подземелья. Ни капельки ни удивившись, она поняла, что находится, скорее
всего, где-то под домом, а быть может, и очень далеко от него. Но Джейн
приняла такую возможность наравне с остальными чудесами. Ничто ее не
удивляло.
замкнутом на себя пространстве, и в то же самое время блуждала по
пустынным, с нависающими сводами, бесконечным, сумрачным, пропитанным
холодом и влагой помещениям. О таких местах даже думать неприятно, не то
что блуждать по ним, имея при себе только кувшин с мясом.
знала, как предложить еду, но оно ее приняло, где-то в самом сердце этого
парадоксального, замкнутого на себя пространства, где оно лежало, грезя о
других мирах и запахах.
подмигивая маленькими огоньками, когда оно пожирало мясо. Воспоминания
перебегали из его разума в ее разум, как будто они стали единым целым. На
этот раз образы были отчетливее и понятнее. Джейн видела огромное крылатое
существо в блестящей клетке, она прыгнула вместе с Руггедо, ощутила биение
крыльев, почувствовала взметнувшуюся в теле волну голода, живо вкусила
тепло, сладость, солоноватость упруго бившей струи.
жертвы бились, схваченные им, роняли перья, извивались. Когда он ел, все
жертвы сливались в его воспоминаниях в одну огромную жертву.
наполненный гигантскими цветами, чьи бутоны качались высоко над ее
головой. Согбенные фигуры в плащах с капюшонами безмолвно сновали среди
стеблей, а в чашечке гигантского цветка лежала беспомощная жертва со
светлыми волосами, и цепи на ней ярко сверкали. Джейн показалось, будто
она - одна из этих молчаливых фигур, а оно - Руггедо - в другой личине
идет рядом с ней к месту жертвоприношения.
хотелось узнать об этом побольше. Соображения морали были для нее пустым
звуком. Еда есть еда. Но эту картину сменила другая, и Джейн так и не
увидела финала. В сущности, этого и не требовалось. Все подобные
воспоминания заканчивались одинаково. Возможно, ей даже повезло, что
Руггедо не заострил внимание именно на этом эпизоде своих кровавых
пиршеств.
пылью. Это помогло ей отогнать прочь кровавую долину, клубившуюся в ее
воспоминаниях.
обсуждался ими лишь в случае крайней необходимости. А томительная, вялая
духота дома, психическая расслабленность "неправильного" дяди ясно
показывали, что опасность вновь на время отступила.
довольные, устроились рядом с ней. Бабушка читала о гибели Шер Хана, о
том, как животные заманили тигра в глубокое, узкое ущелье, о сотрясающем
землю паническом бегстве огромного стада, превратившем убийцу в кровавую
кашу.
Шер Хана. Теперь он мертв.
будет жив.
смерть. Ведь убивают же тебя иногда во время игры в ковбоев и индейцев, и
в этом нет ничего печального. Смерть - просто один из абстрактных
терминов, необходимых для выражения своих мыслей.
на дядю Берта, который, прикусив губу, долго колебался, прежде чем сделать
ход. Но дядя Лью все равно выиграл партию в шахматы. Дядя Джеймс подмигнул
тете Гертруде и сказал, что ему хочется пройтись и не составит ли она ему
компанию. Тетя согласилась.
ты смотришь на это сквозь пальцы?
у нее на коленях, сжав руки в кулачки. Щеки его слегка зарумянились.
тетя Бесси, - нужно сегодня пораньше лечь спать.
рисковать его жизнью ради поездки в Санта-Барбару. Это ввергло Бобби в
состояние уныния, но послужило решением проблемы, многие часы не дававшей
детям покоя. Потом раздался телефонный звонок, и отец Джейн сообщил, что
сегодня приедет за ней и что у нее появился маленький братик. Джейн, не
имевшая на сей счет иллюзий, была довольна и надеялась, что теперь ее мама
перестанет болеть.
что сделаешь?
папа? Тебе лучше купить побольше мяса и оставить его Бобби.
капитала Джейн, и вручила ему. Бобби спрятал деньги под подушку и поправил
красную фланелевую повязку, обматывающую его шею.
сказала Эмили. - Думаешь, никто тебя не видел?
он не может ехать в Санта-Барбару. Держу пари, он нарочно это сделал.
Просто он не хочет ехать.
Беатрис.
говорили. Но в общем-то Беатрис, Эмили и Чарльз были довольны, что он не
поедет с ними в Санта-Барбару.
"неправильный" дядя и Джейн стояли на крыльце и махали отъезжающим.
Автомобили исчезли в облаке пыли. Джейн решительно взяла у Бобби часть
денег и пошла к мяснику. Вернулась она тяжело нагруженная.
на солнце. Бабушка Китон приготовила для Бобби омерзительное, но полезное
питье, а Джейн решила не делать того, что ей предстояло сделать, до ленча.
Бобби читал "Книгу Джунглей", спотыкаясь на трудных словах. На некоторое
время в доме воцарились мир и покой.
запах пекущегося хлеба с кухни, густой аромат цветов и слегка отдающий
пылью запах нагретых солнцем ковров и мебели. Бабушка Китон поднялась к
себе в спальню намазать кольд-кремом руки и лицо. Джейн примостилась на
пороге и наблюдала за ней.
так туго накрахмалены, что сверкали особой белизной, а стол был уставлен
всякими завораживающими взор предметами - подушечками для булавок,
сделанных в форме куколок, крохотными китайскими красными башмачками, еще
более крошечной серой китайской мышкой, брошью-камеей с портретом бабушки
в детстве.
казалось, надежно защищенной от всякого влияния извне спальне.
Сан-Франциско. Он торопился на поезд, такси оставалось у дома, и времени
для долгих разговоров не было. Но все же Джейн улучила минутку и побежала
наверх попрощаться с Бобби и сказать ему, где спрятано мясо.
совести мучили ее всю дорогу к станции.
задержку поезда. Говорили, что он прибудет очень поздно.