зубы. В атмосфере не содержалось даже признаков кислорода, преобладали метан,
аммиак и углекислый газ. Уже миллионы лет в этой адской кухне варилось то, что
со временем должно стать Жизнью.
Первый контейнер рухнул вниз, как сошедший с рельсов железнодорожный вагон, и,
разорвавшись, выбросил огромное облако мельчайших частиц, каждая из которых
должна была вскоре сконденсировать вокруг себя капельку влаги, благодатным
дождем упасть на океан, войти в состав зарождающихся там органических соединений
и спустя миллиарды лет неузнаваемо изменить природу и людей. Пятнадцать других
контейнеров Эв сбросил через равные интервалы времени, следуя точно по экватору
планеты. Оставалось вернуться в будущее и полюбоваться на плоды своей работы.
Как обычно, бомбардировщик возвратился в ту же точку пространства и времени,
которую покинул. Вначале он не поверил своим глазам. Эв ожидал чего угодно:
ожившей сказки или кошмарных видений, цветущего сада или изрытой воронками
пустыни, мира добра и братства или страны песьеголовых людоедов. Он ожидал
всего, но только не этого...
Все так же ревели ураганы, по-прежнему извергались вулканы и били молнии. Только
суши стало больше, а океана меньше. Жесткое солнечное излучение насквозь
пронизывало атмосферу, в которой не было заметно следов какой-нибудь
жизнедеятельности. С помощью сотен подвижных оптических элементов, установленных
в обшивке бомбардировщика, и через систему искусственных нейронов, передававших
изображение непосредственно в зрительные центры мозга, Эв видел земную
поверхность на тысячи километров вокруг. Достаточно было одного взгляда, чтобы
убедиться, что этот мир мертв, всегда был мертвым и таковым останется до
скончания времен.
"Как же это могло случиться?" - сохраняя спокойствие, подумал Эв.
Компьютер тут же услужливо подсказал, что, вероятнее всего, рассеянные над
Первичным Океаном вещества каким-то образом помешали химическим веществам
соединиться в нужной последовательности и безвозвратно оборвали хрупкую цепочку
перехода от неживого к живому. После этого компьютер потребовал новых
распоряжений, но Эв молчал, тупо глядя на быстро приближающуюся береговую линию.
Затем неожиданно для самого себя изо всей силы рванулся, как будто что-то
толкнуло его изнутри. Кресло мягко, но настойчиво придержало его, и тогда Эв
обеими руками ухватился за шлем и сорвал его вместе со всеми контактами,
клочьями волос и кусками кожи. Сразу несколько игл, словно жалящие змеи,
метнулись в него, но разлетелись вдребезги под ударами шлема. Эв встал, обрывая
десятки соединительных кабелей и круша все, до чего только мог дотянуться.
Потерявший управление бомбардировщик тяжело плюхнулся на мелководье и, взрывая
песок, по инерции выполз на берег. Пилотская кабина, как лифт, пошла по
горизонтальному тоннелю к левому борту и остановилась, когда ее прозрачная стена
оказалась на одном уровне с обшивкой. Внизу шумели волны, разбиваясь о
матово-черный, покатый борт бомбардировщика. Боль пробудила Эва, вернув ему
сознание. Он вытер кровь со лба, глянул на расстилавшийся кругом безжизненный
мир и осознал, наконец, что отныне и на веки вечные он единственный Человек на
Земле.
Только что он убил четыре миллиарда людей, которые жили в одно время с ним,
миллиарды, которые жили до него, и триллионы, которые еще не родились. Царь
Ирод, Тамерлан, инквизиция, конквистадоры, Гитлер не истребили столько жизней,
сколько он. Самый страшный преступник не сумел бы сделать то, что сумел сделать
он: умертвить всех младенцев, растоптать всех матерей, отнять пищу у всех
стариков. На бесчисленных кострах, разведенных им, сгорели не только Бруно и
Жанна, сгорел дикарь, смастеривший первое колесо, сгорел финикиец, создавший
письменность, сгорели Гомер, Шекспир, Дарвин, Эйнштейн. Сгорели, погибли,
распались, не родились. Никогда больше не набухнут по весне почки, никто не
полюбит и не зачнет. Земля останется голой и каменистой, молнии будут впиваться
в ее тело, будто в наказание за великий грех, и так будет продолжаться
бесчисленное количество лет, пока не погаснет солнце.
Так и не отыщет он своих детей и жену... Вспомнив о детях, он застонал. Медленно,
не отрывая взгляда от бушующих волн, снял скафандр. Потом набрал в грудь
побольше воздуха, поднял стенку кабины и выбрался на борт. Внизу, метрах в
двадцати, то исчезал, то появлялся в кипении волн серый песок пляжа. Теплая,
пахнущая сероводородом волна накрыла его и тут же откатилась назад. Уже почти
задыхаясь, Эв с трудом пополз вслед за ней туда, где подступающий прилив
водоворотом крутился у прибрежных камней. Следующая волна подхватила его, легко
приподняла и потащила в глубину - в бесплодное лоно океана. Спустя секунду
мутный подводный сумрак сомкнулся над тем, что еще совсем недавно было
человеческим телом и чему суждено было, распавшись и преобразовавшись, через
много-много лет дать начало новой Жизни, новому Разуму, на этот раз, возможно,
бессмертному...
Суворов Виктор
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Вронский Константин