Чтение 5–й страницы книги ~Путь самурая~

В автомобильное оконце рядом с Игорем постучали костяшками пальцев. Игорь повернул голову, пригнулся, вглядываясь в размытую темень, и увидел грузную фигуру полковника Вычипало. Полковник недвусмысленным жестом просил Игоря выйти из машины. Игорь, кивнув, открыл дверцу, дернулась Женя на переднем сиденье.

- Сиди, Женя. Обещаю ни на шаг не отходить от тачки. Сиди! - Михайлов вылез из комфортного салона, хлопнул автомобильной дверкой. - Здравствуйте, полковник.

- Доброй ночи, Игорь Саныч, - Вычипало пожал протянутую руку сдержанно, по-деловому.

- К сожалению, как я вижу, ночка выдалась совсем не добрая.

- Вы правы, Игорь Саныч. Поганая ночь... Тут такое дело - Зусов просил его дождаться, а я должен уезжать. Я вам скажу, что выяснено на данный час, и поеду... Погибшего, Степанова Валерия Николаевича, отравили...

- Отравили?! А пожар? А взрыв?..

- Газом отравили. Бытовым. Сосед его шел со смены в депо к себе домой через участок Степанова, услышал запах газа, глянул в окно хаты, видит - Степанов сидит привязанный к стулу без признаков движения. Сосед, значит, кинулся его спасать, дверь не заперта, в дом вошел, свет зажег, искра наверняка проскочила, электрическая, когда сосед свет зажигал, а может, он курил и газ взорвался. Соседа в больницу увезли, он из дому-то уполз, а пожарные пока возились, полыхнуло, разгорелось... Я как раз в больницу еду, снимать показания с соседа... И вот еще что... - Полковник нагнулся и быстро, скороговоркой, зашептал в ухо Игорю: - Считаю себя обязанным вам сообщить - два года назад у нас уже случались серийные убийства. В бумагах, что вы у меня взяли, об этом ни слова. Два года назад погибли невесты...

- Кто?! - Игорь, отстранился от полковника, заглянул ему в лицо, ничуть не скрывая недоумения. - Невесты?

Полковник воровато огляделся по сторонам, снова нагнулся и опять зашептал. Еще быстрее, еще торопливее.

- Невдалеке от храма, что восстановлен на деньги Зусова, раньше стояла деревянная церквуха. Два года назад из центра прислали попа, сразу нашлись желающие венчаться. Первая пара повенчалась, все нормально, поэтому позже принцип, которому следовал серийный убийца, выявили только после третьей жертвы. Вторые парень с девкой сговорились с попом о венчании, город маленький, все об этом знали, через два дня девку нашли зарезанной. Потом еще одну желающую обвенчаться зарезали, и еще двух. В городе началась форменная паника. Жених последней убитой старую церквуху спалил, едва попа не прибил, тот в областной центр уехал. Я сигнализировал в Москву, прислали оперативника, доку в такого рода серийных психованных делах. Вроде вас, приехал из Москвы парень. Одет как кинорежиссер, молодой, а в чине подполковника, иностранный пистолет под мышкой. Не мент - орел. Двое суток город на уши ставил, на третьи его нашли в садике, за гостиницей, с ножиком под лопаткой. На деревянной ручке ножика вырезано: "666". С тех пор до нынешнего года в городе ни одного странного убийства не было, пока пацана зусовского тринадцатого января не...

- О чем это вы здесь шепчетесь, а?!

Вопрос прозвучал громко и немного насмешливо. Зычный голос перекрыл шум толпы и шипение наконец-то ударившей по прогоревшим доскам дома водяной струи. Оба, и Михайлов, и Вычипало, вздрогнули. Оба резко повернулись на голос.

Из темного переулка к ним вышагивал Иван Андреевич Зусов, окруженный сворой широкоплечих, лобастых "пацанов".

- Не ждали? Ребята сообщили - к пожару не пройти, не проехать. Я велел тачке подальше остановиться, иду, глядь... - ба! Полковник с голуб... тьфу! С Самураем шепчется!

- Шумно на улице, - нашелся Игорь. - Раз уж Иван Андреич успел прибыть до вашего отъезда, будьте любезны, господин Вычипало, повторить ему свой доклад.

Незаметно для Зусова полковник легонько сдавил пальцами предплечье здоровой руки Михайлова, как бы благодаря Игоря за то, что не выдал его. Очевидно, Зусов строго-настрого запретил рассказывать столичному гостю о серии трагедий двухлетней давности.

"Кажется, все звенья головоломки встают на свои места. Или мне это только кажется? - думал Игорь, делая вид, что вторично внимательно слушает доклад Вычипало об отравленном газом пацане и электрической искре, повлекшей за собой взрыв и возгорание. - На первый взгляд - головоломка решена. Два года назад была серия убийств, приперся столичный франт, крутого москаля замочили, и убийства прекратились. Прошло время, серийный убийца вновь заявляет о себе, на этот раз выбирая в качестве жертв людей, подчиненных Зусову. Иван Андреич копирует ситуацию двухлетней давности, прибываю из столицы я, весь из себя в шоколаде, меня убивают, и маньяк снова, как и два года назад, успокаивается... Но зачем тогда Женя? Я приманка? Маньяк кидается на меня с ножом, и раз - Женька ему каблуком в ухо. Я живой, а убивец пойман. Так, да?.. Ежели так, то на фига нужно было засвечивать Женьку в ресторане? Евгения уверена, что, вопреки обещаниям, за нами никто не наблюдает, никто ее не страхует. Почему? Излишними мерами предосторожности Зусов боится спугнуть маньяка?.. Черт! Одни сплошные чертовы вопросы!.. Плюс ко всему Ирка куда-то запропастилась! Почему, черт побери, не отвечает по телефону?! Блин, похоже, она волнует меня сегодня куда больше, чем все остальные!.."

Выслушав полковника, Зусов подхватил Игоря под локоток здоровой руки и поволок поближе к огню. Проворно выскочившая из машины Женя пристроилась слева от Михайлова. Быки Зусова, расталкивая плечами зевак, очищали путь высокой мафиозной делегации. Совершив вокруг пожарища круг почета, делегаты удалились. Евгения и Михайлов уселись в иномарку к Петру, Зусов с братками прошествовал далее, в темноту переулка, где Ивана Андреевича и приближенных ожидала кавалькада породистых автомобилей.

За все время экскурсии Иван Андреич не проронил ни слова. Прощаясь, бросил короткое: "Думай, Самурай" - и все.

Всю дорогу до гостиницы Игорь думал об Ирине. В гостиничный люкс Игорь вбежал, когда короткая стрелка золотых часов на запястье приблизилась к цифре 4. Подбежал к письменному столу, схватился за телефонную трубку. Женя за спиной тяжело вздохнула.

Игорь не дозвонился. Опять, снова, очередной раз трубки с московских телефонных аппаратов никто не снимал.

"Прилягу на пять минут, отдохну и еще попробую позвонить", - решил Игорь, без всякого стеснения разделся до трусов, небрежно разбросав одежду по стульям в гостиной и даже не скосив глаз в сторону раздевающейся в уголке Евгении.

Михайлов растянулся на кушетке в спальне, закрыл глаза, повторил про себя "Пять минут..." и заснул. Провалился в сон, глубокий, как звездное небо над пылающим домом, и тревожный, как лица людей, разбуженных пожаром.

9. Жена

Тонкие женские пальцы коснулись щеки Игоря. От этого нежного прикосновения Михайлов проснулся мгновенно, словно от удара током. Рывком сел на кушетке, открыл глаза, разинул было рот, чтобы крикнуть: "А?! Где?! Что случилось...", но пахнущая дорогим французским кремом ладонь Евгении вовремя легла на дрогнувшие губы Игоря.

- Не шуметь! - приказала Женя тихим твердым голосом. - Ничего страшного не случилось. Всего лишь кто-то стучится в дверь, и нужно, чтоб ты внятно спросил: "Кто там?", прежде чем я открою.

Женя стояла подле кушетки, чуть нагнувшись, приблизив красивое кукольное лицо вплотную к небритой щеке Игоря. Упругая девичья грудь, стесненная прозрачным бюстгальтером, слегка касалась обнаженного плеча Михайлова. Узкие трусики плотно обхватывали узкие бедра девушки. Изящная, почти детская, рука сжимает рукоятку пистолета. Наманикюренный пальчик с коротко остриженным красным ногтем лежит на спусковом крючке. От близости женского тела, от щекочущего ноздри едва уловимого сквозь парфюмерные ароматы терпкого запаха молодой женщины и от возникшей самопроизвольно тяжести в паху изморозь сна испарилась окончательно. Но Игорь вспомнил об Ирине. Сразу же натянулись и завибрировали струны-нервы. Михайлов расслышал деликатное приглушенное "тук-тук", доносящееся из гостиной. Повинуясь направляющим жестам Евгении, как был, в одних трусах, Игорь слез с кушетки, вышел из спальни. Сквозь зашторенные окна пробивается ранний, утренний свет. На улице тихо, лишь где-то далеко стучат на стыках колеса железнодорожных вагонов, и совсем близко снова раздается вежливое "тук-тук".

- Кто там? - обратился Игорь к запертой двери.

- Администратор гостиницы, - ответила дверь голосом дамы в летах. - Извиняюсь за беспокойство, к вам из Москвы приехали.

- Не шуми, - Женя зажала рот Игорю ладошкой, прошептала властно: - Отойди от двери.

Евгения легонько его оттолкнула, бесшумно переместилась, прижалась голыми лопатками к стенке подле дверного косяка, подняла руку с пистолетом до уровня глаз, кивнула головой Игорю и потянулась свободной рукой к дверному замку.

Скрипнув, дверь распахнулась. Из угла гостиной Игорь не увидел за порогом никого, кроме приземистой, большегрудой администраторши. Но вот дама отступает в сторону, и в гостиничный номер входит... ИРИНА!..

Переступив порог, Ирина остановилась. В правой руке чемоданчик, через левую перекинут легкий весенний плащ, на плече болтается маленькая женская сумочка. Мягкий свет сквозь зашторенные окна создает в комнате интимный полумрак. Вследствие чего Ирка не сразу замечает оцепеневшего возле диванчика в углу Игоря. Сначала она замечает одежки Игоря, разбросанные по стульям у стола в центре комнаты, затем сложенные стопочкой на журнальном столике вещи Евгении и, наконец, голый торс и отвисшую челюсть Михайлова.

- Зашибись... - выдохнула жена. Обернулась, дабы захлопнуть дверь перед любопытным мясистым носом дамы-администраторши, и увидела прицелившийся в нее пистолетный ствол. Впрочем, в дырочку на конце ствола Ирина смотрела всего долю секунды. Гораздо дольше взгляд Ирины Александровны блуждал по полуобнаженному, ладному девичьему телу.

Вздохнув, Ирина захлопнула-таки дверь, не позволив администраторше засунуть голову в номер. Вторично выдохнув: "Зашибись", Иришка поставила на пол чемоданчик, подошла к столу под хрустальной люстрой, скинула с ближайшего стула брюки Михайлова, села и полезла в сумочку за сигаретами.

- Отлично! - Ира прикурила, затянулась порывисто, нервно. - На вокзале он клялся по приезде сразу же позвонить! Я места себе не нахожу, выписываю круги вокруг молчащего телефона... Девять утра - никаких звонков. Двенадцать часов - телефон молчит. С полудня до восьми вчера выкуриваю три пачки сигарет, в восемь десять хватаю первые попавшиеся под руку вещички, мчусь на вокзал, залетаю в отправляющийся поезд, плачу проводнику общего вагона сотню баксов за боковую полку возле сортира, ночь не сплю... Приезжаю в Никоновск, даю полтинник гринов молодому козлу на мотоцикле за то, чтобы подбросил до местной гостиницы как можно быстрее. Жаба на вахте отказывается сообщать, проживает ли здесь некто Михайлов И.А., пока паспорт не покажу и не докажу, что я господину Михайлову не чужой человек... - Ирина с силой вдавила окурок в полированную столешницу. - Я, можно сказать, с ума сошла, а он... - Ирина резко повернулась к Евгении, едва не свалившись при этом со стула. - И как, Мата Хари? Понравилось, как трахается мой бывший муж? - Почему бывший?.. - пробормотал Игорь и, соскочив с диванчика, затараторил страстно и сбивчиво: - Ирка! Я звонил тебе! Весь вечер! Всю ночь! Мы с Женей... это не то, о чем ты думаешь! Я все тебе объясню! Зусов обещал постоянно за нами следить! И обманул! Женя думала, в дверь стучится... черт его знает, кто! Я спал там, в спальне, она здесь, на диванчике с пистолетом... Черт! Я глупости говорю!

- Господа сумасшедшие! - вмешалась Евгения напористо, с подчеркнуто ироничной невозмутимостью. - Одну секунду внимания! Я вас оставлю ненадолго. Когда разберетесь в возникшем между вами недоразумении, пожалуйста, прежде чем броситься в объятия друг другу, позовите меня. Я заберу свою одежду и, так уж и быть, покараулю за дверью в коридоре, дам вам обоим возможность некоторое время свободно заниматься любовными утехами. А пока, предупреждаю - я не буду смущать вас, господа сумасшедшие влюбленные, своим голым видом, но я буду подслушивать и подглядывать через замочную скважину. Не из любопытства и не ради удовольствия. Работа такая - охранять тело Игоря Александровича... Между прочим, для справки - я равнодушна к мужчинам... Я лесбиянка.

Евгения грациозной походкой молодой серны подошла к дверце, соединяющей гостиные двух соседних номеров, щелкнул замок, и девушка исчезла.

Игорь глубоко вздохнул, резко выдохнул, встряхнул головой.

- Слава богу, Ирка, ты жива-здорова, а то я...

Распахнулась только что закрывшаяся за Евгенией дверца.

- Игорь! Иди сюда, - позвала Женя тревожным, дрогнувшим голосом. - Иди скорее! Посмотри.

Мгновение назад игриво чирикающий голосок изменился до неузнаваемости. Преобразилось лицо Евгении. Надменного выражения миндалевидных глазок как не бывало, ему на смену пришел суровый прищур, а гладкий лобик пересекла озабоченная морщинка.

- Что стряслось, Женя? - Игорь перешагнул низкий журнальный столик, озабоченно взглянул на жену, как бы убеждаясь, что с ней все нормально, увидел немой вопрос на лице любимой, обращенном в сторону Евгении, и трусцой побежал к дверце в соседний люкс.

- Смотри, Игорь. Видишь? Осколки на полу...

Гостиная соседнего номера зеркально повторяла конфигурацию и обстановку комнаты, порог которой перешагнул Игорь. Тот же стол и те же стулья под такой же, как за спиной, хрустальной люстрой. Такой же диванчик в углу, как и тот, с которого поднялся Игорь. Аналогичный тому, что перешагнул Михайлов, журнальный столик и очень похожий письменный стол у окна. А стекла соседнего окошка разлетелись по полу. Штора оказалась отдернутой, в стекле огромная дыра с острыми краями.

- В окошко метнули литровую банку. Ночью, когда мы с тобою выезжали на пожар. Мы вернулись, сразу зашли в твой номер, легли спать и...

- Жень! Я не понял - какую банку? В смысле, ты говоришь, в окошко бросили литровую банку, но я не вижу...

- Вон, посмотри. Вон, под столом посередине комнаты. Видишь? Расколотая надвое стандартная банка-литровка. Видишь, около ножки стола лежит пластмассовая крышка? Закрытую крышкой банку из-под соленых огурцов метнули в окно, она разбила стекло, упала на пол и раскололась пополам.

- Пустую банку кинули? Идиотизм!

- Нет, Игорь, вон, видишь, листок бумаги?

- Где?

- Да вон же...

На кончиках пальцев, словно балерина на пуантах, лавируя меж осколков битого стекла, Женя прошла в центр комнаты, присела на корточки, пистолетным стволом подцепила свернутый трубочкой мятый бумажный листок.

- Думаю, листок лежал в разбившейся банке, - Евгения осторожно взялась за краешек листка двумя пальцами, встряхнула его, развернула. - Тут всего одно слово. Выклеено из заглавных букв, предварительно вырезанных, кажется, из газеты...

- Что там написано? Прочитай!

- Одно слово "СЕГОДНЯ!" и цифры... Кажется, вырезанные из календаря за тысяча девятьсот девяносто девятый год... Девятки перевернуты и приклеены как подпись...

- Покажи!

- Смотри.

Женя развернула лист серой "оберточной" грубой бумаги так, чтобы Игорь увидел выклеенные в ряд прямоугольники, белые с желтоватыми подтеками канцелярского клея по краям и с черными буквами посередине: "СЕГОДНЯ! 666".

- Я очень сильно подозреваю, Женя, что человек, написавший это послание, немного ошибся окнами... Мне кажется, он перепутал окна. Послание предназначалось мне, и, получив его, вернувшись под утро в гостиницу, я должен был, по замыслу отправителя, сразу же связаться с Зусовым, сообщить о письме... Женя, очень прошу, позвони... то есть свяжись с Иван Андреичем по рации, расскажи о находке, ладно? А я... Иришка! Родная. Давай по-быстрому выясним отношения, и, пока сюда едет Зусов, я быстренько расскажу тебе все, что со мной стряслось за минувшие сутки. Раз уж ты здесь, может, поможешь советом, моя хорошая? А? Ладно?..

10. Звонок

Игорь ходил-бродил по спальне. От закрытых дверей в гостиную до стены и обратно. Ирина лежала на кушетке. Поверх смятого одеяла. На боку, подложив подушку под мышку, Ирина перебирала ксерокопии милицейских бумаг из папки, переданной Самураю полковником Вычипало. Бумаги ворохом рассыпались по кушетке, сама папка валялась около прикроватной тумбочки. На тумбочке в стеклянной литровой банке (такой же, как и та, что швырнули в окно соседнего люкса минувшей ночью) вскоре должна была закипеть вода. Блестящая спираль кипятильника уже покрылась инеем малюсеньких пузырьков. Кипятильник, литровую банку, растворимый кофе и пару стаканов по просьбе Игоря добыла Евгения. Девушка расположилась на облюбованном угловом диванчике в гостиной. Проверила, насколько надежно заперто окно в спальне, задернула штору, заботливо включила ночничок на второй, свободной от кипятильника прикроватной тумбочке и удалилась в гостиную на диванчик. Вот уже скоро шесть часов, как Ирина с Игорем остались вдвоем в тесной, слабоосвещенной подслеповатым ночником спальне.

Двое супругов, мягкий свет, надежная кушетка. Кипа милицейских протоколов, черный кофе, пепельница под колпаком ночника, переполненная окурками, хмурый мужчина, озабоченная женщина.

- Слушай, Ирка! Я же тебя даже не поцеловал, даже не чмокнул в щечку с тех пор, как...

- Да ладно тебе! Не до того. Плесни-ка лучше еще кофея.

- Надоело все! Все говорим и говорим о...

- Надоело говорить, молчи и думай про себя! И мне не мешай думать.

- Нет, молчать не смогу. Прости, но у меня словесный понос.

...Они обменивались мыслями вслух несколько часов кряду. Их беседу правомерно сравнить с игрой в теннис. Высказанную мужчиной мысль-версию отвергает-парирует женщина. Потеря подачи. Женщина подкидывает новую мыслишку, на ее довод следует контрдовод мужчины, и так сет за сетом. Ни одной результативной идеи, ни до приезда Зусова, ни после его отъезда.

Нужно отдать должное Ирине - как только ранним утром Евгения обнаружила следы диверсии в соседнем люксе, Ирина сразу же утратила былой ревнивый пыл, обуздала эмоции, сделалась удивительно понятливой и покладистой. За те жалкие минуты, что понадобились Жене на установку радиосвязи с Иваном Андреевичем Зусовым, супруги разрешили недоразумение. Игорь спешно оделся и попутно покаялся, прости, мол, придурка, забыл отзвониться по приезде, в голове каша. Ирина махнула рукой, дескать, ладно, проехали, и пока Зусов добирался до гостиницы, Михайлов успел в общих чертах пересказать ей события пятницы, поведал о пожаре в ночь с пятницы на субботу, нашептал ей на ушко то, о чем настучал товарищ полковник. О серийных убийствах двухгодичной давности. Приехал Зусов. С ним еще троица посвященных в истинный статус Самурая. Иван Андреевич в который раз удивил Игоря. Здорово удивил! На появление Иры Зусов практически никак не отреагировал. Ну, приехала баба к Самураю, и бог с ней, нехай живет. Иван Андреич равнодушно глянул на выклеенную из газетных букв записку, распорядился отдать ее "на экспертизу", удостоил вялым взглядом битое стекло, лениво крутанул диск "городского" телефона. Позвонил полковнику Вычипало, наябедничал про разбитое окошко, ни словом не обмолвившись о записке, "подписанной" тремя шестерками, и отозвал Игоря в сторонку.

- Видал, какой храм я построил? А?

- Видел, но...

- Без всяких "но", Самурай! Вечером отстоишь во храме праздничную службу рядышком со мною и с остальной городской знатью. Отказы не принимаются!

- Решили меня, как московскую диковинку, показать отцам города? Вчера в ресторане я демонстрировал себя торговцам с рынка, сегодня...

- Сегодня познакомлю с мэром.

- Но, Иван Андреич, цифры "666", как подпись под словом "СЕГОДНЯ", наталкивают на мысль о сатанистах. Три шестерки - число Зверя, знак Сатаны. А вдруг это угроза, предупреждение, и во время церковного праздника случится нечто ужасное?

- Кому предупреждение?

- Я не знаю, мне кажется...

- Когда кажется, крестятся! - Зусов сладко зевнул. - Думай, Самурай. - Губы Зусова скривились в садистской, дразнящей улыбочке.

Под разбитым окошком заверещала и умолкла милицейская сирена. Лично Вычипало примчался на гостиничные задворки обследовать место, откуда метнули пресловутую литровую банку. Полковник приехал на желтом с синим милицейском "козле" с включенными сиреной и мигалкой, что выглядело нелепо, ибо до задника гостиницы от здания ментуры, где с ночи бдел на боевом посту Вычипало, пешего хода три минуты максимум.

Естественно, на улице бравый полковник и прибывшие с ним не менее бравые капитан с лейтенантом ни фига не обнаружили. Поднявшись в пострадавший номер, люди в сером помогли гостиничному столяру оперативно поменять разбитое стекло на новое и проследили чтоб уборщица тщательно вынесла стеклянный мусор, что показалось Игорю весьма символичным: "мусора" контролируют уборку мусора.

Вычипало орал на уборщицу в соседнем номере. Люди Зусова в номере Михайлова курили, усевшись на стульях вокруг стола посередине гостиной. Ушла в спальню переодеться с дороги Ирина. Женя возле письменного стола разговаривала по телефону, заказывая в номер "легкий завтрак" для маленькой толпы мужчин, банку под кипятильник и растворимый кофе. Иван Андреич присел на угловой диванчик и перелистывал книжку, которую Евгения начала читать еще в поезде. Игорь предпринял еще одну попытку, последнюю, прояснить собственное положение. Подсел к Зусову, спросил негромко:

- Вы обещали, что за нами с Женей будут постоянно наблюдать ваши лучшие люди. Выходит, наблюдатели проморгали злоумышленника, метнувшего в окно банку?

- Ох и замучил ты меня своими вопросами, Самурайчик-Самураище! Положено, чтоб я тебя спрашивал, а не наоборот, сечешь?.. Ночью все лучшие люди кучковались на пожаре, сам бы мог сообразить.

- А вчера вечером? В ресторане? Видел кто-нибудь, как Женя метелила джигитов?

- Вот чего, Самурай, убери лучше с письменного стола папку Вычипало. Полковник, как в комнату вошел, так аж побелел весь, срисовал ксероксы документиков на видном месте и прибздел, что евонные лейтенант с капитаном увидят копии служебной макулатуры на твоей хате. Поэтому и погнал полкан подчиненных за стенку окно ремонтировать. Хватай бумажки и мотай в спальню к своей бабе. В храм загодя, смотри, соберись, перышки почисти, чтоб смотрелся красиво, как настоящий супер!

Уединившись вместе с любимой женщиной и ксерокопиями документов в спальне еще до ухода Зусова, его людей, мусоров, уборщицы и столяра, Игорь весь, без остатка, сосредоточился на размышлениях вслух, благодаря бога, что не одинок, что есть, на ком проверить правильность (точнее, убедиться в ошибочности) собственных умозаключений, есть на свете Ирина, умная, излишне эмоциональная, однако своя женщина, родная.

- ...я чувствую себя кинозрителем, посмотревшим начало детективного фильма и вышедшего на минуточку из кинозала в фойе, в сортир... Возвращаюсь на свое место, сажусь в кресло рядом с Зусовым, на экране пожар, как и в самом начале детектива, подбрасывается анонимное письмо, я по-прежнему ни черта не понимаю, а Иван Андреевич посмеивается! Он-то никуда не выходил, все видел, а я отсутствовал, когда показывали ключевой момент, кульминацию всего действия, изюминку сюжета, ключ к разгадке.

- Очень красиво излагаешь, Игореша. Очень образно.

- А толку-то? И ты, и я чего-то не понимаем. Самого главного.

- Погоди-ка, а может быть, Зусов сам убивает своих пацанов и сам вырезает буквы из газеты?

- Ир! Неужели ты всерьез думаешь, что Зусов столь примитивен? Черт! Черт подери, зачем, ЗАЧЕМ он меня нанял?!

- А помнишь, как ты петушился перед отъездом в Никоновск?

- Прости, Ирка! Я кретин! Я ботаник, черт побери! Был ботаником, им и остался. Зусов пользует меня втемную, как ему вздумается, я по уши в дерьме, и ты, заодно со мною, там же! В башке каша, ум за разум заходит, нервы...

- Послушай-ка, Игореша, давай-ка сменим тему и поговорим о сатанистах.

- К чему о них говорить? Что толку? И так ясно - два года назад маньяк... мне отчего-то кажется, что убийца - одиночка, впрочем, неважно... Два года назад маньяк убивал девиц, пожелавших венчаться по христианскому обряду, всадил в спину крутому менту из Москвы ножик с тремя шестерками на рукоятке. Сегодня сатанист снова подписался "числом зверя". Два года назад сгорела деревянная церковь, сегодня праздник Пасхи отмечается в храме, восстановленном на средства Зусова. Вероятно, за это маньяк мочил его пацанов. В текстах предыдущих посланий из газетных букв, помнится, мелькали словечки "ты слаб, я силен", "раб смерти" и прочая зловещая, высокопарная ахинея. Диагноз абсолютно очевиден - в Никоновске орудует психически больная личность, убежденный служитель Сатаны. Но как я могу его вычислить, если этого не получилось у местных ментов? Как? По принципу Цезаря: "Пришел, увидел, победил"?

- Игореша, ты только что назвал здешнего убийцу психически больным и сатанистом. Да?

- Да, ну и что? Какая разница?

- Огромная!.. Сядь. Перестань мотаться по комнате, присядь и внимательно меня выслушай... Основателем религиозного направления, которое принято называть сатанизмом, считается англичанин по фамилии Кроули. Он родился в конце девятнадцатого, а умер в начале двадцатого века. Мистер Кроули детально разработал в свое время ритуал поклонения Сатане, основал собственное "аббатство", ввел определенные правила, базирующиеся на своеобразной философии полной свободы от всех и вся, и от Бога, в том числе...

- Ира, прости, пожалуйста, но, черт возьми, к чему ты мне все это рассказываешь, и откуда, черт побери, ты все это знаешь?

- Я переводила статьи и про сатанистов, и про маньяков. Бог мой, чего я только не переводила, пока ты квартиры ремонтировал!.. Я хочу тебе доказать, что служители культа Сатаны совершенно необязательно психически ненормальные люди, и уж тем более совсем не обязательно все, поголовно, маньяки!

- Ага! Наконец-то сообразил, к чему ты клонишь. Служители культа живут по строго заданным принципам, а свихнувшиеся на религиозной почве сумасшедшие маньяки придумывают для себя собственные правила и законы... Ну и фиг ли с того, а?

- Да будет тебе известно, Игореша, маньяк и сумасшедший отнюдь не синонимы. Серийного убийцу, маньяка Оноприенко, экспертиза признала вменяемым.

- Это тот, из-за которого Кучма на Украине собирался отменить мораторий на смертную казнь? Кажется, его еще называли... "украинским Чикатило". Он, да?

- Он. Я переводила про него статью на немецкий. Убивал не ради наживы, без видимых мотивов. Лишь когда его поймали, маньяк объяснил, что если на географической карте обозначить те места, где он совершал убийства, то в результате получится огромный крест!

- С трудом, однако, улавливаю твою тонкую мысль... Блин! Чертовски интересная мыслишка! У самого вчера вечером, когда корпел над ментовскими бумагами, мелькнуло в голове нечто похожее. Ты права! Бессмысленно строить домыслы о моем месте и роли в интригах Зусова! Надо понять ПРИНЦИП, в соответствии с которым убивает маньяк! Девушки два года назад погибали, становясь официальными невестами. Железная схема: собралась венчаться - умри! В этом году первого пацана маньяк зарезал ножом, второго утопил, третьего сжег, четвертый тоже сгорел... нет! Четвертого убийца отравил газом! Четвертый любил выпить, не знал разбору в собутыльниках. Некто с виду простой и безобидный накачал пацана водярой, привязал его к стулу и открыл газ... Зарезал, утопил, сжег, отравил... Все погибшие работали на Зусова... Черт меня побери, Ирка! В основе заложена некая схема, некий принцип, печенкой чую!

Игорь, пять минут назад по просьбе жены присевший на кушетку, вскочил, взъерошил волосы здоровой рукой, глубоко вздохнул, резко выдохнул.

- Спасибо, родная! Большое спасибо! Наконец появилась удобоваримая пища для размышлений! Наконец-то сформулирована конкретная задача, решив которую, быть может, я и...

В дверь спальни постучали. Кулаком. Так, чтобы азартно ораторствующий Михайлов услышал стук.

- К вам можно? - спросил знакомый голос Евгении.

- Можно, - разрешила Ира.

И дверь открылась.

- Игорь, тебя к телефону, - сообщила Женя, украдкой пробежалась взглядом по комнате, убедилась, что окно по-прежнему "глухо" зашторено, и удовлетворенно улыбнулась.

- Черт! - досадливо сморщил лоб Игорь. - Наверное, Зусов звонит! Сколько времени? Пора собираться в храм, на службу?

- Время позднее, но звонит не Зусов, кто-то другой. Голос мужской, я его раньше не слышала. - Женя посторонилась, пропуская Игоря. Он вышел из спальни в гостиную, подошел к столу под хрустальной люстрой, потянулся к прямоугольнику рации.

- Игорь! Я же сказала, тебя к телефону! Телефон на письменном столе у окна, трубка снята. Подойди, ответь, пожалуйста.

- Совсем интересно... Кто бы это мог быть? Мент из конторы Вычипало? Директор гостиницы?..

Игорь шагнул к письменному столу, поднял сиротливо лежащую на столешнице трубку, поднес к уху.

- Алло. Вас слушают.

- Господин Михайлов?

- Да. С кем имею честь беседовать?

- С другом. Не напрягайтесь, вы меня могли видеть однажды, но мы не представлены.

- Где я мог вас видеть? Кто вы?

- Я же сказал, я ваш друг. Выслушайте меня молча, и вы узнаете ответы на большинство вопросов, которые, как я полагаю, вконец вас замучили.

- Прежде всего представьтесь, иначе я отказываюсь разговаривать.

- Господин Михайлов! Условимся следующим образом: я буду говорить, а вы слушать, периодически подавая односложные реплики, по типу "да-нет", и тогда...

- Стоп! - Игорь перебил неизвестного телефонного собеседника, новоявленного "друга". Жестко и решительно. - Если вы не представитесь сейчас же, я повешу трубку! Кто вы?

- Как себя чувствует Ирина Александровна, в девичестве Калинкина? - ответил незнакомец вопросом на вопрос, и рука Игоря с телефонной трубкой дрогнула. Михайлов нервно сглотнул, покосился на распахнутую дверь в спальню, произнес тихо, доверительно:

- Алло. Я согласен на ваши условия, если вы прежде всего объясните...

- Объясню, почему помянул всуе вашу женушку? - подхватил на лету мысль Михайлова незнакомец. - Успокойтесь, в мои планы не входят шантаж и угрозы. Я друг. Правда, друг. Десяток годочков тому назад я знавался с семьей Калинкиных. Дружил с Сашей, отцом Иринки. Вот такое вот, представьте себе, случайное совпадение - я дружил с вашим тестем! Вы, конечно же, мне не верите. Вы думаете, что я банально нарыл информацию про вас и вашу родню. Жаль, конечно, ежели так. Вас жаль, ваши нервы. Вы настаивали, чтоб я представился? Извольте, меня зовут САМУРАЙ.

Игорь чуть не ляпнул: "Пардон?! Как это, вас зовут "Самурай"? Это я Самурай. Вот уже второй день, как я являюсь полноценным Самураем..." Однако Игорь сдержался, кашлянул, прочистил горло и сухо произнес:

- Да, я вас слушаю...

- Мой звонок продиктован соображениями чистого альтруизма. Я намерен открыть вам глаза на истинное положение дел в городе Никоновске. Нету никаких убийц-маньяков, а есть спланированная акция, направленная на подрыв авторитета Ивана Андреевича Зусова. Заговорщики спланировали серию убийств, вроде бы совершенных душевнобольными. Эти убийства - первое звено в цепочке далеко идущих планов зусовских конкурентов по бизнесу. Я опытный сыщик с многолетним стажем. Немножко разведчик, немножко диверсант, но по основной специализации - аналитик. Я работаю частным образом, и мои услуги стоят баснословных денег потому, что я еще ни разу не ошибся за все годы работы. Обо мне, о Самурае, ходят легенды в определенных слоях общества, конечно. Высокопоставленные покровители Ивана Андреевича порекомендовали меня Зусову после второго, февральского, убийства. Я ваш сосед. Проживаю на втором этаже в гостинице под видом чиновника, члена комиссии, присланной из области в Никоновск для проведения серии ревизий. Очень удобное прикрытие - чиновников собрали в коллектив из разных концов губернии, друг друга они плохо знают и побаиваются. Вас, господин Михайлов, я имел честь наблюдать вчера вечером в ресторане. Спешу сделать вам комплимент - вы, Самурай-прим, мой двойник, произвели благоприятное впечатление на оригинал. Ваше появление в городе помогло мне избежать лишних хлопот конспиративно-оперативного характера. Произошла информационная утечка, и заговорщики прослышали о шпионе по кличке Самурай. Как только меня начали просчитывать, объявились вы. Весь из себя крутой и озабоченный, вы, сами того не зная, работаете как отвлекающий фактор, как огородное пугало. Вас будут пугать, за вами будут следить, но никто вас не тронет, поверьте мне. От Зусова мне довольно много про вас известно. Надо же такому случиться, я знаком с вашей женой! Я заочно поражался этому факту, а когда сегодня рано утром случайно выглянул в окошко и увидел Иришу, понял - вы, Михайлов, родились под счастливой звездой. Легко вообразить, как вы оба перенервничали. Разрешаю вам, господин Михайлов, пересказать все, чего услышали, Ирине и, одновременно, прошу не говорить Зусову о моем звонке. Сентиментальный альтруизм не к лицу Самураю, не так ли?

- Да...

"Бабах!" - стукнулась о стенку распахнувшаяся настежь дверь из гостиной в коридор. Встрепенулась Женя на угловом диванчике. Подозвав Игоря к телефону, девушка вернулась на свое место в углу, словно сторожевая собака на подстилку. Из коридора в комнату вошел Петя. Снял с лобастой башки кепку-"жириновку", заговорил громко:

- Чой-то у вас двери не на замке? Забыли запереть, мадамочка? Бывает, не расстраивайтесь. А я-то хотел кулаком постучаться, стукнул, а она, шасть, и распахнулась. Я аж испугался весь... Игорь Александрыч! Собирайтеся! На службу поедем. В божий храм.

- Але, господин Михайлов! - загудело в ухе у Игоря. - Але, что-то шумно у вас. Кто-то пришел?

- Да.

- От Зусова? Самурая-прим увозят выставлять напоказ верующим?

- Да.

- Поезжайте спокойно. Спросят, с кем говорили по телефону, соврите - из ресторана звонили извиниться за вчерашний инцидент. Обещали более не допускать пьяных бесчинств случайных посетителей. Прощайте. Поцелуйте от меня Иришу.

Игорь положил согретую ладонью трубку на телефонный рычаг.

- Кто звонил? - выглянула из спальни Ирина.

- Снизу, из кабака звякнули. Долго и нудно просили прощения за то, что вчера вечером испортили мне настроение, спрашивали, не надо ли чего приволочь пожрать.

- Уважают! - солидно кивнул башкой Петя.