Чтение 5–й страницы книги ~Гвардия Бога Войны~

- Нет, - тихо произнес Чарроу. - Нет, я понимаю и прошу простить меня. Судя по всему, во мне живет гораздо больше предрассудков, чем я думал.

- Ба! - Базел махнул рукой, словно что-то сметая. - Сколько градани ты встречал до того, как мы с Брандарком появились у вас на пороге?

- Ну... ни одного, - признался Чарроу.

- Значит, нет ничего странного в том, что ты верил всему, что о нас говорят.

- Это причина моей недальновидности, а не оправдание. Но наверное, ты прав. И еще ты прав в своих ожиданиях того, как воспримет большинство людей подобные известия. Но это уже дело Ордена.

- Так оно и есть, - согласился Базел. - Но ты сам сказал мне, что избранник - часть Ордена, хочет он этого или нет, ведь так? - Чарроу кивнул. - А если так, то нам с Вейжоном тоже придется иметь с этим дело.

- Всего лишь вдвоем? - Чарроу не смог скрыть своего скептицизма, и Базел засмеялся.

- Да, мы двое, еще Брандарк... и сорок-пятьдесят тысяч Конокрадов.

- Я думал, что ваше племя заключило перемирие с Кровавыми Мечами.

- Так и есть, то есть так было, пока мы с Харнаком немного не повздорили. Я ни разу не получал вестей от отца за все время нашего с Брандарком путешествия, поэтому очень может быть, что перемирие остается в силе. Но я уверен, что моему отцу не слишком понравилось, когда Харнак изнасиловал девушку, находившуюся под покровительством его собственного отца, обвинив в преступлении меня. Даже если сам он решил закрыть на это глаза, среди его капитанов есть такие, кто не потерпит подобных обвинений. Нет, я не хочу сказать, что все это из-за меня, но только дурак мог думать, что перемирие будет длиться вечно. А мой отец кто угодно, только не дурак. Я уверен, у него все было готово еще до того, как мы с Харнаком скрестили мечи. И даже если я ошибаюсь, он моментально двинет войска, когда узнает, с кем якшался Харнак.

- Значит, пока что он не знает, - заключил Чарроу.

- Нет. Я хотел написать ему, потому что мы не владеем магией, позволяющей передавать сообщения на расстояния. Но кажется, сам я приду быстрее письма. Пока что я имею счастье пользоваться расположением Томанака, с Орденом же оно пребывает постоянно. Так что нам предстоит именно такая работенка, которую Он поручает своим любимчикам вроде нас с вами. Кроме того, я сам не могу допустить, чтобы мой клан сражался вместо меня.

- Нет, нет, это я понимаю, - согласился Чарроу. Он откинулся в кресле и вытянул ноги, задумчиво покусывая нижнюю губу. Тишину нарушало только равномерное тиканье часов на каминной полке и негромкое потрескивание пламени. Через несколько мгновений Чарроу коротко кивнул и вздохнул:

- Прекрасно, милорд. Едва ли ты нуждаешься в моем разрешении, но, как бы то ни было, прими мое благословение. И мою помощь.

- Помощь? - нахмурился Базел. - Если ты хочешь дать мне еще людей, кроме Вейжона и Брандарка, спасибо, но это едва ли разумно. У нас есть два способа добраться до места: можно пройти через территории Кровавых Мечей, а можно двигаться от Даранфела к Дургажу. Мне больше нравится второй путь, хотя посреди зимы только сумасшедший по своей воле двинется напрямик. Не исключено, что у нас просто не будет другого выбора, но в любом случае втроем легче идти, да трое и не привлекут столько внимания, как дюжина.

- Ты, конечно же, прав, но это не то, что я имел в виду. Не совсем то. Я действительно хотел дать вам сопровождение, возглавляемое сэром Йорхусом и сэром Адискелем. - Глава Дома недобро усмехнулся. - Я уверен, что небольшая прогулка по морозу, под ледяным ветром вдохновила бы их на то, чтобы лучше осознать свои поступки, как ты считаешь?

- Ты жестокий, злой человек, сэр Чарроу, - сказал Базел с улыбкой, и Чарроу засмеялся. Но тут же снова принял серьезный вид и наклонился вперед к градани.

- Думай как хочешь, милорд, но сопровождение могло бы вам пригодиться. По крайней мере, так вы бы избежали... непонимания, с которым вы с Брандарком можете столкнуться, идя по дорогам Империи. Насколько я понимаю, у вас на родине не теплее, чем в Белхадане, я уверен, что вы с лордом Брандарком знакомы с тяготами зимних походов, но мы могли бы дать вам опытных проводников, которые обеспечат вашу безопасность. Как именно вы планируете двигаться?

- С трудом, - мрачно пошутил Базел. Он улыбнулся Чарроу. потом подошел к огромной карте, висевшей на стене. - Мне кажется, лучше всего направиться из Белхадана в Дух Топора, - сказал он, проводя по карте пальцем, - потом пройти через Лорденфел, на юг к Эстораманской высокогорной дороге, вверх к Силмахе и по Пути Героев в Барандир. Оттуда мы можем пойти по Равнине Ветров к Даранфелу, а там проскочить через территорию Кровавых Мечей или срезать через Дургаж и двинуться по южной дороге на Харграм.

- Гм... - Чарроу встал и подошел к карте. - Звучит весьма разумно... если путешествовать только по карте. Я сам когда-то ездил из Ландрии в Ландфрессу и знаю, что Путь Героев до весны закрыт. Он так же непроходим, как и дорога вдоль Южной Стены. Нет, милорд. Если уж ты действительно хочешь ехать зимой, лучше отправиться на юг по дороге вдоль Скалистой Стены или идти прямо на север из Лорденфела в Эсфрезию, а потом в Дворвенхейм через Сердце Горы.

- Да? - Базел задумчиво поскреб подбородок, его уши подрагивали от напряженных размышлений.

- Именно так, - подтвердил Чарроу, выбивая указательным пальцем дробь по карте. - Отрезок от Эсфрезии до гор будет самым сложным, но тогда вы сможете пройти по Тоннелю Гномов под горами, а потом через Золотой Разлом попасть в Орданфрессу и повернуть на юг, к Барандиру. Так вы заберете на север больше, чем нужно, но Золотой Разлом расположен гораздо ниже Пути Героев, и переход, особенно по горам, будет гораздо проще. И... - Он отвернулся от карты и посмотрел на Базела, - я просто счастлив предложить вам проводника, хорошо знакомого с этим маршрутом вплоть до Сердца Горы. Я еще не сказал тебе, что сэр Йорхус воспитывался в Ландфрессе и не раз участвовал в зимних походах?

- Ясно, - Базел внимательно разглядывал капитана в течение нескольких долгих мгновений, потом фыркнул. - Ты мастер заключать сделки! Только я не потащу их с собой дальше чем до Даранфела, сэр Чарроу. И туда они дойдут только в том случае, если будут готовы исполнять приказы градани.

- Я знал, что ты поймешь меня, милорд, - улыбнулся сэр Чарроу.

ГЛАВА 7

Первая часть их пути оказалась не такой тяжелой, как предсказывал сэр Чарроу и как ожидал Базел. Тучи разошлись, и главной трудностью стал слепящий солнечный свет, отражающийся от снега. К счастью, все они прекрасно понимали, насколько опасно подобное сияние, а жители Империи Топора лучше градани знали, как избежать слепоты. Вместо кусков ткани, которыми закрывали глаза северные градани, пастухи оленей из Вондерланда, Виндфела и Ландфрессы использовали линзы из закопченного стекла, чтобы приглушить чрезмерно яркий свет.

Базел от всей души одобрял это изобретение. Линзы были недешевы - даже гномы считали, что не так-то просто сделать пару одинаково закопченных отполированных стекол, да и найти для них подходящую оправу тоже было нелегко. Но их единственным существенным недостатком было то, что при определенных условиях они запотевали, а уж с этим можно было примириться. Тем более что это случалось только при морозах, а в начале их путешествия температура в дневное время поднималась выше нуля. Так продолжалось почти всю первую неделю. Базел не ожидал подобного подарка. Вторым подарком оказались имперские дороги.

Даже варвары из племени Конокрадов слышали об исключительных достижениях инженеров Империи Топора, но эти рассказы звучали настолько неправдоподобно для их ушей, что градани обычно воспринимали их как попытки городских родственников пустить пыль в глаза неотесанным деревенским кузенам. Сейчас Базел был настроен менее скептически, но ни он, ни Брандарк не ожидали того, что им привелось увидеть. Теперь-то Базел мог понять, почему караванщики Килтандакнартаса, бывало, поругивали дороги за Восточной Стеной, по которым друзьям-градани в свое время пришлось путешествовать вместе с караваном старого купца. Тогда и те дороги казались Базелу и Брандарку настоящим чудом, но никакого сравнения с тем, что они с Кровавым Мечом в данный момент топтали ногами, они не выдерживали. Базел с трудом верил своим глазам. Даже Белхадан не подготовил его к подобному зрелищу: ведь Белхадан все-таки был крупным городом. Вполне естественно, что для его благоустройства прикладывались все возможные усилия. Дороги - совсем другое дело. Они лучами расходились во всех направлениях, и их общая протяженность делала даже самый скромный высокогорный отрезок достижением, достойным большего восхищения, чем любая городская стена.

Но никто не стал бы использовать слово "скромный", описывая имперские высокогорные дороги. Например, дорога от Белхадана в Дух Топора была в шестьдесят футов шириной и вымощена аккуратно подогнанными друг к другу каменными плитами. Даже самые крупные торговые повозки могли здесь легко разминуться. Дорога горделиво устремлялась вперед, огибая лишь самые крупные препятствия. Очевидно, ее создатели работали по точному плану и предпочитали пробиваться через холмы, а не огибать их и не взбираться по склонам, которые показались бы крутыми даже горным оленям.

Восхищаясь достоинствами дорог, столь удобных для торговых караванов, Базел осознавал, что обслуживание гражданских нужд на самом деле вовсе не являлось их истинным назначением. Конечно, караваны были важны для Империи, но дороги были построены для пеших воинов, а не для повозок и не для коней. По обеим сторонам дорог были оставлены полосы дерна, чтобы быстро скачущие лошади не повреждали каменное покрытие и не скользили, но центральная часть предназначалась для сапог марширующих людей, потому что настоящую силу Королевско-Имперской армии составляла пехота. Больше нигде в Норфрессе не было такой исключительной пехоты, а дороги, подобные этой, позволяли ей передвигаться с невероятной скоростью. Сами пехотинцы гордо и одновременно с иронией именовали себя "королевско-имперскими мулами". Их обычные тренировки в мирное время включали ежедневные марши на сорок миль с полной выкладкой, и пехотинцы регулярно подтверждали, что могут соперничать с кавалерией других стран.

Особенно при таких дорогах. Высокогорной дороге, ведущей из Белхадана в Дух Топора, было около тысячи лет. Древние камни мостов, перекинутых через ручьи и речки, заросли толстым слоем мха, а ели, посаженные по обеим сторонам пути для защиты от ветра, превратились в настоящих гигантов. Но, несмотря на возраст дороги, нигде не было выбоин или трещин, нигде не лежала грязь, даже сейчас, в разгар зимы. Земли Империи были богаты, деревни и городки (последние считались бы довольно крупными городами в других государствах), лежавшие вдоль дороги, казались нанизанными на нее. словно бусины на нитку. Пашни и пастбища, способные обеспечить провизией столько народа, должны быть очень плодородны, думал Базел. Но считая дома, глядя на идущий из труб дым, созерцая лица хорошо одетых и сытых горожан, он понял, что крестьяне Империи Топора, наверное, знают и способы ведения хозяйства, неизвестные его народу. Даже если допустить, что в Империю ввозят продукты из других стран, сложно представить, что земледельцы-градани смогли бы прокормить столько ртов с таких небольших участков земли.

А здешним людям это удавалось. Он решил по возвращении обязательно поговорить с отцом о том, чтобы пригласить специалистов по сельскому хозяйству из Империи Топора. Это было важное наблюдение, так же как и то, что жители близлежащих селений несут повинность по очистке дороги от снега. В то же время Базел догадывался, что ясное небо, солнце и чудесные дороги лишь частично объясняли легкость, с какой проходило их путешествие. Сэр Чарроу дал гораздо больше провожатых, чем обещал, но градани уже не сетовал по этому поводу, когда увидел, насколько они полезны.

Сопровождением командовал сэр Йорхус. Судя по всему, он мечтал смыть со своей репутации пятно, появившееся из-за его прежнего негативного отношения к избраннику из градани. Он был навязчиво-внимателен, а его постоянные попытки еще что-нибудь сделать для удобства Базела и Брандарка в первые дни едва не свели с ума остальной отряд. Однако со временем он успокоился, но, как считал Базел, не потому, что решил, будто уже искупил вину. Просто, несмотря на свой фанатизм, он был хорошим командиром и решил оставить подчиненных в покое, чтобы они могли выполнять свои прямые обязанности.

А с ними они справлялись прекрасно. Сэр Чарроу обеспечил отряд двумя вместительными повозками, которые тащили вондерландские олени, прекрасно преодолевавшие снег и лед. У этих повозок, как и у повозок из караванов Килтандакнартаса, колеса не были оббиты железом, его заменяло какое-то эластичное пружинистое вещество. Один из караванщиков Килтана как-то рассказал Базелу, что этот материал привозят из джунглей с юга Норфрессы, хотя он понятия не имел, у кого гномы его закупают. Но, откуда бы он ни взялся, благодаря ему колеса катились мягко, без обычного железного грохота. Так же бесшумно вращались и металлические цилиндры, амортизаторы, поглощавшие толчки от неровности дороги, - об их назначении Базел тоже узнал во время работы у Килтана - и двигались пружины, которые в этих повозках заменяли обычные кожаные ремешки и веревки.

Кроме того, эти повозки, в отличие от повозок Килтана, были пригодны для зимы, к каждой прилагался набор полозьев, закрепленных по бортам. Опытные возницы, как те, которых послал с отрядом сэр Чарроу, могли убрать колеса и поставить полозья за какой-нибудь час. Пока что такой необходимости не возникало, но Базел прекрасно понимал, как они будут удобны, когда похолодает. Короткий зимний день не позволял им делать больше тридцати миль в сутки, но и это было гораздо больше, чем то, на что мог надеяться Базел перед отъездом.

Не поскупился Орден и на другие полезные вещи. Лошади, способной нести Базела, правда, не нашлось. Базел жизнерадостно заявил, что такая лошадь едва ли существует в природе, зато квартирмейстеры Ордена достали все остальное, о чем он только мог мечтать, и даже сверх того. Кроме зерна и фуража для оленей и лошадей, путешественников снабдили теплыми спальными мешками (полезнейшее изобретение, которое, как объявил Брандарк, превосходило все "амортизаторы" в мире), специальными башмаками для хождения по снегу, тяжелыми зимними палатками, переносными масляными печками и запасом топлива для них, продовольствием и даже лыжами, о которых просили Базел и Брандарк. Еще лучше, с точки зрения Брандарка, было то, что в повозках хватило места для всех закупленных им в Белхадане книг. Палатки были прекрасны, но возможность доставить добычу домой была еще прекраснее. Ночевки с такими удобствами казались чем-то невероятным, а пятеро рыцарей и двадцать братьев, на присутствии которых настоял сэр Чарроу (несомненно, для того, как хмуро думал Базел, чтобы произвести впечатление на всех ярых противников градани, которые могут встретиться на пути), обеспечивали безопасность. Последний раз градани ощущали себя в такой безопасности у Килтана, прошлой осенью.

Как бы то ни было, заключил Базел, к подобному великолепию можно привыкнуть. Это не входило в его планы, в отличие от Брандарка, который беззастенчиво упивался роскошью. И поэтому Конокрад настоял на ежедневных тренировках для них обоих. Зимний день был короток, а повозка двигалась гораздо медленнее всадника (или пешего Конокрада), поэтому он мог тратить на упражнения около часа, чтобы к полудню с легкостью нагнать отряд.

В первый день он немного потренировался вместе с Брандарком, пока сэр Йорхус, Вейжон и еще два рыцаря стояли на часах. На следующее утро Вейжон вежливо напомнил Базелу об обещании завершить его боевую подготовку, а сэр Харкон, старший рыцарь-компаньон и заместитель Йорхуса, спросил, не может ли он, в свою очередь, упражняться в паре с Брандарком. На третий день все рыцари и два брата-послушника пожелали по очереди нести "караул", чтобы иметь возможность скрестить мечи с лордом Базелом. Базела это не особенно удивило, учитывая их принадлежность к военному ордену. Подобные упражнения долгие годы составляли часть их жизни, а уж он-то знал, как важно поддерживать форму. Кроме того, это помогало рассеять скуку путешествия - как бы прекрасно они ни были обеспечены, зимний поход всегда навевает тоску.

Правда, был еще один момент, который Базел осознал слишком поздно, поскольку не привык считать себя кем-то особенным, отличным от других. Но для этих людей он таким и был. Он был избранником Бога Света, тем, на кого их бог указал лично. И независимо от его намерений, как бы он ни старался все изменить, он не мог быть для них чем-то иным. Поэтому они мечтали испытать свои силы, скрестить с ним мечи и таким образом через него коснуться бога.

Когда Базел наконец понял, что происходит, то почувствовал, что ему это не по душе. Он не хотел быть избранником, несущим на себе прикосновение бога. Сам он ни перед кем никогда не падал на колени и не восхищался никем, поэтому чувствовал себя крайне неловко, когда кто-то падал на колени перед ним, даже если это был Йорхус. Как Базел уже говорил сэру Чарроу, рыцарь-командующий был настоящим фанатиком. И не потому, что он был зол или тщеславен, просто он верил так сильно... что пытался заменить верой разум, а это невероятно раздражало Базела. Конокрад помнил ту ночь, когда Томанак сказал ему, что именно его упрямство, его отказ выполнять то, что он не считал правильным, и сделало его избранником. Тогда он этого не понял, а сейчас, глядя на Йорхуса, понимал.

Он решил, что обязан изменить Йорхуса, каким-то образом передать ему часть своего упрямства и несговорчивости. Поэтому он стал чаще сражаться с ним, надеясь, что град ударов, подобный тому, который выпал на долю Вейжона (только с менее разрушительными последствиями), поможет ему пробить доспехи сознания и более зрелого рыцаря. Вскоре он обнаружил, что его попытки обречены на провал: в Йорхусе не было чего-то, что было в Вейжоне. Базел никак не мог уловить чего. У него имелись предположения, слишком зыбкие, чтобы сделать выводы, но, что бы это ни было, Йорхус был этого лишен. В нем не было и прежнего эгоизма Вейжона, тщеславие не было движущей силой его натуры. Он не ставил свое мнение выше мнений окружающих, не смотрел свысока на тех, кто был ниже его по рождению, способностям или умениям. Он был готов безоговорочно повиноваться приказам Томанака. Более того, он нуждался в этих приказах, и в этом и состояла суть проблемы.

Когда Томанак не выказывал свою волю прямо, Йорхусу приходилось догадываться самому. Когда ему казалось, что он угадал, свое собственное решение он считал одобренным Томанаком и воплощал его в жизнь неукоснительно, с железной решимостью, ожидая безоговорочной поддержки от окружающих. Мысль, что он мог ошибиться, угадывая желания Томанака, никогда не посещала его. Ведь если он ошибся, Томанак конечно же сообщит ему об этом. И действительно, Томанак именно так поступил в случае с Базелом, и теперь рыцарь был полон готовности искупить свои "грехи". Но Базел почему-то был уверен, что, когда Йорхус продемонстрирует раскаяние и исправит, по его мнению, свои ошибки, он снова примется ревностно служить Богу на прежний лад. Нет, он не станет повторять старых ошибок, но наложенная им самим епитимья только укрепляла те взгляды, которые и приводили к ошибкам.

К сожалению, слепая вера была не тем недостатком, который можно выбить из человека во время учебного боя. В случае с Йорхусом в него скорее нужно было вбить некоторое количество здорового скептицизма, а этого Базел не умел. Градани, не отличавшийся излишним терпением, предпочитал разрешать проблемы, требующие разделения чего-то на части, обычно с применением силы, а не собирать вместе разрозненные кусочки, как требовалось в отношении Йорхуса. Базел не имел ни малейшего понятия, каким образом дать рыцарю те качества, которых ему недоставало.

Если Базел считал, что с Йорхусом нелегко иметь дело, то Брандарк находил это вовсе невозможным. Кровавый Меч и шагу не мог ступить без того, чтобы над кем-нибудь не подшутить, а серьезный, воспринимающий все буквально рыцарь-командующий решительно не видел ничего смешного в его остротах и песенках. Он пытался (глядя на прилагаемые им усилия, Кровавый Меч едва не запил), но физически не мог, и Базел был счастлив, что Брандарк сумел проявить такт и по возможности вообще не разговаривать с рыцарем.

Но только это не помогло Базелу решить его проблему. Сэр Адискель был в Белхадане, и у сэра Чарроу, без сомнения, имелись свои идеи, как победить его фанатизм, а вот Йорхус оставался заботой Базела.

- Прошу прощения, милорд, но я не мог не заметить, что ты чем-то озабочен. Не могу ли я помочь?

Базел оторвал взгляд от чашки крепкого дымящегося чая. Они в шести днях пути от Белхадана, через день-два будут в Духе Топора. Несмотря на зимнее время, по мере приближения к имперской столице дорога становилась все оживленнее. Некоторые путники тыкали пальцами в Базела с Брандарком, когда узнавали в них градани, а несколько человек даже кинулось бежать. По сравнению с приемом, оказанным им в других землях, подобная реакция могла показаться почти дружелюбной. Скорее всего ее причина крылась в двух дюжинах вооруженных людей из Ордена Томанака и в том, что сам Базел тоже носил цвета Ордена. Однако у сэра Йорхуса было другое мнение по этому вопросу. Все утро он испепелял взглядом тех, кто, как ему казалось, смотрит на Базела без должного почтения.

- А почему ты решил, что я чем-то озабочен? - спросил градани с видом человека, решившего потянуть время. Вейжон пожал плечами:

- Мой отец растил меня тщеславным, милорд, но не тупым, хотя мое недавнее поведение могло бы свидетельствовать об обратном. Я достаточно хорошо изучил тебя, чтобы заметить твое беспокойство. Я уже не говорю о лорде Брандарке, который все утро тебя избегает.

- Неужели избегает? - криво усмехнулся Базел. - Пожалуй, стоит его поблагодарить.

Вейжон улыбнулся и покачал головой:

- Пройдет еще часа два и ты соскучишься по нему и будешь искать предлог, чтобы подойти. Он прекрасно это знает. - Базел пристально посмотрел на Вейжона, удивленный точностью его наблюдений. - Он не приближается к тебе не потому, что опасается за свою голову. Просто он хочет дать тебе время обдумать то, что терзает тебя все утро.

- Правда? - Базел вопросительно поднял уши. Вейжон снова пожал плечами.

- Если ты не заметил, - продолжал он ровно. - тебя избегают все. Именно поэтому я решил поговорить с тобой. Хочу убедиться, что твой язык еще способен шевелиться и произносить слова.

- Мне кажется, ты проводишь в обществе Брандарка слишком много времени, мальчик. - Рот Базела растянулся в улыбке, и Вейжон засмеялся.

Его синие глаза искрились весельем, градани помотал головой, глядя на человека, столь не похожего на то существо, которое когда-то встретило их в порту. Но потом его улыбка исчезла. Перемены, происшедшие в Вейжоне, еще сильнее подчеркивали неспособность Конокрада произвести подобные перемены с Йорхусом. Он вздохнул.

- Значит, что-то все-таки беспокоит тебя, милорд? - повторил Вейжон, на этот раз серьезно, и Базел кивнул.

- Да, мальчик. - Он немного помолчал, стараясь подыскать нужные слова, потом пошевелил ушами. - Это Йорхус, - вздохнул он. - Не подумай, я высоко ценю его честность и смелость. Но мне кажется, что они стали причиной его проблем. Он мчится вперед во весь опор, когда считает, что прав... и не жалеет трудов, чтобы исправить свои ошибки, когда уже завязнет в них по уши. В этом трудность, понимаешь? Он всегда полон уверенности, сомнения никогда не посещают его, никакие вопросы не приходят ему в голову, если только кто-нибудь не ткнет его в них носом.

Базел умолк, вопросительно подняв одну бровь и навострив уши. Вейжон медленно кивнул.

- Я понимаю, - ответил он, быстро опуская глаза. - Меня тоже не тревожили сомнения, пока ты не был настолько добр, чтобы сломать мне руки, вместо того чтобы свернуть шею, но Йорхус не слишком... податлив.

- Он податлив, как старый валун, - с усмешкой подтвердил Базел.

Вейжон фыркнул, но тут же снова стал серьезным:

- Но причины у него другие, милорд. Я был слишком занят собой, чтобы слушать, Йорхус не такой. Он один из самых скромных рыцарей нашего Дома. Все дело в том... в том...

- В том, что его скромность чрезмерно велика и является одним из худших проявлений тщеславия, - спокойно завершил Базел. Вейжон поднял на него синие глаза, в которых отразилось понимание. - Ты прав. Я думаю, на самом деле он хороший человек, но хотелось бы мне, чтобы он смог познакомиться с Тотасом. - В глазах Вейжона застыл вопрос, и Базел пожал плечами. - Это один человек из Империи Копья, телохранитель леди Заранты. Он последователь Томанака и один из лучших людей, по крайней мере один из самых понимающих среди всех, кого мне доводилось встречать. Однажды он дал мне совет, который помог мне даже больше, чем он надеялся. Если на свете существует человек настолько мудрый и терпеливый, чтобы исправить Йорхуса, так это именно Тотас.

- Тогда отправь Йорхуса к нему, - предложил Вейжон. Базел ошеломленно посмотрел на него, но молодой человек был так серьезен, словно только что высказал самую разумную мысль в мире.

- Мне кажется, я ослышался, - сказал градани через несколько мгновений. - Не будешь ли ты так любезен, чтобы повторить?

- Я предложил тебе отправить Йорхуса к этому Тотасу, - озадаченно проговорил Вейжон: его удивила реакция Базела. - Если ты считаешь, что он сумеет найти к Йорхусу подход, который не в состоянии найти ты, почему же не отправить Йорхуса к нему?

- Почему не отправить? - повторил Базел, сжимая теплую чашку озябшими пальцами. Его уши насмешливо подрагивали. - В общем, препятствий нет, если забыть о том, что Тотас находится в тысяче лиг отсюда, причем все они покрыты снегами, что он живет в Империи Копья, а там, как я заметил, терпеть не могут выходцев из Империи Топора, что Йорхус принадлежит к Дому в Белхадане и подчиняется сэру Чарроу, а не мне. Если отбросить все это, я не вижу причин, чтобы не отправить человека на край земли, в надежде, что другой человек, который даже не подозревает о его существовании, поможет ему разобраться с сумбуром, царящим у него в башке. Если, конечно, Йорхус вообще сумеет добраться до места.

- При всем моем уважении к тебе, милорд, все это действительно не является препятствием. - Вейжон улыбнулся, заметив, как Базел недоверчиво опустил уши. - Если бы ты пробыл в Белхадане подольше и позволил сэру Чарроу рассказать тебе все, что он хотел, ты бы и сам это знал.

- Знал что?

- Я присутствовал, когда сэр Чарроу говорил о восемнадцати избранниках на всю Норфрессу. Их всего восемнадцать, милорд. За исключением сэра Терриана, ни один член Ордена не имеет права обсуждать данные тобой приказы. И даже сэр Терриан не сможет ослушаться тебя, если ему не прикажет этого сам Томанак. Если ты считаешь, что сэру Йорхусу будет полезно отправиться к твоему другу Тотасу или кому-нибудь еще, ты имеешь полное право отправить его туда, не спрашивая разрешения сэра Чарроу или остальных.

Базел заморгал, вздрогнув от озноба, который не был вызван зимним холодом. Его пугало сознание данной ему власти, такая власть означала и огромную ответственность... и искушение. От мысли, что его воля, даже каприз, может отправить человека за тысячу лиг навстречу снегам и морозу, желудок сжимался в комок. Что за безумие заставило Орден Томанака вручить такие полномочия неизвестно кому?

- Мне кажется, - прогромыхал знакомый бас у него в голове, - они поступили так, потому что я приказал им.

Вейжон с шумом втянул воздух и побелел, как лежавший вокруг снег. Базел снова заморгал, поняв, что рыцарь-послушник тоже слышит голос Томанака. Несомненно, для этого была какая-то причина, но в данный момент у Базела не было ни времени, ни желания о ней раздумывать. Он отставил чашку и резко подался вперед, уперевшись ладонями в колени и сверля взглядом пустое место перед собой.

- Да неужели? - едко переспросил он. - И почему же эта дикая мысль пришла тебе в голову?

Базел не думал, что можно побледнеть еще сильнее, но Вейжону это удалось. Томанак же только хмыкнул:

- Это военный Орден, Базел, а любая армия нуждается в командирах. В большинстве случаев Орден сам выбирает их, например сэра Терриана, сэра Чарроу, и они оправдывают оказанное им доверие. Но это мой Орден, и я оставляю за собой право назначать некоторых офицеров, наделяя их особыми полномочиями. Я выбрал тебя.

- И ты ни словечком не обмолвился об этом, когда убеждал стать твоим поборником! - возмутился Базел.

- Разумеется. Если бы ты спросил я конечно сказал бы тебе правду. Но ты не спрашивал, и я был этому рад. Если бы я рассказал тебе, появились бы новые возражения, а убедить упрямого градани было и так нелегко.

Вейжон что-то пробормотал и сделал попытку подняться, но Базел махнул, чтобы он сел. Молодой человек опустился на седельные сумки, и градани снова сосредоточился на разговоре с божеством.

- Может быть, новые возражения появились бы, а может быть, нет, - заговорил он, - сейчас это уже не имеет значения. Меня печалит другое. Значит, кто-то вроде меня может по своему желанию послать на смерть человека, которого едва знает!

- Базел, Базел! Ты самый упрямый, самый несговорчивый, самый прямолинейный... - Бог прервал сам себя и вздохнул. - Базел, ты бы поручил командование беспечному и безответственному офицеру?

Градани отрицательно помотал головой.

- Тогда почему, ради Сил Света, ты считаешь меня способным на такое?

Вопрос прогрохотал просто оглушительно, породив в ушах Базела такое эхо, что у него заслезились глаза. Судя по лицу Вейжона, он тоже слышал вопрос, хотя Базел был уверен, что для юноши он прозвучал на меньшей громкости. Во всяком случае, с его глазами ничего не произошло.

В этот миг Базел понял, что Томанак ушел так же неожиданно, как и появился. Губы градани шевельнулись. Раньше ему не приходило в голову рассматривать вопрос с точки зрения Томанака, но, поразмыслив, он решил, что в рассуждениях бога есть своя логика. Базел не был склонен себя переоценивать, для этого он слишком хорошо знал свои недостатки. Но в то же время он отдавал себе отчет в том, что не склонен злоупотреблять властью. Но... если он знает это, как же Томанак может об этом не знать? Правда, бог ни словом не намекнул, сможет ли Базел распоряжаться новообретенной властью разумно, сказав только, что тот не станет делать этого "беспечно", значит, ответственность все равно полностью лежит на его плечах. Это, как он сейчас понимал, тоже входило в обязанности избранника. Это его дело - решать, прав он или нет. Томанак может направлять его, но, как он однажды сказал Базелу другим снежным днем, только личное мужество и воля делают избранника избранником. И теперь ему снова потребуется мужество - для того чтобы справляться с бременем власти, предоставленной ему Томанаком.

- Ладно! - произнес наконец градани, хлопнув ладонями по бедрам. От громкого звука Вейжон подскочил на месте. Базел заулыбался. - Слышал его сам, да?

- О, я так и думал, что это... - Вейжон замолчал и взволнованно сглотнул. - Да, милорд, кажется, слышал.

- Да, иногда он бывает несколько суров, - многозначительно произнес Базел, но тут же громко засмеялся и похлопал рыцаря по плечу. - Я не совсем понимаю, зачем ему понадобилось, чтобы ты слушал, - пока не понимаю, - но можешь быть уверен, у него были на то причины. Кстати, я подумаю над твоим предложением.

- Моим предложением, милорд?

- Да, касательно Йорхуса и Тотаса. Не исключено, что в этом есть какой-то смысл.

ГЛАВА 8

Утром того дня, когда они должны были дойти до Духа Топора, погода испортилась.

Имперская дорога начала извиваться и петлять между Холмами Топора, возвышавшимися на подступах к столице природным бруствером. В любых других землях подобные холмы назвали бы горами. Но близость Восточной Стены, циклопического горного массива, защищавшего Империю с востока, не позволяла здешним географам именовать словом "горы" менее высокие пики. Базел же поймал себя на том, что не задумываясь использует по отношению к ним это слово в своих мыслях, шагая под ледяным пронизывающим ветром и колючим снегом. Вскоре после восхода обычная непогода начала перерастать во что-то гораздо более зловещее. Сейчас было позднее утро. Базел стискивал зубы каждый раз, когда резкие порывы ветра, похожие на первые проявления снежной бури, били его прямо по глазам. Более неприятные ощущения ему приходилось испытывать разве что на Равнине Ветров в Сотойи. По контрасту с на удивление легким переходом предыдущей недели этот ветер казался ледяным дыханием демонов.

По внезапно иссякшему этим утром на дороге потоку путешественников можно было бы догадаться о том, что что-то происходит, подумал он хмуро. Вне всякого сомнения, местные жители, знакомые с особенностями здешнего климата, сочли за лучшее остаться дома. И наверняка они посоветовали всем путникам, у которых хватило ума спросить у них совета, поступить так же. Но горячее желание Базела достичь Духа Топора еще вчера заставило его отряд ускорить ход. Он не захотел остановиться в последнем встретившемся им городке, поскольку до темноты оставалось еще часа два. В результате они провели ночь, встав лагерем возле дороги, вместо того чтобы остаться в уютной гостинице, хозяин которой нынче утром, без сомнения, предупредил бы их о приближающейся опасности. От осознания ошибки было не легче.

Он огляделся вокруг и поморщился. Были времена, когда он думать не думал ни о каких богах. Единственное, о чем он просил, это чтобы они оставили его в покое в обмен на то, чтобы он в свою очередь оставил в покое их, не умолял и не хныкал бы у них над ухом, когда дела шли не слишком хорошо. Но последнее время его взгляды несколько переменились. Он раздумывал, не помолиться ли об улучшении погоды. К сожалению, Томанак к погоде не имел никакого отношения. Погодой занималась его сестра, Чемалка, а она не обращала внимания на мольбы смертных, если вообще слышала их. Повелительница Бури поступала так, как считала нужным. Например, сейчас она решила, что ей необходимо обрушить несколько фунтов снежных хлопьев на голову некоего Базела Бахнаксона.

Хуже всего было то, что до самого Духа Топора больше не было гостиниц, где можно было бы укрыться. Западные подступы к столице были самыми неприветливыми, отроги лишенных растительности "холмов" вздымались здесь почти перпендикулярно. Дорога петляла взад-вперед, обвивая их каменной змеей. Даже простой спуск давался нелегко, здесь просто не было плоских участков, где могли бы поселиться люди.

Судя по карте, большинство городков и деревень было сосредоточено на востоке и на юго-востоке от столицы, вдоль реки Кормак, впадающей в Зеленую реку. Если бы Базелу предложили выбирать между этими голыми утесами и укромной зеленой речной долиной, он, пожалуй, предпочел бы реку, но в то же время ему было ясно, почему Кормак Третий согласился со своими советниками, когда восемьсот лет назад они предложили ему возвести столицу именно здесь. Долина Кормака была единственным естественным проломом в холмах, представлявших собою естественную неприступную крепость. Небольшие отряды воинов с легкостью могли бы удерживать здесь огромные армии завоевателей. Кроме того, Кормаки были гномами и, наверное, чувствовали себя в этих горах вполне уютно.

Чего нельзя было сказать о Базеле. В принципе он ничего не имел против гор, но эти голые, засыпанные снегом холмы, казалось, наступали на него. Он чувствовал себя открытым любым взглядам и в то же время загнанным в ловушку, даже когда порывы ветра затихали. Его товарищам было так же неуютно, как и ему, но никто из них и словом не обмолвился о том, что именно его вчерашнее решение не оставило им сегодня выбора. Учитывая присутствие в отряде Брандарка, это скорее всего означало, что никто еще просто не вспомнил об этом... пока не вспомнил. Ему оставалось надеяться, что так оно будет продолжаться и дальше... Пожав плечами, Базел плотнее завернулся в толстое пончо и зашагал вперед навстречу ветру и снегу.

Одно хорошо, подумал он хмуро, никто из них не станет жаловаться на заданный им темп. Рыцари и братья по-прежнему испытывали неловкость, оттого что их командир идет пешком, когда они едут. Они понимали, что лошади, подходящей для человека его роста и веса, просто не существует; наверное, они ощущали себя детьми верхом на пони, едущими вслед за идущим пешком взрослым, и это их смущало. Скорее всего дело было в том, что они мало знали о градани вообще и о Конокрадах в частности. Им и в голову не приходило, что скорее они могут замедлить его ход, чем наоборот, они не догадывались, что он может дать фору любой из их лошадей. Брандарку-то все это было прекрасно известно, но он считал это слишком само собой разумеющимся, чтобы упоминать об этом вслух. Теперь, учитывая ненастье, Базел был готов беззастенчиво воспользоваться своим преимуществом в скорости, чтобы еще увеличить темп движения отряда. На предыдущем верстовом столбе значилось, что они в тринадцати милях от Духа Топора, и он мечтал довести отряд до укрытия, пока буря не разыгралась по-настоящему.

Базел перевалил через очередной подъем и обернулся посмотреть на отряд, подставив ветру спину. Свежий снег покрыл дорогу тонкой скользкой пеленой. Олени не обращали на нее ни малейшего внимания, зато погонщики нервничали. Всадники ехали теперь не по центру дороги, а по выложенным дерном полосам вдоль нее. В конце концов, снег - это не лед, философски заметил самому себе Базел, снова поворачиваясь лицом к ветру. Пока еще не лед.

Судя по всему, что он слышал о Духе Топора, сторожевые башни на холмах над городом уже должны показаться, но из-за падающего снега не представлялось возможным разглядеть что бы то ни было. Он пожал плечами. Они придут в город, когда придут, пока что есть другие заботы. Базел захлопал руками в варежках, надеясь хоть немного согреть пальцы, и снова зашагал вперед.

К началу вечера не осталось ни малейших сомнений, что они попали в переделку. Ветер превратился в ревущую бурю, заставив их замедлить ход. Из-за уклона дороги каждая миля казалась бы двумя и без урагана. И все же, чтобы пройти эти тринадцать миль, при других условиях они уложились бы в оставшиеся дневные часы. Но света не было, небо полностью покрывала снежная пелена. Базел начал подумывать о том, чтобы остановиться прямо там, где они были застигнуты ненастьем.

Подобная перспектива не радовала. Дорога шла вдоль череды узких ущелий, несколько ослаблявших порывы ветра. Если придется, они смогут перевернуть повозки, чтобы укрыться за ними, а войлочные палатки и теплые спальные мешки не позволят людям замерзнуть насмерть. Но это не значит, что они смогут согреться. И дело было уже не в ветре. Весь день подмораживало, а теперь температура начала резко опускаться за нулевую отметку. За одну такую ночь, не имея лучшего укрытия, можно потерять половину лошадей.

Он мысленно выругался, сжимая кулаки и бессмысленно вглядываясь в темноту. Никто в отряде не мог сказать, где именно они находятся, даже сэр Йорхус, который ездил этой дорогой много раз, растерял свою самоуверенность. Падающий снег скрывал верстовые столбы. Базел снова выругался: не исключено, что они в нескольких ярдах от города... а может быть, и нет. Решение придется принимать уже совсем скоро. Они не могут блуждать в полной неопределенности, надеясь на то, что столица вдруг возникнет из темноты. Рано или поздно лошадь потеряет подкову и поскользнется или кто-нибудь из них отморозит пальцы, а может быть, случится что-нибудь похуже. Однако, если Дух Топора все же рядом, это значит, что рядом стены, крыша и очаг.

Он уже был готов сдаться и приказать разбивать лагерь, когда вдруг почувствовал приближение кого-то... или чего-то. Именно почувствовал, а не увидел - темное пятно на фоне снежных сумерек. Базел нахмурился и поднял руку, пытаясь защитить глаза от снега, чтобы лучше видеть. Сначала он не увидел ничего, потом замер, разглядев появившегося из стены снежных хлопьев одинокого всадника. Всадник направлялся к ним.

- А, вот вы где!

Бодрый голос седобородого старика должно было заглушить бурей, но этого почему-то не произошло, он прозвучал неестественно отчетливо. Сотойская лошадь под ним была достойна принца, но больше ничто не указывало на его состояние или положение в обществе. Как и на Базеле, на нем было пончо, простое и теплое, ножны длинного меча были сделаны из простой кожи, без украшений. Руками в варежках он откинул капюшон, под ним оказался вязаный колпак в красную и белую полоску, который выглядел невероятно нелепо среди льда и бьющего в лицо снега. Базел уперся кулаками в бока и уставился на старика, который ответил широкой улыбкой.

- Мне уже порядком надоела та погода, которую ты неизменно приносишь с собой, чародей, - прорычал Конокрад.

- Ничего не могу с этим поделать, - отозвался старик и наклонился в седле, протягивая Базелу руку.

- Ха! - Базел пожал протянутую ладонь, не сводя со всадника недоверчивого взгляда. Старик выдержал этот взгляд с подчеркнуто невинным видом, хотя было трудно судить об этом наверняка, не видя выражения его глаз, а глаз Венсита Румского никто не видел вот уже тысячу лет. Их заменял переливающийся колдовской огонь, плясавший под кустистыми бровями. Старик фыркнул.

- Даю тебе слово, Базел. Даже самый сильный маг не связывается с погодой. Кроме того, если бы я решил заняться климатом, я придумал бы что-нибудь поприятнее снега и льда!

- Могу себе представить, - неохотно согласился Базел, поворачивая голову к подъехавшему Брандарку. - Посмотри, что принес нам ветер... не в первый раз, - кисло добавил он.

- Тебе следует задуматься, каким тоном ты отзываешься о древних и могущественных приверженцах магических знаний, - сурово одернул его Брандарк, потом протянул магу руку. - Привет, старый жулик! - радостно воскликнул он. - Счастлив встретить тебя здесь.

- Напомни, чтобы я сделал с вами обоими что-нибудь скверное, - ответил Венсит. - Но только не сейчас. Почему бы нам всем не отправиться куда-нибудь под крышу, тогда по крайней мере вам будет тепло, когда это произойдет.

- По правде говоря, - прочувствованно произнес Брандарк, - мне нравится эта мысль. Хотя, - продолжил он ехидно, с прищуром глядя на мага, - в прошлый раз, когда мы встретили тебя посреди урагана, там было еще около пятидесяти братьев-псов и парочка чернокнижников, один из которых, насколько я помню, был жрецом Карнадозы. Надеюсь, сейчас ты не собираешься повторить представление?

- Нет, нет, что вы! - Венсит снова усмехнулся. - Я случайно оказался в Духе Топора по своим личным делам (полагаю, вы будете счастливы узнать, что дела эти никак не связаны с вами), когда поднялся ветер. Поскольку вы не объявились до темноты, я подумал, что стоит вас поискать, вот и все.

- Точно все? - пробормотал Базел.

Он внимательно разглядывал старика, но Венсит только широко улыбался в ответ, и градани махнул рукой. Венсит Румский был очень себе на уме, Базел ни за что не поверил бы, что он оказался в Духе Топора случайно, так же как он не поверил бы, что завтра солнце взойдет на западе. С другой стороны, за тот короткий срок, когда они с Брандарком вместе со стариком спасали леди Заранту, у него была масса возможностей убедиться, что Венсит всегда сообщает ровно столько, сколько он хочет, чтобы они знали, не больше. Поначалу Базел думал, что подобная манера доведет его до исступления, особенно учитывая обычное для градани убеждение, что хороший колдун - мертвый колдун, но почему-то ничего подобного не произошло. Если кто-то в Норфрессе и имел право считаться таинственной фигурой, решил тогда Базел, то это именно Венсит Румский. После Падения Контовара выжило только четверо белых колдунов. Один из них совсем помешался, еще двое были обессилены постоянной самоотверженной борьбой Белого Совета с Лордами Карнадозы. Лишь Венсит сохранил свою силу, чтобы защитить выживших и обеспечить их массовое бегство в Норфрессу. На самом деле они остались в живых исключительно благодаря ему. И у него было право на некоторые причуды.

- Ладно, - нетерпеливо заявил Конокрад через несколько мгновений, - ты единственный, кто точно знает, сколько еще осталось до этого проклятого города, Венсит. Поэтому, если тебя не затруднит, кончай отдыхать, покажи дорогу остальным. Только так, чтобы было понятно.

- О, конечно! - усмехнулся Венсит. Он развернул лошадь в том же направлении, откуда появился. - Лучше просто следуйте за мной, - предложил он. - И ни в коем случае не потеряйтесь.

Оказалось, что, когда Венсит нашел их, они были в полумиле от западных ворот. Базел не знал, радоваться ли тому, что они были так близко от города, или негодовать на себя за то, что он был готов провести ледяную ненастную ночь в двух шагах от укрытия, которое не мог разглядеть. Он решил, что лучше радоваться, и, вытянув шею, глядел на стены Духа Топора, пока его отряд въезжал в ворота.

С самого дня основания столица распространялась в основном в южном и восточном направлениях: там было место для домов и мастерских, купцы могли использовать для перевозки товаров реку Кормак и связанную с ней систему каналов. Удачливые правители, сделавшие Дух Топора величайшим городом Норфрессы, считали, что укрепления необходимы для любого выступающего участка города, и не скупились на расходы. В результате, по мере того как столица росла, все прежние ворота оказывались в черте города и в следующем круге городских стен прорубались новые. На старом месте сохранились только Западные Ворота, которые нисколько не изменились, несмотря на возраст. Внешняя стена поднималась так высоко, что ее зубцы совершенно растворялись в метели, сами ворота крепились к двум массивным шестиугольным башням. В обычную погоду темный камень стены мог бы показаться грубым и даже производить угрожающее впечатление. Но в эту ночь теплый желтый свет, пробивающийся из похожего на пещеру зева ворот, и огромные башни обещали уют и защиту. Базел услышал, как лошадь Вейжона заржала от радости, предчувствуя скорый отдых.

Ворота, несмотря на буран, тщательно охранялись, и Конокрад с любопытством разглядывал часовых. Они казались совсем замерзшими, но путешественников оглядывали внимательно, и, несмотря на то что в их поведении не было ничего вызывающего (не исключено - благодаря присутствию Венсита: Базелу показалось, что он кивнул офицеру), было очевидно, что службу свою они знают. И знают хорошо, потому что это были воины Королевско-Имперской армии, а не обычные городские стражники.

Часовые рассматривали Базела с Брандарком с не меньшим любопытством, чем градани разглядывали их. Империя никак не граничила с землями градани, но за долгие годы, что ее связывал с Приграничными Королевствами договор о совместной обороне, Имперская армия несколько раз сталкивалась с разбойниками из градани и даже их военными формированиями. Базел лично ни разу не встречался в бою с воинами Империи Топора, но он говорил со старыми бойцами, которым приходилось с ними сражаться. Старые градани всегда отзывались о Королевско-Имперской армии с почтением, даже страхом. Если бы им нужно было выбирать, возможно, они все же предпочли бы биться с солдатами Империи Топора, а не с наездниками Сотойи, хотя, в конечном счете, разница была не так уж велика.

Никакая другая пехота в мире не могла сравниться с армией Кормака. Еще до присоединения Дворвенхейма в середине прошлого столетия четверть населения Империи составляли гномы. Остальные были в основном из Расы Людей, но встречались и представители множества других народов (за исключением, разумеется, градани), бежавших сюда после Падения Контовара. Благодаря бракам происходило неизбежное смешение рас. По сравнению с сотойцами, с которыми Базел сталкивался чаще всего, жители Империи были довольно небольшого роста. Разумеется, были и исключения вроде Вейжона, но едва ли кто-то из них был бы счастлив встретиться в бою один на один с такими великанами, как градани.

Именно поэтому руководство Королевско-Имперской армии делало все возможное, чтобы ее воины никогда не оказывались в подобных ситуациях. И не было ничего удивительного в том, что армия состояла в основном из пехоты - все-таки большинство населения страны составляли гномы. Даже Братья Топора - личная охрана Короля-Императора - получили свое название от огромных обоюдоострых топоров, которыми они сражались в битве. Это традиционно гномье оружие было признаком их высокого положения. Гномы, вооруженные топорами, всегда были опасными противниками, но армия под управлением Королевско-Имперских офицеров, прекрасно знающих свое дело (большинство из них вышло из Военной Академии императора Торрена здесь, в Духе Топора), была еще опаснее.

Отец Базела всегда утверждал, что организованному войску незачем численно превосходить неорганизованное. Численный перевес не имеет значения: ему удалось вбить эту аксиому в головы своих Конокрадов, и они победили Кровавых Мечей, которые предпочитали воевать, превосходя противника числом в два или даже более раз. Но Базел не обольщался. Несмотря на все нововведения принца Бахнака, армия Империи Топора смяла бы его со всеми его союзниками так же легко, как он захватил Навахк.

Пехоту Империи обучали и готовили в духе, совершенно чуждом варварам (таким, как градани), которые предпочитали биться с противником один на один. Даже у солдат принца Бахнака этот исконный индивидуализм сохранялся на инстинктивном уровне, его могли подавить только жесткая дисциплина и суровые тренировки. В Империи Топора ни один воин не воспринимал себя таким образом. Вся их подготовка заставляла сосредоточиваться на необходимости сражаться вместе, стать винтиком, подчинить себя коллективу, созданному для того, чтобы усилить эффективность действий каждого из его членов.

Основной боевой единицей Армии Топора было формирование из тысячи человек. Оно состояло из десяти сотен, каждая сотня разбивалась на десять отрядов. Эти тысячи были основой тактического образования, именующегося "торрен", в честь Императора Контовара, который его изобрел. Две-три линии торрена больше всего напоминали чудовищно огромную шахматную доску. Первый ряд состоял из воинов, построенных в квадраты, между которыми оставались пустые пространства, равные по величине этим квадратам. Следующий ряд был точно таким же, но его воины выстраивались за пустыми пространствами, оставленными в первой линии. Торрен применялся при любом количестве воинов, от огромного формирования до нескольких отрядов. Обычно торреном выстраивали тысячу воинов, но в любом случае такое сравнительно несложное построение было основой постоянных побед армии. Принц Бахнак обнаружил этот секрет, когда начал сам разрабатывать стратегию и тактику для своих Конокрадов. Выяснилось, что осуществить подобное построение не так просто, для него необходимо исключительно хорошо обученное войско.

Полководцу, который сумел подготовить подобное войско, Торрен предоставлял потрясающие возможности. Квадратные блоки могли двигаться в любом направлении, легко меняя его при необходимости, пустые пространства за квадратами позволяли им отступить под чересчур сильным натиском врага, и тогда квадрат оказывался среди своих, готовых защитить его с флангов. Иногда передняя линия сдерживала врагов, а второй ряд маршировал через открытые пространства, вызывая неизменную панику в рядах противника. Недостаточно дальновидные военачальники вражеских войск усматривали в открытых пространствах торрена возможность прорвать оборону Армии Топора, они рвались вперед, чтобы неожиданно для себя наткнуться на второй ряд и оказаться в ловушке.

И как будто одного только тактического превосходства торрена было недостаточно, пехота Армии Топора была отлично обмундирована и вооружена. Каждый солдат был облачен в длинную кольчугу, у него имелся стальной нагрудник и стальные накладки на ногах. Большинство армий не могли позволить себе таких доспехов, например армия Империи Копья, состоявшая из крепостных, предоставленных местными феодалами. Самый зажиточный барон или князь Империи Копья не мог обеспечить своих рекрутов доспехами, какие носили даже рядовые Королевско-Имперской Армии. Но, как бы ни были прекрасны доспехи, главным в вооружении "Королевско-Имперских мулов" был цилиндрический щит, защищавший воина от горла до коленей. Составленные рядом, такие щиты создавали непреодолимую преграду.

Под прикрытием своих щитов воины могли использовать легкие копья и короткие мечи. Идя в атаку, они могли осыпать врага смертельным градом копий. Не реже они применяли и другой способ, когда каждый воин орудовал копьем через небольшую щель между своим щитом и щитом товарища. Длина копья давала преимущество перед мечами противников, но даже если воин лишался копья, поразить его за щитом - пока не был разбит его квадрат и пока у него оставался меч - было невозможно. Мечи были короткими, но в руках опытных воинов они становились грозным оружием.

Имперские квартирмейстеры и военные инженеры тоже были лучшими в мире, хотя их искусство было не таким эффектным. Единственным слабым местом Армии Топора была нехватка кавалеристов. Правда, существовала Королевско-Имперская верховая пехота. Это значило, что солдаты используют лошадей и мулов, позволяющих им во время походов перемещаться особенно быстро, но сражаются в пешем строю. Они не были кавалеристами, хотя на случай крайней необходимости их обучали биться верхом. Все же армия располагала легкой и средней кавалерией, но ее численность составляла не более десятой части всего войска.

К несчастью врагов Империи, Дом Кормака и не нуждался в сильной кавалерии. Точнее, она была в его распоряжении, хотя формально не входила в его армию. Королевство Сотойи было союзником Империи вот уже восемь сотен лет. Только сумасшедший решился бы встретиться на поле боя с объединенными пехотой Империи, лучниками Вондерланда и кавалерией Сотойи.

Лично Базел не имел ни малейшего желания противостоять Королевско-Имперской армии, все равно, с поддержкой кавалерии Сотойи или без нее, особенно теперь, когда он поймал на себе напряженные взгляды часовых, выглядевших почти так же сурово, как сами Западные Ворота. Он заметил, как их изумила его одежда, и улыбнулся про себя, гадая, что они могли подумать о градани, облаченном в цвета Ордена Томанака. Но они были слишком дисциплинированны, чтобы открыто проявить свои чувства. Невозмутимый лейтенант, командовавший стражниками, отдал Базелу честь так, словно видел градани каждый день.

Путешественникам показалось, что под глубокой аркой ворот царит неестественная тишина, хотя копыта лошадей цокали, слегка позвякивало оружие, повозки поскрипывали на ходу. А вот буря осталась ждать на улице, лишь ветер завывал, словно души в аду Краханы. После короткой передышки под аркой ураган показался еще злее. Базел, дрожа, обернулся к Венситу.

- Наверняка у тебя уже было на примете местечко, куда ты нас поведешь, когда ты отправился нас искать?

- Разумеется, - ответил старик. - Поезжайте за мной.

Он легко тронул пяткой своего коня, направляя его вперед по заснеженной пустынной улице. Базел и отряд двинулись вслед за ним.

ГЛАВА 9

В эту ночь Базел сумел лишь мельком взглянуть на город. У него осталось ощущение распахнутого пространства, широких улиц, резко отличавшихся от тесных улочек Белхадана. В памяти ясно запечатлелись отрывочные, не связанные друг с другом картины: величественные скульптурные группы, внезапно вырастающие из снежных вихрей, или засыпанные снегом, выключенные по случаю зимы фонтаны, которые бесконечной чередой тянулись по мощеным площадям. Но было слишком плохо видно (и слишком холодно), чтобы запомнить что-то еще. Он прекрасно осознавал, что идет по одному из величайших городов мира. Просто в его голове теснилось слишком много новых впечатлений, а перед глазами кружило слишком много снега, чтобы по-настоящему оценить увиденное.

Наконец они пришли туда, куда вел их Венсит.

Колдун натянул поводья и остановился посреди площади, которая даже превосходила размерами те, что они уже миновали. Двойной ряд фонарей, тянувшийся вдоль улицы, по которой они пришли, продолжался и на площади, чтобы пересечься на углу с еще одним таким же рядом. Несмотря на ветер, фитили под стеклянными колпаками горели ровно. И все же дальний конец площади утопал в темноте, зато здание, перед которым они остановились, возвышалось, словно мраморный утес. Яркий свет, лившийся из огромных витражных окон, заставлял сверкать снег на площади. Кажущиеся хрупкими арки уходили в небо, свет от окон и фонарей превращал снежную завесу в воздухе в тонкую вуаль, волшебным туманом окутывающую колонны. Базел едва сумел различить абрисы изящных башенок и куполов где-то высоко над головой.