read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



проявлять эту способность в высшей мере, а этого нет. И тогда меня
ослепила мысль, от которой я чуть не закричал во всю глотку: птицы! Птицы,
у которых температура тела составляет, как правило, около сорока градусов
и которые проявляют поразительную способность ориентироваться в полете
даже ночью, при беззвездном небе. Хорошо известна загадка "инстинкта",
приводящего их с юга в родные края весной! Разумеется, сказал я себе, это
и есть то самое!
А человек в горячке? Что ж, когда температура достигает 40-41
градуса, человек обычно теряет сознание и начинает бредить. Проявляет он
при этом телепатические способности или нет, мы не знаем, наладить с ним
контакт в это время невозможно, наконец, галлюцинация подавляет эти
способности.
Я сам был тогда в горячке. Ощущал тепло тайны, уже такой близкой, и
не знал далее ничего. Все возведенное мной здание состояло из исключений,
отрицаний, туманных догадок - если подойти по-деловому, это была
фантасмагория, ничего больше. А в то же время - могу вам это сказать - все
данные были уже у меня в руках. У меня были все элементы, я только не умел
их правильно расположить или, вернее, видел их как-то по отдельности. То,
что нет реакций, не поддающихся катализу, торчало у меня в голове, как
раскаленный гвоздь. Я пошел к Маколею, этому знаменитому химику, знаете, и
молил его, да, молил назвать хотя бы одну не поддающуюся катализу реакцию;
наконец, он принял меня за сумасшедшего, я подвергался ужасным насмешкам,
но мне было безразлично. Он не дал мне ни одного шанса; мне хотелось
броситься на него с кулаками, словно он был виноват, словно он из
злорадства...
Но это не имеет значения: в то время я совершил много сумасбродств,
так что добросовестно заслужил репутацию безумца. Я и был им, уверяю вас,
ибо, словно слепой, словно слепой, повторяю, обходил элементарнейшую
очевидность; уперся, как осел, в эту проблему катализа, будто забыл, что
речь идет о муравьях, людях, то есть - о живых организмах. Способность эту
они проявляли в исключительных случаях, необычайно редко. Почему эволюция
не пробовала конденсировать феномен? Единственный ответ, какой я видел,
был: потому что явление не поддается катализу. Но это было неверно. Оно
поддавалось, и еще как.
Как вы смотрите на меня... Ну, итак, ошибка эволюции? Недосмотр? Нет.
Эволюция не упускает не единого шанса. Но цель ее - жизнь. Пять слов,
понимаете, пять слов, открыли мне глаза на эту величайшую изо всех тайн
вселенной. Я боюсь сказать вам. Нет - скажу. Но это будет уже все. Катализ
этой реакции приводит к денатурации. Вы понимаете? Катализировать ее, то
есть сделать явлением частным, совершающимся быстро и точно, - значит
привести к свертыванию белков. Вызывать смерть. Как же эволюция стала бы
убивать свои собственные создания? Когда-то, миллионы лет назад, во время
одного из своих тысячных экспериментов она ступила на этот путь. Было это
еще до того, как появились птицы. Вы не догадываетесь? В самом деле?
Ящеры! Мезозойская эра. Потому-то они и погибли, отсюда потрясающие
гекатомбы, над которыми до наших дней ломают головы палеонтологи. Ящеры
предки птиц - пошли этим путем. Я говорил о путях эволюции, помните? Если
в такой тупик забредет целый вид, возврата нет. Он должен погибнуть,
исчезнуть до последнего экземпляра. Не поймите меня неверно. Я не говорю,
что все стегозавры, диплодоки, ихтиорнисы стали мудрецами царства ящеров и
сейчас же вслед за этим вымерли. Нет, ибо оптимум реакции, тот оптимум,
который в девяноста случаях из ста обусловливает ее возникновение и
развитие, находится уже за границами жизни. На стороне смерти. То есть
реакция эта должна происходить в белке денатурированном, мертвом, что,
разумеется, невозможно. Я предполагаю, что мезозойские ящеры, эти колоссы
с микроскопическими мозгами, обладали чертами поведения, в принципе
похожими на поведение Акантис, только проявлялось это у них во много раз
чаще. Вот и все. Чрезвычайная скорость и простота такого вида ориентации,
когда животное без посредства органов чувств немедленно "схватывает"
обстановку и может к ней моментально приспособиться, втянула всех
обитателей мезозойской эры в страшную ловушку; это было что-то вроде
воронки с суживающимися стенками - на дне ее таилась смерть. Чем
молниеноснее, чем исправнее действовал удивительный коллоидный механизм,
который достигает наибольшей точности тогда, когда белковая взвесь
свертывается, превращаясь в желе, тем ближе были к своей гибели эти
несчастные глыбы мяса. Тайна их распалась и рассыпалась в прах вместе с их
телами, ибо _ч_т_о_ мы находим сегодня в окаменевших илах мелового или
триасового периода? Окаменевшие берцовые кости и рогатые черепа,
неспособные рассказать нам что-либо о химизме мозгов, которые в них
заключались. Так что остался лишь единственный след клеймо смерти вида,
гибели этих наших предков, отпечатавшееся в наиболее старых
филогенетических частях нашего мозга.
С муравьем - с моим маленьким муравьем, Акантисом, дело обстоит
несколько иначе. Вы ведь знаете, что эволюция неоднократно достигала одной
и той же цели различными способами? Что, например, способность плавать,
жить в воде образовывалась у разных животных неодинаково? Ну, взять хотя
бы тюленя, рыбу, и кита... тут произошло нечто подобное. Муравей выработал
эту субстанцию - акантоидин; однако предусмотрительная природа тут же
снабдила его - как бы это сказать? - автоматическим тормозом; сделала
невозможным дальнейшее движение в сторону гибели, преградила маленькому
красному муравью путь к смерти, преддверием которой является
соблазнительное совершенство...
Ну вот, через какие-нибудь полгода у меня уже был, разумеется, только
на бумаге, первый набросок моей системы... Я не могу назвать ее мозгом,
ибо она не походила ни на электронную машину, ни на нервную систему.
Строительным материалом, среди прочих, были силиконовые желе - но это уже
все, что я могу сказать. Из физико-химического анализа проблемы вытекала
поразительная вещь: система могла существовать в двух различных вариантах.
В двух. И только в двух. Один выглядел проще, другой был несравненно более
сложным. Разумеется, я избрал более простой вариант, но все равно не мог
даже мечтать о том, чтобы приступить к первым экспериментам... не говоря
уже о замысле воплощения... Это вас поразило, правда? Почему только в
двух? Видите ли, я говорил уже, что хочу быть искренним. Вы математик.
Достаточно было бы, чтоб я изобразил на этой вот салфетке два неравенства,
и вы поняли бы. Это необходимость математического характера. К сожалению,
больше не могу сказать ни слова... Я позвонил тогда - возвращаюсь к своему
рассказу Шентарлю. Его уже не было в живых - он умер несколько дней назад.
Тогда я пошел - больше уж не к кому было - к ван Галису. Разговор наш
продолжался почти три часа. Опережая события, скажу вам сразу, что
Шентарль был прав. Ван Галис заявил, что не поможет мне и не согласится на
реализацию моего проекта за счет фондов института. Он говорил без
околичностей. Это не означает, что он счел мой замысел фантазией. Что я
ему сообщил? То же, что и вам.
Мы беседовали в его лаборатории, рядом с его электрическим чудищем,
за которое он получил нобелевскую премию. Его машина действительно
совершала самопроизвольные действия - на уровне четырнадцатимесячного
ребенка. Она имела ценность чисто теоретическую, но это была наиболее
приближенная к человеческому мозгу модель из проводов и стекла, какая
когда-либо существовала. Я никогда не утверждал, что она не имеет никакого
значения. Но вернемся к делу. Знаете, когда я уходил от него, то был
близок к отчаянию. У меня была разработана лишь принципиальная схема, но
вы понимаете, как далеко было еще от нее до конструкторских чертежей... И
я знал, что даже если составлю их (а без серии экспериментов это было
невозможно), то все равно ничего не выйдет: раз ван Галис сказал "нет",
после его отказа никто бы меня не поддержал. Я писал в америку, в институт
проблемных исследований, - ничего из этого не получилось. Так прошел год,
я начал пить. И тогда это произошло. Случай, но ведь он-то чаще всего и
решает дело. Умер мой дальний родственник, которого я почти не знал,
бездетный, старый холостяк, владелец плантации в Бразилии. Он завещал мне
все свое имущество. Было там немало: свыше миллиона после реализации
недвижимости. Из университета меня давно выставили. С миллионом в кармане
я мог сделать немало. Это вызов судьбы, подумал я. Я должен это сделать.
Я сделал это. Работа продолжалась еще три года. Всего вместе -
одиннадцать. С виду не так много, принимая во внимание, _ч_т_о_ это была
за проблема, - но ведь то были мои лучшие годы.
Не сердитесь на меня за то, что я не буду вполне откровенен и не
сообщу вам подробностей. Когда я кончу свой рассказ, вы поймете, почему я
вынужден так поступать. Могу сказать лишь: эта система была, пожалуй,
наиболее далека от всего, что мы знаем. Я совершил, разумеется, массу
ошибок и десять раз вынужден был начинать все заново. Медленно, очень
медленно я стал понимать этот поразительный принцип; строительный
материал, определенный вид производных от белка веществ, проявлял тем
большую эффективность, чем ближе находился к свертыванию, к смерти;
оптимум лежал тут же, за границей жизни. Лишь тогда открылись у меня
глаза. Видите ли, эволюция должна была неоднократно ступать на этот путь,
но каждый раз оплачивала успех гекатомбами жертв, своих собственных
созданий, - что за парадокс! Ибо отправляться нужно было - даже мне,
конструктору - со стороны жизни, так сказать; и нужно было во время пуска
убить _э_т_о, и именно тогда, мертвый - биологически, только биологически,
не психически - механизм начинал действовать. Смерть была вратами. Входом.
Послушайте, это - правда, что сказал кто-то - Эдисон, кажется. Что гений -
это один процент вдохновения и девяносто девять процентов упорства,
дикого, нечеловеческого, яростного упорства. У меня оно было, знаете. У
меня его хватало.
О_н_ удовлетворял математическим условиям универсального аппарата
Тьюринга, а также, разумеется, теореме Геделя; когда эти два
доказательства были у меня на бумаге черным по белому, лабораторию уже
заполняла эта... эта... аппаратурой это трудно назвать; последние из
заказанных деталей и субстанций прибывали, они стоили мне вместе с
экспериментами три четверти миллиона, а еще не было заплачено за само



Страницы: 1 2 3 4 [ 5 ] 6
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.