Чтение 5–й страницы книги ~Оковы чести~

Из магического перехода тем временем появилась последняя птица, которая тоже взмыла в воздух а потом вывалился... Да, это был сам Нишапр. Он шел, бережно и как-то по-хозяйски поддерживая Меду. Девушка несла, прижимая к себе что-то. Они огляделись, Меда счастливо рассмеялась. Потом эта странная пара двинулась к замку. Им навстречу уже бежали Роват и, кажется, Тир. Она забыла о своей роли хозяйки замка и мигом превратилась в девчонку, какой была до того, как сделалась женой Батара.

Через четверть часа в ворота, у которых собрались все обитатели замка, входили Нишапр и Меда. Оказалось, что она несла... маленького, очень похожего на нее мальчишку. Маленький человечек сидел на руках матери и чуть испытующе, даже с тревогой следил за всем происходящим.

Трол низко поклонился Меде, посмотрел на Нишапра.

- Приветствую всех! - объявил имперский маг. - Рад видеть вас и рад объявить, что... Мы не вернулись, мы пришли лишь на пару дней. Знаете, у нас там, в нашем мире, полно дел. И время там идет скорее, чем здесь.

Трол смотрел на девушку, которая однажды чуть не стала его подругой. Это была уже не девушка, а взрослая, сильная женщина. Ее лицо, утратив девичью свежесть и красоту, стало более зрелым, выразительным и правильным. Словно детская припухлость, которую Трол еще хорошо помнил, мешала увидеть именно эти морщинки и это выражение спокойствия.

- Сколько ты привел птиц, Нишапр? - спросил Ибраил после приветствий.

- Много, целых семь. Надеюсь, этого хватит.

- Они обучены?

- Отменно дрессированы, - объявил Нишапр.

Он-то не изменился ни на йоту. - Выбрал для вас самых лучших, самых сильных и умелых.

- Сколько там прошло времени? - спросил Трол. - Как тебе это удалось?

- У нас прошло шесть лет, лэрд Трол, - пояснил маг. - Понимаешь, я очень опасался, что вы выдернете меня раньше, чем у нас, - он оглянулся и посмотрел все с тем же выражением покровительственной ласки на Меду, - что-нибудь получится, и в какой-то момент почти остановил время. Относительно вашего мира, конечно. Для нас жизнь шла... как обычно.

- Это сильные птицы, - уважительно согласился Крохан. - Если их сравнивать с конями, им лет по пять...

- Нет, птицы не кони, - впервые раскрыла рот после своего возвращения Меда. - Это трехлетки, но они уже входят в силу. - Она посмотрела на Трола, улыбнулась ему и чуть повернулась, чтобы он мог увидеть ее сына. - Это Маф, мой сын.

Трол еще раз поклонился, но уже даже не Меде, а материнству и всему, что с ними случилось. Так было лучше всего, подумал он, лучше, чем он мог предполагать. Но отчего же ему стало грустно?

- А как их подозвать? - спросил Роват. Нишапр быстро осмотрел замок. Магическим

чутьем он оценил его конюшни, его строения и резюмировал:

- Тесновато им будет, росли-то они на свободе... Ну, да ладно, пора им привыкать к службе.

Он поднес к губам небольшой серебряный свисток, явно сделанный совсем недавно, и дунул в него. Скорее всего, люди, окружающие Трола, ничего не услышали. Но он чуть не согнулся пополам от резкого звука.

- Ага, ты слышишь, - удовлетворенно сказал Нишапр. - Так я и думал.

Птицы стали стягиваться к замку. Потом Нишапр свистнул три раза подряд, и самая сильная птица стала кружить над ними, призывая всю стаю. Потом она, распахнув широкие крылья, мягко приземлилась в середине замкового двора, подальше от незнакомых ей людей.

- Это Дора, - пояснила Меда. - Самая умная вожатая, какая у нас там только имелась. Остальные полетят за ней хоть на край света.

- Да, - кивнул Ибраил, - собственно, для этого они нам и понадобятся.

- Так я и думал, - еще раз проговорил Нишапр.

ГЛАВА 9

Дома сверху выглядели очень маленькими и уязвимыми. Трол даже пожалел людей, которые живут в них. Он знал, что во многом их жизнь была гораздо легче и счастливее, чем судьба, которую он избрал, для которой его воспитывали и обучали, но зато им не дано было испытать многого из того, что испытывал он. Например, это ощущение полета.

И это ощущение дальней дороги впереди. Странное, завораживающее, бросающее вызов всем его умениям и мастерству, чудное и упоительное. Только дорога эта лежала в темном воздухе раннего утра, расстилавшегося сизой дымкой до самого горизонта, прикрывая близкие горы. Трол привстал в стременах и закричал во весь голос:

- Э-ге-гей! - И добавил: - Йа-а-а!

Его услышали все, и Роват, всегда такой сдержанный, слегка улыбнулся, и Крохан, который поднял руку в знак полного понимания, и Ибраил, который ментально проговорил:

- Осторожнее, лэ-эрд Трол, - он специально протянул гласную, чтобы показать, что не осуждает, а предупреждает. - С таким мощным энергетическим посылом даже простые вопли могут оказаться заклинанием.

Шутка мага, подумал Трол, и хмыкнул. И еще чуть приотставшие из-за неопытности принц Кола с неотделимым от него Бужем, который очень гордился, что его господин отстоял его, Бужа, необходимость в этом походе, а особенно потому, что ему выделили, словно равноправному участнику, персональную птицу.

У них все получалось в подготовке к этому походу, и это было славно. Даже птицы переучились на новых седоков с удовольствием, по крайней мере, так показалось Тролу. Они старались, они пробовали понять, чего от них ждут эти новые, малознакомые люди, и тем не менее уже хотели показать все, на что способны. Такое чувство почти полного понимания и единения с животным Трол испытал, только когда учился ездить на своем коне. Том самом, которому он так и не придумал имя, которого на этот раз пришлось оставить в конюшне Дотимера.

Фламинго по имени Дора, которая при объездке вздумала подпускать к себе только Трола, чуть повернула голову, от чего ее перья на шее взъерошились от набегающего на них ветра, и коротко что-то ответила. Она была в самом деле очень умной птицей. Тролу иногда казалось, что она не глупее, чем иные люди, которых он встречал. Потом его вожатая всей стаи рванула вперед, и уже за ней клином выстроились остальные фламинго.

Трол обернулся. Принц Кола, который в последние дни очень нервничал, опасаясь, что его не возьмут с собой в этот поход, тоже что-то прокричал. Но задохнулся от ветра и закашлялся. По странной настроенности, которая существовала между наездниками и их птицами, его фламинго вывалился из клина и спикировал, потом набрал высоту и конфузливо занял место позади Бужа, который из строя не выпадал. За Колой оказалась только самая последняя, седьмая, груженная золотом, едой и запасным оружием птица.

Ее брать не хотелось, она казалась вздорной и пугливой, но Ибраил разумно предположил, что птицы - не кони, запасных взять будет неоткуда, и если что-то случится с основными летунами, то всем придется пересаживаться на коней. Тогда взяли и этого фламинго. Наверное, он был самым молодым и необъезженным, но Трол иногда думал, что вот из таких существ с поздним развитием иногда в конце концов выходят отличные вожаки. Если они выживают, разумеется.

Они стали спускаться, потому что двигались на юго-восток-восток. И горы тут становились ниже, доходя до так называемых Нижних земель. Если продолжать этот путь, подумал Трол, можно выйти к морю уже через сто двадцать миль полета. Для этих птиц такое расстояние было пустяком... Хотя, конечно, не совсем пустяком, но и такое расстояние сейчас представлялось не самым дальним.

Хотя впереди было все, что называлось путешествием, - и тяжкие, на грани выживания, каждодневные нагрузки, и тупая усталость, и странные обитатели незнакомых земель, и тайна того, за чем они летели. Оковы Чести, подумал Трол, - странное название, почти необъяснимое в своем значении, что нередко случалось с названиями магических артефактов, но и заранее вызывающее ассоциации и желание понимания...

Воздух стал плотнее, тяжелее и теплее. Лететь птицам стало легче, Трол повернул на восток... Хотя и не совсем, все-таки подтягивался к морю. При желании в погожий день с той высоты, на которой они находились, его уже можно было увидеть, потому что горы тут превратились в пологие холмы с покатыми склонами. Они убегали как раз на юг, где и находился ближайший берег. Трол вдруг почувствовал, что летит не совсем правильно, потому что незаметно настроился увидеть море.

Это было странно, он видел море только в Кадоте и там как раз не очень-то обращал на него внимание. А тут вдруг - такая любовь! Эта идея, кстати, заставила его подумать о том, правильно ли вообще выбрано направление, не расходуются ли силы птиц понапрасну. Их-то теперь полагалось держать в режиме крейсерской скорости, на наиболее удобной для них высоте. А он, как всякий вояка, почти автоматически навязывал свою волю фламинго Доре, которая и без него знала, что и как следует делать.

Он отпустил вожжи, ослабил давление на стремена, управляющие высотой. Дора ехидно каркнула и тут же снизилась, почти автоматически увеличив скорость. Немного, но все-таки увеличила. Трол, как выяснилось, и в самом деле вел ее не в лучшем стиле.

Его по-прежнему манило море на юге, но теперь он был готов считаться с пожеланиями своей птицы, и она это осознавала. Она даже была благодарна ему и так же развеселилась, как Трол в начале полета. Возрожденный и не подозревал, что фламинго способны на такие тонкие эмоции.

Через три часа Дора пропустила вперед птицу, на которой восседал Роват. Его петух был суровым и жестким, как сам Роват, он попробовал взвинтить темп, но Буж с Колой стали отставать, и тогда скорость понемногу снизилась. Вести стаю умела каждая из этих птиц, вот только не все хотели этого.

К вечеру, проделав более ста миль по воздуху, они расположились в роще, густо заросшей высокой травой. Пока люди готовили себе и птицам ужин, фламинго принялись клевать эту самую траву. То, что они, за неимением лучшего, умеют пастись, было приятным открытием. Подкреплять силы птиц во время путешествия, без сомнения, следовало самой разной, даже такой непритязательной пищей.

На второй день море стало отдаляться, Трол пожалел об этом, но птицы приободрились. Ветер, дующий с огромного открытого пространства, не очень-то им нравился, они догадывались, что им еще предстоит с ним сразиться.

На третий день почти все время стаю вела птица Крохана. Ей было тяжеловато под своим седоком, она бы с удовольствием отказалась от подобной чести, но по каким-то птичьим законам именно ей настала очередь работать, первой рассекать воздух, и она не посмела отказаться. Она очень устала к концу дня, но все-таки сделала все, что могла. На четвертый день воодушевление, охватившее Трола на вылете из Лугани, стало проходить. Либо они начали незаметно уставать.

А к концу пятого дня стало ясно, что они миновали Ибрийский полуостров, большую страну, вытянувшуюся к Южному континенту, и теперь вышли к южным морям. Перед тем как совершить посадку после шестого дня перелета, они пролетели над полоской берега, жесткой и каменистой, в которой тем не менее отчетливо читалась работа человеческих рук. Трол вглядывался в проплывающую внизу землю, когда Ибраил пояснил:

- Тут были города-государства, из которых ты, без сомнения, слышал название Мирама.

- Значит, Рубос родился тут? - спросил Трол мага, тоже стараясь произносить слова ментально, без повторения языком и горлом.

- Тут, - отозвался маг. - Теперь это земли Империи... А на севере лесистые холмы, это - Лотария.

Древняя земля, некогда обжитая и окультуренная, теперь выглядела совершенно пустой. Только пару раз Трол видел в мелких бухточках какие-то шалаши, обмазанные прибрежной глиной, которые заменяли обитателям этих краев дома. Жили здесь в основном рыболовством и скудными огородами, дающими необходимые овощи. На грядках преимущественно работали женщины, около которых в неимоверном количестве роились ребятишки разных возрастов, но все не старше десяти лет. Более взрослые или заводили свои семьи, или уходили в море, чтобы помогать родителям.

Заслышав свист крыльев фламинго, они прятались в каких-то ямах либо кустах. Их попытка остаться незамеченными была бы смешна, если бы не служила явным признаком страха. Люди не должны так бояться, подумал Трол, но что тут поделаешь? Эту землю на самом деле много раз грабили, много раз растаптывали. Слишком она была богатой, всем завоевателям казалось, что именно тут можно найти богатства, накопленные многими поколениями... И именно тут все выглядело так бедно, что хотелось иной раз сбросить мешок с едой, чтобы эти люди с ребятней хотя бы раз досыта наелись.

К исходу шестого дня, проделав в общей сложности более шестисот миль, они вышли к странному песчаному и абсолютно пустынному полуострову. Вечером на отдыхе Ибраил сказал:

- Завтра пролетим этот полуостров и передохнем. Птицы устали, даже если я вздумаю подкачивать их магией, они не сумеют сделать больше полутора сотен миль. А нам именно столько придется пролететь, чтобы приземлиться в Алдуине.

- Лететь придется над морем? - полуутвердительно спросил Крохан.

Он тоже, как и Трол, очень хотел увидеть море, потому что слишком долго, по собственному мнению, просидел в горах, хотя и относился к одному из кланов дассов, которым горы были родиной... Но он был северный дасс, почти всегда видящий и ощущающий соленый запах морского ветра.

- Об этом я и говорю, - подтвердил Ибраил. Они летели весь седьмой день, вышли к южной

оконечности песчаного полуострова и устроили себе роскошную стоянку в выродившейся оливковой роще. Травы тут почти не было, но фламинго нашли небольшую речку и принялись ловко, как у себя дома, рыбачить. Под вечер этого дня отдыха они так набили свои животы рыбой, что Ибраил стал даже беспокоиться, сумеют ли они на следующий день лететь. Но птиц это не волновало. Похоже было, что они освоились с дальними перелетами, и немного радовались тому, что их крылья оказались таким эффективным инструментом.

Перед вылетом на восьмой день Ибраил обошел всех птиц и кое-где поменял поклажу. Птицы сожрали больше половины фуража, который они заготовили в Дотимере, к тому же все устали по-разному. Тролова Дора была свежа, как и в начале путешествия. Птица Колы устала больше других. Должно быть, принц ее слегка затретировал не очень удачным управлением, и это следовало учесть.

- Промежуточных посадок сегодня не будет, - объяснил маг. - Хоть на зубах, а нужно добраться до земли.

- А с Алдуина как полетим? - спросил его Крохан, мало знакомый с географией южнее Западного континента.

- Так же и полетим, только привал устроим подольше, - объяснил Роват. - Там, если не ошибаюсь, миль двести до Магрибского берега.

- Двести с лишним, - добавил Кола. - Если верить нашим картам.

- Будем рассчитывать на двести с лишним, - согласился Ибраил. - К тому же на самом берегу с той стороны моря лежит не очень хорошая страна, лучше взять чуть восточнее.

- Что в ней нехорошего? - спросил Трол.

- Пираты, - лаконично пояснил Кола и замолчал с отчаянной решительностью.

Ему было нелегко. Он очень хотел отправиться в это путешествие, он сумел уговорить Трола, чтобы его не оставили в Дотимере, а теперь, кажется, вымотался. И ругал себя за то, что оказался таким нестойким. Хотя на выносливости и стойкости теперь только и держался.

- Это еще что, - отозвался Ибраил. - Вот когда мы начнем искать нумидов, вот тогда будет действительно несладко. Они живут в джунглях, а там посадку и привал устроить будет мудрено.

С этой мыслью и полетели через море. Оно было, кстати, вначале не очень страшное. С высоты было видно дно, и вода над ним казалась такой нежной, такой ласковой и теплой, а главное, такой мелкой, что даже Трол не ощущал опасности.

Зато потом водная синева загустела, стала сплошной и какой-то твердой, как сталь. И еще в ней вдруг появилось выражение окончательности, теперь вернуться и в самом деле было труднее, чем лететь вперед. Примерно в середине перелета Трол ощутил, как Ибраил впервые подпитал своей магией птиц. Его Дора только зафыркала, почти по-лошадиному, зато птица Колы впитала эту силу с благодарностью.

К пятому часу полета, когда уже крепко перевалили за середину дороги, но до берега было еще далеко, фламинго Бужа вдруг снизился. Трол даже попробовал понять, что происходит, потому что откровенно неводоплавающая птица подошла слишком близко к воде, которая ходила равномерными, гладкими, но тяжелыми валами. По сути, это была зыбь, оставшаяся от шторма.

Трол с содроганием подумал, что стоит теперь задуть встречному ветру, и никакой магии Ибраила не хватит, чтобы фламинго выгребли против него. Но маг, вероятно, проверил погоду на всем продолжении пути, поэтому Трол заставил себя не думать об этом.

К вечеру, когда птицы уже бесконтрольно теряли высоту от усталости, пошел дождик. Это был не самый крупный дождь, но от этих капель, летящих прямо в обветренное и обожженное солнцем лицо, мигом намокли одежда людей, перья птиц и почти вся поклажа. Трол стал думать, что будет скидывать с седла, чтобы его Доре было легче лететь, если она совсем ослабеет, но ничего, кроме тренировочных мечей, придумать не сумел. Все было жалко, даже золото, которого в сумках его птицы было довольно много.

А потом птица Крохана вдруг сбилась с курса и полетела вбок, неравномерно взмахивая крыльями, вывалившись из клина, который на протяжении всего дня вела Дора. На окрики и свистки в ультразвуковое приспособление Нишапра она не реагировала. Пришлось всей стаей возвращаться, совершить плавный разворот и подстраивать остальные шесть птиц под кроханскую дурочку. Она опомнилась, собралась, и они снова пошли клином, рассекая сырой воздух старательно, словно все вдруг захромали.

А потом наступила ночь. Оказалось, что с подготовкой к этому перелету они чуток припозднились. Не учли, что ночь в этих широтах наступает куда быстрее, чем в горах. Темень загустела, как кисель, и лететь в ней стало труднее, потому что теперь движение вперед было незаметным.

Каждый седок помогал своей птице, почти физически толкая ее на взмахах крыльев. Ибраил уже полностью истощился, накачивая всех фламинго энергией.

"А вдруг мы заблудились?" - с неожиданным для себя равнодушием подумал Трол. Но тут же оборвал эти мысли, чтобы их не почувствовала Дора. Что в таком случае могло произойти, было ясно и без уточнений. Впрочем, Ибраил не мог заблудиться, это был живой компас... Живой компас, компас... Трол заставил себя внутренне умолкнуть, потому что оказалось, он повторял эти слова, как слова чужого языка, без всякого выражения и много раз.

Но если ему было так... неуютно, то каково приходилось остальным? Он проверил состояние птицы и самого Колы. Принц находился в полуобморочном состоянии. Буж, на удивление, держался молодцом, он даже теперь пытался не очень-то волноваться, хотя из-за состояния принца должен был сходить с ума. Крохан просто обмяк, ему уже было все равно, долетят они или нет. Роват старательно пытался заставить себя ни о чем не думать. А Ибраил пытался разглядеть впереди хоть проблеск огней какой-нибудь деревушки на берегу Алдуина.

И вдруг... "Нет, это мне померещилось, - решил Трол. - Но все-таки... Да, не померещилось", - решил он, наконец. В пелене мелкой мороси, заменившей давешний дождь, мелькнул огонь. Это был даже не маяк. Просто свет какой-то хижины, построенной на самом берегу. Может быть, жилище одинокого рыбака, может, полусумасшедшей старухи, все еще ожидающей по прошествии многих лет сыновей и мужа, ушедших в море то ли на разбой, то ли за рыбой...

Птицы тоже увидели этот огонь. Они приободрились и сильнее ударили по воздуху крыльями. Осталось миль десять, решил Трол. Нет, даже ближе, треть часа полета, и все... Можно будет приземляться. Кросс, вспомнил он вдруг, как же мы полетим к Магрибу? Мы и этих-то полтораста с небольшим миль над морем не можем пройти без изнурения, а там будет больше двухсот.

Тьма вдруг изменила цвет, это наступил берег. Теперь под ними лежала земля. На которую можно было опустить усталых птиц.

- Все. - Трол не понял, ментально или вслух, высказал Ибраил. - Мы на острове.

- Ну, а если... так? - словно пьяный, заплетающимся языком вслух закричал Кола. - Может, дотерпим до города?.. Тут же есть какой-то город с гаванью. Стоит ли высаживаться в чистом поле?

Его услышали все разом. В сыром воздухе голоса людей разносились не менее отчетливо, чем удары в гонг или по щиту.

И тогда Крохан стал смеяться. Он хохотал механически, словно пилил дрова. Трол заставил себя улыбнуться, чтобы поддержать его. Но смеяться в голос ему не хотелось. Хотя он был рад, что они долетели до Алдуина, и что Кола оказался крепче, чем подозревал, и что Крохан пытался хохотать, хоть и так вот - словно чужой, с полным отсутствием настоящего веселья и радости. Они все слишком устали, чтобы хотя бы один из них веселился по-настоящему.

ГЛАВА 10

Перелет к главному городу и единственной сколько-нибудь удачной гавани, разумеется, носившей название Алдуин, занял менее часа. Правда, после не самой комфортной ночевки под выветренными скалами, на песке, на котором никто толком так и не сумел уснуть, птицы не хотели слушаться и поднялись в воздух только после того, как Трол каким-то чудом сумел уговорить расправить крылья свою Дору.

Город лежал в широкой чаше, образованной невысокими горами, которые точнее было бы назвать холмами, если бы они не были такими обрывистыми. Внизу, в районе порта, было тесно от домишек, покрывающих прибрежный галечник сплошной корой, чуть выше расположились уже правильные улицы с домами, каждый из которых выглядел как маленькая крепость. А на самом верху стояли, разумеется, самые богатые дома, почти виллы, по-южному как бы открытые всем ветрам, но столько же надежные, как и замки на Западном континенте.

Стены вокруг города не было - море, слава Алдуина и сила оружия, которым была напичкана эта по сути пиратская республика, делали его более неприступным, чем если бы он окружил себя любыми стенами. И все-таки это выглядело странно.

Трол спустил Дору на высоту не более сотни футов и пролетел над городом, разглядывая его. Что-то тут было не так, приземляться не хотелось, но птицам нужно было окрепнуть после отчаянных перелетов, и к тому же у Трола появилось ощущение, что именно тут произойдет что-то значительное. Поэтому, выбрав небольшую, вполне мирно выглядевшую гостиницу неподалеку от особняков, он предложил птицам приземлиться.

К ним навстречу выскочил хозяин, густо заросший темной бородой, в глазах которого горел странный для трактирщика огонь неповиновения. Такому молодцу самое место было не в спокойной гостинице, а на палубе хищной пиратской фелюки или даже у румпеля, выкрикивающим команды, а не выслушивающим советы, как обиходить птиц. Впрочем, дело свое он знал, потому что даже не особенно удивился, а расположил путников быстро, удобно и даже правильно обошелся с фламинго. Он лишь пробурчал, когда стало ясно, что Трол с компанией задержится тут на несколько дней:

- За таких зверей, господин, я попрошу тройную цену.

- О цене не беспокойся, - ответил ему Крохан, который изучал лицо трактирщика спокойным, но упорным взглядом. Стоило первым хлопотам немного утихнуть, он зашел в комнату Трола и прямо доложил: - Этот парень мне не нравится. По морде видно - непростое у него прошлое.

- Нам-то что? - спросил Трол, чтобы хоть что-то ответить. Но и у него зародилось сомнение, что они правильно сделали, что остановились тут, а не в какой-нибудь спокойной рыбацкой деревушке, где, кстати, и рыба для птиц была бы дешевле.

Но расположились они, как выяснилось довольно скоро, вполне удачно. От трактира до города было чуть больше полумили, то есть рядышком. Каждому досталась отдельная комната, да и фламинго получили широкие, просторные стойла, совсем не такие, какие у них имелись в тесноватом Дотимере.

Наскоро перекусив, отправились в город. Бродили по улицам, разглядывали дома, дивились тому, что буквально каждый житель был вооружен, словно прямо сию минуту собирался отправиться в какой-нибудь пиратский рейд. Вооружены были даже многие женщины, хотя, конечно, у них и оружие было полегче, и доспехи куда как часто подчеркивали, а не скрывали особенности их фигур.

Больше всего Тролу понравился рынок, устроенный чуть в стороне от гавани, между портовыми складами и первыми жилыми домами. Он был пестрый, многолюдный и богатый. Цены, правда, были немаленькие, но зато тут можно было купить практически все. И книги, и оружие, и продукты, а в специальном ряду расположились торговцы всем, что необходимо было для снаряжения корабля, вплоть до баллист. Тут же находились небольшие кабачки, в которых можно было встретиться с арматорами, застраховать груз либо договориться о наборе команды.

Впрочем, хорошее настроение как-то само собой развеялось, когда они зашли чуть дальше. Первые мысли вызвал запах, особенный, специфический. Роват посмотрел на Ибраила и спросил:

- Чувствуешь?

Маг кивнул. Ответил:

- Давненько я его не чувствовал. Даже подзабыл.

Это был запах массы плохо кормленных, потных и немоющихся людей. Это был запах тюрьмы, рабства, колодок, в которые забили, может быть, даже и невиновных. Это был запах отчаяния и муки.

- Третий из самых известных невольничьих рынков мира, - пояснил Крохан. - Отвратное место.

Они походили мимо небольших помостов, на которых продавались люди. Их было много. Мужчины были полуголыми, чтобы легче было определить их физические кондиции, женщины отличались нечесаными волосами и удивительной покорностью. Ни одна из них даже не подняла голову, пока путники проходили мимо. Это было едва ли не хуже того поголовного страха, который Трол видел в Империи. Впрочем, там ему не довелось бывать на рынке рабов.

Когда они свернули в какую-то таверну в приличной части города, Крохан мрачно выпил почти целый кувшин вина. Он был таким расстроенным, что его и хмель не брал, он все так же зло зыркал по сторонам, и теперь становилось ясно - он ненавидит этот город, эту гавань, сам этот остров. Ненавидит целиком и бесповоротно.

- На Шонморе все-таки почище, - сказал он, наконец.

И каждый с ним внутренне согласился. Хотя, чего уж там, и на Шонморе было рабство, только оно не имело такого подчеркнуто-угнетающего, такого унизительного характера.

- Ладно, к демонам этот Алдуин, - отозвался Роват, - пошли домой.

Они вышли из города, дотопали до гостиницы, в которой остановились, и с удовольствием убедились, что птицы были накормлены, что продукты, о которых трактирщику говорил Роват, доставлены, что горячая вода в небольшой каменной баньке действительно оказалась горячей... И все-таки Трол ощущал - что-то тут было не в порядке. Он даже хотел поговорить об этом с Ибраилом, но тот с таким интересом крутил в руках купленную на рынке книгу, что его и отвлекать было неловко.

Разговор не получился даже после купаний, во время ужина. Тем не менее, краем сознания заметив этот интерес Трола к себе, маг вполне добродушно пояснил:

- Ты почему-то не обратил внимания на этот манускрипт, Трол, а ведь он того стоит.

Книга, которую купил Ибраил и с которой не расставался, прихватив ее, чтобы читать даже во время еды, называлась "Расположение, богатства и диковинки основных королевств Южного континента". Роват прочел название, набранное старинной вязью на койне, и кивнул, мерно пережевывая жареную рыбу.

- Полезная книжка. Тем более что мы не подозреваем, куда направляемся.

Крохан не вполне улавливал особенности его произношения южного варианта койна, на который перешел бывший имперский рыцарь, тоже повертел книгу в руках. Читать писаные слова ему было сподручнее, поэтому он тоже все понял. И проговорил на своем дасском, который тут звучал необычно, как выглядела бы экзотическая елка среди всей этой южной растительности:

- Нам бы хоть какие-нибудь ориентиры определить.

- Ну, ориентиры мы примерно представляем, - вежливо заспорил Ибраил. - В долину реки Гавай, примерно в среднее ее течение.

Крохан раскрыл карту, вклеенную в книгу, нашел эту самую Гавай и определил, что она тянется миль на тысячу, вытекая из какого-то невероятной величины болота.

- Очень точный адрес, - хмыкнул он. Дальнейшие препирательства по поводу пункта

назначения всего путешествия пришлось отложить, потому что за стол к ужинающим путешественникам без всякого приглашения уселся мелкий, но очень подвижный человечек. Он был в темной, долгополой одежде, с очечками на носу с горбинкой и без оружия. Зато за этим человечком стояли два полуодетых великана с темной кожей, причем у каждого на поясе висело по два отменной заточки мощных южных ятагана.

- Позвольте представиться, - начал человечек. - Ступак, специалист по южным животным... Обычно я набираю добровольцев и отправляюсь на Южный континент, чтобы выловить зверей для... боя с гладиаторами. И для экзотики, разумеется. - Он неприятно захихикал. - Поставляю пантеропитонов, а однажды, вы не поверите, мне удалось даже раздобыть детеныша мантикоры. Да, вот это была удача...

- Послушай, любезный, - ласково обратился к нежданному собеседнику Крохан, выговаривая слова медленно и отчетливо, - может быть, мы не хотим с тобой, э-э... общаться.

- Не может быть, - радостно, словно его только что похвалили, отозвался Ступак. - Я пришел с дельным предложением... А именно - продайте мне ваших птиц. Они кажутся мне вполне достойным товаром, и я дам за них настоящую цену.

- Они не продаются, - сказал Трол. - Мы путешествуем на них.

- Ну, это легко устроить. - Ступак снова улыбнулся, поправил очки. - Вы продадите мне птиц, а дальше поплывете на корабле. У нас все-таки морской город, найти подходящий корабль несложно.

- Птицы нам нужны, - сказал Роват. - И потому не продаются. Или ты не понимаешь нашего койна?

- Но я дам настоящую цену, господа, - продолжал коротышка, словно и не слышал ни одного слова, сказанного ему. - Для начала, что вы думаете о сумме в две тысячи золотых?

- За каждую? - саркастически спросил Крохан.

- Нет, разумеется, за все семь птиц. - Ступак снова азартно поправил очки на носу.

- Даже если за каждую, - мирно ответил Трол, - мы не согласимся.

- Но ведь это куча деньжищ, - снова начал свою торговлю островитянин. - Сомневаюсь, что вы видели хотя бы половину этой суммы...

- Убирайся прочь, любезный, - грозно сказал Роват, - и не жди, пока тебя вышвырнут отсюда.

Коротышка оглянулся на своих телохранителей и навалился на стол, расставив локти, словно этим пытался надежнее укрепиться на занятом месте.

- Хорошо, а две двести? Это еще более здравая цена, хотя для меня уже не очень приемлемая, я могу потерять деньги, если быстро не найду на этих фиолетовых зверей покупателя.

Крохан больше не церемонился. Он поднялся, поднял коротышку за шиворот и попытался донести его до двери из трактира. Темнокожим бойцам этот жест не понравился, они вытащили свои клинки и чуть присели. Крохан замер с торговцем в вытянутой руке.

- Прикажи своим людям успокоиться, - предложил Трол. - Иначе, пожалуй, мне придется отдубасить их.

- Тебе? - удивился коротышка, который по-прежнему улыбался, словно не висел в мощной длани Крохана, а сидел в самом удобном кресле трактира. - А с кем имею честь?

- Его зовут Трол Возрожденный, - нехотя пророкотал Роват, который под столом тоже освободил клинки, но не выносил их еще на всеобщее обозрение. - Если это имя тебе ничего не говорит, то это прискорбный факт твоей биографии.

- Нет, мне это мало что говорит, любезный... - начал было Ступак, но больше ничего добавить не сумел.

Потому что на "любезный" Крохан рассердился окончательно. Он швырнул Ступака к двери, а сам выволок из ножен свои мечи. Роват тоже поднялся. Ибраил вздохнул, поднял руку и сделал какой-то не типичный для него, южногосподский щелчок. И тотчас все изменилось. Оба темнокожих воина уставились на мага, словно увидели перед собой одно из тех животных, которого им никогда в жизни не удалось бы отловить, потом осторожно спрятали ятаганы за себя, поклонились и двинулись в сторону приводящего себя в порядок после перелета почти через весь зал очкарика. Они о чем-то негромко ему сказали, он кивнул, пожал плечами, надавал обоим темнокожим гигантам по щекам слабой ручкой и решительно двинулся к столу ужинающих путешественников. Но теперь уже один из телохранителей встал на его пути, что-то зашептал.

Трол лениво подумал, что стоило бы сосредоточиться и расслышать, что они там говорят, но не стал. Очкарик снова стукнул своего защитника в грудь, но на этот раз повернулся на месте и зашагал к двери.

Трол мельком посмотрел на людей, сидящих в зале трактира, на самого трактирщика, дремлющего за высоким столом, уставленного разными бутылками и кувшинами. Все это ему не нравилось.

- Они вернутся, - оповестил всех Крохан. - Такие идиоты всегда лезут напролом.

- Непременно вернутся, - согласился Трол.

- Не думаю, - отозвался Ибраил. - В любом случае, темнокожие за этим Ступаком не последуют.

- А что ты им, собственно, э-э... показал? - спросил Крохан.

- Это не важно, - отозвался маг и попросил свечей в свою комнату, чтобы почитать драгоценный манускрипт перед сном.

Трол тем не менее решил спать в одежде. А заглянув в комнаты Ровата и Крохана, убедился, что эти двое вообще решили спать по очереди. И держаться вместе.

Ночь была душной, влажной и слишком горячей для ранней весны, по мнению Трола. Кажется, он меньше страдал от жары даже в пустынях Востока, во время путешествия в землю Киванирг. Все дело было в повышенной влажности, либо они действительно слишком быстро перенеслись из холодных гор Новолунгмии в эти морские широты, и он еще не акклиматизировался.

К тому же не оставляло ощущение, что его сознание кто-то очень осторожно, без нажима, и тем не менее весьма подробно исследует. Он, конечно, выставил все положенные заслоны, но поделать ничего не мог. Присутствие чужого, хотя и не вполне враждебного сознания не исчезло, оно оставалось, так что даже сон получился неглубоким. Хотя его как бы, наоборот, пытались укутать дремой, сделать нечувствительным...

Он проснулся, когда понял, что Дора чем-то недовольна. Он выглянул в окошко своей комнаты, выходящей во внутренний двор трактира. Там были люди, почти десяток бойцов и человек пять полуголых невольников. Эти пытались открыть ворота конюшни, где находились птицы. Трол вышел в коридор, стукнул в дверь Ибраила, потом Колы, где сразу заворчал Буж, и заглянул к Ровату.

Имперский рыцарь стоял у окна и наблюдал за тем, что происходило во дворе. Он обернулся к Тролу.