Конечно".
расстройство, возможно начальная стадия шизофрении. До того, как они
убедили меня прийти сюда, у меня были и менее рациональные занятия."
который отражался в зеркале, был высоким и широкоплечим. Он подумал, что
Бирди Кэрол, по крайней мере, не лгала, когда расхваливала его тело. Но
оно становилось все хуже: слишком мало физической нагрузки, слишком много
лекарств. Ему это не нравилось, но он никак не мог собраться с силами и
начать с этим бороться. Лицо было просто ужасающим: восковые щеки, впалые
глаза с темными кругами вокруг, непричесанные темные волосы.
не многим. Ухудшение наступало постепенно. Но он помнил, что после
короткой эйфории, следующей сразу за поступлением в клинику, ему
становилось все хуже. Как с точки зрения физического, так и с точки зрения
умственного состояния - а физическое зависело от умственного - он
чувствовал себя хуже, чем до клиники.
должно было быть.
пришлось посмотреть на стены. Они были розовыми с нарисованными плюшевыми
медвежатами и палочками с лошадиными головами. Он ненавидел розовый цвет.
себе под нос.
гостиной.
в конце концов, помогает. И, честно говоря, я думаю, он прав.
любви, веры и наивности, которые были присущи тебе в то время. Я знаю, что
это звучит глупо, но стиль детской комнаты должен напоминать твоему
бедному подсознанию о том, что было утрачено и о том, что это можно
вернуть.
хорошо помню свое детство, и оно было совсем обычным. Меня заставляли
ходить в школу и постоянно ненавидели. Хулиган, живущий по соседству часто
устраивал засады на дороге, по которой я возвращался домой, и избивал
меня. Но почему-то я не мог сказать об этом родителям. Как-то раз я прочел
рассказ о привидениях, и потом несколько недель кряду просыпался каждую
ночь от переполнявших меня ужасов. Моего щенка переехала машина, меня
застали за..
губам и прильнула к нему. Туалетная вода, которой она всегда пользовалась,
пахла непреодолимо сладко. - Я знаю. Но мы имеем в виду идеальное детство.
Тебе необходимо научиться - глубоко-глубоко внутри себя - научиться
любить. И быть любимым. Тогда ты снова будешь в порядке.
прогрессии, - предположим, что моя проблема состоит не в аутогенном
неврозе или каком-нибудь другом ярлыке, который вы на меня повесили.
Предположим, что это органическая шизофрения. Тогда причем здесь любовь, о
которой вы все время мычите?
млекопитающих, - сказала она. - А мы относимся к млекопитающим. - Ее
телосложение не оставляло на этот счет никаких сомнений. - Грудные
младенцы в сиротских приютах умирают, потому что их не убаюкивают на
руках. Если ты получил каплю любви, и этого оказалось недостаточно, то
взрослея, ты чувствуешь голод по любви. Дефицит любви деформирует и
истощает тебя так же, как это бывает в случае с рахитом. Этим мы здесь и
занимаемся - даем тебе любовь, которая тебе необходима, чтобы ты был
стройным и сильным.
закричал он. - А что ты скажешь насчет настоящего психоза?
Вернее, так думают ученые. Хотя я считаю, что любая болезнь такого рода
начинается опять же таки из-за недостатка любви. Да разве ты сам так не
считаешь?
потерей связи с окружающим миром. Ведь мы не можем рассчитывать на
излечение без восстановления этой связи? Ты только хорошенько подумай,
дорогой, и поймешь, что я права. А любовь - это мост, соединяющий любые
пропасти.
ругательства, которые он мог вспомнить, были слишком слабыми. Бирди
встала, откинула на спину свои светлые волосы и расстегнула платье.
жестко.
возьми, можно было еще заниматься? - поэтому они оказались в спальне.
Только на этот раз он был ни на что не способен. Она была полна
сочувствия, баюкала его в своих объятиях и пела колыбельную. Но, конечно,
сначала ему было необходимо принять барбитурат.
Ведь со мной все в порядке, не считая того, что я уже сыт по горло всем
этим...
был удобен и приятно оформлен. Крадучись, он прошел до окна гостиной и
выглянул наружу. Окно было зарешечено, но только для того, чтобы пациент -
если он вдруг окажется лунатиком - не поскользнулся; по крайней мере, так
объяснили Бейли. Он имел полную свободу действий. Как только ему станет
лучше, он получит разрешение уходить из клиники на выходные. А пока его
могли навещать все кто угодно.
Медицинского Центра, поражал своими масштабами. Зелень парка Голден-Гейт
простиралась до океана, который сверкал в солнечных лучах. Он мельком
посмотрел на мост, парящий над входом в гавань, на воду, которая блестела,
убегая к холмам восточного побережья. На чаек, на лодки, на корабли и на
самолеты. В комнату врывался легкий морской ветерок - прохладный, пахнущий
морем и приносящий с собой отдаленный шум транспорта.
этого комплекса на холме - гордости Сан-Франциско - всюду были видны следы
запущенности: то пустая витрина магазина, то полуразрушенный
многоквартирный дом. Деловая жизнь города все больше деградировала, совсем
как Уильям Бейли. Как социолог он имел возможность ознакомиться с любыми
данными. У него не было сомнений. По крайней мере, никаких сомнений
относительно причины такого упадка. Ведь если психические заболевания всех
уровней - от некоторой эксцентричности до полного сумасшествия -
приобретали характер эпидемии, и если государственная политика Соединенных
Штатов состояла в такой чрезмерно щедрой заботе о жертвах психических
расстройств, то каким-то образом следовало за это расплачиваться. Кроме
того, налоги и инфляция со своими обычными побочными эффектами оказывали
дополнительное негативное воздействие.
ему казалось, мог бы отрицать, несмотря на то, что теперь он стал одним из
тех, кто пользуется всеми выгодами этой политики. Но предостережения,
высказываемые меньшинством людей, к которому он принадлежал, для других
оставались лишь пустым звуком. Люди либо отказывались верить фактам
экономической жизни, либо смотрели широко открытыми глазами и спрашивали:
"Ну и что? Вы имеете в виду, что есть что-либо более важное, чем здоровье
людей, которых мы любим?"
причиной нервного срыва, который привел его сюда.
смысле жизни, затравленной и загнанной в клетку. Изо всех сил он ударил по
подоконнику кулаком, потом еще и еще, и еще.
все быстрее и быстрее. - Чертпоберибога, чертпоберибога,
чертпоберибога-чертпоберибога-чертпоберибога чертпоберибога чертпоберибога
чертпоберибога, У-У-У-У-У, У-У-У-У-У, ч-ч-ч, ч-ч-ч, ч-ч-ч...
Кэрол заполняла дверной проем. Она держала в руках букет лютиков. Как
всегда она была одета в гражданское платье, оно было огненно-красным, и
только маленький значок указывал на то, что она была
специалистом-психиатром.
ответил:
приблизилась к нему. - Посмотри, я принесла тебе цветы. Ты однажды сказал,
что любишь лютики. Я их тоже люблю.
твоя проблема - в одиночестве. Подумай немного и ты увидишь, что я права.
Тебе нужно больше бывать на людях. - Приблизившись к нему, она
остановилась и похлопала его по плечу. - Тебе действительно это нужно.