асфальту, и дергающее легкое воздействие шагового напряжения тоже
ощутил не сразу. Он понял, что спасен, когда в двух шагах от себя
увидел извалянный в пыли контактный провод надземки, невесть отчего
лопнувший и хлестнувший с эстакады вниз и вбок. Никого не задело и не
убило током, единственной жертвой должен был стать он... если бы за
секунду до этого не упал от вспышки, расколовшей череп. Глупый провод
давно забылся, а боль помнилась долго, и несколько ночей он просыпался
с криком.
стоит десяти гениев, сказал как-то Кардинал совсем по другому поводу.
И он был прав.
болит? Не поймешь, что делаешь не так, пока сам же мордой об забор, ан
нет того, чтобы прямым текстом да огненными письменами в небеси...
что ты не такой, как другие: те не только слепы, но и безруки. Ты-то
руку отдернешь вовремя, а потому так тебе и надо: плати болью, терпи и
не жалуйся.
перед коптящим контейнеровозом. Водитель постучал из кабинки снизу:
солнца низко завис над длинной вереницей застрявших в пробке
автомобилей, и теперь стало понятно и то, почему не прибыла вызванная
машина, и то, что вопреки обыкновению дорожная полиция признаков
чинопочитания не проявила. Значит, серьезно...
сказав, что дальше доберется сам, сунул водителю половину оговоренной
суммы - тот покривился, но возражать не стал - и, морщась, спустился
по трапу. После бездумной пробежки на лыжах мышцы уже побаливали, и
первые метры по шоссе он шел раскорячкой. Машины в пробке стояли
плотно и безнадежно. Кто-то из водителей нервно курил, сплевывая в
окно, кто-то степенно прохаживался, со знанием дела объясняя желающим
про ремонт на объездной трассе, несколько человек, собравшись в кучку,
травили анекдоты, зябнул на ветру одинокий мотоциклист, а из кабины
дальнобойного трейлера-мастодонта доносились смех, сопенье и женские
взвизги. Никто не сигналил - то ли понимая бесперспективность этого
занятия, то ли боясь штрафа.
бил подошвами стылый асфальт, надеясь, что затор когда-нибудь
кончится. Почему-то он подумал о том, что сверху, если подняться
повыше, это должно быть похоже на маршевую колонну муравьев - длинную,
сосредоточенную на одной цели живую нитку. Только эта колонна не
двигалась.
разглядел следы аварии. Судя по всему, две машины со всего маху
столкнулись лоб в лоб. Одна, желтая семейная "Изабель-турист", смятая
в гармошку, чудом осталась на трассе, вторую отнесло в кювет. Малахов
присвистнул про себя, прикидывая силу удара. Обломки расшвыряло по
трассе метров на пятьдесят, одно колесо закатилось и того дальше - в
поле и тоже зачем-то было ограждено переносными барьерами, а на шоссе,
бегая от одного фрагмента к другому, суетились люди в форме и в
штатском. Слышался скрежет - с таким надрывающим душу звуком режут
изувеченные автомобили на предмет извлечения тел. Разверстой кормой
наизготовку притулилась к обочине машина "Скорой". И тут же, в
некотором отдалении от места трагедии, хмуро наблюдая за действиями
своего "летучего отряда", бродил взад-вперед сам Нетленные Мощи.
Случайный плащ-самогрев, явно с чужого богатырского плеча, болтался на
нем, как полоскающий парус на фок-мачте.
свою машину. В затылке внятно кольнуло и застучало молоточком. Не
страшно: первый звоночек. Общаться дольше необходимого с Нетленными
Мощами Малахов был не намерен.
Воздухом дышал, да? Ботинки, вижу, лыжные... Уважаю. Мы активный отдых
рекламируем всячески... Погоди, а почему ты не на машине? От самого
города, что ли, на лыжах пер?
прости и не обижайся, мы ее придержали. Извиняешь?
сверху вниз заглядывал в лицо. Малахов даже отшатнулся - настолько
Нетленные Мощи, он же Иван Рудольфович Домоседов, могущественный
человек, походил сейчас на одетый в плащ рослый скелет, туго обтянутый
выделанным неизвестным бракоделом пергаментом. Привыкнуть смотреть на
него без содрогания удавалось не каждому. И кожа какая-то вся в
жилках, едва ли не с прозеленью...
профессиональный разговор за барьером: "Бомж какой-то... Машину
установили - угнанная". - "А второй?" - "А ... его знает. Отскребут -
посмотрим".
Малахов. - Считай, извинил. Что это твои гаврики тут роятся?
испугался - такого с ним не случалось давно. Но какой-то черт
продолжал тянуть за язык.
указывал, мои границы? Где они? Простой нюх и минное поле. Поди
разберись, где подорвался - в границах дозволенного или вне границ. -
Он ухмыльнулся. - Сам знаешь, как у нас: либо ты обезвреживаешь мину,
либо она обезвреживает тебя. Проигрывает слабейший, как и полагается.
Позволишь цитировать? Кстати, а если без красивостей?
- Разделительного барьера тут нет, сам видишь. Некий псих выезжает на
встречную полосу и шпарит не меньше ста шестидесяти. Три часа назад,
выходной, считай еще утро, машин почти нет. Навстречу ему гонит второй
псих и тоже по встречной полосе. Скорость не меньше. Что происходит?
Вместо того чтобы разминуться, они, завидев друг друга, одновременно
выезжают на разделительную линию. Результат... вон валяется. Два
трупа. Причем что интересно: столкновение было умышленным. Если бы они
хотели разъехаться, уже будучи на разделительной полосе, - разъехались
бы, секунды три у них было. Вот тебе и духовное здоровье на блюдечке.
Убедил?
не могу я сейчас, Миша! Только не обижайся, вон и машина твоя стоит,
шофер уже скандалил... Нет, стой! - он внезапно схватил Малахова за
рукав. - Ты погоди. Видишь ли, тут такое дело... Или нет, лучше езжай,
ничего я тебе сейчас не скажу, все равно не поверишь... Давай завтра,
а? Ты мне очень нужен, без тебя у меня хрен чего... Плохо мне без тебя
будет, чую. Завтра заезжай ко мне с утра, лады? Что, нет? С утра не
выйдет? Ну пусть не с утра... - Нетленные Мощи торопился, плюясь
словами в ухо. - Прямо в Контору, а? Посидим, побеседуем в "берлоге",
есть о чем... Миша, я тебя прошу, очень нужно. Приедешь?
отчаянно крикнул он про себя, хватаясь за воздух руками. - Интересно,
упаду ли?" - Он еще покивал: приеду, мол, не сомневайся...
шатнуло. Это было как удар, почти мучительный - вот так, сразу, без
боли...
самим собой, Ибикусом, торчащим из поднятого ворота плаща, и та
странная вспышка отчаяния, что была только что с ним, - была ли?
надышался. Слабогрудое городское дитя. Я ж на рекламу твою падок, ты
знаешь...
x x x
колокольня недавно возведенного дорожного храма Христа За Пазухой с
широчайшими проездными воротами для Третьей Кольцевой автотрассы уже
нависла и царапала шпилем небо, когда Малахов вновь обрел способность
соображать. Боль делала вид, что ее и не было, таилась за углом с
кистенем наготове, подлая спасительная тварь. Что бы все это значило?
Хм... опять огненных письмен в небе захотел?
каким угодно выводам. Адова мука, давно такой не случалось, - а
все-таки не швыряющая наземь, как тогда, под лопнувшим проводом
надземки. Значит можно допустить, что прямой угрозы жизни не было. Это
важно, это надо запомнить. Зато могла быть угроза здоровью, приказ
сматываться немедленно, что и было сделано. Например, от резки металла
мог рвануть бак, и какой-нибудь осколок... Вполне возможно, хотя
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия