Чтение 5–й страницы книги ~Защита 240~

он шел все с тем же легким трепетом и хорошим волнением. Тема готова к
сдаче - это очередной экзамен в жизни.

Титов тихонько приоткрыл массивную дверь и заглянул в кабинет
Сибирцева. Профессор сидел за огромным письменным столом спиной к
балконной двери и просматривал почту.

- Разрешите Федор Федорович?

- А-а-а, Иван Алексеевич! Пожалуйте. Присаживайтесь. Я сейчас дочитаю -
это имеет, кажется, отношение к вашей теме.

Титов опустился в кресло, а Сибирцев продолжал читать лежавший перед
ним документ. По мере того как он читал, все более глубокая вертикальная
складка прорезала его лоб.

Закончив чтение, он провел по лбу пальцами от виска к виску, как бы
желая стереть резкую морщину, потом еще раз пробежал глазами бумагу и
передал ее Ивану Алексеевичу.

Титов быстро прочел переданный ему документ и вопросительно посмотрел
на профессора.

В коротком письме на имя Сибирцева сообщалось, что академик Зорин В.А.
в комиссии по приемке темы участвовать не может, так как выехал за границу
на Международный конгресс радиофизиологов.

- Очень жаль, конечно, что Викентий Александрович не будет
присутствовать на испытании, - Титов положил переданную ему Сибирцевым
бумагу на край стола. - Жаль! Работы по теме имеют отношение к его
изысканиям, к его открытию. Но знаете, Федор Федорович, - глаза Титова
молодо заблестели, - тема вполне отработана, и я уверен, что мы ее отлично
сдадим комиссии, если даже Зорина не будет!

- Готова?

Титов кивнул головой.

- Я рад за вас, Иван Алексеевич. Вы так много потрудились над ней.
Очень рад!

Профессор вышел из-за стола, Титов поднялся с кресла. Несколько секунд
они, улыбаясь, смотрели друг на друга, затем профессор молча пожал руку
Титову. Они вышли на балкон. Отсюда, с высоты третьего этажа, были видны
корпуса лабораторий. Сразу же за оградой института начинался лес.

Среди высоких сосен, подступавших к самой территории института,
виднелись жилые дома, а левее, там, где лес становился гуще и уходил к
самому горизонту, лежала прямая просека, устремленная к видневшейся вдали
железнодорожной станции.

Сюда уже не доносился шум столицы, и загородная тишина прохладного
майского утра только изредка нарушалась низкими трубными звуками
проносящихся за лесом электропоездов.

- Хорошее утро, Федор Федорович!

- Утро чудесное, - вздохнул полной грудью профессор. - И утро
великолепное, и вы меня обрадовали сегодня, Иван Алексеевич. Хорошо! А вот
только... только вот письмо это меня огорчило. - С полного розового лица
профессора сбежала улыбка, глаза потемнели, и он пристально посмотрел на
Титова. - Да, огорчило.

- Чем же, Федор Федорович?

- Уже были факты откровенного интереса к работам Зорина со стороны не в
меру любопытных людей.

Титов задумался - да, судьба такого открытия должна быть в крепких
руках!

- Тревожно, конечно, Федор Федорович. Но знаете, после встречи с
капитаном Бобровым у меня осталось впечатление, что он очень толковый
работник. Охрана работ Зорина организована надежно.

- Вы правы, Иван Алексеевич, но не только в этом дело.

Сибирцев оперся руками о перила балкона и помолчал некоторое время.
Легкий ветерок шевелил его мягкие, почти совсем седые волосы. Он
пристально всматривался в показавшееся над лесом пятно:

- Видите, самолет летит!

Самолет приближался, слышно было характерное стрекотание его мотора, а
вскоре можно было определить, что низко над лесом пролетал У-2. Титов
недоуменно посмотрел на профессора, стараясь определить, чем мог
заинтересовать его "кукурузник".

- Вы никогда не задумывались, Иван Алексеевич, над тем, что могло бы
произойти... - Сибирцев поднял голову, проводил взглядом прошумевший над
крышей самолет и обернулся к Титову. - Что могло бы произойти, если бы вот
такой тихоходный, вооруженный одним пулеметиком самолет вдруг появился во
времена, ну, предположим, во времена наполеоновских войн? Не задумывались,
а? - Веселые морщинки окружили темно-серые глаза профессора, и он
хитровато посмотрел на Ивана Алексеевича.

- Задумываться не задумывался, Федор Федорович, но очень легко могу
себе представить, что если бы "кукурузник" появился при Наполеоне, то мог
бы деморализовать все его полчища, а может быть и решить исход огромного
сражения.

- Вот-вот, вы представляете, какую бы панику мог наделать скромный У-2!
Но все дело в том, что во времена Наполеона не мог появиться самолет, да
еще в одной какой-нибудь стране. Такие открытия подготовляются общим
уровнем знаний, общим развитием науки и техники. Изобретения одного и того
же порядка возникают почти повсеместно.

Титов начал понимать профессора, и по мере того, как он догадывался,
что хотел сказать Сибирцев, лицо его становилось все более серьезным.

- Не исключена возможность, Иван Алексеевич, что работы подобного
направления проводятся не только в нашей стране. Они подготовлялись
предварительными изысканиями десятков ученых, общим продвижением науки
вперед. Да, подобное открытие могло быть сделано и в других странах. И не
это страшно, - страшно то, что овладение методом воздействия
электромагнитных колебаний на процессы, протекающие в живых клетках, может
не только служить человеку, помогая ему в его извечной борьбе с природой,
не только облегчать создание огромного количества материальных ценностей,
но и может стать орудием угнетения, порабощения и эксплуатации.

Через открытую дверь балкона послышался телефонный звонок, и Сибирцев
поспешил в кабинет. Титов постоял некоторое время в нерешительности:
остаться ли ему на балконе или последовать за профессором?

Федор Федорович окончил разговор по телефону и пригласил заведующего
лабораториями в кабинет.

- Я уверен, Иван Алексеевич, - продолжал Сибирцев, когда они вновь
уселись за столом, - что вы совершенно правильно поступаете, тщательно
подбирая и просматривая всю иностранную литературу, в которой может
проскользнуть что-нибудь по этом вопросу. Как, в последнее время вам
ничего не попалось интересного?

- Не попалось, Федор Федорович.

- А вы не читали в "Америкэн дайджест сайнс" статью инженера
Крайнгольца "Методы обнаружения биологических излучений"?

- Не читал, Федор Федорович.

- Жаль, - густые брови Сибирцева быстро приподнялись, - обязательно
прочтите. "Америкэн дайджест сайнс" вы затребовали?

- Нет, мне казалось, что "Американская наука" печатает уж слишком много
ненаучных статей.

- Не спорю. В этом журнале печатаются статьи, далекие от передовой
науки, но мы должны, Иван Алексеевич, очень внимательно присматриваться к
тому, над чем работают ученые там. Вот, например, статья Крайнгольца для
нас может быть очень интересной. Так что видите, - рассмеялся профессор, -
даже "Америкэн дайджест сайнс" бывает полезно читать. Больше того, совет
мой - не гнушайтесь и менее солидными органами буржуазной печати, иногда и
псевдонаучными журнальчиками: в них проскальзывают такие вещи, которые за
границей люди пишут в погоне за блефом, за сенсацией. И частенько
выбалтывают в них больше, чем хотелось бы их хозяевам.

- Непременно воспользуюсь вашим советом, Федор Федорович, - улыбнулся
Титов, - непременно.

- Ну вот и прекрасно, а теперь давайте займемся темой. Выкладывайте
подробненько, как прошли последние испытания.

Титов рассказал профессору о завершающих испытаниях, показал
осциллограммы и характеристики прибора. Сибирцев внимательно просматривал
материалы и по мере того, как он изучал их, лицо его все больше светлело.
Титов почувствовал, что "зачет" он сдает успешно.

Зазвонил телефон.

После того как Сибирцев окончил разговор и осторожно положил трубку на
рычаг, он еще несколько минут сидел молча, потом поднял глаза на Титова и,
показав на телефон, тихо сказал:

- Обнаружен еще один человек, который в свое время тоже, надо полагать,
побывал в этом проклятом месте.

- В Браунвальде?

Сибирцев молча кивнул.

- Где сейчас больной?

- В клинике института радиофизиологии. Я свяжусь с ними и, как только
представится возможность, надо будет туда проехать...

Тяжело опираясь на подлокотники кресла, профессор поднялся и снова
подошел к балконной двери. Его глаза долго всматривались в сизую дымку над
лесом, с лица сошли веселые морщинки. Титов привык считать Федора
Федоровича более молодым. А на самом деле...

Как бы опровергая мысли Титова, старый профессор живо повернулся к
нему, лицо его вновь осветилось улыбкой, и он весело сказал:

- А я могу сообщить вам и нечто приятное. У вас будет, наконец,
электрофизиолог. Егоров, Петр Аниканович. Молодой, правда, но рекомендуют
как способного сотрудника. Рады?

- Ну, еще бы! Некоторые темы просто невозможно проводить без
электрофизиолога. А Браунвальдом давно пора заняться вплотную.

- Да, не везет нам с Браунвальдом. Такая нелепая смерть предшественника
Протасова. Протасов...

- Я думаю, что новому сотруднику придется поддерживать контакт с