Чтение 5–й страницы книги ~Среда обитания~

Кабинет у Борнео просторный и круглый, на целый ярус, с тремя персональными лифтами и специальным балконом для приземления биотов. На стенах - терминалы, голографические экраны и прочее хозяйство, посередине - стол кольцом и медицинский кокон. В коконе Борнео и сидит, в кресле на колесиках, опутанный трубками и проводами. Кожа серая, обвисшая, пальцы не гнутся, у рта - звуковая мембрана-дефлектор... Он много старше Африки, в том возрасте, когда пересаживать органы бесполезно, но не торопится в Ствол Эвтаназии. То ли хочет жить вечно, то ли в коконе все предусмотрено: надавишь кнопочку и вознесешься к предкам. Хотел бы я знать, где эта кнопочка... Хотя, с другой стороны, что на Борнео обижаться? Гранд как гранд, а случай с рыжим, которого я ножиком проткнул, первый в нашей практике. Может быть, Борнео тут и ни при чем.

Однако я был начеку и держался поближе к балконным дверям и своему биоту. В кабинете, кроме Борнео и Лимы, присутствовали три охранника в зеленой униформе, так что шансы были пятьдесят на пятьдесят: три излучателя против моего протеза. Вообще-то к грандам вооруженных не пускают, но ведь протез не отстегнешь! "Ванкувер" не заряжен, и ладно... А что я могу сотворить пальцем, о том не всякий знает. Борнео с красоткой Лимой точно не догадывались.

Впрочем, все происходило тихо-мирно: проверили браслет Джизака, затем я подставил свой обруч под считыватель и развернул генетическую карту. Бледные мерцающие сполохи гасли над столом и вместе с ними таял личный код: Джизак, уроженец Мобурга, дата рождения - первый день 42 пятидневки, 750 год. Налюбовавшись этим зрелищем, Борнео включил звуковую мембрану и отдал распоряжение Лиме: зафиксировать смерть в пьютере ратуши и рассчитаться с исполнителем. Я подошел к терминалу, сунул в отверстие обруч и стал богаче на пятьсот монет. Все это заняло четыре минуты двадцать две секунды.

Выходит, "Хика-Фрукты" не подсылали рыжего?

Кто же тогда? Загадочный вопрос! А я загадок и тайн не люблю, особенно если они грозят здоровью.

- В расчете, Охотник? - прохрипел Борнео. Голос его, искаженный мембраной, напоминал лязг металла по камню.

- В расчете, досточтимый гранд, - отозвался я. - Кажется, мне говорили о новом контракте? Я не ослышался?

- Контракт не с нами, мы посредники. Одна из фирм просила о содействии. Лима вас проводит. С этими словами Борнео забыл о моей ничтожной персоне, выключил дефлектор и начал медленно вращаться вместе с коконом, всматриваясь в мерцающие над терминалами экраны. Их было тридцать шесть - по штуке на каждую латифундию "Хика-Фруктов" в окрестностях Мобурга. На одних плантациях джайнты собирали урожай, огромные дыни, бобы, орехи, яблоки и, кажется, бананы; на других серым потоком струился из башен компост, брызгали струйки воды из оросительной системы, загружались бункеры и чаны перерабатывающих фабрик, скользили по лентам транспортеров банки с пюре и джемами, винами и соками, растительным мясом и пищевым концентратом. Повсюду яркие оттенки: зелёные, желтые, розовые - листва, плоды и упаковочные контейнеры... Повсюду, кроме разоренной латифундии - там по черной земле ползал посадочный автомат, напоминавший гигантского червя.

- Прошу сюда, дем Крит. - Лима потянула меня к лифту. Мы спустились на двадцать ярусов, и у меня было время поразмыслить, что за фирма обратилась к "Хика-Фруктам" за содействием. Странный случай, очень странный! К чему нанимателям посредник? Они свои тайны берегут, и если есть нужда в моих услугах, обходятся без третьих лиц. Чего же проще: пригласить в свой ствол для содержательной беседы? С каким-нибудь старшим партнером или грандом, если уж дело секретное и важное!

В конце концов я решил, что мой потенциальный наниматель из "Хлореллы" или из "Грибов и сои" - у этих нет филиалов в Мобурге. Хотя, с другой стороны, могли бы оплатить проезд до Боста или Паги... Я бы поехал. Люблю путешествовать.

Мы вышли из лифта на площадку, и Лима направила меня в узкую щель, куда и боком не протиснешься. Кое-как миновав ее, я очутился в камере-барабане пятиметрового диаметра; пол под ногами дрогнул, камера повернулась, стена запечатала выход. Можно сказать, закрыла наглухо.

Переговорный блок, гниль подлесная! Три утопленных в стене сиденья, над ними - колпаки: не хочешь, чтобы тебя видели, сядь, надвинь колпак до плеч и говори в дефлектор - даже голос не узнают. Еще имеется завеса - мерцает, делит камеру напополам, и можно биться об заклад, что по другую сторону все то же - три сиденья с колпаками. Ну и, конечно, мои наниматели.

Я сел, устроился поудобнее и начал гадать, откуда они, из "Хлореллы" или из "Грибов и сои". Или область их интересов тайная - скажем, производство пузыря? Пузырь вообще-то гонят частники, и я не слышал, чтобы этим увлекались в продуктовых фирмах. Хотя, с другой стороны...

Завеса исчезла, и я чуть не выпал с сиденья. Ни сои, ни грибов, не говоря уж о хлорелле... Передо мной был Конго, прежний мой патрон из ОБР, гранд СОС, Службы Охраны Среды. Семнадцать лет не виделись, однако он не изменился: рожа угрюмая, глаза бесцветные, челюсть с два кулака и черный облегающий мундир. Рядом с ним сидел какой-то щуплый остроносый тип, тоже в униформе Службы, Видимо, в чинах: бляху я его не разглядел, но обертка отливала шелком.

- Комес Крит, - с мрачным видом представил меня Конго остроносому.

- Свободный Охотник Крит, - поправил я его. Не с целью упрекнуть, а ради точности; хоть Конго вышиб меня из обров, я на него не обижаюсь. Скорей наоборот: он разглядел во мне то, чего я сам не понимал - тягу к излишней самостоятельности и нежелание подчиняться. Большой недостаток для комеса Службы!

Не обратив внимания на мою реплику, Конго произнес:

- Это Кассель, эксперт Общественных Биоресурсов из Кива. Работает вместе с нашей группой. - Он помолчал, обшаривая взглядом стены камеры, и добавил: - Есть дело, комес.

- Дело или контракт? - поинтересовался я.

- Не вижу разницы. Формальные вопросы мы урегулируем с помощью "Хика-Фруктов". Они тебя наймут.

Затем Конго кивнул эксперту Касселю, и остроносый наклонился, пристально всматриваясь в мое лицо. Вид у него был такой, словно он прикидывает, с какой стороны попользовать одалиску, спереди или сзади.

- Вам приходилось работать на стекольщиков, комес Крит? Я имею в виду, на Фирмы Армстекла?

- Нет, дем Кассель.

- На Оружейный Союз?

Я покачал головой. У Союза своих бойцов хватает, наемники им не нужны. Разве что в исключительных случаях.

- Хорошо! - Эксперт продолжал буравить меня своими маленькими глазками. - К нам обратились стекольщики, комес Крит. Неофициально. Есть подозрение, что Союз - и, возможно, кое-какие другие корпорации - имеет доступ к сверхнормативным ресурсам. Стекло, черные и цветные металлы, сплавы железа, медь, алюминий, никель, хром...

- Черные Диггеры?

- Нет, не пачкуны. Вы понимаете, что это означает?

Еще бы! Все в нашем мире взаимосвязано, все движется по накатанным дорожкам, и хоть отклоняться от них не возбраняется, однако лишь на волос. В Эру Взлета вместе с куполами были отстроены Хранилища, и в них заложено сырье - металлы, полуфабрикаты, уголь, нефть и прочее, что предки сочли необходимым. Сырье отпускают по норме и твердой цене, в пределах предложения и спроса, а поступающие средства идут ОБР и ВТЭК. Иными словами, сырье - исходный капитал, который тратится на нужды общества: охрану среды и транспортных линий, снабжение энергией, водой и воздухом, текущий ремонт- и производство пищевого концентрата. Это экономическая ось, вокруг которой все вращается, и склоки между фирмами не в силах ее поколебать. Так же, как старания диггеров. Я знаю, сам был пачкуном! Если случается им откопать что-то полезное, не из древних вещиц, а просто медь или стекло, то появляются проблемы - как разрезать и доставить и кому продать. Много суеты и мало пользы - цену ведь не спросишь выше, чем в Хранилищах.

Голос Касселя прервал мои раздумья.

- Судя по масштабам, это не диггеры, комес Крит. После обращения стекольщиков мы отследили ряд показателей и выяснили, что, например, закупки армстекла Оружейным Союзом снизились на пять процентов, меди и хрома - на три, никеля - на полтора. Разумеется, в округленных цифрах... Но энергопотребление в их производственных зонах выросло! Они выпускают больше продукции, причем такой, которой традиционно занимались Фирмы Армстекла или Трест Цветных Металлов. Стволовые блоки и панели, трейны, авиетки, даже мебель...

- Давно? - спросил я.

- Около трех лет, и объемы производства возрастают. Прежде всего у нас в Киве, здесь, Мобурге, а также в Сабире и Дайле. - Кассель выставил палец и потряс им у длинного носа. - Возрастают! Что свидетельствует о развитых инфраструктурах в этих куполах, позволяющих брать сырье с меньшими затратами, чем цены Хранилищ. Налаженная сеть добычи, переработки, транспортировки и доставки - вот что это такое! Но к Союзу она не относится. Союз и другие компании - потребители, и мы не вправе интересоваться, кто и откуда им поставляет сырье. Не наша юрисдикция! Это ясно, комес Крит?

- Вполне. Я служил в СОС и представляю сферу полномочий ваших контролеров.

- Наших, - небрежно обронил Конго. - Если возьмешься за работу, получишь статус комеса. Временный.

Поглядев в его бесцветные глаза, я усмехнулся.

- Комесом я был семнадцать лет назад. Не претендую на магистра, досточтимый, но звание легата...

- Легата, хм... Ну, Пак с тобой, договорились! Статус легата и тридцать монет в день на весь период расследования.

- Сто, - отрезал я и повернулся к Касселю: - Значит, вы ищете некую фирму "икс", источники ее ресурсов, тайные хранилища и транспортные сети... Вы исследовали Отвалы и древние тоннели в Киве?

- Исследовали, но не до конца. Мы потеряли там троих.

Я пожал плечами. Отвалы есть Отвалы. В Отвала всякое случается.

- Сорок монет, - с натугой проскрипел Конго,

- Сотня плюс возмещение за увечья.

- А одалиску в постель не хочешь?

- Здесь пятьсот монет. - Я нежно погладил свой обруч. - От "Хика-Фруктов", досточтимый, за одни-единственные сутки. А сорок в день... - Губы мои растянулись в презрительной ухмылке. - Почему эксперту Касселю не поискать другого Охотника, Киве?

- Ты знаешь почему, мерзавец! Пятьдесят! Конечно, я знал. Кто бы ни разведывал залежи сырья, некая фирма "икс" или Черные Диггеры, нуждался в охране и защите. От манки, крыс и конкурентов, а также от любопытного эксперта Касселя из ОБР... Значит, наймут Охотников, и не десяток, пару сот, если судить по масштабам добычи. Самых лучших выберут, не поскупятся! Обратись к такому Служба - вся операция засвечена... Тут особый человек необходим, доверенный и с безупречной репутацией. В общем, вроде меня. Поэтому я твердо произнес:

- Условия прежние. Не согласны, ищите другого. Вот, например, Дамаск... или Хинган...

- Они у меня не служили и не работали на Диггеров, - буркнул Конго. - Семьдесят!

Репутация и опыт! Опыт и репутация! То и другое дорогого стоит! А еще больше - факты, которые тебе известны, а нанимателям неведомы.

Вытянув ноги, я вздохнул и с интересом заглянул в колпак, висевший над головой. Затем промолвил:

- Кстати, об этой фирме "икс"... Название "Каир" вам ничего не говорит?

Гранд с экспертом переглянулись. Кассель хмыкнул, Конго ткнул в браслет, прищурился, рассматривая возникшую в воздухе таблицу, и хмуро буркнул:

- Мозги прокисли, Крит? В реестре нет такой шпании.

- А бляха есть, - отпарировал я. - Бляха, обруч эмблемы и разрядник. Еще - моя обертка с дырами от излучателя. Ну и, конечно, труп. - Бросив изучать колпак, я поглядел на Конго. - Кто-нибудь знает, что вы собираетесь нанять Охотника? Скажем, деня?

Кассель нервно заерзал в кресле. - Что это значит, досточтимый гранд?

- Цену набивает. Большой мастер!.. - пробормотал Конго, но вид у него был очень неуверенный.

Он повернулся ко мне: - Когда и где в тебя стрелял? Кто и почему? Докладывай! Живо, а то гарбич выбью!

Я доложил во всех подробностях, и не успели мы закончить с этой темой, как к месту происшествия был выслан скаф. В оперативности Конго не откажешь! Дело знает и Службе предан до часа эвтаназии. Выл бы нравом поприятней и щедрее - лучше не рыскать патрона!

Труп, разумеется, нашли. Куда ему деться, покойнику, из коридора, где червь не проползет?

Выслушав рапорт патрульных и поглядев на рыжего, Конго совсем помрачнел и, отключив браслет, ставился в стену камеры. Потом поглядел на меня. Так поглядел, как будто рыжий был нанят мной с известной целью - выдоить из ОБР монеты.

- Ну, пальнули тебе в спину... Случается! И в Тоннеле случается, и в подлеске... Мало ли там бродит оттопыренных капсулей!

Я подскочил на сиденье, чуть не треснувшись лбом о колпак.

- Капсуль! Во имя Пака, досточтимый! Капсуль в шелковом фантике от Пармы! С бляхой и обручем без клейма! Мы что, тут в шост играем?

- Бляха и обруч в твоем патменте? Принесешь! - распорядился Конго, затем подумал, помрачнел еще больше и проскрипел: - Восемьдесят!

- Троих уже в Отвалах потеряли, - заметил я, подмигивая Касселю. - Я мог стать четвертым. Тоннель, конечно, не Отвалы, но...

- Девяносто!

- Сто!

- Чтоб Купол на тебя обвалился, потроха крысиные! Сто, если что-нибудь найдешь!

Вот это уже разговор! Ну, а найти - найду... Еще не случалось такого, чтоб я искал, да не нашел. Года три назад Чогори, один из грандов Первой Алюминиевой, задумал прогуляться по Отвалам и напоролся там на шайку дикарей. Я и его нашел - правда, по частям: голову - отдельно, руки - отдельно. Все остальное уже сожрали.

Пока я пытался припомнить, скольких манки уложил и покалечил в той кровавой экспедиции, гранд с экспертом вполголоса шептались. Кажется, даже спорили: Кассель настаивал, а бывший мой патрон как будто возражал. Но не слишком энергично; когда он берется за дело по-настоящему, его не переспоришь.

Наконец они сошлись на чем-то, и Конго сделал знак рукой.

- Завтра с экспертом Касселем отправишься в Кив, изучишь ситуацию на месте. Дней на пять-шесть... В Отвалы там заглянешь, в щели и древние штреки... Потом вернешься и поищешь здесь.

- Как утверждает дем эксперт, поставки идут из Кива, Мобурга, Сабира и Дайла, - заметил я. - Почему бы не начать с Мобурга? Тут я лучше ориентируюсь.

Конго побарабанил пальцами по браслету, угрюмо насупился и сообщил Касселю:

- Теперь понимаете, партнер, почему я выгнал этого типа? Работа еще не начата, а он уже лезет с собственным мнением... Слишком резвый! - Он вперился в меня, топнул ногой и прорычал: - Едешь в Кив! На полную пятидневку! Выполнять, легат!

Не люблю, когда мной командуют. С другой стороны, пятидневка - это пятьсот монет, и, надо думать, без большого риска. Ну, полазаю в Киве по Отвалам, потолкаюсь среди диггеров... Может, что-то и узнаю.

Кончалась третья четверть, когда я покинул ствол "Хика-Фруктов". Летели мы не спеша - допинг, в котором меня поджидала Эри, был в соседнем секторе, и Пекси еще помнил дорогу к ней. Однако, сидя на его спине, я не пытался потревожить прошлое, не строил догадок о том, зачем понадобился Эри, не дуемая о новом контракте, о предстоящих поисках и путешествии в Кив. Меня занимали другие мысли.

Слишком уж Конго помрачнел, увидев рыжего... Случай, в общем, рядовой - стреляют и в подлеске, и в лесу, по самым разным поводам: ревность, зависть, перебор с "разрядником", свары из-за женщин или, к примеру, из-за ставок на тараканьих бегах. Вполне возможно, что этот рыжий оттопырился и "позавидовал мне черной завистью: сидит, мол, тип в компании приятелей, деликатесы жрет и тискает дев голографической обертке - то есть, прямо скажем, без всего... Хотя стрелял он так, как оттопыренные не стреляют - руки точно не дрожали.

Ну, не в рыжем суть, а в Конго! Увидел, помрачнел и сразу согласился отвалить монету... Пусть не сразу, но без особых споров, что не в его характере - он хитер, прижимист и упрям. Однако уступил... С чего бы? Мне показалось, что Конго чувствует себя виновным, и этот выгодный контракт являлся компенсацией. Небывалая щедрость! А кроме того, поездка в Кив... Гниль подлесная! Зачем таскаться в этот Кив, не лучше ли начать с родных Отвалов? Но - приказано... очень настоятельно приказано, с топотом и рычаньем... Так, словно меня хотели убрать из Мобурга.

Одолеваемый такими мыслями, я приземлился под стволом 3073, на переходе у третьего яруса, слез и зашагал к допингу. Роскошное заведение этот "Сине-Зеленый"! Тянется от ствола к стволу, и за прозрачной стенкой видны диваны и столы в уютных нишах, старинные лампы из бронзы, шеренга раздаточных автоматов и пол из синих и зеленых плиток. Над каждым диваном и столиком - древесные ветви с огромными листьями и яркими цветами, а потолок - голубой, и что-то плавает на нем помимо светового шарика, изображающего солнце. Что-то такое белесое, округлое, пушистое... Конечно, голография.

У входа я наткнулся на хоккеиста Парагвая. Он был раскрашен под осу черными и желтыми полосками и прижимал к груди баллончик с "веселушкой". Кажется, уже пустой.

- Сс-свободный Охотник Крр-рит! - Парагвай растопырил руки. - Как-кая неожиданоссь! Как-кая чессь! П-пбйдем крр-рыс ловить?

- Ты даже на приманку не годишься, - сказал я пытаясь обойти Парагвая сбоку.

- Н-не гожусь. Сс-сегодня не гожусь, - покла дисто согласился он. - Н-но я написал вам... напи сал...

Ему все-таки удалось схватить меня за пояс. При поднявшись на носках, закатив глаза и потрясая баллоном с "веселушкой", Парагвай с завыванием про декламировал:

- В Отв-валы я спустился. Мррак, х-холод, п-пустота! Н-не выбраться назад.

Затем хоккеист освежился из баллончика, хлоп нул себя ладонью по лбу и печально вымолвил:

- Н-нет, что же эт-то я... п-память соссем от шибло... В-вам соссем дрр-ругое... т-такое...

Он снова начал завывать:

- Ох-хотник в брроне, Сслева сстена и ссправа... П-пощади, не бей!

- Теперь точно убью, - сказал я и, растопыри пальцы протеза, потянулся к его горлу. Парагвай испуганно взвизгнул и отскочил. Допинг не был пуст, но ни одна голова не повернулась в нашу сторону. Кто тихо оттопыривался, кто лежал с закрытыми глазами, а кто показывал всем видом, что такие сцены здесь не считаются редкостью.

Обнаружив Эри в одной из ниш, я просочился сквозь голограмму с цветами и листьями. Эри, как всегда, была великолепна - в голубом узорчатом переднике и золотистой маске под цвет волос, с которой свисали хрустальные нити. Перед ней стоял баллончик с чем-то изысканным и легким - "стук-бряк или "звени-уши".

Она сняла маску и в знак приветствия коснулась пальцами моей груди.

- Крит...

- Эри...

Смотреть на нее было гораздо приятнее, чем на Борнео или Конго. Зато они - источник прибылей, чего не скажешь о женщинах. Женщины - это расходы, капризы, упреки и много пустой болтовни.

Но к Эри последнее не относилось - она, как правило, знает, чего хочет, и переходит прямо к делу:

- Ты мог бы встретиться с Дакаром?

- Твой приятель, так? Что ему нужно?

Она поведала странную историю. Прямо скажем, фантастическую! Я пропустил бы ее мимо ушей, если б не знал, что Эри столь же не склонна к выдумкам, как я, Дамаск или Хинган. Все мы прагматики и реалисты - без этих качеств Охотнику не выжить. Столкнувшись с чем-нибудь невероятным, мы полагаем, что это иллюзия или обман, и мы обычно правы. Но, кажется, случай с Дакаром не подходил под эти категории.

Он считался лучшим инвертором Мобурга, и хоть я о славе Дакара не слышал и видел его всего лишь пару раз, это ничего не значит - я не работаю на Лигу Развлечений и не смотрю клипов с псевдожизнью. Дакар сотворил их немало, сотни три или четыре - расхожий товар из грез и снов на радость легковерным идиотам. Других достоинств, кроме буйной фантазии, за ним не значилось и даже наоборот - любил изрядно оттопыриться и побуянить. Что для подданных Лиги не редкость; как утверждают хоккеисты, диззи и прочие уроды, творцам необходимо разрядиться - мой Парагвай, любитель ярких впечатлений, тому пример.

Ну, речь не о нем, а о Дакаре... Однажды он влип в историю - нюхнул "отпада" и вышиб какому-то капсулю мозги. Гниль поддесная такого не прощает, мстит, особенно если погибший из банды. Начались у инвертора неприятности, и, чтобы закрыть вопрос, Лига пригласила Эри, как и положено по Второму Догмату: безопасность подданных - дело их корпораций. Эри вопрос закрыла (два трупа, разбитая челюсть и переломы ребер), но, к сожалению, сама попалась на крючок. Не знаю, чем ее пленил Дакар - может, талантом сочинять побасенки об удалых парнях и их красавицах-подружках? Тем более что все зги удальцы похожи на Дакара, ну а подружки - вылитая Эри... Или она на него польстилась от одиночества? Хотя, с другой стороны, мужчина он видный...

Здорово он ее помучил, лет, должно быть, шесть. Правда, и Эри не без изъяна, а точнее, с прихотью: мечтает о светлой и вечной любви и чтоб никаких там одалисок или натуральных баб. Ревнует! Вредный пережиток, потому мы с ней и расстались... Ну, это уже другая песня.

На прошлой пятидневке Дакар поехал в Пэрз, и что-то там случилось, в Пэрзе, во время кутежа (а покутить он любит) или в трейне; словом, уехал Дакар, а возвратился человек без имени и памяти. То есть имя и память у него имелись, но не такие, как были у Дакара: он утверждает, что зовут его Павел (бессмысленное прозвище!) и что явился он из мест, которых уже не существует, из Эпохи Взлета или из более древних времен. По виду, однако, Дакар, и, как заметила Эри, разницы в постели тоже нет. Но о простых вещах - без всякого понятия: ни фантик натянуть, ни дверь открыть, ни к лифту подойти, ни торкнуться к раздаточному автомату... Спрашивает, говорит, много говорит, но непонятно. Словом, лицо Дакара, тело Дакара и гарбич Дакара, а мозги и память - так вовсе не его. Чудеса!

Выслушал я Эри, прищурился, подумал и спросил:

- Не ошибаешься, детка? Может, каприз у него такой? Может, он историю для клипа сочинил и проверяет, как ты отреагируешь? Парни из Лиги все повернутые. Кто к бандитам лезет в щель, кто над девушками шутки шутит...

Она с задумчивым видом играла хрустальными нитями маски. За моей спиной раздался хлопок, затем потянуло сладким приторным ароматом - раскупорили баллончик с "веселухой". Поморщившись, Эри сказала:

- Это не шутки, Крит. Он... понимаешь, он другой, не такой, как мы, как ты или я или как эти. - Она кивнула в сторону соседних столов. - Не потому, что глупые вопросы задает - иначе думает, иначе чувствует... Другие знания и опыт, другие мысли... Пришелец из прошлого и, кажется, очень несчастный.

- Несчастный?

- Да. Потерявший близких и свой мир, свою реальность. - Эри пропустила нити между пальцами, вздохнула и добавила: - Знаешь, он рассказывал мне о Поверхности.

Глаза у меня полезли на лоб.

- О Поверхности? С чего бы?

- Он утверждает, что жил там. В городе на Поверхности, у водоема. Такой длинный-предлинный водоем, в котором вода не стоит, а бежит, словно в трубе водокачки... называется "река"... Эта река тянулась через город, а в нем росли деревья и были улицы, мосты и здания, но не из триплекса и тетрашлака, а из бетона и каких-то других материалов. В одном из зданий он жил, вместе с женщиной и их сыном... Странно, правда? Он их все время вспоминает и зовет во сне... женщина была шатенкой с карими глазами... Азия... так ее, кажется, звали... Тоже странно: Азия - имя моей матери...

Глаза у Эри подернулись туманом. Она смотрела на меня, но видела нечто другое - должно быть, город, водоем, мосты и здания и эту женщину, с которой жил Дакар. Возможно, женщина и впрямь существовала - Дакар по этой части был мастак, но в остальном я не уверен. Город на Поверхности! Что за нелепость!

- Он хочет избавиться от одалиски, - тихо прошептала Эри.

- Надоела? Другую присмотрел?

- Нет. Просто хочет избавиться. Возьмешь?

- Не возьму. Можешь ее Хингану сплавить. Или Дамаску...

Избавиться от куклы! Теперь я понимал, что связывает Эри с этим новым загадочным Павлом-Дакаром, свалившимся к ней то ли из прошлого, то ли с Поверхности. Ее мечта о вечной, светлой и единственной любви была близка к осуществлению - конечно, если не считать той кареглазой шатенки.

- Ладно, - произнес я, похлопав ее по руке, - ладно! Пусть он не шутит, твой Дакар, не сочиняет баек и в самом деле жил когда-то наверху. Похоже на бредни блюбразеров, но я к ним отношусь лояльно - кто его знает, как там оно было в древние времена... Давай-ка перейдем к делу. Ты говоришь, он хочет встретиться со мной? А для чего?

- Вопросы, - нахмурилась Эри, - столько вопросов, что я в них чуть не утонула! Почему то, отчего это, кто, зачем, откуда, как устроено?..

- Есть терминал и справочная служба.

- Он говорит, что ДОЛЖЕН пообщаться с человеком. Он утверждает, что пьютеры глупы. Он спрашивает то, о чем они не знают.

- Например?

- О какой-то катастрофе, произошедшей в древности, еще до Пака и Эпохи Взлета. О том, когда она была и почему случилась. Он уверен, что люди жили наверху и только после катастрофы перебрались под землю. Еще он хотел бы выяснить, что на Поверхности сейчас - мертвое пространство... лес из живых деревьев... огромный водоем, покрывший сушу, или застывшая вода? Еще...

- Ну и вопросы! - прервал я Эри и ухмыльнулся. - Ты уверена, что я отвечу? Я ведь не блюбразер!

- Зато ты их знаешь.

- Знаю, это правда... - Я машинально напряг запястье, дуло "Ванкувера" на мгновение высунулось и исчезло с легким щелчком. - С Мадейрой, что в тупике сидит, мы даже приятели - я его потчую ягодным пуншем, а он меня - байками о Синих Небесах... Свести его к Мадейре, что ли? Пришельца твоего?

- Хорошая мысль, - одобрила Эри. - Он про каких-то ученых толкует, про людей, исследующих прошлое, что роются в земле, разыскивают древние предметы и изучают их. Однако не диггеры и не торговцы хламом из Отвалов... историки и еще арх... арх... - Она пожала плечами. - Нет, не помню! Сложное слово, непривычное, и этих слов у него до купола.

- Как раз для Мадейры клиент, - сказал я и поднялся. - Но завтра мы к Мадейре не пойдем, завтра я в Кив уезжаю. Дней на пять.

- Контракт?

- Контракт. Возможно, ты...

"Не взять ли ее партнером?" - мелькнула мысль, но я не позволил ей сорваться с языка. Мое расследование лишь начиналось, и я не знал, нужны ли мне будут компаньоны и помощники. Опять же дело тайное, без Конго не решишь, кого привлечь и как использовать... И, кстати, как платить. Не из моей же сотни!

Мы стукнулись браслетами, и я покинул "Сине-Зеленый". Но у порога обернулся.

Эри смотрела мне вслед, ее лицо скрывала маска, но тень, скользнувшая у прорези для глаз, вдруг осенила металл крылом надежды и печали.

В какой бы конкретной форме ни были реализованы перемены, будь то поселения на внеземных искусственных спутниках, колонизация других миров или глубин океана либо иной проект, который мыслится в настоящее время абсолютно фантастическим, одна из главных целей Метаморфозы такова: создание жизненной среды, в которой можно сосредоточить огромное население, среды, полностью подконтрольной человеку и управляемой им, среды, которая не допускала бы кризисов и экологических катастроф. Разумеется, для выполнения этих требований производство должно быть безотходным, а все виды исходного сырья - многооборотнымй.

"Меморандум" Поля Брессона, Доктрина Четвертая

Глава 7

ДАКАР

- Красная площадь, - сказала Эри. - А за ..ней - Дворцовая. Он огляделся. Башни с алыми звездами, квадратные и круглые, кирпично-красная зубчатая стена, арка в ближней башне и человеческий поток, который вливается в нее... Это впереди, а сзади - вытянутый бело-зеленый дворец причудливой архитектуры, украшенный лепниной и изваяниями, решетками, лестницами и портиками. Над башнями крепости и над дворцом вставали гигантские цилиндрические монолиты из материала, похожего на хрусталь, розовые и зеленоватые, смыкавшиеся с куполом в необозримой высоте. Ниже, метрах в семидесяти или восьмидесяти над землей, что-то мерцало и посверкивало - будто паутина, сплетенная из мириад нитей. Если не считать этих добавок, вид был знаком. И поразительно нелеп!

- Кремль, Спасская башня, - он вытянул руку к крепости. - А это - Зимний дворец с Эрмитажем... Копия, подделка! Все тут подделка, даже название города. Мобург, ха! Надо же, Мобург, хрен моржовый! Не Москва, не Петербург - Мобург...

Эри слушала его, недоуменно хмурясь. Они стояли на площадке, приподнятой над транспортными дорожками, обтекавшими ее, словно островок в море человеческих голов и плеч. Дорожки струились к аркам под башнями, а на площадке было сравнительно безлюдно, лишь сотни три одетых, полуодетых и почти раздетых, толпившихся у круглых и прямоугольных тумб. Он уже знал, что эти устройства - раздаточные автоматы, такие же, как холодильник в его патменте. Одни походили на колокол или на поставленную на попа цистерну, другие - на спичечный коробок; самый ближний напомнил ему огромную банку из-под пива, окрашенную в золотистый цвет.

Шум, гул, хохот, шарканье ног, непривычные запахи, то острые, то сладковатые, звон автоматов, сотни жующих челюстей, какие-то баллончики, бутылочки, пакеты... Нигде, однако, ни пылинки, ни соринки.

- Сколько народа... - пробормотал он, глядя на стремящийся к аркам поток. - Что они делают? Куда идут? И зачем?

- Ты не помнишь? Мы здесь бывали, - сказала Эри, махнув в сторону декоративного кремля. - Это Колонны Развлечений, и в одной из них - филиал Лиги, которой ты принадлежишь. Ты ее потомственный подданный.

- Я принадлежу лишь самому себе, - заметил он, поворачиваясь к бело-зеленому дворцу. - А там что такое? И что висит вверху, над площадью?

- Вверху - сеть безопасности, а те зеленоватые стволы - ГенКон.