деревьев стали проникать солнечные лучи, высвечивая ярко-зеленые подушки
мхов, сверкающие водные струи, камни, подобные россыпям медных монет.
распространена радиальная симметрия. Какие-то летающие твари, вроде
воздушных медуз, целыми стаями плыли над ручьем, переливаясь всеми цветами
радуги. Корделия наслаждалась редкостным зрелищем. Похоже было, что эти
живые мыльные пузыри заставили смягчиться даже Форкосигана: он объявил
привал на удивление быстро.
мелькают и раздуваются в брызгах водопада. Закрыв глаза, Форкосиган
прислонился к стволу дерева. Корделия поняла, что он тоже смертельно
устал. Оставаясь незамеченной, она с любопытством разглядывала его. В этом
человеке не было ничего загадочного - просто немолодой военный, и держится
он, как ему и положено - с резковатым достоинством кадрового офицера. И
все же подсознание не давало ей покоя - словно она забыла что-то очень
важное. Но вот память выбросила нужное слово - и Корделия, ошеломленная
внезапным открытием, не удержала возгласа:
нее. На лице его сменялись какие-то странные выражения.
захватили из-за удобного расположения пространственно-временных тоннелей.
Правящий сенат сдался на ваших условиях - и моментально был уничтожен. Вы
возглавляли экспедицию, и... - Тут она вспомнила, что Форкосиган с Комарры
вроде бы имел звание адмирала. - Это были вы? А мне послышалось, будто вы
сказали, что не убиваете пленных.
что такого рода поведение для барраярцев в порядке вещей.
говорить, но, к ее удивлению, он все же продолжил: - Последствия удалось
замять, а произошло следующее. Я дал сенаторам слово - слово Форкосигана,
- что они останутся живы. А политофицер рассудил иначе, велев перебить их
без моего ведома. Я его за это казнил.
флагмана. Видите ли, это стало личным делом - была затронута моя честь. Я
не мог приказать его расстрелять: все боятся Министерства политического
воспитания.
Корделия. Политофицеры - резиденты этого министерства в армии.
трупоедов - не любят нападать днем. Но спину им подставлять не следует.
поглаживая капитанские нашивки на воротнике. - Форкосиган пока еще не
может просто раствориться в ночи. Однако я нажил сильных врагов.
оказаться правдой, хотя у нее не было оснований ему доверять. - А вы,
случайно, вчера не... э-э... не подставили спину кому-то из ваших врагов?
Однако в связи с такой теорией возникают некоторые неувязки.
конца. Несомненно, они предпочли бы обвинить в моей гибели бетанцев.
дюжиной интеллектуалов, опекать их и понукать, следить, чтобы они работали
и не перессорились.
Я, наверное, не захотел бы поменяться с вами местами. Я бы не выдержал,
если бы каждый мой приказ оспаривался.
своим воспоминаниям. - Со временем приучаешься их улещивать.
барраярец.
забывать, что говоришь с врагом.
рюкзак. Лицо его вновь сделалось непроницаемым.
буро-красным равнинам. Оказавшись ближе, они увидели, что вся местность
изрезана многочисленными промоинами, в которых после недавних дождей бурно
пенилась вода. То тут, то там встречались выходы скальных пород. Видны
были и группы пасущихся шестиногов. Травоядные вели себя очень беспокойно,
и Корделия заключила, что неподалеку должны находиться и хищники.
Приступ, мучительный и долгий, сменился вялостью и сонливостью. Корделия
решительно потребовала, чтобы они остановились на ночлег. Был разбит
лагерь - если так можно выразиться в данном случае: они просто
остановились на небольшом холме примерно в трехстах метрах над равнинным
участком. Ужин из овсянки и рокфора был съеден в усталом молчании. Когда
последние краски заката поблекли, Форкосиган вскрыл новый люминофор и
уселся на большой плоский камень. А Корделия, растянувшись на траве,
украдкой наблюдала за барраярцем, пока спасительный сон не дал отдых
ноющим ногам и голове.
мышцы, она неловко поднялась и заняла наблюдательный пост. На этот раз
Форкосиган дал ей парализатор.
темный склон горы. Где-то там, наверху, в глубокой могиле лежал Роузмонт.
Он спрятан от клювов и желудков трупоедов, но все равно обречен на
медленное уничтожение... Потом ее мысли обратились к Форкосигану, почти
невидимому на границе сине-зеленого света.
аристократии Барраяра, к феодальной знати, ведущей безуспешную борьбу за
власть с нарождающимся чиновничеством. "Ястребы" из обеих партий пока еще
сохраняли видимость сотрудничества, совместно вырабатывая государственную
политику и управляя вооруженными силами, но это не мешало им быть
непримиримыми врагами. Император правил, непрерывно лавируя между двумя
могущественными группировками. Было очевидно, что после смерти этого
умного и хитрого старика Барраяр ждет период политической грызни, а то и
открытой гражданской войны, если только преемник старого властелина не
окажется действительно незаурядной личностью. Корделия пожалела, что так
мало знает о традициях кровного родства и системе власти на Барраяре. Она
помнила имя нынешнего императора - Форбарра - и то лишь потому, что оно
было связано с названием планеты, а об остальном имела весьма смутное
представление.
теперь пленник, а кто - захватчик? Но в одиночку ей не спасти Дюбауэра.
Нужны продукты, медикаменты, связь, а Форкосиган не был настолько
легкомысленен, чтобы сообщать точное местоположение своего тайника.
обещанием. Показательно, что Форкосиган принял ее слова как достаточную
гарантию: видимо, он сам придерживается таких же взглядов.
затем зеленым и наконец золотым - пастельное повторение вчерашнего
закатного многоцветья. Форкосиган зашевелился и сел. Встал, размялся,
потом помог ей отвести Дюбауэра к ручью умыться. Они снова позавтракали
овсянкой и салатной заправкой из рокфора. На этот раз Форкосиган для
разнообразия перемешал свою порцию. Корделия, наоборот, пробовала
чередовать блюда, надеясь, что это поможет. Оба ничего не сказали по
поводу меню.
песчаной равнине. В сухой сезон она будет похожа на пустыню, а сейчас ее
покрывали свежая зеленая и желтая растительность с десятками различных
дикорастущих цветов. Корделия с грустью подумала, что Дюбауэр их не
замечает.
преграды: крутого каменистого ущелья, по дну которого неслась река цвета
кофе с молоком. Они пошли вдоль обрывистого берега, высматривая брод.
Вдруг Корделия тронула Форкосигана за руку.
толстоногими приземистыми шестиногами, нежащимися на утреннем солнышке.
Форкосиган.
Корделия, - я могла бы ответить на подобные вопросы. А вон опять эти
пузыри... Господи, я и не думала, что они могут достигать таких размеров,