сердце войти в нормальный ритм и наконец ощутил, что вернулся в привычный
мир. Он мягко погладил руку старика, приведя его в сознание. Слезы жгли
глаза Риса, и он с трудом сдерживал их.
губы с трудом шевельнулись.
ты в тайне все это до той поры, когда появится шанс вернуть трон Халдейнам?
ради твоего внука?
троне золотой короны. Спрашивай себя, такого ли ты хочешь короля для себя,
своих детей, детей своих детей. И настанет время, когда ты придешь к
решению,--я уверен, что ты к нему придешь,--и ты поддержишь моего внука.
Когда я уйду, ты один будешь знать, правду, Рис.
глаза. Рис вдруг снова вспомнил, что он видел.-- Но если придет время, я
встану на его сторону.
исказила его лицо.
отчеканена в аббатстве, где Синил, мой внук, принял обет. Его имя в
монашестве...
голову и, закрыв глаза, автоматически нащупал пульс. Но он знал, что на этот
раз его уже не будет. Он опустился на колени и простоял так несколько минут,
затем, покачав головой, сложил руки старика на неподвижной груди и закрыл
безжизненные глаза мертвеца. Рис перекрестился и отвернулся. Он был уже у
двери и вдруг вспомнил о монете. Рис быстро вернулся и снял ее с шеи
мертвеца.
не значили, и он вдруг понял, что Дэниэл сказал ему только монашеское имя
внука--Бенедикт, но не назвал имени, которое тот носил до вступления в
Орден. И если Рис решит отыскать этого человека, задача будет очень
непростой.
Здесь он остановился, чтобы успокоиться и предстать перед слугами и
священником.
опустились на колени у дверей. Многие из них начали плакать.
к ожидавшему его Гиффорду.
глядя на господина.
кончено,--подумал он про себя, когда они шли по улице.--Или все только
начинается?"
его от себя, так как он может тебе понадобиться.
бросил поводья в аббатстве святого Лайэма. Он ехал всю ночь без слуг и
охраны, чтобы к рассвету добраться сюда, так как загадка монеты, которую он
взял у Дэниэла, не давала ему покоя.
слуга взял из его рук поводья, чтобы позаботиться об усталом животном.
Кожаный плащ Риса промок насквозь, меховая оторочка была забрызгана грязью.
Вода лилась с его шляпы и волос, когда он наконец очутился под навесом и
осмотрелся.
дар Целителя. Перед его мысленным взором возникли счастливые воспоминания о
беззаботных днях.
Среди людей, которым Рис мог доверять, был один, возможно, знающий
происхождение этой серебряной монеты. Йорам МакРори, товарищ детства,
ближайший Друг, был здесь руководителем школы аббатства. Если информация
Риса подтвердится и этот Бенедикт, который сейчас находится в каком-то
монастыре, действительно наследник Дома Халдейнов, то именно Йорам МакРори
должен знать, как лучше распорядиться этой информацией для блага всех.
волосам рукой, двинулся по крытой галерее в главное здание.
закончился уже давно, когда воспитанники школы еще не поднялись.
не найдет самого Йорама, то, весьма вероятно, встретит кого-нибудь, кто
сможет сказать, где находится молодой священник.
очень горды своими голубыми мантиями с вышитыми на груди эмблемами святого
Лайэма. Затем он прошел в главный холл, куда выходили двери всех классных
комнат, и там заметил знакомого священника. Рис подошел к нему с
почтительным поклоном.
МакРори?
просветлело.
поклонился.
Целителя на тунике Риса, и теперь он почтительно поклонился.
тогда было для меня очевидно.
улыбкой повернулся к Рису.
его, поскольку позднее он собирался ехать домой для празднования Дня святого
Михаила.
специально приехал пораньше, чтобы потом ехать вместе.
библиотеку. Отец Доминик не соврал. Йорам действительно был там в одной из
келий.
повернутая так, чтобы на нее падал свет из окна, по которому струилась вода.
Увидев вошедшего Риса, Йорам приветливо улыбнулся.
такую погоду? Ведь мы увиделись бы завтра у нас дома!
серебряный кружок в руку Йорама.
обладал исключительной способностью выглядеть настоящим щеголем, будь то во
время служения большой мессы или после утомительной охоты на оленя.
откинут на плечи и открывал голову с кружевом тонзуры. Ноги, обутые в
сандалии, покоились на краю стола. Узкие пальцы вертели монету. Йорам читал
надпись.
возрасте двадцати лет он был возведен в сан самим архиепископом Валоретским,
и всем было ясно, что этому юноше предстоит занять самые высокие посты в
церковной иерархии.
пошел, даже если бы не обладал блестящими способностями в науках и в чтении
человеческих душ. Он во всем был сыном своего отца. Он мог бы добиться
многого на любой стезе, по которой бы пошел. В мире, где он жил, много
значили политические связи.
связей, если человек хотел войти в высшие круги аристократии дерини. В
прошлом столетии религиозная верхушка была духовным и интеллектуальным
рупором, разоблачавшим все недостатки правящего режима и аристократической
верхушки. Но этот Орден был и боевым Орденом. Его рыцари не раз приносили
славу в свою обитель. Такова была церковь Гвинедда.
связей, несмотря на все свои страстные разоблачения, выступления и призывы.
Ему не позволили забыть, что его отец Камбер был когда-то высокопоставленным
чиновником, даже советником короля, одним из его фаворитов.