Чтение 5–й страницы книги ~Загадка замка Карентин~

тысяч фунтов. Это для того, чтобы у них был стимул жить с тобой под одной
крышей. Если же тебе удастся пережить трех вышеназванных лиц, отправив их в
мир иной, ты можешь тотчас же приступить к осуществлению своих планов.
Только смотри, чтобы не произошло наоборот и эти трое не убили тебя, дабы
досрочно воспользоваться двадцатью тысячами фунтов.

Итак, теперь я могу спокойно закрыть очи, чтобы никогда больше не видеть
твоего преданного, преисполненного любви лица.

Вечно любящий тебя супруг Роберт Торп.

Дополнение: если выяснится, что в каком-либо уголке земли есть мои
родственники мужского пола, имеющие право на наследство, то им отойдет
замок и пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Если же один из наследников в
течение ближайших десяти лет отправится на тот свет, то его доля поровну
делится между другими наследниками".

После чтения завещания наступила мертвая тишина. Казалось, что пылинки,
парящие в воздухе, трутся друг о друга.

- Мне кажется, - сказала Патриция, нарушив молчание, - что там, в
преисподней, поджаривают его.

- Если я должна остаться здесь еще десять лет, - сказала Стелла Грэди, - то
я настаиваю, чтобы мне было позволено самой выбрать комнаты, где я буду
жить. - И она постучала зонтом по паркету.

- Ах! - воскликнул полковник Декстер, будучи не в силах прийти в себя,
чтобы полнее выразить свои чувства.

- Я поселюсь в подвале и оборудую там лабораторию. Так я не буду никому
мешать, если иногда там будет что-нибудь взрываться, - сказал Эванс
мечтательно, радуясь предоставившейся возможности производить взрывы
различной силы.

Дороти Торп молчала.

В ней произошел внутренний взрыв; она почувствовала, как все ее существо
словно переродилось.

Когда Грэди заявила, что ее комнаты должны находиться в любом случае только
на первом этаже, Дороти встала, не спеша подошла к бывшей заведующей
почтой, молча нахлобучила ей на глаза черную соломенную шляпу, влепила
пощечину и в завершение экзекуции больно ущипнула за нос. Старая дева
взвизгнула и умолкла, ибо была полностью деморализована столь неожиданной
атакой.

Локридж, опасаясь, что Дороти доберется и до его носа, поспешил спросить,
согласны ли присутствующие с условиями завещания. Поскольку никто не
возражал, он сгреб свои бумаги и поспешно покинул зал.

Недели, прошедшие после вскрытия завещания, остались незабываемыми для
Дороти Торп до конца ее жизни.

Уже на следующее утро она начала фронтальную атаку против непрошеных
гостей. Стелле Грэди она выделила комнату на третьем этаже. Это было
мрачное темное помещение с окнами на север. Полковника Декстера Дороти
решила доконать другим образом. Она узнала, что он по ночам читает
теософические талмуды об индийских йогах, бродячих призраках,
кровопийцах-вампирах и о воскресающих мертвецах, а засыпает обычно лишь
около четырех часов утра. Дороти приказала Фишеру установить во дворе под
окном полковника дисковую пилу и каждое утро пилить повалившиеся деревья.
Посиневший от злости Декстер бурно протестовал, но это ему ничуть не
помогло.

Единственный, с кем Дороти находила более или менее общий язык, был Эванс.
Она разрешила ему устроить в подвале лабораторию. Дороти понимала, что ей
никогда не удастся освободиться от него, так как он жил исключительно в
мире своих открытий и не реагировал ни на какие козий.

Самым тяжелым испытанием были вечера за бриджем. Партнером Дороти был
Эванс. Они постоянно проигрывали, так как Грэди блестяще играла в карты.
Колкими репликами она платила Дороти за все, что ей приходилось терпеть в
течение дня.

Декстер также старался изо всех сил, чтобы отомстить за дисковую пилу. Он
обзавелся проигрывателем, и каждую ночь в замке гремели военные марши, а
сам он играл на трубе.

Однажды под вечер, когда Дороти думала, что вот-вот с досады ее хватит
апоплексический удар, она отправилась в "Кровавую кузницу" к своему другу
детства Биллу Шеннону.

- Послушай, Билл, у меня неприятности, - сказала Дороти, опрокинув
стаканчик своего дьявольского зелья.

- Да это и видно. В день похорон ты выглядела намного лучше.

Он бросил испытующий взгляд на другой конец зала, где за столом сидел
Фишер, привезший сюда Дороти.

- Мне не нравится этот человек, - сказал он.

- Он единственный в замке ведет себя нормально. Выполняет свою работу,
честен и не слишком болтлив.

- Пожалуйста, тише. Готов продать свою душу дьяволу, что твой честный,
добросовестный, нормальный человек пытается не пропустить ни одного слова
из того, о чем мы говорим.

- Ты как Патриция. Она тоже считает его сатаной. При одной мысли о нем у
нее от страха зуб на зуб не попадает. Из-за этого она зубами сломала две
чашки из отличного сервиза. - Дороти засмеялась.

- Что, в самом деле нет возможности избавиться от этой тройки? - спросил
Шеннон.

- Почему же. Мне следовало бы их просто убить. Однако так, чтобы сам
господь бог не догадался, что они умерли не своей смертью.

- Не упоминай господа бога. Он здесь ни при чем. - Шеннон, как он сам
признался, был вольнодумцем и единственным человеком в Уолсе, который не
имел обыкновения приветствовать всеми нами уважаемого священника. - Кровь
моих предков вопиет, - заявил он, - ибо восемь представителей поколений
Шеннонов были казнены. И всегда находился поп, который причащал их перед
казнью.

- Мне известны твои размышления по этому вопросу, - отмахнулась Дороти. -
Мне нужны не твои философские рассуждения, а дельный совет. Как мне
отделаться от этой тройки? Как сделать так, чтобы они сгнили в
благословенной земле или растворились в воздухе, а на худой конец канули в
воду, не вызывая подозрения против меня у сержанта Вильямса или кого-либо
еще?

- Ты задумывалась над тем, в чем состоит глубочайший смысл цивилизации? -
Шеннон поднял палец и рассматривал его, часто мигая, как будто перст
излучал мудрость, которая его озарила.

- Послушай, у меня мало времени. О смысле цивилизации мы поговорим с тобой
в другой раз. - Дороти недовольно нахмурилась.

- Если кто-либо хочет совершить такое, что привело бы к уничтожению его
близких, причем так, чтобы, как говорится, не осталось ни малейшего запаха,
он должен учитывать одно: цивилизация все осложняет, - продолжал Шеннон
уверенно. - Цивилизованный человек слишком много думает, и это его самая
большая ошибка, в том числе когда речь идет о борьбе за существование. Это
кончается всегда тем, что с наступлением утра человек должен покинуть свою
кровать, в которую он может больше никогда не лечь, потому что его повесят.
Тем самым я хочу сказать, что человек должен вернуться к естеству. Вопрос,
который тебя занимает, тоже должен быть решен естественным путем,
примитивно, элементарно. Например, замок Карентин со всем его содержимым
мог бы сгореть...

- Нет, это мне представляется слишком примитивным, слишком элементарным.
Сжечь людей - этого я никогда бы не смогла, - возразила Дороти и невольно
бросила взгляд на Фишера, потягивавшего пиво из кружки.

[Image]

- Сжечь людей - этого я никогда бы не смогла, - возразила Дороти и невольно
бросила взгляд на Фишера, потягивавшего пиво из кружки.

- Отравить рыбу или мясо - тоже испытанный метод, - подсказал Шеннон. -
Однако перед этим ты должна выпить пять-шесть стаканов соленой воды, чтобы
тебя своевременно освободило от съеденного и ты сама не отправилась на тот
свет.

- Неплохо придумано, - согласилась Дороти. - Но как мне удастся залить до
этого шесть стаканов соленой воды в Патрицию, Фишера и Розу, чтобы они
остались живы? Нет, это тоже не подходит.

- Пожалуй, ты права. Но у меня есть еще одна идея! - Шеннон постучал себя
пальцем по лбу, показав, где у него рождаются мысли, - У доктора Эванса в
подвале находится лаборатория. Там он постоянно производит взрывы. Что,
если как-нибудь вечером, когда состоится очередная партия в бридж,
произойдет большой взрыв и находящиеся в зале над лабораторией взлетят на
воздух?

- Ты забываешь, что, согласно завещанию, я тоже обязана играть в бридж!
Жертвовать своей собственной жизнью, чтобы отделаться от этих трех, кажется
мне... слишком нерентабельным.

- Тогда нам нужно просто придумать, по какой причине ты в тот вечер на
несколько минут покинешь зал. Для этого можно найти десятки причин.

- Что ж, это подойдет, - согласилась Дороти. По ее липу трудно было понять,
говорила она серьезно или шутила - Мы вместе воровали яблоки. Почему бы нам
не продолжить карьеру преступников? - Она засмеялась, показав свои
белоснежные зубы.

Биллу Шеннону, однако, было не до смеха. Он вдруг подумал, что своими