волосы рассыпались по плечам и миловидному смуглому личику, темные глаза,
сияющие, как драгоценные камни, смотрели на Олафа испуганно и умоляюще. Под
взглядом этих глаз Олафу почему-то стало не по себе. Едва девушка
почувствовала, что хватка Олафа ослабла, как она с кошачей ловкостью
вырвалась из его рук и отбежала на несколько шагов. Там она застыла, словно
вспугнутая лань, готовая каждую секунду спасаться бегством.
что она не понимает. В глазах ее ужас мешался с любопытством. Она сделала
робкий шажок вперед и тут же отпрыгнула обратно, напуганная собственной
смелостью. Олаф рассмеялся, глядя на нее:
постепенно уходил с ее лица. Потом она улыбнулась в ответ и вопросительно
проговорила несколько слов на незнакомом языке, звучащем странно и
непривычно для Олафа.
безоружен. Девушка прекрасно поняла этот жест и, широко улыбнувшись еще раз,
подошла поближе.
рассматривали друг друга, пытаясь удовлетворить извечное человеческое
любопытство. Дети разных миров стремились понять, что за странное,
незнакомое существо оказалось перед ними.
юным богом -- у кого еще могли быть такие сверкающие одежды, такие
невероятно синие глаза, а главное -- такие золотые волосы? Несмело,
осторожно она протянула руку и дотронулась до них, а потом восторженно
вскрикнула -- настоящие!
была непохожа на женщин его земли -- о, совсем непохожа! -- но эта, новая
для него, красота, нравилась ему ничуть не меньше. И Олафу захотелось
сказать ей об этом.
Олафу прямо в глаза, а потом слегка покраснела и потупилась. Олаф, чувствуя,
что в нем мучительно рождается что-то новое, чудесное, не мог отвести от нее
глаз. Она же, напротив, была не в силах взглянуть на него.
наконец, встретились и их взгляды, и каждый прочитал в глазах другого то,
что они не сумели бы сказать, даже если бы говорили на одном языке. Так в
первый день человеческой истории Адам смотрел на Еву в Эдемском саду.
обволакивал их, солнечные лучи, пробившиеся сквозь листву, озаряли их души.
Казалось, эта гармония будет длиться вечно, но внезапно Олаф вздрогнул и
выпустил девушку из объятий. Он услышал голоса своих товарищей на берегу;
они громко звали его, готовясь отплыть домой.
на девушку. Реальность жестоко напомнила о себе: его мир звал его, а она не
поймет его слов, даже если он сможет объяснить. Он не может остаться здесь с
ней, но и оставить ее он не в силах!
что чудесный мир, который она нашла в его объятьях, грозит разрушиться.
Олаф, взяв ее за руку, сказал, вкладывая в слова всю силу мольбы:
указала в сторону леса. Там был ее дом, и она звала его туда.
морю!
кивнула. Олаф, обрадованный ее понятливостью и просветлевший, заторопился к
кораблю, не выпускаяя ее руки. Девушка покорно, хотя и несколько недоуменно,
шла за ним.
поднимали парус, нос его был развернут в открытое море. Олаф снова стал
уговаривать ее:
поняла, чего он от нее хочет, и застыла на месте. Она обвела глазами лес,
море, прибрежный песок и отчаянно замотала головой. Снова указав на лес, она
тихо и умоляюще звала его с собой.
тобой! Меня ждут на корабле!
нахмурившись, проговорила что-то резкое. Тогда Олаф сдался.
принуждать тебя. Мне очень жаль покидать тебя, но остаться с тобой я не
могу. Прощай!
его, оттуда понеслась крепкая ругань. Олаф, не отвечая на вопросы, где он
пропадал, взошел на борт и встал на корме, не отводя глаз от той, которую
должен был потерять навсегда, едва встретив.
Лицо ее застыло, в глазах были боль, тоска и недоумение существа, которое
обидели, а оно никак не может понять -- почему? Когда она увидела, что на
корабле подняли парус, и он начал медленно, плавно отходить от берега, из
горла ее вырвался хриплый крик. Она снова взглянула назад, на родной лес --
там была ее семья, ее народ, весь ее мир! Но потом лицо девушки
преобразилось, словно освещенное заревом любви и боли. Она стремительно
побежала к берегу, бросилась в море и поплыла к кораблю.
остановиться, и изумленные викинги подчинились. Олаф, из глаз которого,
несмотря на все усилия сдержаться, градом катились слезы, помог своей
возлюбленной взобраться на борт, и корабль вновь поплыл на восток, навстречу
неведомой судьбе.
Блудница и добрый человек
постно-благочестивым выражением лица, как они меняются, когда оказываются в
твоей постели! Ебутся грубо, как животные, требуют от тебя исполнения своих
самых грязных желаний, и все так мерзко, по-скотски! А если встретишь его на
следующий день на улице -- отшатнется, как от прокаженной. Ты -- грешница,
сосуд скудельный, на тебя даже смотреть мерзко, не то что прикасаться. Кто
бы мог подумать, что еще вчера он с завидным упорством наяривал меня сзади!
злобные ядовитые твари. Первые боятся поднять на тебя глаза -- они понять не
могут, как земля тебя еще носит. Скотства своих мужчин они не замечают,
привыкли, наверное, а может, совсем разучились думать. К таким женщинам
нельзя испытывать ничего, кроме презрительной жалости. А вот другие... Эти
ненавидят тебя настолько, что не задумываясь разорвали бы на части, если б
им только позволили. Ненавидят за то, что ты красивее, умнее, что к тебе
идут их мужчины, пропади они пропадом. На улице сверлят тебя горящими злыми
глазами, так, что становится страшно.
неистово, любовь считают даром небес. Красивую женщину провожают
восхищенными взглядами. Там бы никто не назвал меня "блудницей". Нет, эта
страна совершенно невыносима: ее нищета, ее лицемерное ханжество, а главное
-- ее люди. Будь проклят тот час, когда меня сюда занесло! Как только наберу
достаточно денег, чтобы уехать -- только меня здесь и видели.
больше... О чем они говорят на своем противном тягучем наречии?
стоит здесь, оскорбляя своим видом ваших нежных дочерей и верных жен? (где
это он таких увидел?) Посмотрите на этот сосуд похоти, на эту приманку
дьявола! (ну-ну, и что дальше?) Посмотрите на ее бесстыдные глаза -- в
каждом сидит по бесу; посмотрите на эти пышные волосы -- сам дьявол заплетал
ей косы; посмотрите на ее белые груди, рвущие платье -- столько в них
дьявольского соблазна (это у них такая манера говорить -- он еще долго будет
разжевывать все по порядку)... на ее ноги -- даже ее следы в пыли полны
порока. Долго ли мы будем терпеть ее среди нас, позволять ей совращать мужей
с пути истинного и гнусным примером растлевать жен? (ого! дело, кажется,
оборачивается серьезно...) Или мы, по примеру наших благочестивых предков,
изгоним ее камнями (камнями?!) из нашего города, или ее тлетворное дыхание
отравит и загрязнит все вокруг!
Толпа беснуется, их глаза полны восторженной ненависти, они предвкушают
кровавую забаву. Особенно неистовствуют женщины, эти фурии, гарпии!
Наконец-то они смогут выместить на мне свою безудержную злобу! Мужчины тоже
оживились. Те из них, кто еще не успел переспать со мной, немного жалеют об
упущеной возможности, но в глубине души понимают, что предстоящее зрелище
куда интересней любого разврата. Остальным тем более наплевать. Никто не
поможет мне. Никто не заступится. Никто не спасет.
-- все словно ждут приказа. Самые робкие женщины закрывают лицо. Но что это?
Какой-то человек пробирается сквозь толпу. Еще один горлопан-обвинитель? А,
знаю -- это местный святой, ходит и проповедует любовь к ближнему. Его здесь
уважают. Однажды я подала ему милостыню. Какой еще грязью он собирается