как сама Земля. Днем он отдыхал в согретой солнцем зелени деревьев или в
чистом сверкании снега. Ночью можно было слышать, как потрескивают доски,
как уныло воет в каминной трубе ветер. Да, это был хороший дом.
нем самом внушал гордость, и изучать его было радостью. А потом он
научился познавать внешний мир: ветер, дождь, солнце. Он чувствовал
величие высоких зданий, и волну движения летящей галопом лошади, и теплоту
смеха женщин, и гладкость таинственного жужжания огромных машин с такой
полнотой, что начинал жалеть глухих, слепых и немых вокруг себя.
огромные небеса над головой. То был мир света, и силы, и быстрых ветров, и
как горько было бы оставить его. Но Тайи томился во тьме.
неформальный университет, специализирующийся на изучении человека. Мы не
занимаемся политикой. Вы были бы удивлены, если бы узнали, как различны
наши политические убеждения.
чем политика. Они способны изменить все наше общество, возможно, всю
человеческую натуру. Мы знаем, что вы не все достигнутое сделали
достоянием общественности. Следовательно, вы придерживаете информацию для
собственных нужд.
терпеть не могу мелодрамы, но если вы не захотите сотрудничать, придется
начать над вами работать. И в наших руках еще и Тайи - не забывайте об
этом! Один из вас может не выдержать зрелища чужих мучений.
голосом, было поистине титаническим.
туда прибудет мистер Банкрофт. Это убедит вас, насколько важно для нас
происходящее.
который дал Далгетти напиться, вернулся на прежнее место. Психолог начал
медленно укреплять свою волю. Слабое жужжание турбин и свист реактивного
двигателя зазвучали громче.
"Ри-вилла-ги-гей-ду - никогда не смог бы правильно произнести это чертово
шпионское название... Ну и дыра, забытая богом!.. Может быть, все-таки
удастся найти работу в Мексике... Тот маленький паренек из Гвиадо..."
маленькая группа примерно в четырех-пяти градусах к западу от
мексиканского побережья, редко посещаемая, малонаселенная. Его
многоклеточная память принялась за работу, складывая изображение карты
большого масштаба, которую он когда-то изучал. Закрыв глаза, он
представлял точные расстояния, координаты островов.
островов, самый маленький, самый западный, принадлежит Бертрану Миду,
который стоит у кормила движения... Да, Мид владеет этим крошечным
островком. Так вот куда мы направляемся!"
есть время.
уродливы, когда само небо огромно и полно гармонии? Он сознавал, что его
жизнь окажется в огромной опасности, как только он ступит на землю. Пытки,
унижения, даже смерть.
искусственный свет слепил глаза и мешал оглядеться. Охранники в серой
униформе, вооруженные винтовками, казались профессионально жестокими и
безразличными. Далгетти послушно зашагал по бетону, по дороге и далее
через сад к большому изогнутому зданию.
перед ним, и посмотрел в темноту. Там с шипением бились о берег морские
волны. Он ощутил чистый соленый запах и глубоко вобрал воздух в легкие.
Может быть, последний раз дышал он таким воздухом.
эскалатору, в самое чрево острова. Еще одна дверь, комната за ней, грубый
толчок. Дверь захлопнулась за его спиной.
простой: скамья, туалет, умывальник, решетка вентилятора в стене. Больше
ничего. Он попытался настроить свой слух на максимальную чувствительность,
но уловил лишь отдаленное неясное бормотание.
положением. Это требовало собранности, полной гармонии всех жизненных
функций. Вскоре Далгетти погрузился в сон.
Далгетти попытался прочитать мысли человека, но не узнал ничего
интересного. Он с жадностью поел под дулом автомата, вернул поднос и снова
заснул. Во время ленча повторилось то же самое.
бы так хотелось дать в ухо.
Это был символический жест, включивший механизм контроля нервной системы.
Сопутствующее ему ощущение напоминало падение в огромный водоворот.
Ну да, пятьдесят, я думаю".
двумя из них. Пятьдесят наемников. И все они тренированы, он это знал.
Институту было известно, что личная армия Бертрана Мида отлично
вымуштрована. Ничего бросающегося в глаза - официально они были слугами и
телохранителями, - но знают толк в стрельбе.
ничего нельзя поделать. Продолжая идти по коридору, он ощутил холод.
из охранников указал на стул в дальнем ее конце.
прикрепив их к подлокотникам и ножкам тяжелого стула. Еще один ремень
затянули вокруг талии. Он посмотрел вниз и увидел, что стул прикреплен к
полу. Дюжий охранник подошел к письменному столу и включил магнитофон.
Банкрофт. Это был высокий человек, тучный, но пышущий здоровьем. Одет он
был отменно, с хорошим вкусом. Седая грива, красивое, с крупными чертами
лицо и острые голубые глаза. Он едва заметно улыбнулся и уселся за
письменный стол.
ее не видел. Она была среднего роста, чуть полноватая, с очень коротко
подстриженными белокурыми волосами, безо всяких следов косметики на
широком, славянского типа лице. Молодая, в хорошей форме, движущаяся
уверенным мужским шагом. Со своими серыми глазами с поволокой, изящно
вздернутым носом и твердой линией рта она могла бы быть красавицей,
пожелай она этого.
Машина во плоти и крови, пытающаяся быть мужественнее мужчины, втайне
несчастная, хотя и не сознает этого и тем умножает свое несчастье".
представителей человеческого рода. Они не знали себя, дрались друг с
другом, как дикие животные, метались, замкнутые в кошмаре. Человек мог бы
быть так велик, получи он только шанс.
преимущество.
политического деятеля был звучным - прекрасно контролируемый инструмент.
Он наклонился над письменным столом. Записывающее устройство у его локтя
зажужжало с назойливой, уверенной монотонностью.
демоны. Есть вещи, слишком важные для того, чтобы вести игру по правилам,
- вот и все. Ради них в прошлом происходило много войн, и, может быть,
снова скоро предстоит сражаться. Для всех было бы легче, если бы вы
согласились сотрудничать с нами. Никто и никогда не узнает об этом.