Чтение 5–й страницы книги ~Адекватность~

– Хорошо. Вы всегда заставляете меня с вами соглашаться. Но учтите, если за ним придут, а он не победит свое горе, мы устроим ему экспресс-нормализацию.

Надеюсь, против такого компромисса вы не будете возражать. Иначе…

– Иначе что? – взвился в ответ на последнюю фразу человек.

– Иначе я напишу докладную о необходимости такой меры и отправлю ее по команде. Могу поспорить, что мне просто гарантирован устраивающий меня ответ.

– Хорошо, черт вас побери, – едва не сплюнул на пол наблюдательного поста человек, но вовремя остановился. – Но только после того, как мы исчерпаем другие методы.

* * *

– Шевелись, недоноски! – Крики и яркий свет волной ударили по спящим вповалку разумянам. Внезапное пробуждение принесло не только неприятности, но и кое-что положительное. По небольшому, забитому невольными постояльцами отсеку заструился поток свежего воздуха.

– Похоже, прибыли, – предположил гурянин, с кряхтением поднимаясь. – Сейчас и узнаем, куда нас бросят.

– А чего ты все ждешь? – подал голос с другой стороны детина со шрамом на шее. – Ты все еще мечтаешь о карьере на новом месте? Наивный. Кто, по-твоему, позволит здесь рабам сделать карьеру?

– Выходи строиться! – закричал появившийся на пороге гурянин, сопровождаемый четырьмя одинаковыми, словно однояйцевые близнецы, солдатами.

От этой четверки солдат веяло опасной агрессивной силой, точно от оживших легких танков. Темно-зеленый, почти черный цвет не мог визуально уменьшить мощные плечи любого из гурян, как и их тела, покрытые блестящими панцирями. Каждый из солдат, как и подобало представителям расы гурян, имел по четыре крепкие руки, которые сейчас были заняты разнообразным оружием. Маленькие глазки гурян, безразлично рассматривающие пленников из-под массивных, резко очерченных надбровных дуг, не позволяли понять настроения зеленых солдат.

– Черт! Вот это красавчики! – воскликнул канонир, похоже действительно восхищаясь внешностью вошедших.

– А что я говорил, – подтвердил детина, поднимаясь вслед за остальными. – Таких я и видел, когда меня сюда тащили.

– Выходи строиться, поскребыши! – не унимался гурянин, стоящий на пороге. – У шлюза! В две шеренги!

Пленники, кряхтя и стеная, поплелись прочь из тесного отсека, с опаской косясь на страшных солдат. Кое-как построившись в две кривые шеренги, пленники ожидали своей участи. Все они надеялись, что столь бесцеремонно выгнавший их разумянин сейчас объявит им приговор. Но этим надеждам не суждено было сбыться.

– Направо!.. Шагом… марш!.. – рявкнул гурянин, бегло осмотрев неровный строй. – Живее, скоты, живее! Вас уже ждет ваш лимузин.

Пленных быстро провели через неширокий коридорчик к распахнутым створам шлюза. Не скупясь на тычки и оплеухи, всех загнали в небольшой бот, заставив рассесться прямо на полу. Четверо зеленых солдат, размеренно шагая сгибающимися по-птичьи назад ногами, заняли места с обеих сторон салона.

– Я говорил вам, – тихо зашептал расположившийся около Реззера детина. – Мы для них просто мясо. Животные. Нам даже не говорят, куда везут. Просто как скот на бойню. Пинками и зуботычинами. Это что, по-вашему, начало карьеры?

– Что ты все каркаешь, – не выдержал Дан и криво усмехнулся. – По крайней мере, на консервы нас пускать никто не собирается. Мяса маловато. Если только работать заставят. Но тогда, во-первых, будем живы. А во-вторых, всегда останется надежда устроить побег.

– И я говорю, – поддакнул канонир, – выхода нет только с того света. Будем живы, не помрем.

Бот, отстыковавшись от корабля, камнем рухнул к поверхности планеты.

* * *

– Сэр! Лейтенант Ленокс по вашему приказанию прибыл! – гаркнул Пип Ленокс, стараясь придать себе как можно более бравый вид и с настороженностью присматриваясь к офицеру СИБ, облаченному в коричневый гражданский костюм свободного покроя.

– Хорошо, лейтенант, – кивнул тот, не поднимая глаз от папки личного дела. – А что это за имя – Пип?

– Обычное имя, сэр, – пожал плечами Ленокс, – не хуже и не лучше множества других.

– Ну да, ну да. Не хуже, – пробормотал агент, увлеченно листая страницы. – А почему Маленький Пип?

– А что вам кажется в этом странным, сэр? – спросил пилот, не понимая, куда клонит сибовец. – Я не отличаюсь атлетическим сложением или ростом.

– Странное сокращение для человека мужского пола. – Взгляд, только что порхавший по страницам личного дела, стилетом пригвоздил собеседника. – У вас какие-то физиологические проблемы?

– Нет, сэр. – Ленокс усмехнулся, поняв, о чем спрашивает гость в костюме. – Надеюсь, у вас нет желания это проверить? Вы не очень похожи на медика. К тому же Маленьким Пипом меня называют только близкие друзья.

– Остряк, – кивнул агент, чей голос не выказал никакой реакции на подначку пилота. – Так. Значит, комплексов нет. Адекватен. Инициативен. Но у твоих отцов-командиров о тебе почему-то не лучшее мнение. Говорят, что ты бываешь избыточно безрассуден в бою?

– Избыточно безрассуден тот, кто не сумел вернуться на базу, сэр. Я пока еще приземлялся столько же раз, сколько и взлетал. Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить.

– Ну да, ну да, – покивал головой агент, вновь быстро перелистывая страницы папки с личным делом. – Кураж боя, да? Или ярость берсерка?

– Скорее кураж боя, сэр, – ответил лейтенант, совершенно не понимая, что за беседу они ведут и чего от него добивается этот странный тип из СИБ. – Когда говорят про ярость берсерка, я всегда представляю почти безумного воина, который уже умер сердцем.

– Ну да, ну да, – вновь покивал головой агент, отодвигая от себя папку с личным делом. – А как ты видишь свое будущее? Чего ты хочешь?

– Сэр, я считаю, что будущее пилота палубного штурмовика в его опыте, часах налета и количестве сбитых боевых единиц противника, – ответил Маленький Пип, нисколько не кривя душой.

Он ожидал привычного уже «ну да, ну да», но агент откинулся на спинку кресла, потягиваясь, прежде чем заговорить.

– Хорошо, лейтенант Ленокс. Вы производите на меня впечатление действительно адекватного и умеющего держать себя в руках офицера. А так как ваш профессионализм не ставит под сомнение ни один из ваших командиров, уверен, что вы нам подходите.

– Подхожу? Для чего? – насторожился пилот еще больше.

– Вот ваше предписание. – Вместо ответа агент протянул небольшую пластинку электронного чипа. – Вам предстоит немедленно сдать вверенное вам имущество и технику и прибыть сегодня к восемнадцати ноль-ноль на четвертую шлюзовую площадку с личными вещами для отправки по адресу нового места службы.

– Нового места? – переспросил Ленокс, немного растерявшись, – А Сол? А наш айк? Как же они?

– Сожалею, лейтенант, – ответил агент, но в его взгляде не было даже тени сожаления. – Никого из них вы взять с собой, конечно, не можете. Их пристроят, не забивайте себе голову. Только вы и личные вещи. Ясен ли приказ, лейтенант?

– Так точно, сэр! – пилот вскинул ладонь к виску, – Разрешите идти, сэр?!

– Идите. И не начинайте свою новую ступеньку карьеры с. опоздания.

Ленокс почти четко повернулся и быстро вышел из кабинета. Он спешил туда, где его ждали два верных друга. И не важно, что один из них был четко запрограммированной обучающейся машиной, а второй – насекомым с интеллектом собаки. Но они были самыми близкими существами из всех, кто его сейчас окружал. Друзьями, с которыми ему предстояло расстаться, скорее всего, навсегда.

* * *

Казалось, Томас, только вчера покинул этот город. Сан-Башон был все таким же – пестрым, шумным, огромным. Но одновременно с ощущением узнавания Лакаскад ощутил новое чувство. Словно через много лет после выпуска, живя другой жизнью в другом месте, ты вдруг проезжаешь мимо своей школы. В ней все узнаваемо и знакомо, но безвозвратно далеко, будто сокрытое налетом пыли времени. Томас намеренно не стал брать гравитолет-такси, чтобы вдоволь насладиться своими воспоминаниями и мыслями о прошлом. Он медленно, размашисто шествовал по городу, переходя из подземки на бесшумно двигавшиеся ленты пешеходных дорожек, уносился в прозрачном вагоне по причудливо изогнутым линиям наземки. Он не торопился, покорно отдал себя во власть волн воспоминаний, которые, откатываясь, точно пену, оставляли грусть. Томас даже перестал замечать внимание окружающих. Прохожие по-разному реагировали на крепкого человека, облаченного в форму мобильной пехоты и с черной полосой системы искусственного зрения вместо глаз. Ноги сами принесли Лакаскада в фешенебельный квартал, где когда-то он жил. Ему вдруг непреодолимо захотелось зайти в свою старую квартиру, узнать, что изменилось за время его отсутствия. Но Томас, тряхнув головой, сбросил это наваждение и заставил себя уйти прочь. Та далекая теперь жизнь давно стала для него призрачной. Теперь это было лишь зыбким туманом воспоминаний. Туманом, которому никогда не дано вновь стать реальностью. Лакаскад, больше не раздумывая, нырнул в муравейник общественных транспортных систем. Он окончательно отрубил хвост былых воспоминаний, не оставив себе даже сожалений… Старый искалеченный гурянин с нашивками сержанта встретил Томаса пристальным взглядом, когда тот, добравшись наконец до маленькой гостиницы, где когда-то подписал свой первый контракт, постучал в дверь служебного номера.

– Чего тебе, солдат? – хрипло спросил гурянин, дыхнув тяжелым перегаром.

– Капрал Лакаскад для дальнейшего прохождения службы прибыл, сэр! – гаркнул Томас, стараясь не обращать внимания на открывшийся взору беспорядок в комнате.

– Капрал Лакаскад? – повторил сержант, спрашивая скорее у своей памяти. – Неплохо выглядишь, сынок, по сравнению с тем занюханным интелем, каким я тебя впервые увидел.

– Вы помните? – удивился Лакаскад.

– Какая разница, сынок? – пробурчал калека, уходя в глубь номера и оставляя открытой дверь.

Поняв это как приглашение войти, Томас шагнул следом. Кругом валялись смятые вещи, остатки какой-то сухой еды, упаковки от продуктов быстрого приготовления и пустые бутылки от крепких напитков. Вонь давно не проветриваемого помещения усугублялась запахом пролитого спиртного.

– Я как раз устроил поминки по парням, с которыми когда-то служил вместе, – сообщил гурянин, падая в кресло и кивая на стоящий рядом небольшой диван. – Надеюсь, ты опрокинешь стопку? Ведь тебе тоже есть кого помянуть. Черепа тыловикам не раздают.

Сержант протянул Томасу мутный стакан, наполовину наполненный темной жидкостью.

– Давай, сынок, помянем тех, кто уже никогда не вернется с передовой, – произнес тост сержант, подняв вверх бутылку. – Помянем, а о твоих обязанностях потолкуем завтра.

* * *

– Я совершенно здоров, док, – уверенно сказал Стингрей, обращаясь к врачу, делающему обход. – Я полностью восстановился.

– Да. Вы действительно демонстрируете превосходные результаты, – согласно закивал врач.

– Значит ли это, что я готов к выписке? – спросил беловолосый гигант совершенно безразличным тоном.

– Это значит, что вы быстро идете на поправку, – ответил с усмешкой врач. – И как только мы сумеем констатировать ваше полное выздоровление, мы немедленно вас выпишем.

Врач покинул палату, оставив Майкла валяться на кровати. Стингрей теперь был внешне совершенно спокоен. Но внутри, под маской невозмутимого спокойствия, он так и оставался один на один со своей болью, бедой и горечью непоправимой потери.

* * *

Бот тяжело плюхнулся в рыхлый рыжий песок. Створы люка медленно расползлись в стороны, впустив в салон кружащееся облачко песчаной пыли.

– Выходи строиться! – заорал тот же самый гурянин, который загонял пленников в бот на корабле. Теперь он выгонял их из металлического чрева вниз.

Им ничего не оставалось, как только подчиниться своему надсмотрщику и выбраться наружу. Пейзаж вокруг места посадки был необычен. Мрачен, но по-своему красив. Рыжий песок, перекатываясь с громким посвистом и шуршаньем под действием ветра, укладывался в высокие барханы, которые, словно фантастическая река, омывали скалистые острова. То тут, то там над волнами песка поднимались курганы из фантастического нагромождения скал и камней. Камни были бурого, почти черного цвета. Сейчас они были окрашены багровым светом местного заходящего солнца, что делало весь пейзаж зловещим и в то же время прекрасным.

– Черт! Куда это нас занесло? – спросил Реззер, удивленно оглядываясь и пытаясь высмотреть вдали хоть какой-то намек на город или хотя бы просто поселение.

– Да, природа тут не фонтан, – буркнул вышедший следом детина, который теперь осматривался так же, как и Дан. – Но это все же лучше, чем попасть на урановые или еще какие-нибудь рудники.

– Кому сейчас нужен уран?.. – хмыкнул гурянин. – А что нас тут ждет, еще неизвестно. Может, через пару дней рудники нам отпускным раем покажутся.

– Ничего не скажешь, успокоил. – Реззер сплюнул под ноги, провожая глазами улетающий бот.

– Внимание всем! – рявкнул их надсмотрщик. – Здесь вам предстоит хорошенько потрудиться. И, возможно, даже хорошенько повоевать. Мы высадились одними из первых, поэтому практически ничего на данном участке не видно. Но, я надеюсь, совсем скоро тут все изменится.

Гурянин, обрисовав пленникам их будущее, начал карабкаться на ближайший курган, сложенный из огромных каменных валунов. Пленники, подгоняемые молчаливыми зелеными солдатами, двинулись следом, не имея никакой альтернативы.

– С нынешнего дня вы представляете собой инженерно-боевое отделение армии Триона. И здесь, на этой высотке, теперь будет и ваш дом, и ваша могила, если будете недостаточно хорошо трудиться и сражаться.

– Сражаться с кем? – подал голос кто-то из пленных.

– Какая вам разница! – усмехнулся гурянин. – С тем, с кем вам прикажут сражаться, с тем и будете воевать. А что, есть возражения? Нет? Правильно. Здесь у вас нет иного выхода, кроме как подчиниться.

– Но как здесь сражаться? – не выдержал канонир-гурянин. – Или мы будем кидаться друг в друга камнями и песком?