тройки, полный провал спортивной карьеры и даже, по слухам, прерванная на
восьмой неделе беременность, отбыла вместе с семьей к новому месту отцовской
службы. Костя так с ней ни разу и не переговорил, но запомнил навсегда.
располнела, не похудела и для своих лет выглядела вполне товарно. Удивило Костю
только то, что рукав ее шубки был надорван по шву от плеча до локтя и из него
торчала пестрая подкладка. Паче чаяния, своего одноклассника она сразу узнала и
несказанно обрадовалась встрече.
задворки, где в дощатой продовольственной палатке только что начали давать
дефицитную "Старку".
по размерам и крайне агрессивно настроенной очереди. "Три штуки, -
рассудительно ответила она. - Одну ты выпьешь, другую я, а третья пусть будет
дежурной".
мозги и нутро жажды, Лариса вела себя столь уверенно и достойно, что даже
заматерелые завсегдатаи вытрезвителя скоро стали поглядывать на нее с
уважением.
выяснилось, Лариса работала посудомойкой. Закусывали они несоленой перловой
кашей и столь же пресными паровыми котлетами.
готовят. Всегда лишняк остается".
обильных слез. Утираясь кулаками и полой шубы, Лариса жаловалась на скаредного
и неверного мужа, на бессердечного судью, засадившего за решетку сына,
всего-навсего ограбившего какого-то заезжего барыгу, на приятелей,
употреблявших ее цветущее тело только в гаражах и автомашинах, и вообще на
злосчастную судьбу, заставившую ее в этом году поменять уже третье место
работы.
физическому сближению и ретировался, теша себя мыслью, что в дальнейшей жизни
Ларисе должно повезти значительно больше. Ведь она только что благополучно
освободилась от каиновой печати Костиной любви.
Жмуркины сейчас уже в другом бараке, кирпичном и двухэтажном), был только
оболочкой прежнего Кости, и под этой оболочкой, в питательной среде
глубочайшего к себе самому отвращения, уже зарождалось новое существо, для
которого путь достижения жизненного успеха был очевиден: сила, наглость, обман,
подлость.
души, пребывающей в плену иллюзорной идеи о возможности как-то изменить эту
жизнь. Понимая, что безнаказанно наглеть или подличать можно, только имея
физическое превосходство над супротивной стороной, он первым делом занялся
наращиванием силы. На этот раз страсть к чтению принесла определенную пользу,
Костя уже давно приметил на дальней полке библиотеки пособие по атлетической
гимнастике (понятие "культуризм" в ту пору было чуть ли не под запретом).
Проблема состояла в том, что книги выдавались на срок не больше семи дней, а
Костины планы простирались на годы вперед. Дабы устранить это досадное
несоответствие между мечтой и реальностью, он совершил первую в жизни кражу.
Далось это Косте, надо заметить, совсем не легко. Все семь дней он пугался
каждого стука в дверь и каждого ночного шороха (ему почему-то казалось, что с
обыском придут непременно ночью). Успокоился он только при очередном посещении
библиотеки, уловив в глазах Баси Соломоновны полное равнодушие к своей
невзрачной особе. Так Костя убедился, что пословица про веревочку, которая как
ни вьется, а все равно конец имеет, не всегда соответствует действительности.
Дабы закрепить благоприобретенные навыки, он спер еще одну книгу - совершенно
не нужный ему "Эпос о Гильгамеше" (более или менее читабельная литература, как
всегда, была на руках).
похожие на противотанковые гранаты. Для удобства их пришлось связать попарно,
обмотками в разные стороны. Изъятие этих якорей с территории завода "Красный
энергетик" нельзя было назвать кражей в прямом смысле этого слова - там такое
добро валялось повсюду, постепенно превращаясь в один из компонентов почвенного
слоя. Вес каждого такого самодельного снаряда приближался к полупуду. Во время
упражнений они извлекали из Костиных суставов мелодичные звуки, похожие на
похрустывание свежего ледка. Задыхаясь и потея, он таскал железо по часу
ежедневно и очень скоро возненавидел это тоскливое самоистязание. Возможно,
именно поэтому ему сопутствовал успех, каждый раз бесстрастно подтверждаемый
клеенчатым портновским сантиметром, - бицепсы, трицепсы и прочие мышцы
неуклонно увеличивались в объеме. В июле он впервые подтянулся десять раз
подряд, а в августе на вытянутых в сторону руках пронес от водозаборной колонки
до дома два полнехоньких ведра воды.
крепясь, Костя уселся за самую престижную в классе последнюю парту, на которую
не имел даже чисто теоретических прав. Общее недоумение перешло в плохо
скрываемое злорадство, когда непосредственно перед звонком появился бесспорный
хозяин этой парты - плотный и белобрысый второгодник Сенька Махорка. Без всяких
церемоний он ухватил Костю за шкирку и, скалясь прокуренной пастью, поволок на
лобное место - к доске.
с тем же успехом. Гантели и перекладина не в состоянии были одарить его даже
частью той силы, которой обладал юный богатырь Махорка, с семи лет таскавший
навоз, с десяти коловший дрова, а в четырнадцать уже попадавший за драки в
милицию. Широкое рябое лицо сытого, незлобивого хищника (пахло от Саньки тоже,
как от зверя - кисло и остро) внезапно оказалось совсем рядом, и тогда Костя,
действуя скорее по наитию, чем по велению рассудка, резко откинул назад голову
и лбом трахнул в эту ненавистную морду, трахнул тем самым местом, из которого у
парнокопытных растут рога.
сокрушительный удар, бой не смог бы продолжать даже олимпийский чемпион
Попенченко. Кровь текла у Махорки не только из пасти, но также из шнобеля, а
урон, причиненный верхним резцам, мог быть устранен только с помощью
стоматолога-ортопеда.
исход поединка. Дрожа от всего пережитого, Костя как в тумане добрался до
отвоеванной парты. Его новый сосед, приятель Махорки и тоже драчун не из
последних, опасливо отодвинулся подальше. На опустевшем ристалище осталась
лужица крови, в центре которой, словно жемчуг на сафьяновой подушечке,
поблескивал выбитый зуб.
молодым поколением она настолько поднаторела, что ныне могла бы служить даже
старшиной в дисбате. Ей не составило особого труда вычислить жертву - Махорка,
пристроившийся где-то в передних рядах, среди девчонок, громко отхаркивал в
мусорницу кровавые сгустки.
немедленный, а тем более правдивый ответ. Ябеду ожидала участь куда более
печальная, чем пресловутую белую ворону.
воспитательных мер - удаление из класса, "неуд" по поведению, карикатуру в
стенгазете, письма по месту работы родителей, - но, наглядно сравнив незавидное
Костино телосложение с богатырской комплекцией Махорки, сказала только:
"Садись. Дежурные, уберите помещение".
кандидатуру. Класс по традиции единодушно поддержал ее. На Махорку,
демонстративно засунувшего руки под парту, никто не обратил внимания.
которой Петр Великий не испытывал ее к плененным шведским генералам. Если бы
такой случай не подвернулся, его следовало бы придумать. Поэтому и дальнейшая
жизнь Семена Махорки (по паспорту - Махрякова) сложилась не весьма удачно.
другими ребятами воду из затопленного небывалым ливнем стрелкового тира, по
злому (хотя и недоказанному) умыслу вылил полное ведро грязи на лысину завхоза,
находившегося в непосредственном родстве с заведующим районо. Вследствие столь
серьезного пробела в образовании Сенька попал не в строевую часть, а в стройбат
где-то на Крайнем Севере. Пьяный, он заснул однажды в пятидесятиградусный мороз
прямое на снегу. Нашли его еще живого и в окружном госпитале резали по частям:
сначала отняли все пальцы, потом кисти и ступни, а уж напоследок откромсали
верхние конечности до плеч, а нижние до паха.
вот гомо сапиенс Махряков, у которого, по словам операционных сестер, даже
содержимое мочевого пузыря превратилось в лед, - выдержал.
состоянии духа. Ведь что ни говори, а он первым начал разрушать это могучее
тело, сначала физическим воздействием, а затем скрытой симпатией. Машинально
водя пером по листу бумаги, он верлибром выразил свод невеселые мысли:
атлетизмом, хотя слухи о его силе и неустрашимости, быстро распространившиеся
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Гюго Виктор
Андреев Николай
Емилина Ника