Чтение 5–й страницы книги ~Кафедра странников~

- Которой у нас нет.

- У меня где-то была шоколадка... - Нур комично похлопал по карманам дорогого пиджака.

Они действительно не располагали запасом пиши. И вообще каким-либо снаряжением, за исключением элегантной дамской сумочки, которую держала в руке Джин. У них не было ничего, что объяснило бы появление этой парочки на затерянном в арктическом море острове: ни собак, ни вездехода, ни катера, ни вертолета. У них не было даже соответствующей случаю одежды: девушка ограничилась красным шелковым платьем, ладно облегающим гибкую фигуру. Нур же носил щегольской серый костюм и того же цвета сорочку, идеально подходящие для офиса, но чуждые полярному кругу. Парочка выглядела на удивление неуместно, но ни Нур, ни Джин не испытывали неудобств - умело наложенное заклинание оберегало их от стихии. И ветер, избивающий торосы, не тревожил прическу девушки, а мороз не сжимал прикрытые легкой одеждой тела.

- Это здесь? - Джин с сомнением огляделась.

- Здесь, - подтвердил Нур. - Как тебе пейзаж?

- Экзотично.

- Скупость красок подчеркивает величие земли.

- Жизнь должна бить ключом, а не бороться за выживание.

- Зато те, кто сумел побороть местный климат, вызывают искреннее уважение.

Даже если бы пришельцы прибыли на остров на ледоколе, носили полярное снаряжение и служили сотрудниками научной экспедиции, их внешность все равно не оставила бы обитателей Арктики равнодушными. Нур был карликом, четыре фута и один дюйм - все, что отмерила природа в данном случае, зато его широченные плечи и непропорционально длинные руки сделали бы честь любому атлету. Круглая голова была лишена волос, маленькие бесцветные глазки прятались под низким лбом, а тонкие губы лепились под крючковатым носом. Завершали картину сильно оттопыренные уши, способные вызвать улыбку не только у любителя уродцев из Кунсткамеры. Нур не был красавцем, но окружающие на подсознательном уровне чувствовали исходящую от карлика силу, колоссальную мощь, абсолютно не вяжущуюся с внешним обликом малыша.

Его спутница. Джин, была негритянкой. Невысокая, очень стройная, с изящной, точеной фигуркой, она буквально дышала непередаваемой свежестью юности. Живые черные глаза, слегка приплюснутый нос, большие, чуть вывернутые губы, роскошные волнистые волосы - Джин была удивительно хороша собой, и со вкусом подобранная одежда подчеркивала прелесть девушки.

- Боюсь, наше появление прошло незамеченным, - вздохнула она, скептически разглядывая молчаливый остров.

- Хозяйка надеется, что мы ошиблись адресом, - объяснил Нур. - И ждет, что мы уйдем.

- А если она откажется нас принять?

- Уверен, мы сумеем убедить ее быть гостеприимной.

Нур уверенно направился к группе скал, остановился у массивного камня и громко крикнул:

- Лариса!

Белая пустыня угрюмо поглотила звук. Джин поджала губы.

- Лариса! - повторил карлик. - Ты знаешь, кто я! А я точно знаю, что ты здесь! Прояви сострадание к замерзающим путникам - пусти нас в дом!

- Попробуй быть более воинственным, - предложила негритянка. - Топни ногой.

Нур резко взмахнул рукой, приказывая девушке молчать, и напряженно прислушался. Он сканировал окружающие скалы.

- Может, ты все-таки ошибся адресом? Здесь полно островов.

- Ни в коем случае, - покачал головой малыш. - Лариса, ты ведь дома! Открой дверь!

Массивный камень, перед которым стоял карлик, беззвучно развернулся, открыв взору пришельцев богато обставленный холл, из которого потянуло теплом и домашним уютом - Джин удивленно цокнула языком, Нур усмехнулся и, подавая пример, уверенно прошел внутрь скалы.

Верхней одежды у гостей не было, поэтому дворецкий - тощий голем, наряженный в отутюженный фрак, - ограничился тем, что закрыл вход и замер рядом с пришельцами. Дворецкий был забавен - длинный нос, огромные глаза, тонкие усики над верхней губой, - он напоминал персонажа мультфильма, и Джин, мельком взглянув на голема, не удержалась от улыбки.

- Мы хотели бы видеть хозяйку, - официально сообщил Нур.

- Она появится через несколько мгновений, сэр, - склонил голову голем. - Не желаете горячий грог? На улице, как я заметил, морозно.

Он говорил высоким голосом и забавно коверкал некоторые слова - игрушка, безобидная домашняя кукла, призванная скрасить одиночество хозяйки дома.

- Выпьем позже, - махнул рукой карлик. И тут же, широко улыбнувшись, обернулся к лестнице: - Лариса! Рад! Честное слово - рад познакомиться!

- Божественный лорд Нур, - медленно произнесла появившаяся на площадке второго этажа девушка. - Не могу сказать, что я в восторге от твоего появления.

- Я много путешествую, - чуть поклонился малыш. - И, оказавшись поблизости, позволил себе надеяться на твое гостеприимство.

- Не люблю нежданных гостей.

- А я обожаю сюрпризы.

Джин внимательно оглядела хозяйку дома. Длинноногая, подтянутая, с узкой талией и довольно большой грудью, она была одета по-домашнему: в джинсы и короткую майку, и совсем не походила на могущественную волшебницу, как рекомендовал ее Нур. Натуральная блондинка с короткими прямыми волосами, едва прикрывающими точеную шею, Лариса оказалась гораздо моложе, чем представлялось Джин: двадцать, максимум двадцать два года, но ее огромные зеленые глаза смотрели внимательно и весьма холодно, и их взгляд заставлял задуматься о том, что кукольная внешность не всегда означает кукольные мозги.

- Удивлена? - поинтересовался Нур.

- Не так сильно, как тебе хотелось бы, лорд. - Лариса поджала тонкие губы. - Убежище существует давно, и нет ничего странного, что этот адрес стал широко известен.

- Только мне, - вскинул ладони карлик. - Это место нашел Яков Брюс, а дом построила Кара. У нас с твоей предшественницей был один совместный проект, и она не побоялась назначить здесь встречу. - Нур снова улыбнулся. Несмотря на уродливый облик, карлик умел быть обаятельным. - Шотландец обладал потрясающей способностью выискивать прекрасные укрытия. Нужное сплетение силовых линий, пара заклинаний из Черной Книги, и - пожалуйста! - в твоем доме блокируется действие любой магии.

- Чужой магии, - подчеркнула Лариса. - Я же могу стереть тебя в порошок.

- Тогда тебе нечего бояться, - усмехнулся карлик.

- Ты себе льстишь, лорд. С каких это пор беспризорный аккумулятор может напугать Хранителя Черной Книги?

Нур дернулся, и на мгновение его лицо исказила болезненная гримаса: слова Ларисы ударили хлестко, жестоко напомнив божественному лорду о гибели народа Тать. Джин сжала кулачки.

- Не надо меня обижать, - глухо произнес карлик. И снова - широкая улыбка. - Я хочу поговорить. Есть очень интересный проект.

Лариса помолчала, затем медленно кивнула:

- Я выслушаю твое предложение, лорд. Но позже, сейчас я занята.

- Нам подождать за дверью? - Нур окончательно взял себя в руки.

- Необязательно, - улыбнулась девушка. - Дикси проводит вас в гостиную.

- Он обещал горячий грог, - припомнил карлик.

- Разумеется, сэр, - кивнул дворецкий. - Горячий грог и все, что угодно, для дамы. Прошу вас, за мной, сэр.

ГЛАВА 2

Поселок Кедровый (бывш. Красноярск-151),

1991 год

- Валентин Павлович, мы уходим.

- До завтра, Зиночка, - рассеянно отозвался Зябликов, не отрываясь от записей.

- Вчера вы забыли выключить свет, - напомнила помощница. - Комендант ругался.

- Я выключу, - пообещал профессор. - Честное слово, не забуду.

- До завтра.

Дверь хлопнула, и Зябликов остался один. Пару мгновений он еще смотрел на разложенные на столе записи, затем помассировал шею, поднялся и прошелся по огромному, больше похожему на ангар, помещению лаборатории. Главной лаборатории Красноярска-151. Столы и стеллажи, на которых была установлена аппаратура, располагались вдоль стен помещения, а в его центре гордо возвышался объект "Трон", монументальный, величественный и загадочный. Такой же загадочный, как десять лет назад. Валентин Павлович вздохнул и протер очки.

Десять лет исследований. Десять лет в глухом сибирском уголке. Десять лет, наполненных непрерывной работой, опытами, исследованиями и... неудачами. Все эти годы группа Зябликова билась головой о неприступный монолит до сих пор неизвестного металла, получала самые современные приборы и любую помощь, которую могла дать Академия наук, собирала лучших специалистов и... ничего. Десятки семинаров и конференций, десятки профессионалов самых разных направлений: химики, металлурги, энергетики... Потрачены миллионы, а в результате - полный ноль. Формулы металла нет, физические свойства артефакта меняются чуть не ежедневно, надпись на стене не расшифрована - ни единой зацепки, способной заинтересовать правительство. Зябликов видел, что интерес к объекту "Трон" падает, что постоянные неудачи раздражают и академиков, и министров, что еще чуть-чуть, и они окончательно смирятся с поражением и отдадут приказ о консервации артефакта. Зябликов видел все это. но продолжал работать с одержимостью обреченного. О крахе собственной карьеры Валентин Павлович уже не думал, смирился, разгадать предложенную "Троном" загадку профессор хотел не ради славы и почета, а потому, что это стало смыслом его жизни. Артефакт перестал быть для Зябликова просто объектом исследований - больше, намного больше, профессор не представлял, что может расстаться с ним.

- Даже если отдадут приказ о консервации, никто не запретит мне продолжить работу, - прошептал Валентин Павлович. - Симонидзе говорил, что сможет пробить перенос исследований в свой институт. Размаха не будет, но работать мы сможем.

Размаха, с каким начиналась разработка "Трона", не было уже давно. Последние несколько лет финансирование неуклонно снижалось, год назад, по просьбе "прогрессивной общественности", Красноярск-151 лишился статуса закрытого города, переименовался в Кедровый поселок и стал стремительно терять население: молодые и перспективные старались побыстрее покинуть тонущий проект. Валентин их не осуждал. Но и не понимал.

- Ладно, хватит о грустном! - Профессор заставил себя улыбнуться, быстро огляделся и, убедившись, что лаборантка захлопнула дверь и открыть ее можно только изнутри, поднялся на основание артефакта.

Зябликов любил забираться на трон. Разумеется, только тогда, когда в лаборатории никого не было и никто не смог бы подсмотреть мальчишескую шалость пожилого ученого, хоть и неудачливого, но все еще авторитетного. Оказываясь в древнем кресле, Валентин испытывал необъяснимое чувство покоя и расслабленности. Если у него болела голова - боль уходила, если скакало давление - оно становилось нормальным. Профессор никому не говорил о таком благорасположении "Трона", ибо серия опытов, проведенных едва ли не сразу после обнаружения артефакта, показала, что обычный человек, оказываясь в кресле, испытывал прямо противоположные чувства:

боль, головокружение и рвотные позывы. У некоторых начинались судороги. "Трон" выделял Валентина, и ученому это нравилось. Хоть какой-то результат многолетних усилий.

- Мне будет трудно расстаться с тобой. Зябликов положил руки на подлокотники, закрыл глаза и... увидел лицо генерала Александрова.

- Кто здесь?! - Профессор вскочил и огляделся. Лаборатория была пуста.

- Черт! - Валентин Павлович потер лоб. - Черт!! Он задумчиво посмотрел на отливающий металлом "Трон", неуверенно хмыкнул, вернулся в кресло и снова закрыл глаза.

И увидел лицо Александрова. И еще одного человека.

- Мы можем говорить открыто?

- Абсолютно, Джошуа, абсолютно. Мой кабинет полностью защищен от прослушивания.

- От любого прослушивания? - уточнил собеседник генерала.

- Преимущество высокого положения, - хмыкнул Александров. - Даже те, кому положено стучать на меня, предпочитают со мной дружить. Времена сейчас непростые, и моя поддержка много значит для этих людей. Мы можем говорить абсолютно свободно.

Зябликов узнал собеседника генерала - господин Бенсон, представитель благотворительного фонда с непроизносимым названием. Он появился в Кедровом сразу же после снятия с города режима секретности, очень интересовался разработками ученых, но не получил от профессора никакой информации. Александров, судя по всему, оказался более сговорчивым.

- Отлично! - Джошуа потер руки. - Семен, хочу сразу сказать, что те материалы, которые ты передал для предварительного ознакомления, произвели огромное впечатление на наших ученых. Древний артефакт, способный принимать телепрограммы и влиять на поля, - это фантастика!

- Не забудь о неизвестном металле, - усмехнулся генерал. - Наши дебилы до сих пор не смогли определить, из чего сделан артефакт.

- А нашим яйцеголовым не терпится пощупать "Трон" своими руками. Директор управления уже получил согласие президента на разработку проекта. Мы готовы продолжить финансирование исследований артефакта... Но "Трон", разумеется, должен быть переправлен в Америку.

- И разумеется, негласно, - в тон собеседнику продолжил Александров.

- А это возможно? - осторожно поинтересовался Джошуа.

- Зависит от того, насколько щедро президент собирается финансировать работу над проектом, - еще более осторожно ответил генерал.

- Та сумма, которую ты упомянул при нашей прошлой встрече, нас вполне устраивает, - мягко произнес американец.

- В таком случае отправка "Трона" в Америку вполне вероятна.

- Половину я готов выплатить в течение трех дней, остальное после того, как артефакт покинет пределы России. - Джошуа помолчал. - Но как ты собираешься это устроить?

- Какая разница?

- Даже половина твоего гонорара очень большая сумма, - серьезно ответил американец. - Я понимаю, что не смогу ее вернуть в случае неудачи, и должен быть уверен на сто процентов. Голова у меня одна, и мне не хочется класть ее на алтарь нашей дружбы.

- Все будет нормально, Джошуа, - вальяжно успокоил собеседника Александров. - Как ты знаешь, Кедровый полностью в моей власти. Вся охрана научного центра подчиняется мне. Милиции здесь нет, территорию патрулируют мои люди. В одну из ночей мы просто погрузим "Трон" на тягач, отвезем к железнодорожной станции и поставим на платформу. Сопроводительные документы уже готовы, согласно им это будет секретный груз КГБ, что избавит нас от ненужных проверок по дороге. В Хабаровске документы заменят, превратив содержимое платформы в "лом цветного металла", предназначенный для экспорта в Южную Корею. Мой человек на Владивостокской таможне отвернется в сторону, и...

- Судно, на котором "лом цветного металла" отправят в Корею, стоит под парами в Иокогаме, - перебил генерала американец. - Я все подготовил.

- Тогда все в порядке, - усмехнулся Александров.

- И ты готов пожертвовать своей карьерой? Кстати. если тебе нужны документы, чтобы выехать из страны...

- Я? - удивился генерал. - Пожертвовать карьерой? Бежать из России по поддельному паспорту? Джошуа, о чем ты говоришь?

- Но похищение "Трона"...

- Позволь спросить: ты сам читал переданные мной материалы?

- Просматривал, - кивнул американец.

- Тогда ты должен был понять, что объект "Трон" представляет собой одну большую, можно лаже сказать: огромную, загадку. За десять лет исследований наши очкарики не продвинулись ни на шаг. Эта штука влияет на все известные поля, создает свои собственные, обманывает любые приборы и меняет свои физические свойства, как перчатки. Никто не удивится, если в один прекрасный день "Трон" попросту исчезнет. Самым необъяснимым образом.

- Просто, как все гениальное, - тихо проговорил Джошуа.

Люди генерала будут молчать, а его бредовый доклад будет воспринят наверху со всей серьезностью: очевидно, деньги, которые требовал Александров, предназначались не ему одному.

- По сути, я оказываю большую услугу своей стране, - рассмеялся генерал. - Десять лет в трубу под названием "объект "Трон" вылетали колоссальные народные средства. На сэкономленные деньги правительство сможет построить квартиры для офицеров или увеличить пенсии старикам. Россия переживает нелегкие времена, и мы обязаны прекратить бессмысленные траты государственных средств. Вы согласны?

- Вполне, - охотно согласился американец. - Но если кто-нибудь начнет копать...

- А это уже моя забота, - отрезал Александров. - Если вы действительно подготовили судно, то теперь дата начала операции зависит только от того, как быстро вы выплатите аванс.

- Послезавтра утром.

- Значит, послезавтра ночью "Трон" отправится в путешествие.

- Договорились, - кивнул американец.

- В таком случае - до встречи!

- Последний вопрос. - Джошуа поднял вверх указательный палец. - Семен, в одном из отчетов мы прочитали, как артефакт отказывался переезжать из научного центра в Москву. Что будет, если история повторится?

- Не повторится, - самодовольно ухмыльнулся генерал. - Ты плохо читал материалы.

- Объясни.

- "Трон" не только влияет на все известные поля, но и постоянно генерирует свои собственные, которые мы, худо-бедно, научились регистрировать. Не напрямую, конечно, суть этих полей не ясна, но умеем фиксировать их по косвенным признакам. Интенсивность полей периодически меняется. Сейчас "Троне" на спаде, и я думаю, он не в состоянии включить свои защитные механизмы.

- Как долго продлится спад? - быстро спросил американец.

- По моим расчетам, достаточно, чтобы артефакт оказался в Сан-Франциско, - прищурился генерал.

Зябликов открыл глаза и выскочил из кресла.

- Не может быть!

Артефакт, как это с ним иногда бывало, загудел. Рокочущим баском, тихонько и очень дружелюбно.

- Это сделал ты? Передал мне разговор Александрова? Но как?! - Профессор положил ладонь на подлокотник и закрыл глаза.

Теперь картинка поменялась: вчерашний вечер, его квартира. Вот Алла с маленькой Леной на руках: "Когда же мы наконец вернемся в Москву?" Да, жена это говорила. Она говорит об этом постоянно, но вчера Алла произнесла это именно так: очень зло, сидя с ребенком за кухонным столом. Валентин открыл глаза.

- Ты действительно это делаешь! Господи, ты предупреждаешь меня! Ты не можешь защититься и просишь о помощи!

Рокот, который издавал "Трон", не усилился, но Зябликову показалось, что в нем проскользнули утвердительные нотки.

- Когда был разговор у Александрова?

Рука вновь вернулась на подлокотник, глаза закрылись, и профессор увидел перекидной календарь на столе генерала - сегодняшнее число, затем внутренняя "камера" переместилась на настенные часы - сорок минут назад. Трансляция была практически прямой.

- И что мне делать?

Сначала перед глазами появилось изображение прикрепленного к стенду листа - расписание автобусов на Красноярск, а затем - вывеска дешевого ресторана.

- Ехать туда?

Артефакт тихо выдохнул и затих.

Красноярск, 1991 год,

на следующий день

Странный салат: тертая морковь, пропитанная то ли несвежим майонезом, то ли сметаной с привкусом. Суп из неопознанных составляющих. Макароны по-флотски. Компот из сухофруктов. Зябликов уныло ковырялся в холодных, как английские улыбки, блюдах и отчаянно пытался понять, какой черт занес его в третьеразрядный ресторан областного центра и повелел заказать безрадостный комплексный обед.

Узнав о планах Александрова, Валентин Павлович не спал всю ночь, а утром с первым же автобусом отправился в Красноярск искать правду. Но пока старенький "ПАЗ" осиливал сибирские километры, агрессивный запал профессора улетучился, уступив место тоскливому пессимизму. Зябликов совершенно не представлял, что делать дальше, как бороться с генералом. Последние десять лет Александров был для Зябликова куратором, высшим звеном, "человеком с вершины", профессор привык подчиняться его приказам и не знал, к кому можно обратиться за помощью против всесильного генерала. К академику Симонидзе? Старик на конференции в Женеве и вернется не раньше чем через две недели. В областной КГБ? Но местный вождь безопасности - близкий друг Александрова, об их совместных охотах слагали легенды. Кто поможет? Где искать поддержку? Выйдя из автобуса, профессор некоторое время просто бродил по Красноярску, а затем все-таки отправился в указанный "Троном" ресторан. Для чего? При чем здесь это недоразумение общепита? Какую помощь можно найти в дешевом заведении, вдали от центра города? Какой смысл разглядывать грязные скатерти и общаться с хамоватой официанткой? "Почему я пришел сюда?" Зябликов отложил вилку и огляделся так, словно впервые осознал, где находится. Он мог себе позволить пообедать в более приличном месте и обычно позволял, поэтому внезапное "пробуждение" вызвало в нем недоумение, а внешний вид наполовину развороченного салата - отвращение. "Ладно, пять минут посижу и пойду дальше. Надо попробовать поднять местных ученых".

Валентин Павлович закурил, осторожно понюхал компот - повеяло полузабытыми обедами в студенческой столовой - и вернул стакан на место.

- Вы позволите?

Зябликов вздрогнул, поднял глаза и расслабился - подошедший молодой человек не был похож на мордоворотов Александрова. Худощавый, лет двадцати пяти, одетый в новый недорогой костюм и дешевую рубашку, он мог сойти за младшего научного сотрудника - обычного клиента подобных "ресторанов".

- Любите обедать в компании? В зале, как заметил профессор, было полно свободных столиков.

- В вашей компании, - уточнил незнакомец. Он присел напротив, поправил очки и протянул руку. - Иван Плотников.

- Валентин Зябликов. Очень приятно.

- Мне тоже. - Плотников улыбнулся. - Хочу сразу сказать, что я из Америки. Мои предки эмигрировали в США еще до революции.

- А я из секретной лаборатории КГБ, - устало ответил Зябликов, выпуская струю дыма. - Но вербовать меня не нужно, у меня все есть, и я всем доволен. Вас прислал Александров?

Русоволосый Иван говорил по-русски старательно, но чисто, без акцента, поэтому профессор не очень-то поверил его сообщению.

- Кто такой Александров?

- А вы не знаете?

- Нет, - невозмутимо качнул головой Плотников.

- Тогда не важно. Считайте, что я ничего не говорил. Давайте побеседуем о перестройке и Горбачеве, хлопнем по рюмашке и разбредемся друзьями? Договорились?

"А может, он действительно американец? Железного занавеса нет, и новых друзей страны можно встретить даже в третьеразрядных забегаловках".

- Мне неинтересно беседовать о перестройке, - буркнул Иван. - И уж тем более я не собираюсь "хлопать по рюмашке" в этом сомнительном заведении. - Он брезгливо поморщился. - Не для того я пересек половину земного шара.

- А для чего?

- Чтобы поговорить вот об этом. - Плотников снял с мизинца перстень, украшенный крупным желтым камнем, и протянул его профессору. - Посмотрите, что выгравировано на внутренней стороне.

Зябликов затушил сигарету, без особого интереса взял украшение - несмотря на скромные размеры, перстень оказался довольно увесистым - и поднес его к глазам. Вздрогнул. Поднес чуть ближе. Сжал перстень в кулаке и уставился на Ивана:

- Это розыгрыш?

- Это фамильная реликвия, - спокойно ответил Плотников. - Перстень передается в нашей семье от отца к сыну.

- И вы...