Чтение 5–й страницы книги ~Оборотень~

- Давай только договоримся. Никакой политики. Я сам выбираю дела, за которые берусь. Никаких медиков и анализов. Никаких поисков родословной и друзей. Если вы меня хоть раз подставите, договор автоматически расторгается.

- Это значит "да"? - он расплылся в улыбке.

- Черт с тобой, - я махнул рукой. - Я просто подумал, окажись я в твоей ситуации, то вел бы себя не в пример наглее.

- Ух! - он оттер воображаемый пот со лба и взмахнул рукой, словно сбрасывал капли с ладони. - Все! Я в город. А ты пока отдыхай. Все остальное на вечер.

- Одна просьба.

- Да?

- Хотелось бы приобресть одежонки. А то у меня кроме этого...

Я развел руками, показывая свой нехитрый наряд.

- Черт! Мог бы сам догадаться... - он на секунду задумался. - Я поехал, а к тебе подошлю Леночку. Она все организует. Well?

- Намасте, - ответил я и слегка поклонился.

Буквально через пять минут в холл вошла стройная и высокая девушка, одетая в невероятно элегантный темно-серый костюм и черные туфли на высоком каблуке. Чуть раскосые темно-карие глаза под большими роговыми очками с простыми стеклами внимательно и, я бы сказал, профессионально окинули мою фигуру, задержались немного на руках - "Дулю с маком тебе, а не род моих занятий" - и пристально и немного насмешливо поднялись вверх.

- Виталий Алексеевич говорил, что вас нужно одеть?

- Да, - я сделал вид, что слегка смутился. - Что-то в этом роде.

- Поехали?

- Ну, поехали.

Так мы оказались сначала в одном магазине, потом в другом, и так далее. Деньги она тратила профессионально и с размахом. Ее кредитная карточка, похоже, была неисчерпаема. Вместительный задний отсек нашего "Лендкрузера" понемногу заполнялся пакетами и пакетиками. Только один раз Лена категорически отказалась от покупки. Когда мы проходили мимо отдела, торгующего телефонами.

- Получишь в техотделе, - мелодично пропела она, увлекая меня далее.

В конце концов девушка выдохлась и почти с радостью согласилась сделать перерыв на обед.

Экипировавшись в лучших магазинах столицы, я уже чувствовал себя намного лучше. Немного смущало то обстоятельство, что расплачиваться за обед будет она. Но, в конце концов, не из своих же, подумал я и успокоился. Мои доллары, оружие и еще кое-какая техника ждали меня в специально оборудованном тайнике. Ждали начала моей личной охоты или непредвиденных обстоятельств. Этот аварийный комплект я подготовил специально, не полагаясь на такую хрупкую и непостоянную вещь, как благосклонность судьбы.

Мы уже почти заканчивали трапезу, когда из-за соседнего столика к нам подошли два парня совершенно босяцкого вида. Потертые пыльные спортивные штаны, кожаные куртки и такие же потертые пыльные рожи.

Не спрашивая разрешения, они подсели к нам.

- Мужик, - начал один из них. - Одолжи кралю на час. Мы тебе денег дадим...

Он думал, что "Макаров", который уперся мне в ребра, сделает меня сговорчивее. Зря, кстати.

- Леночка, - я поднял глаза на свою спутницу. - Это часом не проверки нашего общего друга? Ломать коллег в первый день работы - как-то...

- Зачем? - она изящно пожала плечиками. - Такой примитив. Просто залетные уроды.

Затем она положила вилку на стол и кокетливо промокнула губы салфеткой.

- Ты кого назвала уродом, сука? - зашипел другой и тут же смолк, уткнувшись лицом в стол почти синхронно со своим приятелем. Со стороны они выглядели просто упившимися вусмерть до падения мордой в салат. Поскольку салата на столе уже не было, я заботливо пододвинул розеточку с вареньем и, брезгливо морщась, переложил его рожу в сладкое месиво.

- Жаль варенье портить, но картина требует завершения! - пояснил я удивленной Елене. В ответ она озорно улыбнулась и аккуратно вылила недопитый кофе на бритую башку второго.

- Так лучше?

- Угу, - согласился я и предложил: - Еще можешь украсить этот бестолковый чайник парой цветов из вазочки, и пойдем.

Она не торопясь выбрала два тюльпана и, возложив их со вздохом на бритый череп, подхватила сумочку.

- Пошли?

Мы успели дойти до машины, но тут до нас донесся громовой рык и слова "Убью, падла!". Это нам, что ли?

Я только успел повернуться к подбегающим кабанам, как что-то возле моего уха негромко но внятно сказало "чпок-чпок", и зверье уткнулось мордами в асфальт.

Обернувшись к машине, я увидел Сергея, нашего водителя. В его лапах совсем не маленький "Дезерт Игл" смотрелся крошечным и даже игрушечным, несмотря на мощный глушитель.

Он не торопясь уложил своего динозавра в кобуру и, обойдя машину, вежливо открыл дверцу перед Еленой.

- Спасибо, Сережка... - она как-то по-особому улыбнулась. А здоровенный битюг, способный, наверное, приподнять наш джип за передок, покраснел словно школьник и мышкой юркнул на водительское сиденье.

В загородном центре нас уже ждали.

- Пойдем, покажу наше хозяйство! - радушно пригласил меня Логинов.

- А там, в многоэтажке? - поинтересовался я, имея в виду помещения, где побывал ночью.

- Это так, один из оперативных центров. А здесь, - он важно поднял указательный палец к небу, - здесь Логово!

Экскурсия была весьма обширной. Сначала меня представили шефу службы безопасности - невысокому, широкоплечему и лобастому дядьке лет сорока. Он только раз глянул на мое лицо, но у меня сразу создалось ощущение, что карточка с моей фотографией мгновенно ушла в его хранилище информации - до того цепким и внимательным был его взгляд.

Потом был информационный центр, мастерские, лаборатории и спорткомплекс. Все по последнему слову техники. Сразу было видно, что на эту организацию государство не жалело ни сил, ни средств. В спортзале я увидел почти всех ночных посетителей того ресторана на Калининском и ребят, сопровождавших нас в поездках по городу. Кто-то фехтовал на бамбуковых мечах и, кстати, делал это очень профессионально, кто-то работал в спарринге, а кто-то просто ворочал железо. Все были при деле. И только короткие взгляды свидетельствовали о том, что нас заметили.

Мое внимание сразу привлекла пара бойцов, работавших кумитэ в дальнем конце зала. Светловолосый парень лет двадцати пяти в черном кимоно и девушка в простом спортивном костюме. Девушка была ушуисткой, причем классной. Ба-Гуа, южный стиль. А вот парень, видимо, представлял школу паука. Темп ударов был столь велик, что их дробный перестук мог сойти за капель. Настоящий вихрь древнего танца войны. Я невольно засмотрелся на эту пару, но мои размышления были прерваны.

- Не желаешь попробовать? - невинно поинтересовался мой новый шеф.

- Ну невтерпеж тебе... - проворчал я. - Раздевалка где?

Противника мне выставили для начала не самого сильного, зато самого аккуратного и спокойного. Чтобы меня, любимого, стало быть, не поранить случайно. Красавец скандинавского типа оказался весьма и весьма приличным бойцом. Мы осторожно протанцевали круг, когда он достаточно предсказуемо кинулся в атаку. Красивые ушира и всяческие другие маваши - это все на публику. А вот жесткий и очень качественный цуки я принял скользящим блоком и, как учил Старик, ушел в полувихрь. Парня просто отбросило за пределы поля, будто центрифугой.

Наблюдавший за поединком кореец лет шестидесяти в старом поношенном кимоно резким окриком прервал бой и, выйдя на татами, склонился в ритуальном движении, предлагая схватку.

Я всегда с недоверием относился к таким вот тихим дедушкам. Ведь не зря он оказался в этом зале.

Так же коротко склонив голову, я принял предложение. Легко и расслабленно мой оппонент разразился целой серией маховых ударов, которые только издали казались легче детского прикосновения. Воздух под его руками стонал, будто под лопастями турбины. Сначала я уклонялся за счет скорости, а затем, даже сам не понял как, вошел в ускоряющий режим. А противник все наращивал и наращивал темп. И в итоге, не успевая блокировать его "Тигриную лапу", я почти на автомате закрылся "Железным веером". Аура магической защиты вспыхнула изумрудным сиянием, гася чудовищной силы удар, а затем и сама рассыпалась мириадами искр. Но кореец только крутанулся и вместо логичного в этом положении "Крыла цапли" сделал движение, будто плеснул мне в лицо водой. Пожалуй, я уже был готов к чему-то подобному, так как закрылся глухим блоком и, ломая ритм боя, а точнее, взвинчивая его на предельную для себя скорость, провел серию атак в ураганном темпе, меняя вектора и точки атаки. Наступил его черед уходить в защиту. И тут я неожиданно даже для себя сотворил кокон, но, "прочтя" его в обратном порядке, накрыл своего оппонента вторым слоем и остановил руки продолжая насыщать кокон энергией. Обычно после заклинания сфера растворяется в пространстве, увеличиваясь в размерах и истончая свою оболочку. Но сейчас вместо расширения обратный кокон начал съеживаться, утолщаясь и становясь плотным, словно бетонная стена, одновременно высасывая из меня энергию будто насос. Давление внутри мгновенно возросло настолько, что мой противник был вынужден подать сигнал окончания боя.

С мягким хлопком опали, растворяясь, защитные сферы, а кореец вновь поклонился и подошел ближе.

- С кем имею честь? - спросил мой недавний противник на чистейшем русском языке. И без паузы перейдя на Запретный, представился: - Учитель Минокасанэ Энеидо.

Сказать, что я был удивлен, значит не сказать ничего. Я просто превратился в не называемый член мужского организма...

- Защитник Андироданго.

- Магистр Энгеросайдо Теавис предупредил меня о твоем появлении.

Он улыбнулся.

- Теперь я вижу, что его оценка твоих способностей была более чем скромной. Ты окажешь мне честь, приобщая к Свету моих учеников?

- Это высокая и незаслуженная честь для молодого путника, Учитель Эвенис.

Слова Запретного давались мне с трудом и словно помимо воли.

- Будет так, - степенно ответствовал он и, сделав короткий пасс пальцами правой руки, сбросил свой и мой ускоряющий режимы.

Не знал, что такое вообще возможно. Настолько глубокая и сильная вещь ускорение. А тут пальчиками рраз, и все?!!

Обалдевший от всего, что произошло, я стоял столбом, когда ко мне подскочил Виталий.

- Что это было? - он был удивлен не меньше моего.

- Что "это"? - не понимая, переспросил я.

- Да вы вроде начали спарринговаться, а потом словно растворились в воздухе!

Он размахивал руками, показывая, как именно мы, по его мнению, "растворились".

- Только в конце вдруг появились, чего-то чирикнули друг другу и разошлись...

- Ну, - промямлил я. - Подрались - разошлись. Обычное дело.

- Нет! - он рассмеялся и хлопнул меня по плечу. - Ты все-таки чудо. Причем в перьях.

Прошел месяц, а я все еще торчал на базе своей новой Конторы. Правда, не без пользы. Библиотека в моей комнате казалась подобранной наспех только на первый взгляд. Составляла ее оккультная, религиозная и магическая литература всех направлений и конфессий. Сильно урезанный "Герметический корпус" шестой редакции мило соседствовал с "Основами боевой магии" и бредовейшим "Астральным каратэ". Много было явной ерунды, но многое из того, что я мысленно про себя проговаривал, вдруг отзывалось в моей голове легким шелестящим звоном и покалыванием в пальцах. Кое-что оказалось настолько засорено лишними движениями, что работало едва на несколько процентов от возможного.

Еще я тренировал ребят и тренировался сам под руководством Ли Донга. Таким было "мирское" имя Учителя Энеидо. И гонял он меня словно зайца. Был еще один мастер, к которому я убегал, как только выпадало свободное время.

Майор Савостин Виктор Николаевич. Лихая доля, выпавшая этому старику, была только отчасти компенсирована тем вниманием и любовью, которыми он пользовался у всех без исключения жителей городка. Тихий и согбенный старец был прирожденным Стрелком. Человеком, укладывающим из кошмарного творения господина Макарова восемь "десяток" с расстояния пятьдесят метров за пять секунд, а из "Беретты 92" попадал в подброшенную копейку с десяти шагов. И при этом никакой патетики в общении с оружием. Оно было для него инструментом, и не более. Он учил меня видеть полет пули и даже управлять этим процессом - оказывается, и такое возможно. Учил стрелять из всего, что в состоянии проделывать подобное действие. С его подачи я полюбил длинный лук и даже научился "держать" до четырех стрел. Это когда четвертая стрела уже покинула тетиву, а первая еще не поразила мишень. Сам он делал это виртуозно, поражая даже видавших виды оперативников. Хвала богам, что от уроков по оперативной работе, минно-взрывному делу и прочим глупостям меня освободили. Правда, только после получения зачета-допуска. От всех нездоровых метаний мне, впрочем, отвалились новенькие полковничьи погоны и приличная квартира.

Я понемногу входил в дружный коллектив подразделения и обрастал новыми друзьями. Несмотря на то, что команда состояла в основном из молодых ребят и девчонок, лет по 25, мы легко находили общий язык и совместные интересы.

Но отдых внезапно кончился, когда уже под вечер к подъезду моего коттеджа подрулил командирский вездеход.

Не один, а в сопровождении целой делегации немолодых статных мужчин в штатском, что впрочем, только подчеркивало их офицерскую выправку, шеф, едва заметно нервничая, дождался пока я соизволю спуститься вниз и, привстав, коротко представил меня присутствующим.

- Сотрудник Иванов.

- Конечно, Иван Иванович? - Тоном университетского профессора уточнил один из сидящих, крупный седой мужчина в дорогом черном костюме и роскошных туфлях.

- К вашим услугам.

Я коротко поклонился и вопросительно посмотрел на Логинова.

Тот немного поерзал в кресле и, махнув мне рукой - садись, мол, - обвел всех взглядом.

- Иван Иванович, - начал тот, который сидел напротив меня. Светло-серый костюм, седая, почти львиная грива и холодный пронизывающий взгляд из-под золоченой оправы. А стеклышки-то, кстати, с секретом! Уж больно плотный информационный сгусток клубился вокруг них. На верхнее зрение я переходил уже машинально, но тут меня ждал почти полный облом. Все трое были настолько плотно прикрыты защитными коконами, что даже настроение угадать было сложно. Но несмотря на это, запах Силы и Власти, был столь силен, что звучал в каждом слове или жесте.

- Мы обратились к вашему руководству с просьбой подыскать нам наиболее квалифицированного сотрудника для проведения крайне важной для нас операции.

Я спокойно ждал продолжения.

- Примерно полтора года назад военно-космическая служба раннего обнаружения-оповещения обнаружила приближение к земле довольно крупного космического тела. Как обычный астероид, он был захвачен полем тяготения и почти полностью сгорел в атмосфере. Но какая-то часть упала на поверхность. В район падения была направлена экспедиция РАН для поисков уцелевших фрагментов. Через сутки после выхода в район катастрофы группа прервала радиоконтакт. На поиски были посланы группа спасателей и вертолет. Они тоже исчезли. Так же, как и отделение егерей второй воздушно-десантной дивизии. Одиночная разведка, космическая и аэрофотосъемка результатов не дали.

- Почему? - не удержался я.

Мой шеф неодобрительно зыркнул на меня, а сидевший до той поры тихо мужчина с вытянутым лицом, делавшим его чем-то похожим на волка, пояснил скучным голосом:

- Горят наши елочные игрушки, стоит им навести объективы на этот квадрат. Три наших сгорели, тысяча четырехсотой серии, и один американец. Время от времени запускаем аэростат с камерой, но эффект тот же.

И сделав знак продолжать говорившему ранее, он снова откинулся в кресле.

- Следующий наш шаг - это проведение плановых испытаний термоядерного оружия в этом районе. Однако устройство не сработало...

Тут львиногривый сделал паузу, спокойно и, как мне показалось, немного иронично посмотрел мне в глаза и продолжил:

- В случае вашего выпадения из эфира более чем на пять суток мы планируем накрыть весь район химическим, а затем термитным оружием...

Он замолчал.

Молчал и я, ожидая продолжения.

- Ваша задача. Провести скрытое наблюдение района падения и по возможности обнаружить личный состав пропавших групп. К границе района выдвинется группа "Крест" и по вашему сигналу начнет зачистку.

Он вновь замолчал.

- В случае успешного завершения операции вы можете помечтать. А мы подумаем, как воплотить ваши мечты в жизнь.

Они словно по команде поднялись и, сухо кивнув на прощание, отбыли восвояси, оставив меня в совершеннейшей прострации. Вопросов у меня было столько, что можно было издать их отдельной книгой. Но ответов ждали все-таки от меня...

Через пять часов я уже трясся в тесной кабине "МИГа"-спарки, перебросившего меня вместе с барахлом на военный аэродром, откуда я уже почти своим ходом, на новеньком "УАЗике", покатил к своей цели. Ехать было всего ничего. Километров триста. На подробной карте весь район был обведен густым красным карандашом и тоненько заштрихован. Чтобы это я, стало быть, не перепутал. Такая трогательная забота, аж слеза берет...

Обычно приближение к району поиска осознается лишь тогда, когда очередной раз сверяешь свои координаты с картой. Но здесь было все по-другому. Я специально остановился, чтобы рассмотреть ЭТО подробнее. Тончайший, будто кисейный, дымчато-мутный купол словно огромной чашей накрывал всю расположенную меж невысоких лесистых холмов равнину. Высотой эта штука была, наверное, в несколько километров. И если на карте зона выглядела неровной кляксой, то живьем она, скорее всего, описывала точный круг диаметром около сотни километров. Именно здесь упал, но не взорвался килотонной ядерный заряд и бесследно исчезли несколько поисковых групп. В общем, прогулка, судя по всему, предстояла нескучная.

Я загнал машину поглубже в лес и как мог, замаскировал ее от посторонних взглядов. А потом еще и заминировал специальным запаховым зарядом. Машину он не повредит, а вот подойти после его срабатывания к ней можно будет только в глухом противогазе. Запах - нечто среднее между год не стираной портянкой и вонью от взбесившегося скунса, только раз в десять сильнее.

Ну, вот и славненько. Попрыгал, проверяя плотность подгонки снаряжения, и потихонечку поскользил к куполу. Примерно через час я осторожно коснулся призрачной границы рукой в перчатке и, естественно, ничего не почувствовал. Ни хрена это, разумеется, не значило. До меня тут уже запалились очень серьезные ребята. И надо постараться, как минимум, не повторять их ошибок, а как максимум - не наделать собственных.

Я засек место, и тщательно замаскировав, спрятал первый из "аварийных" контейнеров. А потом вошел в зону.

Ощущение было такое, словно я погружался в прохладную воду. Но оно быстро прошло по мере того, как я удалялся от границы. На всякий случай связался с командованием, и убедился, что связь, во всяком случае, пока, проходит нормально.

Еще двадцать километров таежного бурелома, и я вышел к краю "черного" болота. Имело, конечно, смысл поискать обход, но и прямой путь был тоже не лишен резона. Я поддул небольшой плавжилет, приобрел необходимую плавучесть и пополз по топкой грязи, очень скоро пожалев, что не стал искать путь полегче, поскольку уделался липкой жижей по самые брови. Плотик со снаряжением тащился сзади, цеплялся за все, что попадалось по дороге, и недвусмысленно намекал о вреде жадности и торопливости.

Только к вечеру я выбрался на относительно сухое место. Сбросив второй контейнер в крошечную заводь с твердым дном, я привел то, что планировал взять с собой, в рабочее состояние. Только снайперская винтовка покоилась в сложенном виде в непромокаемом пенале за спиной. Став, таким образом, легче еще на десять кило, бодренько поскакал дальше.

Еще через двадцать километров я даже не увидел, а почувствовал близость людей. Что-то было такое в лесу, что незримо оставляет за собой человек.

Я удвоил осторожность и почти сразу был награжден за старание. Под ногами змеились тонкие, едва различимые в освещенной закатным солнцем траве нити. Не толще волоса, они казались совершенно безвредными, словно шальная паутинка. Но это вовсе не означает, что таковыми они и являлись. Дальше я шел, выверяя каждый шаг, словно на минном поле. Нити шли не сплошняком, а полосами, будто кто развернул огромную спираль. Я прикинул по карте, где должен находиться центр этой гипотетической сети, и выходило, что он приходится немного в стороне от небольшого карстового озерца, что лежало точно впереди меня на расстоянии полсотни километров.

Первый патруль я заметил достаточно случайно. Звякнула плохо подогнанная железка, и я растворился в зарослях, не шевелясь и даже не дыша. Звякнуло совсем рядом.

Два человека в камуфляже. Пожилой с симоновским карабином и молодой, с пехотным вариантом "Калашникова". Шли бесшумно и привычно, выдавая навык бывалых таежников. Я выскользнул прямо перед ними, и не успели глаза старого раскрыться от удивления, как он уже оседал на траву. Молодой даже успел скинуть ремень автомата с плеча, когда я опрокинул его рядом.

Но разговорить их мне не удалось. Ни спец препараты, ни жесткие методы не помогли. Старый лишь надсадно хрипел, а молодой хлопал глазами. Я первый раз встречался с такой мощной психоблокадой. Даже простые вопросы вызывали у них ступор. Пробовал даже прямой контакт ментополей. Но в их головах не было ничего, кроме белесого тумана. Ни воспоминаний, ни даже самых примитивных мыслей. Только злоба и ярость. Впрочем, этого добра хватило бы на десятерых. Я провозился почти до заката, но так ничего и не добился.

Напоследок, оттягивая неизбежное решение, я решил порыться у них в карманах и сразу же нашел дивную вещицу. Зажигалку, сделанную из корпуса минного взрывателя, с шутливой надписью: "Не запались, Эркен!", и клеймом мастера-изготовителя. Совершенно случайно я знал и автора зажигалки, и того, кому она была предназначена. Потому что гремучую ртуть из корпуса взрывателя выковыривал собственными руками. А еще я знал, что перед тем, как расстаться с зажигалкой, владелец, которому она очень нравилась, наверняка расстался с жизнью...

Поэтому я с почти легким сердцем произвел два выстрела и даже не похоронил, а просто слегка забросал землей трупы.

На самом деле я совершенно зря возился так долго. После потери одного из патрулей счет пошел на часы. Может, конечно, не все так страшно, но исходить надо из худшего.

Разбираясь с покойниками, я рукой случайно зацепил одну из белых нитей на траве. И тут же, словно прорванная плотина, в мозг хлынул поток невероятного нечеловеческого наслаждения. И если б не очередное чудо, сотворенное моим организмом, лежал бы я истекая слюной словно дорвавшийся до сладкого олигофрен. Зародившись где-то в не захваченном уголке сознания плеть боли стеганула вдоль по моим нервам и покатилась едкой волной по нити. И тут же будто раскаленное шило, в мозг с болью и грохотом ворвался нечеловеческий рев.

- КТО! КТО! КТО!

Волевым усилием справившись с мгновенным шоком неожиданности, я понял, что наслаждение и последовавшая затем боль была не такой уж и сильной. Просто все произошло так внезапно, что впору было заорать. Первым делом я машинально отдернул руку, которой коснулся нити, и, увидев, что она тянется словно приклеенная, рубанул по ней первым, что попалось. А именно бросковым ножом. Боль тут же стихла, оставив взамен немоту в руке и звенящую пустоту в голове, а такая невзрачная на первый взгляд ниточка преспокойно улеглась на траву.

- Ну, тварь... - я сплюнул на траву. А потом вытянул из кармашка разгрузки небольшой, но очень мощный электрошокер, воткнул в землю специальный штырь для преодоления проволочных заграждений и поднес шокер к нити.

Короткий треск разряда. Нить мгновенно съежилась и почернела. И словно порыв ветра, по лесу прошелестела волна, и все смолкло.

- Кто, кто... Дракон в пальто!

Я опять сплюнул и растер сапогом обугленную нить в пыль. Прогулка обрастала сюрпризами.

Натянув от греха толстые, армированные сверхпрочным пластиком, перчатки, не особенно таясь, одним броском преодолел оставшиеся до озера километры и залег на невысоком холмике. В сумерках белой ночи и озеро, и поселок на другой стороне были как на ладони. Вот только на карте никакого поселка не было и в помине. А тут тебе дома, надворные постройки и даже церковка под куполом с крестом. Степенно прогуливались старики, орала на все лады ребятня и домашняя живность, деловито сновал разнообразный люд. Лепота...

Смотрим мы на всю эту пастораль, выходим поинтересоваться, не случилось ли чего, а нас кирдык по чайнику. Чтобы не умничал.

Нн-да. А ведь наверняка кто-то из ребят запалился именно так. Но никаких других мыслей в голову не приходило. Солнце давно скрылось за горизонт, и я уже собрался скатиться с пригорка, чтобы подготовиться к ночному поиску. Но вдруг тихий печальный звук, похожий на стон и протяжный выдох, прокатился надо мной, словно круги по воде. Как таракан, я быстро вполз назад и залег. Народ в поселке тоже засуетился и толпами повалил на берег озера. Там все стали на колени и склонили головы.

В этот момент они более всего были похожи на мусульман, творящих намаз, но никак не на православных или староверов, как я полагал вначале. Несмотря на сумерки, оптика давала вполне ясное изображение. Все, от стариков до детей, были полны неподдельного благочестия и внимания, обращая свои взгляды на озеро.

Что-то мне не давало покоя, когда я глядел на ровную, будто зеркало, гладь воды. И только через несколько минут меня осенило. Ни одной, даже самой завалященькой волны или ряби на поверхности! А ветерок-то между тем присутствовал. Словно не вода была в озере, а действительно кусок стекла.

Первое время ничего не происходило. Народ истово крестился на стеклянную гладь, и все явно чего-то ждали. Ждал, естественно, и я, включив на всякий случай портативную камеру и направив ее туда же, где скрещивались взгляды обитателей поселка. Никак началось?

Сначала чуть подернулась рябью поверхность, а затем из середины, словно всплывая из глубины, начал подниматься продолговатый, будто огурец, водяной пузырь. Камера у меня была отличной. Из тех самых "туристических" приборов, что по цене и качеству не уступают лучшим мировым аналогам, в том числе и производимым специально для спецслужб, и не значатся ни в одном фирменном каталоге. На крохотном экранчике я ясно видел и сам пузырь, и то, что был он совершенно прозрачным.

Понемногу пузырь, а скорее, уже водяной столб поднялся на двухметровую высоту и как-то враз опал, открывая призрачную фигуру в покрове до пят, окутанную золотым сиянием. Через несколько минут фигура уплотнилась. Стало ясно видно ее тонкое, как у нас говорили, породистое лицо с высоким лбом под терновым венком, бородку клинышком и длинные до плеч волосы.

Явившийся мягко шагнул вперед и как-то сразу оказался совсем рядом с коленопреклоненными людьми.

- Дети мои!

Голос его был таким звучным и громким, что отдавался эхом даже в моей голове.

- До срока я оберегаю вас от скверны и зла, что захлестнули землю. Истинное спасение рядом. Оно для тех, кто уверовал и принял сердцем Слово мое. Вера и послушание - вот путь для истинно любящих меня. Извилисты и хитры дороги зла. Не давайте сердцам вашим впасть в грех ложной любви, ибо нет в моем сердце места для детей Сатаны. Пусть будет тверда ваша карающая длань, и тогда нет на вас греха за смерть исчадий ада. На этот раз зло пришло к нам в образе человека, имя которому - Смерть. И поправ смерть и развеяв ее прах по ветру, мы очистимся от скверны и обретем вечную благодать.

Пока я наблюдал все это "явление народу", я все время пытался понять, о ком же это с такой страстью говорит Сын Божий. Уж не обо мне ли? Вот удостоился, прости Господи. Такая честь от Сына Твоего. Да вот только Твой ли сын это?

Все же в этом действе было слишком много несуразностей, каковые не бросались в глаза на первый взгляд, но заставили меня задуматься. Богу, какой бы он ни был, ни к чему разбрасывать защитные сети из "нитей". Незачем обращаться к помощи простых людей, чтобы покарать столь мелкую рыбку, как я. Кроме того, мое верхнее зрение, обычно наполнявшееся в храмах и капищах исключительно яркими и насыщенными красками, здесь было забито плотным белесым туманом. Можно все списать на неисповедимость путей господних, но как-то странно все это выглядит. Так что этот тип скорее сукин сын, чем Божий.