, гниющих и ржавеющих за ненадобностью у
Каменного мыса со времен второй мировой войны. Больше негде было разместить
многочисленных приезжих, и суда показались в то время блестящей находкой.
Они должны были стать временным убежищем, пока не найдется что-нибудь
получше. Но жилье найти было трудно - и к этим судам добавились другие, и
мало-помалу ржавый, покрытый ракушками флот стал частью города, которая,
казалось, существовала здесь вечно.
поверхности которой плавали отбросы. Билли добрался до "Колумбии Виктории" -
своего дома и по мостику дошел до квартиры ј107.
повезло: мне удалось оставить кое-что для тебя.
но волосы ее поседели, плечи опустились, спина сгорбилась. Ее давно покинула
надежда уйти из семьи и Корабельного городка. Она единственная из детей
Чунов родилась на Тайване. Когда они уезжали, Анна была маленькой, и ее
воспоминания об острове были смутными, словно давний приятный сон.
у него встал ком: в памяти еще сохранились воспоминания о бифштексах.
движение и повернулась от телевизора - наконец она удосужилась заметить
сына.
выдававшими кантонское происхождение. Она сумела выучить не больше десятка
английских слов, и в семье по-английски не говорили.
сама.
близнецы съедят. - Говоря с ним, она по-прежнему смотрела на экран
телевизора, и голоса, раздававшиеся оттуда, почти заглушали ее слова и
сопровождались пронзительным визгом семилетних мальчиков, дравшихся из-за
какой-то игрушки в углу. - Дай мне. Я откушу кусочек. Я и так отдаю почти
всю еду детям.
маловероятно, что близнецам что-нибудь останется, поскольку мать являлась
большим специалистом по поеданию крошек, объедков и остатков. Это доказывала
округлость ее фигуры. Не отрываясь от экрана, она взяла с тарелки второй
крекер.
железную комнатушку, услышал завывания своих братьев, грохот старого
телевизора, звон тарелок. Он вышел в другую комнату - больше у них не было -
и захлопнул за собой тяжелую металлическую дверь. Когда-то это была своего
рода холодильная камера площадью около квадратного метра, которую сейчас
почти целиком занимала кровать, где спали мать и сестра. В переборке было
сделано квадратное оконце, все еще сохранявшее следы автогена. Зимой его
закрывали какой-нибудь железкой, но сей час можно было облокотиться на край
и увидеть за скоплением судов далекие огни на берегу Нью-Джерси. Уже
стемнело, но воздух был так же горяч, как и днем.
умылся в тазике с темной водой у двери. Воды было немного, но он тщательно
потер лицо и руки, пригладил как мог волосы перед крохотным зеркалом,
прикрепленным к стене, а затем быстро отвернулся и нахмурился. Лицо у него
было круглое и юное, а когда он расслаблялся, губы слегка изгибались, и
казалось, что он улыбается. Его лицо создавало о нем совершенно не
правильное впечатление. Оставшейся водой он протер босые ноги. Ну вот, хоть
немного освежился. Он лег на кровать и посмотрел на фотографию отца на стене
- единственное украшение комнаты.
посвятивший всю свою жизнь войне, но не участвовавший ни в одном бою. Он
родился в 1940 году, вырос на Тайване и был одним из солдат второго
поколения потрепанной временем, стареющей армии Чан Кайши. Когда
генералиссимус внезапно умер в возрасте восьмидесяти четырех лет, капитан
Чун не принимал участия в дворцовых переворотах, которые привели к власти
генерала Куна. А когда началось вторжение войск с континента, он находился в
госпитале с тяжелой формой малярии и оставался там в течение всей
семидневной войны. Он был одним из первых, кого по воздуху вывезли с
покоренного острова - даже раньше его семьи.
казался. Он покончил жизнь самоубийством в тот день, когда родились
близнецы.
появилась опять, едва видимая, когда зажглась маленькая электрическая
лампочка, мигавшая от скачков напряжения. Билли наблюдал, как всех совсем
было потух, потом спираль опять вспыхнула ярко-красным светом и погасла.
Сегодня рано отключили электричество, а может, опять что-нибудь случилось.
Билли лежал в душной темноте и чувствовал, как постель под ним становилась
горячей и влажной, а железная коробка так давила со всех сторон, что он уже
не в силах стал это переносить. Его потные ладони нащупали дверную ручку,
но, когда он вошел в другую комнату, лучше не стало. Мерцающий зеленоватый
свет телевизора играл на блестящих лицах матери, сестры и братьев, превращая
их в каких-то утопленников. Из телевизора раздавались топот копыт и
бесконечная стрельба из шестизарядных револьверов. Мать механически нажимала
на старый генератор от карманного фонарика, к которому был подключен
телевизор, и тот работал даже тогда, когда отключали электричество. Билли
попытался проскользнуть мимо, но она заметила его и протянула ему генератор:
слушаться матери.
хором заорали близнецы, а Анна начала их успокаивать, чем еще больше усилила
всеобщую суматоху. Он не вышел, а выбежал и скатился на палубу, тяжело дыша
и обливаясь потом.
Корнев Павел
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Прозоров Александр
Панов Вадим