поздоровавшись.
зло, демон безлунной ночи, это всем известно.
несчастными зверями, уловила единственную ноту и пошла по следу к
источнику этого звука. Она не обращала больше внимания на хозяина, а
просто шла вперед. Я увидел, что его ненависть поборола страх, и что он
собирается остановить Майлин. Он сунул руку за пояс, и моя направленная
мысль, как луч света, показала мне его оружие - интересную, тайную и очень
опасную штуку, не похожую на честную сталь: небольшой, прячущийся в ладони
крючковатый коготь, смазанный чем-то зеленым, так что, видимо, всякая
царапина, сделанная им, была бы смертельной. Хотя его съедала злоба и
ненависть, я не был уверен, что он пустит оружие в ход. Но шансов у него
все равно не было: из моего станнера вылетел слабый луч, и пальцы его,
державшие оружие, онемели. Он пошатнулся, ударился об одну из своих
вонючих клеток и отчаянно заорал, когда животное в клетке попыталось
добраться до него. Майлин оглянулась и вытянула жезл.
нарушении мира?
быстро исчезло с него пламя ярости. Ненависть в его глазах сменилась
страхом. То, чем она грозила ему, могло поставить его вне закона, а это
было на Йикторе самым страшным наказанием.
нужным держаться настороже и сказал об этом Майлин. Она покачала головой.
Тэсса!
прихлебателя. Она просто констатировала факт.
зловоние, и бросилась к тюрьме, стоявшей поодаль от других. Тот, кто жил в
ней, лежал без движения. Я подумал, что он умирает, когда увидел, как
выпирают его кости под шкурой, и услышал слабое редкое дыхание.
вгляделась в животное, а ее жезл указывал на доску на колесах.
покатили к выходу. Майлин остановилась, достала из кошелька два денежных
знака и бросила их на одну из клеток.
торговцу, все еще скорчившемуся в тени. - Хватит?
ушли. Но за его страхом пробуждалась жадность. Он заскулил:
что ты заморил его голодом. Если не согласен - подавай в суд, - я заметил,
что этот разговор ее забавляет.
некоторые встали на дыбы, вскинув головы и раздувая ноздри.
успокоило животных. Мальчики отвезли клетку подальше и остановились.
Навстречу вышли Малик и Грис. Юноша Тэсса заглянул в клетку и, покачав
головой, расплатился с ребятами.
успокоившихся казов. - Даже ты не сможешь повлиять на него, Певица.
жезл, а другой гладила мех своего короткого жилета, как будто это было
любимое балованное животное, живое и дышащее.
занесена во Вторую Книгу Моластера. Если ему придется пойти по Белой
Дороге, то пусть начнет это путешествие спокойно и безбоязненно. Он
слишком истощен, чтобы бороться с нами. Открой клетку, потому что его
тошнит.
пошире, на мягкую подстилку. Этот зверь был крупнее тех, что были в этот
вечер на сцене, если бы он мог встать, он был бы на уровне моих нижних
ребер. Его шерсть запылилась и свалялась, потускнела, но была того же
красного цвета, что и жилет Майлин.
длинные и тонкие ноги, будто они достались ему по ошибке от кого-то
другого. Хвост заканчивался веерным пучком, а между острых ушей, по шее и
вокруг плеч лежала острая грива более светлого оттенка. Нос был острый и
длинный, за черными губами виднелись крепкие зубы. Не будь он таким
изможденным, я бы сказал, что это опасный зверь.
клетку. Майлин слегка коснулась его жезлом, ласково проведя им по носу
животного, и его голова перестала дергаться.
чуть-чуть в запекшийся рот, из которого высовывался почерневший язык.
нарисовал в воздухе символ. Затем она повернулась к нам. - Благородные
Гомос, час уже поздний, а этот бедняга будет нуждаться во мне.
что она довольно-таки резко отсылает нас. Похоже, у нее были какие-то
основания пригласить нас, но теперь мы стали лишними. Собственно, эта
мысль не подтверждалась никакими фактами, но была мне почему-то неприятна.
которым мы оба были согласны.
рассказал ему, что произошло в палатке торговца животными, а он
посоветовал мне сообщить об этом в своем рапорте - на случай каких-либо
осложнений.
Майлин. Они считаются умными, хитрыми и опасными животными. Время от
времени их убивают, но вряд ли часто захватывают живыми. Может, только
этого...
только ненависть торговца животными, но связанную с резким направленным
умыслом. Это соединение эмоций било в мозг, как копье, ударяющее в тело. Я
остановился и обернулся навстречу этому мозговому удару, но в темноте
ничего не увидел. Грис, стоящий рядом, сжал в руке станнер, и я понял, что
он тоже почуял это.
иногда без оружия искалечить человека. Грис предложил сообщить капитану.
этим. Капитан Фосс может запереть меня на "Лидисе" до самого отлета.
Осторожность - щит торговца в чужих мирах, но если человек только и
делает, что хватается за щит, он может прозевать удар меча, который
навсегда освободит его от каких бы то ни было опасностей. А я был
достаточно молод, чтобы вести свой собственный бой, а не сидеть в укрытии,
пока меня не унесет штормом. Итак, угроза исходит от двоих, а не от
одного. Я мог понять вражду продавца зверей, но кто присоединился к нему?
Какого еще врага я приобрел в Йикторе и как?
должна ли я начать эту часть рассказа так, как начал бы любой певец
какого-нибудь лорда?
прошлом я была многим другим, а теперь также под оковами на время.
ярмарке в Ырджаре? Для нас они не более, чем пыль городов, что душит нас,
с их грязью, жадностью, шумом и проституционными мыслями тех, кто живет
добровольно в подобных тюрьмах. Но нет необходимости говорить о Тэсса, об
их верованиях и обычаях, надо сказать лишь о том, как моя жизнь была
вытолкнута из одного будущего в другое, потому что я не остерегалась
людских действий и не замечала людей, чего никогда не делала с малыми
существами, которых уважала.
думала, что он держался так больше из страха, что он станет обращаться со
мной, как с низшей - местные жители считают Тэсса бродягами, не говоря
этого, однако, нам в глаза. Он просил разрешения поговорить со мной, так
сказал этот молодой щенок из крепости. Мне это показалось интересным,
потому что я знала репутацию Озокана - довольно темная репутация. Лордам
свойственно часто менять власть. Тот, кто сумел подмять под себя своих
соперников или избавиться от них, становится королем. Так нередко бывало в
прошлом. Под властью одного человека устанавливался непрочный мир, который
немедленно нарушался снова, и на протяжении многих десятилетий здесь был
не верховный лорд, а множество мелких, ссорящихся между собой.