Чтение 5–й страницы книги ~Теневая линия~

2000 градусов Кельвина. Система охлаждения была самым хитроумным инженерным
устройством за всю историю человечества. Внутренности машины прикрывала
толстая гибкая шкура из пористых молибденово-керамических пластин,
смонтированных на рамах радиатора из молибденового сплава, как соты на рамке
улья. По шкуре циркулировал под давлением охлаждающий состав.

Когда краулер попадал в дневной свет, первый удар принимали на себя
магнитные экраны над зеркальной поверхностью шкуры. Под ними циркулировал
ионизированный газ. Сортировщик молекул тонкими струйками гнал в сторону
кормы частицы с самой высокой энергией. Солнечный ветер сдувал их на темную
сторону, где они замерзнут, чтобы затем снова попасть в охладительную
систему краулера на Солнечной Стороне.

Если через тщательно подобранные фильтры взглянуть на вездеход с
освещенной солнцем стороны, он был похож на длинную, приземистую, светящуюся
комету. Собственные очертания машины скрывала оболочка разреженного газа.

Магнитные экраны не только держали ионную оболочку, но и нейтрализовали
сгустки заряженных частиц, вылетающие из готового вспыхнуть новой звездой
солнца Черного Мира.

И при всей этой технике в краулере было жарко, как в печи. Водителям
приходилось натягивать на себя костюм с жизнеобеспечивающими системами,
громоздкий и нескладный, как древние космические скафандры.

Теплообменные системы краулера - энергоемкие, мощные и эффективные - от
прямых солнечных лучей спасали очень недолго. Солнце Черного Мира было
слишком близким и слишком горячим.

Фрог прогрел коммуникационный лазер. Только высокоэнергетические лучи
могли пробиться сквозь статические разряды, создаваемые солнцем. Он щелкнул
выключателем, подавая ток к экранам и теплоотводникам. Его старый и верный
спутник заворчал что-то нечленораздельное и вздрогнул всем корпусом,
стряхивая с себя сон. От этой вибрации и умиротворенного гудения Фрогу сразу
полегчало - словно чем-то домашним повеяло.

Внутри вездехода он был живым, настоящим, не меньше человеком, чем любой
другой житель Черного Мира. И даже больше. У него было больше побед над
Солнечной Стороной, чем у любых других пяти вместе взятых.

Фрог ткнул пальцем в панель коммуникатора. Выпущенный из вездехода луч
тронул гребень Теневой Линии и уперся в автоматический ретранслятор.

- Говорит Фрог. Готов к переходу. Ну-ка вы, уроды пластиковые, давайте
мне затененный проход!

Сигналы заплясали вдоль лучей лазера. Где-то далеко машины проверили
кредит Фрога и перевели деньги с его счета на счет Блейка. На экране
замигала зеленая надпись "О'кей".

- А хрен ли мне быть не О'кей, - буркнул Фрог. - Меня так просто не
добить.

Этот мужик платить Блейку за загрузку ионизированных зарядов не станет,
пока мышцы еще работают. Но за безопасность на Солнечной Стороне платил и
будет платить столько, сколько это стоило.

В старые времена приходилось покрывать расстояние от Края Мира до Теневой
Линии под солнцем. Фрог проделал это тысячу раз, пока Блейк не придумал
наконец, как обмануть дьявольское светило. И Фрог не стеснялся пользоваться
его изобретением. Он был прижимист, независим, но не твердолоб.

Краулер, глухо ворча, застыл на месте, и Фрог стал осматривать выжженную
солнцем равнину. Медленно темнело, очень медленно. Фрог подпитал энергией
гусеницы и системы охлаждения и тронулся в тень пыльного облака,
подброшенного на километр вверх соплами дальней станции Блейка у подножия
Теневой Линии. Компьютер его поддерживал связь с находящимся там навигатором
корпорации, изучая информацию, переданную другими машинами, проходившими тут
после Фрога, и анализируя данные собственных приборов.

Переход - как нечего делать. Дорога, укатанная сотнями гусениц,
затвердевшая и гладкая, была открытой и безопасной.

Маленькие глазки Фрога впились в экраны. Он считывал показания
молниеносно, словно сам являлся частью компьютера.

Несколько экранов давали внешний обзор в направлении, противоположном
низко нависшему солнцу, со светом которого еле справлялись фильтры. На
остальных схематически изображались данные от лазерного радара и
акустических сенсоров, установленных в секциях вездехода. Расположенный
прямо перед Фрогом большой круглый экран давал цветную панораму с самой
высокой точки его машины, захватывая участок местности радиусом в километр.
Изгибы рельефа очерчивались синим цветом. Очаги тепла - разными оттенками
красного. Залежи металла - зеленым. Но в этом районе месторождения иссякли,
и зеленого почти не попадалось.

Приборы сообщали о состоянии здоровья рабов-секций, состоянии реактора и
уровне газа в нем и все время следили за системами жизнеобеспечения.

Машина Фрога, устаревшая и относительно простая, была все же неимоверно
сложной. Краулеры Корпорации водили экипажи из двух-трех человек, а в
длительные рейсы брали еще и запасных водителей. Но не родился еще на свет
человек, с которым Фрог ужился бы в наглухо задраенной кабине вездехода.

Только убедившись, что переход пройдет нормально, Фрог позволил себе
поворчать.

- Надо было пристроится к каравану, - буркнул он. - Заплатил бы только
свою долю. Да разве у кого хватит терпения ждать, пока Блейк отправит на
дело своих сопляков?

Его суставчатый левиафан глухо заворчал, как зарождающееся землетрясение.
Фрог прибавил скорости, выжимая из машины все, на что она способна, -
двенадцать километров в час. Высунулись щупы акустических датчиков, ловя
отраженное почвой эхо клацающих траков, и по этому эху компьютер определял
состояние дороги. Переход к Теневой Линии - это не меньше трех часов, а в
отсутствии атмосферы, где затеняющая пыль тут же оседает вниз, секунда тени
стоит денег. И Фрог времени не терял.

Еще один переход без происшествий. Добравшись до края Теневой Линии, он
тут же дал сообщение Блейку, чтобы тень отключили, а потом заглушил мотор и
устроил себе небольшой отдых.

- Ну что, опять пронесло, старый ты сукин сын, - пробормотал он самому
себе, откинувшись в кресле и закрыв глаза.

Теперь ему предстояло как следует обмозговать предстоящий бросок.

Глава 8

3031 год н.э.

Шторм убрал кларнет в футляр. Потом обернулся к диковинной твари,
усевшейся на письменный стол, и медленно наклонился вперед, пока не коснулся
лбом ее лба.

Он был осторожен. Вороноящер может ластиться, как щенок, и вдруг
превратиться в пучок когти стой злобы. Перепады настроения были у них
мгновенными.

На Шторма его "птички" еще ни разу не нападали. Так же как его ни разу не
предавали соратники - хотя их преданность подвергалась тяжелым испытаниям.

Шторм когда-то тщательно сопоставил пользу от вороноящеров с их
непредсказуемостью и решил рискнуть.

Вороноящер фотографически запоминал обстановку, эта память сохранялась в
течение часа и была доступна телепатическому чтению. Способность к
запоминанию и телепатии развилась у этих животных от жизни в тени.

Вороноящеры постоянно рыскали по Крепости, а люди Шторма, не догадываясь
об их способностях, от них не скрывались. В результате эти твари
информировали Шторма гораздо лучше, чем любая система "жучков".

Он завел их во время встречи с Ричардом Хоксбладом на Сломанных Крыльях.
С тех пор люди Шторма относились к его всеведению чуть ли не с суеверным
ужасом. Он же всячески подогревал эти настроения. Легион был продолжением
его самого, его волей в действии. Шторм хотел, чтобы легион вел себя как
часть его.

И все равно некоторые из его людей не могли удержаться от поступков,
делающих присутствие ящериц необходимым.

Он никогда не боялся прямого предательства. Соратники были обязаны Шторму
своими жизнями.

Их абсолютная преданность доходила до фанатизма. Но они имели привычку
действовать по собственной инициативе ему во благо.

За два столетия он уже смирился с извращенностью человеческой природы.
Каждый человек мыслил себя последней инстанцией в деле управления вселенной.
Таковы неизбежные последствия антропоидной эволюции.

Шторм всегда терпеливо их поправлял. Он не был вспыльчивым. Легкий намек
на недовольство, как он обнаружил, бывал гораздо действеннее, чем самый
гневный разнос.

Шторм подключился к мозгу вороноящера, и ему в память хлынули образы и
разговоры. В этом вихре он выбрал отдельные интересные для него фрагменты.

- Ах ты черт! Они опять за свое!

Он это подозревал. Знакомые признаки. Сыновья его, Бенджамен, Гомер и
Люцифер, вечно устраивали какую-то закулисную возню, стараясь уберечь
старика от его собственной глупости. И когда они только поумнеют? Ну почему
они не такие, как Терстон, его старший? Этот звезд с неба не хватает, но
зато делает, что отец говорит.

А лучше были бы они такими, как Масато, его младший. Маус - не просто
талантлив, он еще и все понимает. Может быть, лучший в семье.

Сегодня мальчики пытаются совладать с его самой большой - как им видится
- слабостью. В самые горькие минуты жизни он даже бывал готов уступить им.
Жизнь его стала бы безопаснее, спокойнее и богаче, относись он более
прагматично к Майклу Ди.

- Ах, Майкл, Майкл. Враги больше годятся мне в братья, чем ты.

Шторм выдвинул ящик стола и нажал кнопку. Сигнал вызова облетел Железную
Крепость. Ожидая ответа от Кассия, он вернулся к кларнету и "Чужаку".

Глава 9