захотелось оказаться где-нибудь в другом месте.
подавал надежды.
послушать - все еще впереди. С тех пор, как мы познакомились, он только и
делает, что обнадеживает да обещает. Поэтому и писать некогда.
студенческую бытность. Такая жена - сплошное удовольствие; насколько я
помню, ты всегда любил добрую шутку. - Он переключился на Стюарта: - А ты,
Экс, до сих пор такой же остряк?
знаю, все ли истории о старине Эксе вам рассказал муж, но некоторые из его
проделок были верхом остроумия. Он ведь весельчак, наш Э.К.Стюарт.
Однажды, когда наша команда победила в городском чемпионате, он подучил
свою подружку позвонить Питеру и проинтервьюировать его, представившись
репортершей Ассошиэйтед Пресс. Интервью длилось больше часа, прежде чем до
Питера дошло.
вашему сведению, чурался общества и девушек боялся как огня. А за Эксом
они табунами ходили, и все - одна шикарнее другой. Вот он, добрая душа, и
сжалился надо мной - предложил поделиться, устроив мне свидание с
прекрасной незнакомкой, что называется, вслепую. Я обрадовался и в
назначенный час, сгорая от нетерпения, был на условленном месте. И она
пришла. В темных очках, с тросточкой, которой, сами понимаете, постукивала
перед собой по асфальту. Вслепую так вслепую.
самом-то деле девушка видела не хуже меня. Она занималась в актерской
студии и репетировала какую-то пьесу. Но чтобы выяснить это, я потратил
целый вечер и выглядел дурак дураком. Впрочем, это только один из
розыгрышей, на которые Экс был неистощим.
глупы. Все в прошлом, Брюс.
Стюарт. Ты и впрямь изменился. Раньше ты звал меня по-другому - ведь это с
твоей легкой руки ко мне прилипло имечко Брюсик. Боже, как я его
ненавидел! Меня от него тошнило. Сколько раз я просил не называть меня
Брюсиком, ты помнишь? Годика через три при встрече ты подошел ко мне и
сказал, что, поразмыслив на досуге, вынужден согласиться: имя Брюсик не
очень подходит шахматисту первой категории, совершеннолетнему и к тому же
офицеру запаса. Меня так растрогали твои слова, что я запомнил всю речь
целиком, хотя от неожиданности не сразу нашелся с ответом и сказал только:
"Ладно, давно пора", - а ты ухмыльнулся и добавил: да, мол, с Брюсиком
покончено навсегда. С этого момента, заявил ты, вы будете звать меня
Банни[1].
Питер же почувствовал только холод в груди. Хотя Банниш произнес свой
монолог задумчиво улыбаясь, тон его оставался более чем желчным. Экс тоже
не выказал признаков веселья. Пытаясь придумать какую-нибудь другую тему,
Питер глотнул пива и услышал свой поспешный вопрос:
огорченно воззрился на свой пустой бокал.
сориентировался, где тут что. - И, когда Дельмарио нетвердой походкой
двинулся к бару, улыбнулся Питеру. - Ты, конечно, имеешь в виду шахматы.
забыли, что это такое? Неужели все бросили это удивительное развлечение с
белыми и черными фигурками и двухциферблатными часами?
колледжа.
холодный камин. - Всего пять лет как перестал... Плохие были времена... Я
сменил несколько мест работы, жена от меня ушла... Банни обставил меня по
всем статьям. Ч-черт. С какой бы идеей я ни сунулся, выяснялось, что он
уже получил на нее патент. А я-то ничего другого не умел... Тогда и начал
закладывать. - Он ухмыльнулся и отхлебнул коктейль. - Ага, за воротник,
разумеется. Как раз тогда. Ну и шахматы бросил. Все полетело кувырком. За
доской ничего не соображал, проигрывал всем подряд, даже последним
придуркам. Рейтинг свалился до второй категории; разве ж это можно
стерпеть? - Он выпил еще и посмотрел на Питера. - Чтоб нормально играть,
надо это... ну ты понимаешь... Дьявол, никак слова не подберу...
Высокомерие, что ли, самоуверенность и тому подобное. В общем, иметь
нечто, скрытое в твоем "я" - стержень, вот. А у меня этот самый стержень,
или как его там, пропал. Был да сплыл. Мне все не везло да не везло...
Глядь, а стержня-то и нет. Ну и шахматы тоже... сплыли. Так я их и бросил.
- Стив поднес к губам бокал, поколебался и допил залпом. Закрыл глаза,
улыбнулся. - Бросил, - повторил он. - Отыгрался. Завязал. - Хихикнув,
Дельмарио встал и снова направился к бару.
на хозяина такой откровенно презрительный, злобный взгляд, что, казалось,
если бы мог - убил бы. Питер заметил, как задрожали его руки.
одернул жилет. - Будь счастлив, радуйся жизни, наслаждайся, ради Бога,
своим мастерством, своими деньгами и своим Баннишлендом. Позвольте
откланяться.
нравится играть в свои игры - играй. Со Стивом, с Питером, с кем угодно.
Меня все это не занимает. Ты для меня по-прежнему пустое место, а посему я
предпочитаю заниматься своими делами, а не торчать здесь, наблюдая, как ты
выдавливаешь десятилетний гной. Я доступно выразился?
познакомиться, Кэти. Жаль только, обстановка не слишком способствовала
общению. Питер и Стив, если кто-нибудь из вас в ближайшем будущем окажется
в Нью-Йорке, - милости прошу в гости. В справочнике есть мой телефон.
бесполезно. Экс и раньше отличался упрямством.
зашагал к лифту.
сомкнутся, а потом Банниш загадочно улыбнулся.
заиграли на его круглых щеках.
Экс поймет.
приниматься за стряпню. Все наверняка изрядно проголодались. Я, знаете ли,
отпустил прислугу и сегодня готовлю сам, так что обедать будем в узком
кругу, наслаждаясь обществом старых друзей. - Брюс взглянул на массивные
швейцарские золотые часы. - Соберемся в столовой, скажем, через часок. К
тому времени все будет готово, тогда и поболтаем вволю. О жизни, о
шахматах... - И, все так же лучась улыбкой, вышел.
Питеру, когда хозяин удалился. - Такое чувство, словно я перенеслась в
пьесу Гарольда Пинтера.
в кресле. Питер пропустил его вопрос мимо ушей. - А мне все это не
нравится. Какие, к черту, розыгрыши? Что он задумал?
мартини, как снова загудел лифт. Они повернулись, и в комнату ступил
сумрачный Экс.
какой-то розыгрыш...
вывести, а без нее здесь делать нечего. До ближайшего жилья, должно быть,
не меньше полусотни миль.
расхрабрился Дельмарио. - То-то будет кино!
Он хмуро потеребил ус. - Проще выбить спесь из этого индюка. Где тут его