Чтение 5–й страницы книги ~Механическое эго~

Мартина.

- Рауль, - сказал он, оглянувшись на Сен-Сира, - насколько мне
известно, вы приводите своих... э... новых сценаристов в форму. На мой
взгляд, это не...

- Да, да, да, да! - возбужденно крякнул Сен-Сир. - Я их привожу в
форму! Горячечный припадок, а? Мартин, вы хорошо себя чувствуете? Голова у
вас в порядке?

Мартин усмехнулся спокойно и уверенно.

- Не тревожьтесь, - объявил он. - Деньги, которые вы на меня
расходуете, я возвращаю вам с процентами в виде престижа. Я все прекрасно
понимаю. Наши конфиденциальные беседы, вероятно, известны Уотту.

- Какие еще конфиденциальные беседы? - прогрохотал Сен-Сир и густо
побагровел.

- Ведь мы ничего не скрываем от Уотта, не так ли? - не моргнув
глазом, продолжал Мартин. - Вы наняли меня ради престижа, и престиж вам
обеспечен, если только вы не станете зря разевать пасть. Благодаря мне имя
Сен-Сира покроется славой. Конечно, это может сказаться на сборах, но
подобная мелочь...

- Пджрзксгл! - возопил Сен-Сир на своем родном языке и, восстав из
кресла, взмахнул микрофоном, зажатым в огромной волосатой лапе.

Мартин ловко изогнулся и вырвал у него микрофон.

- Остановите показ! - распорядился он властно.

Все это было очень странно. Каким-то дальним уголком сознания он
понимал, что при нормальных обстоятельствах никогда не посмел бы вести
себя так, но в то же время был твердо убежден, что впервые его поведение
стало по-настоящему нормальным. Он ощущал блаженный жар уверенности, что
любой его поступок окажется правильным, во всяком случае пока не истекут
двенадцать часов действия матрицы. Экран нерешительно замигал и погас.

- Зажгите свет! - приказал Мартин невидимому духу, скрытому за
микрофоном.

Комнату внезапно залил мягкий свет, и по выражению на лицах Уотта и
Сен-Сира Мартин понял, что оба они испытывают смутную и нарастающую
тревогу. Ведь он дал им немалую пищу для размышлений - и не только это. Он
попробовал вообразить, какие мысли сейчас теснятся в их мозгу, пробираясь
через лабиринт подозрений, которые он так искусно посеял.

Мысли Сен-Сира отгадывались без труда. Миксо-лидиец облизнул губы -
что было нелегкой задачей, - и его налитые кровью глаза обеспокоено
впились в Мартина. С чего это сценарист заговорил так уверенно? Что это
значит? Какой тайный грех Сен-Сира он узнал, какую обнаружил ошибку в
контракте, что осмеливается вести себя так нагло?

Толливер Уотт представлял проблему иного рода. Тайных грехов за ним,
по-видимому, не водилось, но и он как будто встревожился. Мартин сверлил
взглядом гордое лошадиное лицо, выискивая скрытую слабость. Да, справиться
с Уоттом будет потруднее, но он сумеет сделать и это.

- Последний подводный эпизод, - сказал он, возвращаясь к прежней
теме, - это невообразимая чепуха. Его надо вырезать. Сцену будем снимать
из-под воды.

- Молчать! - взревел Сен-Сир.

- Но это единственный выход, - настаивал Мартин. - Иначе она окажется
не в тон тому, что я написал теперь. Собственно говоря, я считаю, что весь
фильм надо снимать из-под воды. Мы могли бы использовать приемы
документального кино...

- Рауль, - внезапно сказал Уотт. - К чему он клонит?

- Он клонит, конечно, к тому, чтобы порвать свой контракт, - ответил
Сен-Сир, наливаясь оливковым румянцем. - Это скверный период, через
который проходят все мои сценаристы, прежде чем я приведу их в форму. В
Миксо-Лидии...

- А вы уверены, что сумеете привести его в форму? - спросил Уотт.

- Это для меня теперь уже личный вопрос, - ответил Сен-Сир, сверля
Мартина яростным взглядом. - Я потратил на этого человека почти три месяца
и не намерен расходовать мое драгоценное время на другого. Просто он
хочет, чтобы с ним расторгли контракт. Штучки, штучки, штучки.

- Это верно? - холодно спросил Уотт у Мартина.

- Уже нет, - ответил Мартин, - я передумал. Мой агент полагает, что
мне нечего делать в "Вершине". Собственно говоря, она считает, что это
плачевный мезальянс. Но мы впервые расходимся с ней в мнениях. Я начинаю
видеть кое-какие возможности даже в той дряни, которой Сен-Сир уже столько
лет кормит публику. Разумеется, я не могу творить чудес. Зрители привыкли
ожидать от "Вершины" помоев, и их даже приучили любить эти помои. Но мы
постепенно перевоспитаем их - и начнем с этой картины. Я полагаю, нам
следует символизировать ее экзистенциалистскую безнадежность, завершив
фильм четырьмястами метрами морского пейзажа - ничего, кроме огромных
волнующихся протяжений океана, - докончил он со вкусом.

Огромное волнующееся протяжение Рауля Сен-Сира поднялось с кресла и
надвинулось на Мартина.

- Вон! Вон! - закричал он. - Назад в свой кабинет, ничтожество! Это
приказываю я, Рауль Сен-Сир. Вон - иначе я раздеру тебя на клочки!

Мартин быстро перебил режиссера. Голос его был спокоен, но он знал,
что времени терять нельзя.

- Видите, Уотт? - спросил драматург громко, перехватив недоумевающий
взгляд Уотта. - Он не дает мне сказать вам ни слова, наверно боится, как
бы я не проговорился. Понятно, почему он гонит меня отсюда, - он
чувствует, что пахнет жареным.

Сен-Сир вне себя наклонился и занес кулак. Но тут вмешался Уотт.

Возможно, сценарист и правда пытается избавиться от контракта. Но за
этим явно кроется и что-то другое. Слишком уж Мартин небрежен, слишком
уверен в себе.

Уотт решил разобраться во всем до конца.

- Тише, тише, Рауль, - сказал он категорическим тоном. - Успокойтесь!
Я говорю вам - успокойтесь. Вряд ли нас устроит, если Ник подаст на вас в
суд за оскорбление действием. Ваш артистический темперамент иногда
заставляет вас забываться. Успокойтесь и послушаем, что скажет Ник.

- Держите с ним ухо востро, Толливер! - предостерегающе воскликнул
Сен-Сир. - Они хитры, эти твари, хитры, как крысы. От них всего можно...

Мартин величественным жестом поднес микрофон ко рту. Не обращая ни
малейшего внимания на разъяренного режиссера, он сказал властно:

- Соедините меня с баром, пожалуйста. Да... Я хочу заказать коктейль.
Совершенно особый. А... э... "Елену Глинскую".

- Здравствуйте, - раздался в дверях голос Эрики Эшби. - Ник, ты
здесь? Можно мне войти?

При звуке ее голоса по спине Мартина забегали блаженные мурашки.

С микрофоном в руке он повернулся к ней, но, прежде чем он успел
ответить, Сен-Сир взревел:

- Нет, нет, нет! Убирайтесь! Немедленно убирайтесь! Кто бы вы там ни
были - вон!

Эрика - деловитая, хорошенькая, неукротимая - решительно вошла в зал
и бросила на Мартина взгляд, выражавший долготерпеливую покорность судьбе.
Она, несомненно, готовилась сражаться за двоих.

- Я здесь по делу, - холодно заявила она Сен-Сиру. - Вы не имеете
права не допускать к автору его агента. Мы с Ником хотим поговорить с
мистером Уоттом.

- А, моя прелесть, садитесь! - произнес Мартин громким, четким
голосом и встал с кресла. - Добро пожаловать! Я заказываю себе коктейль.
Не хотите ли чего-нибудь?

Эрика взглянула на него с внезапным подозрением.

- Я не буду пить, - сказала она. - И ты не будешь. Сколько коктейлей
ты уже выпил? Ник, если ты напился в такую минуту...

- И, пожалуйста, поскорее, - холодно приказал Мартин в микрофон. - Он
мне нужен немедленно, вы поняли? Да, коктейль "Елена Глинская". Может
быть, он вам не известен? В таком случае слушайте внимательно: возьмите
самый большой бокал, а впрочем, лучше даже пуншевую чашу... Наполните ее
до половины охлажденным пивом. Поняли? Добавьте три мерки мятного
ликера...

- Ник, ты с ума сошел! - с отвращением воскликнула Эрика.

- ...и шесть мерок меда, - безмятежно продолжал Мартин. - Размешайте,
но не взбивайте. "Елену Глинскую" ни в коем случае взбивать нельзя.
Хорошенько охладите...

- Мисс Эшби, мы очень заняты, - внушительно перебил его Сен-Сир,
указывая на дверь. - Не сейчас. Извините. Вы мешаете. Немедленно уйдите.

- Впрочем, добавьте еще шесть мерок меду, - задумчиво произнес Мартин
в микрофон. - И немедленно пришлите его сюда. Если он будет здесь через
шестьдесят секунд, вы получите премию. Договорились? Прекрасно. Я жду.

Он небрежно бросил микрофон Сен-Сиру.

Тем временем Эрика подобралась к Толливеру Уотту.

- Я только что говорила с Глорией Иден - она готова заключить с
"Вершиной" контракт на один фильм, если я дам согласие. Но я дам согласие,
только если вы расторгнете контракт с Никласом Мартином. Это мое последнее
слово.

На лице Уотта отразилось приятное удивление.

- Мы, пожалуй, могли бы поладить, - ответил он тотчас же (Уотт был
большим поклонником мисс Иден и давно мечтал поставить с ней "Ярмарку
тщеславия"). - Почему вы не привезли ее с собой? Мы могли бы...

- Ерунда! - завопил Сен-Сир. - Не обсуждайте этого, Толливер!

- Она в "Лагуне", - объяснила Эрика. - Замолчите же, Сен-Сир. Я не
намерена...

Но тут кто-то почтительно постучал в дверь.

Мартин поспешил открыть ее и, как и ожидал, увидел официанта с
подносом.

- Быстрая работа, - сказал он снисходительно, принимая большую
запотевшую чашу, окруженную кубиками льда. - Прелесть, не правда ли?