розовые скалы самой причудливой формы; совсем готовые скульптуры
художников-абстракционистов, виднелись и вполне реалистические изваяния,
одно напоминало роденовского мыслителя, второе ящера, тонущего в зыбучем
песке. Веяло запустеньем и тоской.
голосе:
ходить в скафандрах и любоваться такой панорамой.
настроения и пошло все прахом.
цивилизация?
породы! Существование морей!
на Туарега. Вот так, хорошо. Где же он? Довольно. Поднимайте! Только
осторожней. Нагрузился он порядочно.
натянулся. Туарег исчез за выступом.
по вибрации каната, что он изо всех сил пытается выбраться из ловушки.
вдвоем? Вся утренняя программа выполнена. Христо! Ну!
велит. Просчитано не раз "Большим Иваном", и получены варианты, когда мы
оба здесь будем нужны. Ведь сам знаешь?
действуйте! Антон останется с техникой, а ты, Ив, как бывший альпинист,
пойдешь выручать этого остолопа, да будь осторожен, как бы у Туарега
управление не подвело.
плиткам, только теперь они лежали плотней. Я смотрел сквозь стекла шлема
во все стороны, пытаясь заметить что-либо интересное, хоть здесь все было
интересно, каждая сланцевая плитка, каждый камень были дороже алмазов, но
я пересиливал себя, не брал ничего, решив, что, если Туарега не удастся
вызволить, захвачу на обратном пути, только сунул в карман скафандра
что-то похожее на крохотную панцирную рыбку, впрессованную в песчаник.
Сейчас эта находка занимает почетное место в Марсианском музее в Москве,
на Воробьевых горах, хотя там есть экспонаты и поинтереснее, но с этой
рыбешки начинается экспозиция "животного мира Марса".
сам бы полетел вслед за Туарегом, если бы не туго натянутый трос; из-под
ног предательски вылетали плитки минерала, похожего на яшму, я не мог
стоять, не рискуя сорваться, и сел, свесив ноги. Метрах в десяти застыл,
покачиваясь на тросе, наш Туарег. Я улыбнулся, представив себе, как
бедняга барахтался, не находя точки опоры. Когда Антон подтягивал его, то
он стукался головой о нависшую кромку карниза.
ушибами. Ты, Антон, будешь очень осторожно выбирать трос, а я...
на свете, посмотрев направо и вниз. Там, метрах в двухстах от общего фона
каменных нагромождений, отделились и замерли в невесомости странные
сооружения, похожие по своей архитектуре на строения термитов, только
несравненно сложней. Это были ажурные переплетения, каменные кружева.
Вглядевшись, я стал различать детали, улавливать в этом целом отдельные
части.
вернее обтесанной горы, я увидел город необыкновенной архитектуры под
прозрачным колпаком. Я увидел ровные улицы, аркады, заметил облицовку
домов с красочными фресками на фасадах, летательный аппарат, плавно
парящий над морем, яхту, она подходила к набережной из оранжевого камня с
черным парапетом. Стояли суда с непомерно высокими мачтами. Людей я не
видел. Так же внезапно картина изменилась. Осталась отвесная стенка
обрыва, далеко внизу - холодный блеск озера, терраса, а на ней, как в
мультфильме, деформировались прекрасные дворцы, превращаясь в каменные
кружева, изъеденные песчаными бурями, разрушенные солнцем и космическим
холодом.
в силах произнести хоть слово, издать звук, послать успокоительные
сигналы. Я словно окаменел, ожидая, что картина дивного города снова
предстанет предо мной. Ничего больше не появлялось. Бесшумно пролетел
сбоку камень и, подпрыгнув на карнизе, ринулся вниз.
чувствовавшийся в голосе Вашаты, вывел меня из состояния столбняка, и я
стал сбивчиво рассказывать об увиденном.
толком, где ты все это видел. Только сиди спокойно. Отодвинься дальше от
обрыва. Не эти ли столбы?
Действительно, развалины, вот поднимем Туарега... Только не волнуйся, я
сейчас подтяну его...
Антон, погоди со своим роботом. Здесь такое, а он... Постой, Христо! Ив!
Ив, это не те ли обломки, что ниже тебя? Какой же это город?
минуту, затем засыпали меня вопросами. Я наблюдал развалины в другом
ракурсе - сбоку, а они сверху, затем Христо и Макс стали смотреть через
мой "телеглаз", у Макса вырвался торжествующий вопль:
город. Христо! Пусть Ив спустится в город! Пожалуйста!
В город пойдем завтра. Он еще постоит.
Туарега по контейнерам. Осторожней!
кромку слюдяного карниза, мне с трудом удалось оттолкнуть его, и Антон
выволок его на карниз. Дальше Туарег полез сам и потащил меня за собой, с
завидной легкостью волоча два мешка, раздутых от собранных образцов. Он
все пытался пополнять коллекцию, хватая двумя свободными руками
приглянувшиеся ему камни, и только после моего приказа, казалось, с
неохотой отбрасывал их в сторону. Видно, удары о камень не прошли для него
даром. Антон попытался его "подлечить", но, приоткрыв спинную панель,
поспешно поставил ее на место: до того невообразимо сложным показался ему
"организм" Туарега. Теперь ему могли помочь только на Земле, куда он
больше никогда не вернется, а нам отныне прибавилась еще одна забота -
следить за каждым его шагом.
КАКТУСЯТА
берегу моря, он записывал все, включая каждое наше слово, о чем мы узнали
много позже и что принесло немало огорчений, особенно Максу, который хотел
выглядеть "идеально" перед лицом потомков.
вызвал двоякое чувство. Сначала мы все действительно видели город, но при
вторичном просмотре все выглядело иначе, и даже Макс засомневался, город
ли это, а не выветренные породы, природа способна и не на такие штуки,
особенно марсианская, где ее творчество, видимо, переживает период застоя,
когда трудно создать что-либо порядочное, располагая такими скудными
возможностями.
субъектами. В их подсознании создаются желаемые образы, то есть то, что мы
называем галлюцинациями. Я бы на твоем месте, Ив, денька два посидел дома.
вроде города, только не там, где мне, а на противоположном берегу.
Макс.
Допустим, что в разреженной атмосфере с большим процентом углекислого газа
Каменистый Артем
Лондон Джек
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Шилова Юлия