Чтение 5–й страницы книги ~За право летать~

Тело крейсера занимало собой почти четверть котловины. Корабль лежал, сильно накренившись; на первый взгляд повреждений не было, но уже через несколько секунд Адам удивился себе: в борту - огромная пробоина, дно котловины усеяно искореженными кусками обшивки. Судя по всему, пилоты почти сумели посадить корабль. Почти сумели.

- Никто не выходил? - спросил Адам.

- Нет, - покачал головой майор. - Я думаю, они все погибли. Удар был громкий. Очень громкий. Слышно было за двадцать километров. И был огонь и дым.

- Понятно... Ваши люди туда не спускались?

Майор помедлил.

- Боюсь, что я не смог бы заставить их спуститься. Даже под страхом сурового наказания.

- А вы сами?

- Еще совсем недавно там было нечем дышать. И я не уверен, что сейчас там есть хороший воздух для дыхания.

- Это мы тоже проверим...

Как не хотелось влезать мордой в противогаз! Даже в этот наиновейший, легкий, с хорошим обзором... опять же щетинка, брился утром, а вылезла, в таком климате хорошо растет... и если сейчас побриться, то раздражения не избежать, проходили...

Мысленно ворча, Адам облачался во все защитное. Сигги тоже. Стив будет страховать отсюда, а от Арсена - вон, еле ковыляет, болтаясь на плече пограничника, - толку и так мало... да и переводчик он средний... Но уволить его было трудно.

Адам спустился вниз по веревке - лихо, дюльфером; быстро раскрыл и запустил экспресс-лабораторию, посмотрел, как поднимаются гирлянды пузырьков по кюветам с реактивами, потом сверился с таблицей (хотя все знал на память).

Да, что нужно, покраснело, где. нужно, выпал осадок, а где не нужно, не выпал... Воздух был на грани пригодности для дыхания по кислороду и углекислоте, не содержал известных ядов, окислителей и заметного количества протеино-липидных аэрозолей. За неизвестные яды и незаметное количество рассеянной протоплазмы прибор отвечать не мог.

Поэтому имело смысл пока что противогаз не снимать.

Адам принял Сигги, и вместе они направились к разбитому крейсеру, на ходу быстро и умело вычерчивая кроки "зоны контакта" - где что валяется.

Валялось много чего. Некоторые предметы Адам опознавал, некоторые - нет. Что-то было искорежено до полной неузнаваемости. Кажется, вот это - кусок ремонтного модуля... а это - россыпь пустых оболочек от капсул пирофага, этаких шустрых сообразительных огнетушителей...

Горело здесь, конечно, здорово. И камень был раскален не только солнцем. Во всяком случае, под солнцем он так не плавится.

"Вхожу внутрь", - написал Адам на своих кроках, передал планшет Сигги и, оглянувшись - высоко на скале белели бурнусы пограничников и металлически отсверкивал комбинезон Стива, - шагнул в пробоину.

Отсюда все вынесло наружу - все, что не было монолитом, да и монолит... Адам включил фонарь, внимательно присмотрелся. Вот здесь, по идее, должен быть стрингер. А все, что есть, - два полуметровых пенька с зернистой поверхностью. Ни фига же себе... это взрыв гравигена. Или - прямое попадание в гравиген... Интересно.

Адам медленно пошел по кольцевому коридору, широкому, как туннель метрополитена, только в сечении не круглому, а в форме лежащего на боку яйца. Пока что он не видел принципиальных отличий крейсера - кроме размеров, конечно - от найденного в позапрошлом году в Антарктиде маленького невооруженного судна, брошенного экипажем. Марцалы объясняли, что корпуса имперских кораблей не производятся в обычном смысле этого слова, а выращиваются - не то как кристаллы, не то как тыквы. И поэтому все они имеют практически одинаковую форму и одинаковое строение внутреннего пространства. Конечно, потом это пространство дополнительно разгораживается, заполняется всяческим оборудованием - и тут уже открывается простор для разнообразия...

Но люки должны быть в одних и тех же местах. Вот здесь, например.

Адам, вовсе не уверенный в успехе, положил ладонь на еде заметный выступ стены. И люк открылся так стремительно, что показалось - крышка его просто исчезла. Перед Адамом возникло овальное отверстие размером примерно два на полтора. Ход, ведущий под купол.

Здесь было полусветло. Но из-за этого туманного, фосфоресцирующего, приходящего отовсюду света видно было не лучше, чем в честной темноте. Приходилось ещё больше приспосабливаться, напрягать зрение - и все равно оставалось ощущение, что пропустил главное и не заметил чего-то большого.

Но это было только ощущение, потому что главное Адам, конечно же, заметил, а потом подошел и рассмотрел в упор.

В центре купола, окруженный кольцом толстых светящихся колонн - торпедных аппаратов, - располагался пост управления: пульт и шесть пилотских мест вокруг него. Шесть черных изогнутых кресел, напоминающих какие-то жуткие насекомоядные орхидеи. Человекоядные. Ассоциация возникла, очевидно, потому, что в каждом кресле, изломанный страшным ударом, неподвижно сидел...

Адам всегда терялся, когда возникал вопрос: а как их называть? Люди? Чужие? Пришельцы? Имперцы? Почему-то все не подходило.

Конечно, генетически они были людьми, ближайшими родственниками - куда более близкими, чем шимпанзе и гориллы. Братки по разуму... Внешне - абсолютно чужими, чуждыми, отталкивающими. Дряблая голубовато-зеленая кожа (зато усваивает солнечный свет, на пляж сходил - как пообедал; в коже живет симбиот, водоросль типа хлореллы), слишком одинаковые лица с маленькими безгубыми ртами, крошечными носиками и огромными глазами почти без белков (зато сумеречное зрение лучше, чем у кошки); руки и ноги тонкие, слишком длинные, что подчеркивают ещё и кисти рук - паучьи пальцы, сказал кто-то когда-то - и привилось...

Пришельцы - да. Но и марцалы - пришельцы, а кто их так воспринимает?

Имперцы - вроде бы самое правильное, но вот не соотносится внешний вид и образ действия с этим гордым словом: Империя. Это ведь не они сами себя, это мы их так прозвали. Слово прилепилось к пришельцам само собой, порожденное культовой - даже дважды культовой - киноэпопеей "Звездные войны".

Но если отвлечься от кино, что вспоминается нормальному взрослому человеку при слове "Империя"? Орлы и знамена. Железная поступь легионов, боевые слоны, триумфальная арка, "Звезда Смерти", белый плащ с кровавым подбоем, за гранью дружеских штыков, штурм унд дранг юбер аллес, аве, цезарь! - и генералиссимус на белом коне, армады "юнкерсов", армады дроидов, черные шлемы, кто не сдается, того уничтожают, танки, вперед! А что в нашем случае? Беспомощная какая-то осада, нелепые десанты в неподходящие места, похищения людей...

Кстати, подумал Адам. Заглянуть в трюм, вдруг там кто-то... был. Да. Он ещё раз взглянул на мертвых пилотов. Несмотря на внешнюю хрупкость, эти ребята выдерживали сорок - пятьдесят g в течение десяти секунд - время, за которое при отказе компенсаторов двигатель автоматически останавливается. Ни один человек не способен такого выдержать. А их вот - сумели адаптировать. Каста космонавтов. Блин.

Люки, ведущие в трюм, были огорожены изящными перилами, словно бы выгнутыми из цельных побегов бамбука. Только темно-бордового цвета.

Очень не хотелось спускаться...

Когда Адам выбрался обратно, солнце как раз уходило за высокий неровный край котловины. Оно казалось нереально маленьким - гораздо меньше нормального закатного солнца и даже меньше, чем просто солнце посреди небосвода. Почти звезда... Адам зажмурился от нестерпимого блеска этой белой звезды и стянул с лица противогаз. С мерзким мокрым чпоком присоска маски отпустила его.

- Липо... - Голос был знакомым, и прозвище тоже. Но словно многие километры лежали между ним - и этим голосом, и прозвищем. Потом его тормошили за плечо, за руку. - Липо, что там? Липо! Говори же!..

- Да, - сказал он наконец. - Много..

-Что?

- Их там много. В трюме. Полный трюм. В три этажа...

Только теперь он посмотрел на Сигги. Под его взглядом она сомнамбулически поднесла руки к лицу и содрала маску. Лицо её было в ярких красных пятнах.

- Невольничий корабль, - сказал Адам. - Это был невольничий корабль.

- О боже... Что же теперь?.. Это был хороший вопрос.

- Полезли наверх.

Их подняли быстро - почти выдернули, одного за другим. На краю котловины народу прибавилось, а выше и в стороне, над выступом скалы, Адам заметил торчащий хвост легкого вертолета. Видимо, обещанная гроза прошла стороной...

Они с Сигги вытерли костюмы губками с дезинфицирующим составом, потом умылись горячей водой из фляги. И только после этого направились к терпеливо ждущим чинам. Что это чины, и довольно высокие, можно было понять по напряженным позам окружающих.

Навстречу Адаму стремительно шагнул молодой человек в европейской рубашке-поло и белых широких брюках; на голове его была бейсболка с длинным козырьком, на глазах - продолговатые темные очки.

- Здравствуйте, полковник, - сказал он, протягивая руку. - Не узнаете?

- Не сразу, - устало качнул головой Адам. - Простите, принц, не ожидал вас увидеть здесь. Что привело?

С принцем Халилем, младшим сыном иорданского короля, они несколько раз встречались в штаб-квартире Комиссии. Принц был интересным собеседником, бабником и плейбоем. Кроме того, он виртуозно летал на всем, что имело крылья или винт.

- Я теперь на службе. Отец определил. Адвизор Верховного комиссара ООН по чрезвычайным ситуациям. И, Адам... мы ведь, кажется, договорились - по именам?

- Да, Халиль. Это я... так. Ничего, приду в себя...

- Дать тебе глотнуть?

- Дай, если есть.

Он сделал три хороших глотка из плоской серебряной фляжки и даже не понял, виски это или коньяк.

- Там двенадцать трупов Чужих, - сказал он, возвращая флягу. - И по крайней мере двести... наших. Во всяком случае, я... я...

Он вдруг потерял мысль и замолчал.

Халиль обернулся и быстро заговорил по-арабски с теми, кто стоял за его спиной. Потом снова повернулся к Адаму.

- Это брат наместника и военный комендант округа. Большая власть. Они будут всем здесь руководить, а ты будешь их консультировать. А я сверху буду надзирать, чтобы все делалось правильно... Я очень волнуюсь, Адам, это мое первое большое дело. Я рассчитываю на тебя.

- Конечно, - сказал Адам. - Ты можешь рассчитывать на меня. Конечно...

Он обернулся и посмотрел в котловину. Туда уже ложилась тень.

- Нужны будут прожекторы, несколько тяжелых вертолетов, что-то вроде грузовой платформы... и человек двадцать добровольцев. Спецкостюмы я привез, хотя они вряд ли нужны - раз те везли людей, то никакой заразы быть не может. А воздух там уже терпимый... Радиостанцию. И - рефрижераторы. Как минимум пять трейлеров. Чужих я заберу и вывезу сам, а с людьми... все это уже решать тебе. Или местным властям. И еще...

- И ещё переводчик для тебя. Мне не положено, ты же понимаешь.

-Да-да. Где этот майор-пограничник, который нас вел? Он совсем неплохо говорит по-английски...

- Проснись! Проснись! - Она тыкала его в бок, терла уши, чтобы кошмар не продлился и тем более не выплеснулся вовне. - Вик, проснись! Клавдий! Проснись, Клавдий!!!

- Да, - сказал он и полусел, опираясь на локти. - Да. Все в порядке. В порядке. Пить.

Она поднесла ему к губам пластиковый стакан, и он жадно выхлебал ледяную воду.

- Все в порядке, - повторил он. Перевел дыхание. - Я сильно кричал?

- Сильно... - Маша почувствовала, как задрожал голос. - Надо что-то делать, Вик. Я так больше не могу.

- Надо, - сказал он, сжимая ладонями виски. - Надо что-то делать...

Это повторялось из ночи в ночь - уже третий год.

- Поедем к Марьяне? - безнадежно сказала Маша.

- Поедем, - сказал Виктор. - Запрягай.

- Что ты сказал? - не поверила она.

- Я сказал: поехали. Все равно так больше невозможно... чего же ждать? Терпеть? Ты знаешь, я ведь и сам просыпался сегодня... ну, раньше... я проснулся и подумал: зачем? Будь что будет... в смысле: а пропади оно все пропадом...

Он снова лег.

- Я решил застрелиться, - сказал он. - Если не получится у Марьяны...

- Получится, - всхлипнула Маша. - Получится.

- Ну, откуда же мы знаем...

- Получится. - Она уже рыдала, но ещё про себя, внутри. - Получится, получится, получится...

Глава третья.

ЗОНА

19 августа 2014 года. Владивосток, Россия

- Эвита Максимовна! Готово, выезжаем! Она с неохотой оторвалась от окна. Вид открывался умопомрачительный. Солнце поднялось совсем невысоко, ало-бирюзовая дымка пылала, и не разобрать было, где кончаются сопки и начинается небо. Бухта Золотой Рог была как на ладони, сам город задорно карабкался по холмам и сопкам, справа внизу сверкало здание морского вокзала и виднелись надстройки и мачты нескольких кораблей. Вдали темнел силуэт старого авианосца "Нимиц", переданного калифорнийцами силам Космического флота ВОС и переделанного в плавучий космодром.

В небе над ним таяли косые короткие светящиеся следы только что взлетевших катеров...

- Иду, Дима.

Ким улыбнулся своей знаменитой улыбкой, поправил на плече сумку и отступил, чтобы пропустить её и закрыть дверь. Последние недели он не упускал случая оказаться рядом, коснуться как бы ненароком... Нельзя сказать, что это было неприятно, даже наоборот, но у Виты были строгие правила: никаких шашней с подчиненными. Равно как и с начальством.

Правда, и самые строгие правила имеют срок годности... И дату введения в действие.

К машинам спускались по асфальтовой дорожке, местами переходящей в лестницы. В одном месте перила были выломаны, зияющий проем кто-то забил свежей желтой занозистой доской.

У двух "ниссанов-патрулей", светло-серого с государственным орлом на капоте и дверцах и темно-зеленого, без надписей, зато с массой всякой светотехники на крыше, стояли трое полицейских... хотя нет, здесь они ещё называются по-старому... трое милиционеров в форме и один штатский, совсем мальчик - в светлом льняном костюме. Штатский-то к ней и обратился:

- Die Frau von Hofiman? Guten Tag, meine Name Sergey. Ich werde Ihr Dolmetscher.

Вита захохотала. Ким заливисто подхватил. Переводчик растерялся, потом тоже расплылся в улыбке. Милиционеры смотрели строго, но наконец и они заулыбались на всякий случай.

- Двадцать два, дружбан! - сказал наконец Ким. - Эвита Максимовна по части русского языка...

- Я из Питера, - массируя тут же занывшие скулы, пояснила Вита. - Просто фамилия такая.

- Да? - расстроенно сказал переводчик. - А можно я все равно с вами? Мне ведь и допуск сделали, и командировку...

Вита посмотрела на милиционера с самыми большими - капитанскими - погонами. Тот махнул рукой: можно. Наверное, переигрывать было бы сложнее. Капитану было под сорок, а это признак или нерадивости, или строптивости. Она присмотрелась. Второе. И язык - ка-ак ляпнет...

- Хорошо, Сережа. Будете Диме помогать, а то иногда у него рук не хватает. Дима, инструктаж проведете по дороге...

Обрадованный переводчик распахнул перед нею дверь, и Вита забралась в прохладное чрево джипа. Оба помощника сели во вторую машину.

Улица стремительно петляла. С одной стороны были верхние этажи и крыши, с другой - почти отвесные склоны, заросшие колючим кустарником. Потом выехали на что-то сравнительно прямое и широкое. Несмотря на очень ранний час, движение было оживленное, автомобилей и глайдеров примерно поровну.

- Впервые у нас? - обернулся с переднего сиденья капитан. - С любопытством осматриваетесь...

- Была, но давно, - отозвалась Вита слегка рассеянно. - Можно сказать, в детстве... Как долго нам ехать?

- Час, чуть больше. Совсем недалеко, на самом-то деле. Обнаглели, гады. Раньше хоть из глуши забирали... а тут - прямо под боком миллионный город...

- Всякое бывало, - качнула головой Вита. - Не разглашается... Лично при мне похитили двоих буквально из центра Питера.

- Я имел в виду массовые похищения...

Вита вздохнула. Посмотрела на прапора-шофера. Тот держал уши топориком.

- Дорогой мой капитан, я вообще-то совсем не одобряю секретность, которую вокруг всего этого развели. Но... вынуждена соблюдать. Уж извините.

- Да Бог с вами! - махнул он рукой. - Я понимаю.

- Лучше расскажите, что знаете про этот случай.

Капитан подумал.

- Да почти ничего. И ещё бы, наверное, по сию пору не знали бы, если б там у кого-то из дачников день рождения не происходил. И гость один опоздал. Ну, он предупредил, что опоздает... впрочем, это не важно. Прилетает, воскресенье, вечер - а нет никого! Стол накрытый и наполовину съеденный... стулья валяются... Молодец мужик, понял, что к чему, ноги в руки и к нам. Ну, вот... и пока это все. Оцепление там стоит. С ночи. От мародеров в основном. Эх, народ у нас ещё тот...

- Оценки предварительные делали - сколько человек исчезло?

- Я выезжал из управления - уже сто семьдесят насчитали. Но явно ещё прибавится.

Вита качнула головой:

- Проклятие... Поселок абсолютно пуст? Или кто-то остался?

- Остались, как без этого. Но вы же, наверное, и сами знаете, в каком состоянии люди после всего этого бывают...

- Я-то знаю, - посмотрела на капитана Вита. - А вы откуда?

Он засмеялся:

- Я в милицию из внутренних войск перевелся. Ну а кого в оцепление бросают, если вдруг не дай бог чего? Вэвэ. На трех похищениях был. Помните - лагерь Пермской области опустошили? Четыреста двадцать человек спецконтингента...

- Помню...

Она была там, на Урале - ещё стажерка, мучительно влюбленная в своего патрона. Все тогда было в чаду, в дыму... и в прямом смысле - горела тайга, - и в переносном. Чад запомнился. Зона - почти нет.

- А как вас звать, если и это не секрет? - продолжал капитан. - Раз уж решили обходиться без переводчика...

- Вита.

- Как здорово! А меня - Виталий. То есть мы, можно сказать, тезки. Нет, смешно получилось с переводчиком. Кому-то из начальства стукнуло в голову, что вы немка...

- Это уже третий раз подряд. Я поэтому и заржала.

- А где вы такой фамилией разжились? А, по мужу...

- Нет, я не замужем. Это родовая.

- Ты немка, что ли? Не может быть.

- Почему это?

- Да таких красивых немок не бывает...

- И много ты их видел?

- Да было. Я ж год по полицейскому обмену в Бремене проработал. Не с чужих слов сужу.

- Постой, тезка! Как же ты без языка в полиции служил?

- Почему без языка? Шпрехаю будь здоров!

- А зачем тогда переводчика заказывали?

- Да это нашего начальника племяш. Хороший пацан, решили - пусть побашляет маленько, а заодно и язык освежит. У нас ведь как? Китай да Япония, Кореи немного - а немцы раз в год. Где ему и поговорить-то? И потом - ну, интересно парню. Все это... с Чужими что связано... Хочет вроде как прибиться к вашей службе, да вот не знает как. Вот ты - как попала?

- Я же говорю: оказалась свидетелем похищения. Тогда нас всех на заметку взяли. Мы и не знали, а уже посчитанные и в списках... Тогда этим маленький-маленький отдельчик ФСБ занимался. А потом - школу заканчиваю, одиннадцатый класс, и вызывают меня к директору, а там сидит красивый такой, седоватый... В общем, я согласилась. Папа в шоке был... Зачислили меня на службу на следующий день после выпускного. Заодно я в универ поступила. Утром на лекции, после обеда на службу - такой был уговор. А через месяц ка-ак все началось...

Она не стала развивать тему. Потому что тогда много чего началось. Не только вторжение.

Хотя если говорить о вторжении, то началось оно давным-давно. Возможно, ещё до возникновения человека... Но и эту тему она развивать не стала.

- Ну а ты ему протекцию не составишь? - продолжал настырный капитан. - Мальчишка-то славный. Вита пожала плечами:

- Сегодня и посмотрим, на что он способен. Видишь ли, в нашем деле ещё и определенные способности иметь надо. Вроде музыкального слуха. Без этого никакая протекция не поможет. Разве что курьером.

- Он бы и курьером пошел. А что? Три языка знает...

- Ты его сватаешь, будто это не начальников, а твой собственный племянник.

- Тут хуже все. Дочка моя на него запала, а он, паразит, - ноль внимания. Девка уже вся на сопли изошла. Вот я и думаю: если он служить куда подальше отправится, так может, ей легче будет. С глаз долой - из сердца вон... А, как твое мнение?

Вита помолчала. Город кончился, справа был лес, слева - какие-то странные пустыри.

- Не уверена, - сказала она наконец.

Саудовская Аравия, горы Эш-Шифо.