Чтение 5–й страницы книги ~Первые дерзания~

возьмет... Будет дальше учиться...

- Это верно. Семен может своего добиться, потому как... - начал было
Пышной, укладываясь в постель, но тут же добавил неуверенно: - Только как
он дальше учиться будет? Ведь по окончании ремесленного ему в обязательном
порядке придется работать на заводе четыре года?

- А работать и учиться разве нельзя? - возмутился Быков. - Сколько
рабочих у нас ежегодно Сталинской премией награждают за изобретения! Да у
нас ведь многие рабочие вечерами учатся!

Совсем рядом прокатился громовой удар. Задребезжало стекло.

- Во-оо! Силища какая! Это тебе не кошку натирать... - провозгласил
Чердаков.

- Ребята! - начал Быков, выходя на середину комнаты. - Может быть,
Семену надо как-нибудь помочь выкрутиться из истории с изготовлением
детали.

Начудил он - это верно, но сделал он это не из-за хулиганства или от
лени, а хотел показать свою выдумку!

- А пусть не показывает, что он умнее всех! - с жаром отозвался
Чердаков. - Прославиться захотел! Пусть, мол, все знают, какой такой Семен
Бурыкин у нас изобретатель!.. Самому инженеру Дуплову нос утер! Надо
думать, что инженер ему указал, как следует себя вести.

Семен медленно поднялся на постели и медленно нашел глазами Чердакова.

Чувствовалось, что он на что-то решился. Ребята притихли. Стал
отчетливо слышен шум дождя и скрип ставни, раскачиваемой ветром.

- Вот и обиделся... - нерешительно начал Чердаков. - Неприятно стало,
когда напомнили о том, как инженер его отчитывал.

- Слушай, Сережа, - начал Семен внезапно охрипшим голосом. - Никому я
не думал нос утереть. Я прошу тебя, когда говоришь об инженере Александре
Андреевиче, таких слов, как "нос утер", применять вообще не смей...

Слышишь!!!

- Может быть, ему расскажешь? - огрызнулся Чердаков.

- Рассказывать не буду, а могу стукнуть. И крепко. Понятно?

- На тебя это непохоже. Никогда ты забиякой не был!

- Говорю, стукну, не сдержусь...

- Ну-ну...

- Вот тебе и ну...

- Тогда действительно "прославишься", - закончил Чердаков.

В комнате снова воцарилась тишина. Гроза стихала. Гром погромыхивал
вдалеке.

Семен некоторое время продолжал неподвижно сидеть, положив руки на
колени и наклонив голову. Через некоторое время, натягивая одеяло, он
заговорил уже миролюбивым тоном:

- Когда я решил немного видоизменить эту самую деталь, то, поверь,
Сережа, не думал о славе. Это ты зря говоришь.

В коридоре послышались торопливые шаги. В дверях появился высокий
широкоплечий юноша. На его широких скулах играл румянец.

- Почему не спите, ребята? - полушепотом проговорил он, отряхивая свою
насквозь промокшую фуражку. - Няньки вам не хватает, что ли? Уложить
некому?

- А ты, Кириллин, где так долго ходишь? Тебе сторож, может быть, нужен?
- в тон ему тоже шепотом спросил Чердаков.

- Тут дискуссия разгорелась насчет Семена, - сказал Шурик Пышной, зевая
и дотягиваясь в постели.

- Так, так, - продолжал Кириллин все тем же полушепотом. - С Семеном -
дело забавное. Семка! Ты спишь?

- Спит, спит, - ответил за Семена Быков. - Сейчас его, Степа, трогать
не нужно. Он немного не в духе. Завтра утром поговорим.

- Тут дело сложное... - продолжал Кириллин еще тише. - Ведь мы все
Семена знаем прекрасно. Дисциплинированный. Требовательный к себе. И вдруг
такое...

Надо будет разобраться как следует. Зря в обиду, конечно, не дадим.

Выручим...

- А как его выручишь, когда он считает себя изобретателем не хуже
Дуплова? - прошептал Чердаков, будто бы он верил, что Семен спит и не
слышит происходящего разговора.

- Выслушаем объяснение... Обсудим... - пробубнил Кириллин, с трудом
стягивая отсыревшую от дождя рубашку. - Вообще, ребята, нам нельзя
забывать, что Семен не с последнего года обучения, как мы с вами. Как бы
он нас не подвел с этой самой деталью, на которую теперь все обращают
особое внимание.

Согласны? Нам придется проследить за этим делом. Ну, а если надо будет
помочь? Согласны? В сущности работы всего на два часа, не больше!

- Это, конечно... - со вздохом согласился Чердаков. - Как бы Семен
опять не начудил. От такого изобретателя всего можно ожидать. Разве вот
что сделать?.. Я еще подумаю, конечно...

Ребята начали укладываться.

- Спать, спать... - прошептал Кириллин, направляясь босиком к
выключателю, чтобы погасить свет.

Как только комната погрузилась в темноту, Семен открыл глаза.
Наконец-то он может сам обо всем подумать. Мальчик любил этот момент,
когда гасла яркая лампа, висевшая под самым потолком, и в комнате
оставался только сумеречный свет от окон, через которые проникали лучи
уличных фонарей. Удивительно хорошо мечталось в этой обстановке!

Но сегодня трудно было сосредоточиться. Неспокойно вел себя сосед
слева, Шурка Пышной. Он вообще часто бормочет во сне, а иногда отчетливо
выговаривает даже целые фразы, с кем-то спорит, на чем-то настаивает.

Сегодня Пышной то и дело переворачивался с боку на бок и упорно
повторял одно и то же: "Двенадцатимиллиметровый метчик не годится...
Говорю тебе - не годится!".

Почему-то не спалось и соседу справа, Ване Быкову. Семен слышал, как он
долго вздыхал, поправлял подушку и, наконец, обратился к нему шепотом:

- Не спишь, Семен?

Семен промолчал. Однако Иван прекрасно понимал, что Семен не спит.

- А попасть на одну из великих строек коммунизма, конечно, было бы
лучше...

- зашептал он, словно продолжая прерванный разговор. - Я понимаю, что
тут народ тоже важным делом занимается. Но все, знаешь, не то...
Придумывают разные новые машины, испытывают их, переделывают иногда,
говорят, по десять раз, возятся, возятся... Другое дело на стройках!..
Если, например, я работаю помощником монтажника какого-нибудь экскаватора
или бульдозера, то уж будьте спокойны: как заработала машина, так любо
смотреть... Когда ковш зачерпнет землю, - знай, что маленькая часть канала
уже готова. И ты к этому делу руки приложил. А потом вода по каналу
побежит; от нее все кругом зацветет... Или на монтаже гидроэлектростанции
работать!.. Тоже дело живое!

Непосредственное, как говорится! На передовой линии фронта находится...
Не люблю я, Семен, в тылу воевать: не по мне это дело...

- Не всем же быть на фронте. Надо кому-нибудь и в тылу, - прошептал
Семен.

- Ишь ты... Ишь ты какой... - вдруг громко забормотал Шурик Пышной, а
спустя некоторое время громко добавил: - Мо-ло-дец!

- Это к тебе относится или ко мне? Непонятно, что он хочет сказать, -
удивился Быков.

- Ваня. Слушай... - осторожно начал Семен. - Ну неужели ты не
понимаешь...

Очень нужно, чтобы у нас было как можно больше совершенных машин:
гигантских экскаваторов, земснарядов, гидромониторов, электрических
тракторов... чтобы скорее коммунизм построить. Руками что ли каналы рыть!
Сколько тогда людей понадобилось бы! Ведь совсем недавно у нас не было
всех этих машин, ты вспомни, Ваня! А теперь - сам знаешь... Правда же? И,
по-моему, очень неправильно думать, что техника достигла предела! Именно
теперь, когда идут великие стройки. - От волнения голос Семена прерывался.
- Я вот, например, уверен, что теперь надо выдумывать все новые и новые
машины, еще более совершенные, еще более хитрые. Иначе - отстанем. А
жизнь-то идет вперед, требует... Согласен?

- Согласен. Только ты тише говори. Ребят разбудишь.

- Я доволен, что нас послали на практику именно сюда... Тут новые
машины выдумывают и строят... Дело очень серьезное... - теперь уже совсем
шепотом продолжал Семен.

- Это все верно... Только обидно, что во всей этой работе мы с тобой,
Семен, как бы тебе сказать... мельчайшие помощнички, что ли... Совсем
незаметные никому! Занимаемся, можно сказать, самой незначительной работой
в тылу. Вот возьми хотя бы деталь, которую я обрабатывал два прошлых дня.
Что это за детали? Для чего она? Мастер не объясняет: экспериментальная,
говорит! Для опыта необходима! А опыт - дело известное: попробуют,
попробуют, не подойдет - выбросят на свалку. Вон у нас на заднем дворе
сколько всякой чертовщины ржавеет. Нет, что ни говори, не по душе мне это.

- Не прав ты, Ваня, совершенно не прав! - неожиданно громко произнес
Семен.

И словно в ответ на его возглас послышалось ворчание спящего Шурки
Пышного:

- Заворачивайте свои гайки, ребята... Две тарелки супа съел и больше
ничего не хочу...

- Давай в самом деле "завернем свои гайки", - поворачиваясь набок,
прошептал Быков. - Еще разбудим кого-нибудь. Спать давно пора...

Глава третья