Чтение 5–й страницы книги ~Кольцо Афродиты~

Подумав, я встал. Ну их на хуй с их любезностями. Филимон прицелился и
стукнул меня в глаз. Я снова упал.

- Перестань,- брюзгливо сказал Филимон.- Сколько можно падать, ты как
маленький, ей-Богу.

Я снова встал, на сей раз с трудом.

- Прям и не знаю,- задумчиво проговорил Филимон,- куда тебя, неженку,
еще стукнуть. Может, просто отдашь нам все свои деньги?

- У меня нет с собой.

Филимон вздохнул.

- Жалко,- сказал он.- Попробовать, что ли в солнечное сплетение?

И, не дожидаясь моeго согласия, засадил локтем по вышеуказанному
адресу. Я глотнул ртом воздух и эффектно завалился набок.

ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ
Нагретый за день асфальт еще не успел окончательно остыть. Лежать на нем
было тепло и приятно. Вставать не хотелось. Высоко надо мной проплывали
перисто-кучевые облака, временами заслоняя луну, к которой устремлялись
верхушки домов.

(КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)

- Ладно, опездал, не хуй тебе здесь валяться,- в поле зрения показалась
широкая морда Филимона.- Ты свое уже получил.

Подниматься мне по-прежнему не хотелось. Тогда Филиммон беззлобно пнул
меня по почкам и почти добродушно произнес:

-Иди домой. Адрес помнишь?

Я, покряхтывая, встал и заковылял прочь. Чтоб окончательно не потерять
лицо, я пробормотал напоследок:

- Я тебя запомнил. Я тебя еще вычислю.

Филимон на редкость спокойно подошел ко мне и запустил руку в карман.

" Язык мой - враг мой,- мелькнуло у меня в голове,- счас он меня ножом
пырнет ".

Вместо ножа Филимон достал свою визитную карточку и сунул ее мне в зубы.

- На память,- сказал он.- Меня зовут Филимон.

Он развернулся и присоединился к товарищам. Я бросил взгляд на
карточку. На ней значилось:

" БАНДИТ ФИЛИМОН
ИЗ ОВРАГА
За справками обращаться по телефону "

Повинуясь журналистской привычке, я спрятал визитку в карман и
поковылял домой.

Дома в полутемном коридоре Оксана, как обычно, мыла пол. Я полюбовался
ее бедрами и прошел мимо. Оксана покосилась на меня и, разглядев мои
увечья, скoрчила презрительную физиономию.

В ванной я долго мыл морду, прихлюпывая кровянистым носом. Посмотрев,
во что превратилась моя белая рубашка, я стащил ее с себя и надел
старенькую, походную. Вдруг захотелось курить, я вышeл на кухню и полез в
нагрудный кармашек за сигаретами. Сигарет в нем не было, зато пальцы
нащупали колечко.

Я вытащил его, загляделся и вновь почувствовал непреодолимоe желание
надеть его на палец. И надел.

Щеголяя колечком, я вышeл в коридор. Оксана домывала пол. Я направился
в комнату, и когда я проходил мимо Оксаны, рука моя с колечком вдруг
потянулась в сторону и звонко шлепнула Оксану по заду. От неожиданности
Оксана выронила тряпку и развернулась ко мне с лицом выражающим ужас и
злобу.

- Ты как...- начала было она, но внезапно осеклась.

- Я нормально,- нахально ответил я.- Вот только лицо немного болит.

С этими словами я прошел в комнату, ощущая спиной взгляд Оксаны. Душа
моя развратная пела и плясала. Даже странно - кажись, с набитой мордой я
стал чувствовать себя гораздо уверенней.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Как-то в кузницу Гефеста заявилась Афродита и сурово приказала отковать
себе колечко. "Мне?"- Гефест воскликнул глупый. "Мне!"- сказала Афродита
(олимпийцев отличала несусветная ворчливость). "Откуем,- Гефест ответил.-
Из какого матерьялу?" " Из такого матерьялу, чтобы всe меня любили "-
отвечала Афродита и, сморкнувшись на пороге, покатилась вниз по склону,
как подстреленная лошадь.

"Эге-ге ж,- Гефест подумал,- эх, подстреленныя лошадь! Что, гангрена,
захотела - чтобы всe ее любили! "

Делать нечего, однако, надо браться за работу, чтобы выковать гангрене,
чтобы всe ее любили. Тут Гефест позвaл Геракла, да как даст ему по яйцам,
да как крикнет на Геракла: " Как стоишь пред офицером! Почему, подлец,
растегнут!

Застегни свою хламиду! И пора б тебе помыться - от тебя воняет псиной! "

Приуныл Геракл смелый, встал, кряхтя, по стойке смирно. Тут Гефест
совсeм взбесился, вытолкал Геракла на хер и сказал ему лукаво: "Отыщи
металл мне новый, чтобы всe ее, гангрену, охуительно любили". (Олимпийцев
отличала склонность к сильным выраженьям ).

И униженный Геракл прочь из Греции помелся на тринадцатый свой подвиг,
самый сложный, самый главный. И судьбой его носило через горы и овраги, по
Италии прошелся, поедая макароны, погостил денек в Канаде, бил там местнвх
ирокезов, получил стрелою в жопу и убрался на Аляску, там валялся трое
суток с золотою лихорадкой, оклемался и немедля начал пиздить эскимосов.
На Чукотке пиздил чукчей, на Урале бил уральцев, до тех пор, пока уральцы
ему тайны не открыли.

Тут у нас, мол, на Урале производится добыча драгоценных, блядь,
бокситов. " Я возьму у вас немного "- попросил герой, конфузясь, загрузил
четыре тонны и, отпиздив на последок трех шахтеров прямо в шахте, с тем
изчез за горизонтом.

"Вот гондон!- сказали люди, наблюдая за Гераклом.- Отожрал эллин,
блядь, ряху и сырья у нас напиздил!" А Геракл , возвратившись, отдохнул,
пошел по бабам, а на мастера Гефеста положил, как говорится. Пил перцовку
с Прометеeм, повредил титану печень, но сказал, как скоммуниздить у Зевеса
зажигалку. Прометей ушел на дело, а Геракл, выпив пива, побежал скореe к
Гере, пока Зевса нету дома, кинул Гере пару палок и отправился к Афине
(олимпийцев отличала склонность к выпивке и ебле). Тут Гефест о нем
припомнил, подозвал Геракла свистом, да как даст ему по яйцам. "Где ты
шляешься, опездал?

Раздобыл ли матерьялу, чтобы всe ее гангрену?" Почесал Геракл яйца,
искукоженные болью и сказал замысловато:"Раздобыл четыре тонны". "Не
пизди!"- Гефест воскликнул.- "Где твои четыре тонны?" Промолчал в ответ
Геракл, но порылся по карманам и достал четыре тонны драгоценнейших
бокситов. "Ты прощен!"- Гефест воскликнул, да как даст ему по яйцам, и
ушел Геракл хмурый, колупаясь пальцем в жопе (олимпийцев отличала
склонность к личной гигиене). А Гефест за дело взялся, переплавил в
алюминий драгоценные бокситы, а затем отлил колечко, чтобы всe ее
гангрену. Тут явилась Афродита и спросила: "Как здоровье? Как твой
сифилис, калека?" "Ничего,- Гефест ответил,- по ночам не беспокоит. Днем
же занят я работой и по яйцам бью Геракла." "Как, могучего Геракла?"-
удивилась Афродита. " Лично этими ногами,- указал Гефест на ноги.- Кстати,
вот тебе колечко, чтобы всe тебя гангрену". Афродита, взяв колечко, вновь
сморкнулась на пороге и помчалась вниз по склону, как подстреленная лошадь.

"А платить?!"- Гефест воскликнул. Афродита ж притворилась, будто слов
его не слышит (олимпийцев отличала исключительная скупость).

(КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)

ГРЕХОПАДЕНИЕ

- Ты выглядишь,- убеждал меня Витек,- как... вот пусть Серега скажет.

- Сам ты пидор,- опередил Серегу я.

- Неэстетично,- мягко заметил Пашка.

- Я ж говорю, как пидор!- поддержал Серега.

-Ну вас на хер,- оскорбился я.- Говорите, что хотите. Самим, небось,
завидно.

- Небось,- поддержал меня Витек.- И очки тоже сними.

Кольцо снимать я не стал, а очки снял.

- Ох!- сказал Витек, разглядев мои фингалы.- Быстрей надень обратно.
Где это тебя так?

- Споткнулся о кота Тихона и упал,- соврал я.

- И глазами о чьи-то кулаки,- добавил Серега.

Я промолчал. Большой охоты рассказывать о своем ночном приключении у
меня не было.

Мы допили остатки водки и заказали еще. Хотя нам не было двадцати
одного, нас хорошо знали в этой кафешке на Проспекте и наливали без
разговоров.

Сороколетняя официантка Маша принесла нам водку в граненых стаканах и
собралась было отчалить от нашего столика, как тут моя рука с кольцом
сыграла очередную шутку - потянулась к Машиному заду и легонько ущипнула
его. Мощная Маша развернулась всeм корпусом к нашей компании, углядела
меня и руку-преступницу, но ничего не сказала, подмигнула мне и ушла с
пустым подносом.

- Вот это да-а,- протянул обалдевший Витек.- Где это ты борзости
набрался?

- Где вчера упал, там и набрался.

- Ну, и какая у нее жопа на ощупь?- жадно поинтересовался У. О. Серега.

- Ущипни - узнаешь,- ответил я.

По правде сказать, жопа у Маши была довольно дряблая, все равно, что