делах, охваченный желанием услышать окончание. Он обязательно должен его
услышать.
книгу, пошел вслед за своим любопытством в лес. Очарование росло, все
крепче цепляясь за его разум; прекраснее этой вещи он еще не слышал...
Громадные деревья сами, казалось, реагировали на песню, замирая и позволяя
ей плыть меж ними. Атон дотрагивался до стволов, храбрился, когда проходил
мимо бездонного лесного колодца (он боялся его черной глубины), и шел
дальше.
незнакомую часть леса. Послышался женский голос, в котором угадывались
обертоны обещания и восторга. Ему в контрапункт аккомпанировали изящные
арпеджио нежнозвучного струнного инструмента. Женщина пела песню, и смысл
едва слышных слов вполне соответствовал настроению леса и дня.
вдоль ее края. Здесь он увидел лесную нимфу - молодую женщину такой
потрясающей и изысканной красоты, что даже ребенок, едва перешагнувший
рубеж семи лет, смог понять, что на его планете подобных ей нет.
Завороженный, он смотрел и слушал.
"Нет!" - хотелось крикнуть ему, когда песня прервалась посреди припева, но
она уже отложила инструмент.
негромко. Неожиданно обнаруженный, он робко направился к ней.
исполнилось семь.
солидный возраст. - А что ты несешь? - спросила она, дотронувшись до книги
и улыбнувшись.
имя.
"Древнеземлянская литература", а остальные - его собственное имя в знак
того, что книга принадлежит ему. Но когда мальчик встретил ее глубокий
молчаливый взгляд, слова застряли в его горле.
ты откроешь ее сам.
изваяния, и Атон, почувствовав, что ему доверяют, нисколько не смутился.
Он принялся возиться с замком, набирая недавно выученный набор цифр.
Застежка щелкнула и распахнулась, показались тонированные листы.
теплый и ясный, как луч солнца. Мальчик сунул том в ее ждущие руки и со
страхом наблюдал, как она перелистывает тонкие страницы.
- Ты должен выучить старинный язык - английский, а это нелегко, поскольку
символы в нем не всегда соответствуют словам. Они не так ясны, как в
галактическом. Как думаешь, сможешь?
лист. - Сейчас ты ребенок, Атон, но эта книга будет для тебя многое
значить. Вот как Вордсворт говорит о бессмертии детства:
вполне совпадают с символами поэта. Но когда ты начнешь схватывать суть,
язык поэзии станет для тебя прямым путем к истине. Ты поймешь его, Атон,
вероятно, когда тебе исполнится два раза по семь. Кем, интересно, ты
станешь тогда, что будешь делать?
любви, и о том, что когда человек срывает цветок, тот любит его и остается
зеленым, пока человек жив, и не может пережить его отсутствия, и что когда
владелец цветка взрослеет и собирается жениться, он отдает хвею своей
суженой, и цветок живет, если она любит его, и умирает, если ее любовь
неискренна, а если цветок не умирает, они женятся, и муж забирает цветок
обратно и никогда уже больше не проверяет ее любовь, и что хвеи растут
только на Хвее, планете, названной в их честь, или, возможно, наоборот, и
что их рассылают по всему человеческому сектору галактики, потому что
люди, где бы они ни жили, хотят знать, что они любимы.
Любовь - самая мучительная вещь на свете. Но скажи мне, молодой человек,
неужели ты в самом деле знаешь, что это такое?
рассказов взрослых. Он задумался, верно ли он расслышал ее определение
любви.
глаза и волосы - огонь и дым, горящие и кружащиеся на ветру.
прекрасна, как пламя над водой, когда отец выжигает весной болото.
комплимент буквально.
протянула руку и подняла холодными пальцами его подбородок, так что он еще
раз посмотрел ей в глаза. Воздействие было гипнотическим. - Ты никогда не
увидишь такой прекрасной женщины, как я, - сказала она, и он понял, что
вынужден ей безусловно поверить и, покуда жив, не сможет оспорить ее слов.
Атон, морща нос.
почти не считались, а внешность сестер отца была довольно невзрачной.
положила на макушку, наклонив голову чуть в сторону. Держа его так, она
нежно поцеловала его в губы.
он себе впоследствии, вновь и вновь переживая этот миг, но понять это
"ничего" он не мог.
- Хвея - только для мужчин. Я уже тебе говорил.
Смотри, она не вянет в моей руке. Я даю ее тебе в подарок, и она будет
любить тебя и оставаться с тобой, пока ты будешь помнить мою песню.
плечи мальчика, разворачивая его кругом. - Иди, иди же, не оглядывайся.
исчезла и забрала с собой песню. Он вспоминал ее, пытаясь восстановить
мелодию, но возникали лишь мимолетные обрывки. Атон дотронулся до пня, на
котором она сидела, желая узнать, сохранилось ли в нем ее тепло. Потом
начал сомневаться, существовала ли она вообще, но не смог избавиться от
видения нимфы. Она разговаривала с ним, она поцеловала его, она подарила
ему хвею и часть песни; воспоминание было необычным, сильным и
таинственным.
Березин Федор
Шилова Юлия
Куликов Роман
Орлов Алекс
Афанасьев Роман
Смит Кордвейнер