Чтение 5–й страницы книги ~Звездный наследник~

папеньки! Он оставил мне звездолет!

- Ах! - вскрикнула Лотта и выронила из рук сумочку.

- Да! Звездолет! - Я поднял сумочку с пола, подал ее Лотте, а сам закинул
на плечо свой репортерский багаж. - Сконструированный его собственными
руками! Звездолет с принципиально новыми возможностями перемещения в
пространстве и ведения боевых действий в условиях Космоса!

Последнее утверждение было, скажем так, спорным и непроверенным на
практике. И вообще, я никогда и никому этого не говорил. Держал в строжайшем
секрете. Но Дэнни-дурака уже несло, я ничего не мог с ним поделать.

Я взял Лотту за руку и потянул к двери.

- Он оставил мне его в наследство, но перед смертью так и не успел ничего
объяснить. И уничтожил всю документацию. Он был гений, а все гении, похоже,
- или алкоголики, или сумасшедшие...

Я бросил на Лотту многозначительный взгляд. Она смотрела на меня
восхищенно. Сейчас в ее глазах я находился сразу в трех удивительных
ипостасях - был и гением, и алкоголиком, и сумасшедшим.

- Этот уникальный аппарат, - продолжал я, - как шкатулка Пандоры,
напичкан всякими дьявольскими штучками неизвестного предназначения. Ни один
человек на Земле не смог бы использовать его на все сто! Скорее, это смог бы
сделать какой-нибудь негуманоидный инопланетянин - настолько папенькин
звездолет сложен и оригинален!

Меня, точно, сегодня как будто кто-то тянул за язык. Я решил его
побольнее прикусить, но времени даже на это не было.

Я уже выскочил в коридор и тащил Лотту из номера за собой.

- Подожди, Дэн! - Лотта преданно стучала каблучками у меня за спиной. -
Зачем ты мне это рассказываешь? При чем здесь звездолет твоего папеньки?

Я остановился. Мое изумление внезапно открывшейся глупостью своей подруги
было так велико, что я превратился в соляной столб. Лотта опять уткнулась
головой мне в спину и громко испуганно вскрикнула. Из-за дверей соседних
номеров раздались глухое ворчание и ругательства на разных языках.

Что говорить, мы здорово тогда набрались, очень здорово. И моя Лоттик -
не меньше меня. Но я не мог дать ей послабление ни в чем, тем более в тот
момент - в самом начале столь ответственного предприятия, как возвращение на
Землю. Я обернулся и уперся строгим взглядом ей в переносицу:

- Лотта, с тобой все в порядке?

Моя любимая женщина стояла и снова потирала рукой лоб, ушибленный о
жесткие лопатки Дэнни Рочерса.

- Дэн, - жалобно протянула она и покачнулась. - Я не понимаю, как мы
полетим на Землю в два часа ночи! На Виолетте ночью все звездолеты - на
приколе!

О эти две спрямленные извилины в прелестной головке!

- Женщина! - зарычал я. - Причем здесь звездолеты Виолетты? Ты только что
прослушала целую лекцию о папенькином звездолете и в чем-то еще
сомневаешься?

- Но Дэн!.. - вскрикнула совершенно ничего не понимающая Лотта и
запнулась. Дверь ближайшего к нам номера открылась, и из-за нее вылезла в
коридор огромная мохнатая голова снежного человека.

"Планета Бадур! - высверкнуло у меня в голове. - Гористая заснеженная
планета Бадур! А этот парень - журналист оттуда. Там тоже водятся
журналисты! Мы его разбудили, а он умеет плеваться клейкой слюной на
двадцать метров и попадает без промаха прямо в глаз. Плюнет - неделю ресницы
не разлепишь!"

Снежный человек остановил на нас маленькие злые красные глазки.

- Кхе-кхе... - загадочно прохекал он.

И я понял, что он собирает в своем поганом рту побольше слюны, чтобы
исполнить то предназначение, для которого, видимо, и был создан природой -
плевать в занятых порядочных людей. Журналистика для такого монстра могла
быть только легкомысленным хобби.

Лотта истерично завизжала, но я, мирный человек, действовал под чутким
руководством Дэнни-дурака. И поэтому скомкал шерстяную рожу в одном огромном
кулаке, а ударом второго огромного кулака отправил снежного человека вглубь
номера. После чего захлопнул дверь.

- Так вот... - Я взял Лотту за локоть и повел в сторону черного входа.
Что-то подсказывало мне, что не стоит проходить мимо трехглазого
администратора в вестибюле. - Так вот, Лотта, я чувствую, что ты не совсем
готова к восприятию ситуации, - вдумчиво начал я, но Лотта прервала меня:

- Ты же говорил, что никто не может поднять звездолет твоего покойного
папеньки в воздух! И что он находится на Земле! - Она помолчала и снова
выпустила своего редактора. - Естественно, звездолет находится на Земле, а
не папенька...

- Ты права, дорогая, мой покойный папенька - не н а Земле. Он уже давно в
земле, - печально констатировал я. - А вот насчет звездолета ты ошибаешься.
Он здесь. Стоит в Долине Навигаторов.

В этот момент мы как раз спускались по лестнице. Лотта открыла от
изумления рот и споткнулась. Если бы я ее не удержал, то очередной
лестничный марш она бы миновала намного быстрее, чем рассчитывала.

- Что-о? Так ты умеешь управляться с этим загадочным, оригинальным,
гениальным летательным аппаратом?

Лотта в подпитии нравилась мне все больше и больше. А ей, по всему видно,
все больше нравился мой звездолет, которого она не видела никогда в жизни. Я
снисходительно ухмыльнулся в ответ:

- Зачем ты спрашиваешь? Когда Дэн Рочерс ставит перед собой задачу - он
решает ее. Это закон.

Она бросилась мне на шею и одарила горячим поцелуем. А я не стал больше
ничего объяснять. Потому что, как ты тут не объясняй, по всему выходило, что
это не я освоил управление папенькиным звездолетом, а Дэнни-дурак...

Мой папенька когда-то был инженером Бюро Звездных Стратегий. При этом
надо сказать, что невзрачное слово "бюро" никак не передает огромных
масштабов строго засекреченного научного комплекса, созданного с целью
разработки концепции и аппаратного обеспечения защиты Земли от инопланетных
вторжений.

Дураков там не держали. Более того, там не держали и свинцовозадых
середняков. И если мой папа был "всего лишь" специалистом среднего звена
Бюро, то это означало, что он давал сто очков форы любому
ученому-"внештатнику" в вопросах, относящихся к проблемам космического
оружия, перемещения в пространстве и технического оснащения звездолетов.

Впрочем, он этим не особенно гордился. Потому что знал одну тайну,
которая ставила его недосягаемо высоко над всеми - не только над какими-то
там "внештатниками", но и спецами высшего звена Бюро Звездных Стратегий.
Незадолго до своей смерти он открыл мне эту тайну.

- Я - гений, сынок, - сказал он мне просто, и я почему-то поверил ему.

Мне очень хотелось верить ему. Я любил своего папу.

Несмотря на то, что в тридцать пять лет он ушел с работы и из семьи, и
доконал этим мою мать, и через два года после его ухода я, тринадцатилетний
пацан, остался один; несмотря на то, что он уехал со своим другом Джеймсом
Уокером, таким же сумасшедшим яйцеголовым энтузиастом, как и он, куда-то в
недра забытых цивилизацией северных лесов и там занимался воплощением
неизвестных никому гениальных замыслов; несмотря на то, что встречался я с
ним один раз в несколько лет, когда он удосуживался вылезать из своей строго
засекреченной берлоги; несмотря на...

Я любил его. И всегда его ждал - когда был ребенком, когда был юношей, а
когда я стал взрослым, то одного его тихого зова было достаточно, чтобы я
бросил все и оказался рядом с ним. И когда он, умирая, попросил меня
прилететь и дал мне свои координаты, которые, скорее всего, до сих пор не
давал ни одному человеку в мире, я примчался к нему в тот же день. Примчался
в дикий замороженный лес, на огромную, покрытую черным снегом - снегом или
сажей, или мазутом, смешанным с грязным снегом, - поляну. И поляна эта, как
я и думал, оказалась затерянной в тысячах миль заснеженных пустынь и лесов,
и даже сам Господь Бог никогда, наверное, не подозревал о ее
существовании...

Я примчался, выскочил из арендованной "птицы" и побежал, спотыкаясь, к
насквозь проржавевшему, древнему, как сама Земля, кое-как утепленному
ангару. Я бежал, а сам все смотрел себе под ноги и боялся провалиться,
потому что знал по словам отца: подо мной лежит целый подземный город,
набитый приборами и аппаратурой. Город, который отец и Джеймс создали
вдвоем, - всего лишь вдвоем, с помощью пары устаревших киберов! - и вся
поляна усеяна отверстиями утилизаторов и снего-водо-воздухозаборных люков.

Я высматривал еле заметные ловушки в снегу и перепрыгивал через них, а
когда достиг ангара, застучал ногами по металлическим узким ступеням и
распахнул дверь. И пока наощупь пробирался по темному длинному коридору к
отцовской комнате, только страх, один только страх был в моем сердце.

Я боялся, что опоздал.

Я не опоздал. Я застал его живым. И был последним человеком, на которого
он смотрел и с кем говорил. Последним. И единственным - я знаю! - с кем он
хотел проститься.

- Я - гений, сынок, - сказал он мне тогда. - Ты потом, может быть,
поймешь это. А может быть и нет. Поэтому я тебе это сам говорю, поверь
своему отцу и запомни. Так же, как и то, что я всегда любил тебя. И скучал.
Но не мог ничего поделать. Прости.

Он с кряхтеньем повернулся на постели, посмотрел мне в глаза своими
блеклыми, больными, безмерно усталыми глазами. Мне показалось, что я увидел
в них нерешительность. Он медлил говорить то, что, видимо, считал нужным
сказать...

Он опустил взгляд, пожевал бледными тонкими губами и продолжил:

- То, ради чего я когда-то бросил тебя и маму, стоит в подземном ангаре,
в секторе Z. Потом пройди туда. Когда мы приступали к работе, я думал, что
создание генератора пространственных коридоров стоит любой жертвы. Только...
Мы получили не совсем то, что хотели... Даже совсем не то... Мы вышли на
уровень, в тысячу раз значительнее и масштабнее того, на котором начинали