в последней дикой судороге и сомкнула клыки на его шее. Но прежде чем
Конан почувствовал боль, она упала замертво. Другая же, прыгая на трех
лапах, вцепилась киммерийцу в живот, да так, что прокусила пару пластин.
Конан огромным усилием поднял над собой большое извивающееся тело и на
мгновение застыл. Смрад, вырывающийся из пасти гиены, вызвал у него
приступ тошноты, клыки щелкали у самой шеи. Рывок - и со страшной силой он
швырнул бестию на каменные плиты.
раздались громкие хлопки перепончатых крыльев. Он схватил меч, смахнул с
глаз кровь и поднял его обеими руками над головой, приготовился к
нападению сверху.
под его ногами. Одновременно он заметил, как высокая колонна, зашатавшись
как ветка на ветру, стала наклоняться в его сторону. Времени для раздумий
не было. Конан одним прыжком преодолел половину расстояния до основания
пирамиды, ступени которой ходили ходуном. В следующем отчаянном прыжке он
достиг земли. В тот же миг пирамида с грохотом развалилась, а колонна
рухнула градом мраморных глыб...
погребен. Его ноги были придавлены к земле огромной глыбой, и Конан не был
уверен, целы ли они. Какой-то из обломков сбил с него шлем. Волосы его
слиплись от крови. Она сочилась так же из многочисленных ран на шее и из
рук. Опираясь на локти, Конан попытался освободиться.
Повернув голову, Конан увидел крылатого демона, успел рассмотреть
человекообразную фигуру на кривых коротких ногах, вытянутые вперед черные
волосатые лапы с длинными когтями, бесформенную голову лицо, на котором
выделялись лишь пара кроваво-красных глаз. В этом существе дико сочетались
одновременно сверхчеловеческое и примитивно-животное. Мгновение спустя,
демон бросился на Конана.
силой, приумноженной отчаянием, он схватил придавившую его глыбу и
попытался сбросить ее. Жилы вздулись на его лбу, мышцы, казалось, вот-вот
разорвутся. Глыба шевельнулась и начала понемногу поддаваться. Конан
понял, что прежде чем ему удастся освободиться, черные когти вампира
принесут ему смерть. Тем не менее воин продолжал бороться.
сломленным воином, и уже приготовился сжать острые когти на его шее, как
вдруг ему наперерез молнией метнулся светлый силуэт и заслонил жертву.
других. Это была Она, дрожащая от любви и ярости, опасная, как раненая
пантера. Ее гибкое тело слоновой костью поблескивало в свете луны, пышная
грудь высоко вздымалась. Издав крик, похожий на удар клинка о клинок, она
изо всех сил оттолкнула крылатое чудовище.
беспредельной любви, горячее как раскаленная лава, и исчезла. Перед
Конаном остался только вампир, который, подняв лапы, будто защищаясь от
атаки, в страхе отступал.
"Тигрицы". И тут он вспомнил ее страстные слова: "Если бы я даже была
мертва, а тебе пришлось бы сражаться за свою жизнь, я и из бездны поспешу
к тебе на помощь"...
Враги бросились друг на друга. Конан нанес такой страшный удар, что сила
инерции свистящей стали заставила его сделать полуоборот. Клинок
погрузился в тело вампира чуть повыше бедер и рассек его на две части.
половину ужасного врага. Красные глаза еще минуту пылали, а затем
остекленели и закрылись навеки. Огромные когтистые лапы сжались в
предсмертной судороге. И исчезла последняя, самая древняя раса Мира...
одновременно палачами и рабами крылатого демона, но не увидели ни одной.
На каменных плитах лежали тела темнокожих людей с орлиными носами,
пронзенные стрелами или разрубленные ударом меча. На глазах у Конана они
рассыпались в прах. Почему же хозяин джунглей не пришел на помощь своим
рабам, когда они сражались с Конаном? Возможно, он сам боялся ярости
страшных клыков им же созданных чудовищных оборотней...
Несколькими ударами меча он перерубил канаты и взялся за рулевое весло.
"Тигрица" медленно двинулась к середине мрачной реки, где ее подхватило
сильное течение. Сжимая весло, Конан не сводил хмурого взгляда с
неподвижного тела, закутанного в пурпурный плащ, которое возлежало на
груде богатства, достойной императрицы.
опершись на свой огромный меч, стоял на берегу океана и провожал взглядом
"Тигрицу", отправляющуюся в свой последний рейс. Глаза его были сухими.
Лазурный простор океана утратил для него свою красоту, и сердце его
застыло в ожесточении.
оно превратилось бы в мрачную, безлюдную пустыню, протянувшуюся от полюса
до полюса. Белит принадлежала морю и теперь Конан возвращал ее туда.
Больше он ничего не мог для нее сделать.
чем бездонные глубины смерти, в которые он желал бы сейчас погрузиться.
свежий ветер наполнил ее шелковый парус, и, как лебедь, спешащий к родному
гнезду, галера помчалась в открытое море. А пламя поднималось с палубы все
выше и выше к небу, заключая в свои всепоглощающие объятия закутанную в
пурпурный плащ Белит.
пламени не растворился в голубом тумане.
Лукин Евгений
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Херберт Фрэнк
Лукин Евгений
Глуховский Дмитрий