Неужели вы еще не узнали Обычая Людей? С наступлением Зимы никто не вою-
ет и не сражается!
словам!
уговорам и предостережениям. Вольд подалел его, как часто теперь жалел
молодых людей, которые не видят всей тщеты стараний и замыслов, не заме-
чают, как их жизнь и поступки проходят бесследно между желанием и стра-
хом.
ни услышат твои слова.
победе, если воины после нее вернуться в недостроенные дома, когда землю
уже скует лед7 Вот мы будем готовы к Зиме и тгда подумаем о гаале? Но
сядь же? - Он снова развязал мешочек о отломил еще крошку гезина для
прощального вдоха. - А твой отец тоже был Агат? Я встречал его, когда он
был молод. И одна из моих недостойных дочерей сказала мне, что встретила
тебя, когда гуляла на песках.
мительно подступала вода, катясь гигантским валом высотой от пятнадцати
до пятидесяти футов, а потом опять откатывалась куда-то вдаль? Ни один
из Старейшин города Тевара не сумел бы ответить на этот вопрос. Любой
ребенок в Космопорте сразу сказал бы: приливы вызывает луна, притяжение
луны?
реста дней - один лунокруг. Вместе же, образуя двойную планету, они об-
ращаются вокруг солнца торжественным величавым вальсом в пустоте, для-
щимся до полного повторения шестьдесят лунокругов, двадцать четыре тыся-
чи дней, целую человеческую жизнь - один год. А солнце в центре их орби-
ты, это солнце называется Эльтанин, Гамма Дракона.
солнце, опускающееся в туман над западным хребтом, и мысленно произнес
его истинное название, означавшее, что это не просто солнце, но одна из
звезд среди мириада звезд.
холма, и вспомнил злорадные, только чуть повернутые прочь лица, насмеш-
ливый шепот, за которым прятался страх, вопли за спиной: "Дальнерожден-
ный идет! Бегите сюда посмотреть на него!" И здесь, в одиночестве леса,
Агат невольно ускорил шаг, стараясь забыть недавнее унижение. Среди шат-
ров Тевара он чувствовал себя униженным и мучился, ощущая себя чужаком.
Он всегда жил в маленькой сплоченной общине, где ему было знакомо каждое
имя. Каждое лицо, каждое сердце, и лишь с трудом мог заставить себя раз-
говаривать с чужими. А особенно - когда они принадлежат к другому биоло-
гическому виду и полны враждебности, когда их много и они у себя дома.
Теперь он с такой силой ощутил запоздалый страх и муки оскорбленной гор-
дости, что даже остановился. "Будь я проклят, если вернусь туда! - поду-
мал он. - Пусть старый дурень верит чему хочет и пускай коптиться в сво-
ем вонючем шатре, пока не явится гааль. Невежественные, самодовольные,
нетерпеливые, мучномордые, желтоглазые дикари, тупоголовые врасу! Да го-
ри они все!"
него, упершись ладонью в иссеченный бороздами белый ствол батука. Желтые
глаза на матово-белом лице горели возбужденно и насмешливо. Агат молча
ждал.
сторону.
Если твои соплеменники застанут тебя за разговором со мной, они либо
изуродуют меня, либо подвергнут тебя ритуальному опозориванию, - я не
знаю, какого именно обычая придерживаются у вас. Уходи домой!
она упрямо, но ее голос утратил уверенность.
стоять на тропе.
поглядел назад. В умирающем лесу все было неподвижно, и только в опавших
листьях шуршал запоздалый бродячий корень, который с бессмысленным
упорством растения полз на юг, оставляя за собой рыхлую бороздку.
обошелся с этой врасу: наоборот, ему стало легче, и он снова обрел уве-
ренность в себе. Нужно будет свыкнуться с насмешками врасу и не обращать
внимания на их самодовольную нетерпимость. Они не виноваты. В сущности,
это то же тупое упрямство, как вон у того бродячего корня, - такова уж
их природа. Старый вождь искренне убежден, что встретил его со всемерной
учтивостью и был очень терпелив. А потому он, Джекоб Агат, должен быть
столь же терпеливым и столь же упорным. Ибо судьба жителей Космопорта -
судьба человечества на этой планете - Зависит от того, что предпримут и
чего не предпримут племена местных врасу в ближайшие тридцать дней. Еще
до того, как снова взойдет молодой месяц, история шестисот лунокругов,
история десяти Лет, двадцати поколений, долгой борьбы, долгих усилий,
возможно, оборвется навсегда. Если только ему не улыбнется удача, если
только он не сумеет быть терпеливым.
лись унылыми колоннадами или беспорядочно теснились на склонах гряды у
тропы и на много миль вокруг. Их корни истлевали в земле, и они готовы
были рухнуть под ударами северного ветра, чтобы тысячи дней и ночей про-
лежать под снегом и льдом, а потом в долгие оттепели Весны гнить, обога-
щая всей своей гекатомбой почву, где в глубоком сне покоятся их глубоко
погребенные семена. Терпение, терпение.
порта на Площадь и, обогнув арену, где занимались физическими упражнени-
ями школьники, вошел под арку увенчанного башней здания, которое все еще
носило название - Дом Лиги.
лет назад, когда Космопорт был еще столицей сильной и процветающей коло-
нии - во времена могущества. Весь первый этаж занимал обширный Зал Соб-
раний. Его серые стены были инкрустированы изящными золотыми мозаиками.
На восточной стене стилизованное солнце окружало девять планет, а напро-
тив, на западной стене, семь планет обращались по очень вытянутым эллип-
тическим орбитам вокруг своего солнца. Третья планета в обоих системах
была двойной и сверкала хрусталем. Круглые циферблаты с тонкими изукра-
шенными стрелками над дверью и в дальнем конце зала показывали, что идет
триста девяносто первый день сорок пятого лунокруга Десятого местного
Года пребывания колонии на Третьей планете Гаммы Дракона. Кроме того,
они сообщали, что это был сто второй день тысяча четыреста пятого года
по летоисчислению Лиги Всех Миров - двенадцатое августа на родной плане-
те.
били же задавать вопрос, а была ли когда-нибудь "родная планета". Но ча-
сы, которые здесь, в Зале Собраний, и внизу, в Архиве, шли вот уже
шестьсот лиголет, самим своим существованием и точностью словно подт-
верждали, что Лига, во всяком случае, была и что где-то есть родная пла-
нета, родина человечества. Они терпеливо отсчитывали время планеты, за-
терявшейся в бездне космического мрака и столетий. Терпение, терпение?
где горел плавник, собранный на пляже. Когда подошли остальные, Сейко и
Элла Пасфаль зажгли газовые горелки и привернули пламя. Хотя Агат не
сказал еще ни слова, его друг Гуру Пилотсон, встав рядом с ним у огня,
сочувственно произнес:
ков! Они никогда ничему не научаться.
относился к Агату с восторженным обожанием. Это было известно не только
им обоим, но и всем окружающим, всем обитателям Космопорта. В Космопорте
все знали все обо всех, и откровенная прямота, хотя и сопряженная с уто-
мительными психологическими нагрузками, была единственным возможным ре-
шение проблемы парасловестного общения.
подавить разочарования. Но не расстраивайся из-за них, Джекоб. В кон-
це-то концов они всего только врасу!
их Совету. Много ли он понял и чему поверил, я не знаю.
- Заметила Элла Пасфаль. Иссохшая, хрупкая, с иссиня-черной кожей. Мор-
Афанасьев Роман
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Лондон Джек
Акунин Борис
Никитин Юрий