к реке дорога.
на речную долину. - Эсткарп, - повторила она, указывая на себя.
трубный звук. Не вызывающий зов рог, а скорее свист, какой издает сквозь
зубы человек, ожидая действия. Женщина в ответ прокричала несколько слов,
ветер подхватил их, они эхом отдались от скальной стены.
спутница с радостным ожиданием смотрела на проход, он решил ждать, не
прибегая к действиям. Лишь рука его сомкнулась на автоматическом пистолете
в кармане. Он направил ствол оружия на щель в стене.
протиснулись в проход. Увидев женщину, они радостно вскрикнули; это явно
были друзья. Четвертый всадник поехал прямо к ожидавшим Саймону и женщине.
У него была высокая мощная лошадь, выбранная как будто для того, чтобы
нести большую тяжесть. Но всадник был настолько мал ростом, что пока он не
спешился, Саймон принимал его за мальчика.
поясе, горле, запястьях. Хоть он был и мал ростом, плечи у него
необыкновенно широкие, а руки и грудь могли принадлежать человеку втрое
большего размера. Одежда напоминала кольчугу, но облегала тело так плотно,
будто была сделана из ткани. Шлем увенчивался изображением птицы с
распростертыми крыльями. А может, это была настоящая птица, каким-то
образом замершая в неестественной неподвижности? Глаза на поднятой голове,
казалось, следили за Саймоном с молчаливой яростью. Гладкая металлическая
шапка, на которой сидела птица, оканчивалась чем-то вроде кольчужного
шарфа, обернутого вокруг горла всадника. Идя вперед, всадник нетерпеливо
потянул за этот шарф, открывая лицо. И Саймон увидел, что не так уж он
ошибся в своей первоначальной оценке. Воин в шлеме с ястребом был молод.
Саймоном, он задал ей вопрос, враждебно осматривая Трегарта. Она ответила
потоком слов, рука ее начертила в воздухе какой-то знак между Саймоном и
воином. Увидев это, воин коснулся шлема жестом, который мог быть только
приветствием чужеземцу. Но распоряжалась в этой ситуации женщина.
пальцем себе в грудь.
Женщина нахмурилась, лицо ее приобрело холодное выражение. Саймон понял,
что совершил большую ошибку.
жест как извинение. Он каким-то образом оскорбил ее, но из-за своего
невежества. И женщина, должно быть, поняла это, потому что принялась
что-то объяснять молодому офицеру. Впрочем, тот в последующие часы не стал
более дружелюбным по отношению к Саймону.
женщины, посадил ее за собой на спину большой черной лошади. Саймон ехал
за другим воином, держась руками за пояс всадника.
глазами смотрел на резной деревянный верх полога. Он мог показаться
глубоко спящим, если бы не эти открытые глаза. Но старая способность
мгновенного перехода от сна к полному сознанию не оставила его в новом
мире. И сейчас он напряженно квалифицировал сведения, стараясь из
разрозненных факторов нарисовать картину того, что находилось за каменными
стенами этой комнаты.
крепостей вдоль дороги, означавшей границу. В этих крепостях они меняли
лошадей, ели и снова скакали, подгоняемые необходимостью, которую Саймон
не понимал. Наконец они оказались в городе круглых башен, серо-зеленых,
как почва, на которой они сидели. В этом окруженном стеной городе жила
раса высоких людей с гордой походкой, темными глазами и волосами такими же
черными, как у Саймона. В этой расе чувствовалась глубокая древность.
так болело тело, что в памяти его сохранились лишь отдельные картины. И
всюду впечатление возраста, глубокой древности башен и стен. Башни и стены
города могли быть частью гор этого мира. Трегарт бывал в старых городах
Европы, видел дороги, по которым проходили еще легионы Рима. Однако здесь
ореол возраста, покрывший все, был гораздо сильнее, и Саймон боролся с
ним, обдумывая факты.
сооружении, в котором была и торжественность храма, и безопасность
крепости. Саймон с трудом мог вспомнить, как приземистый офицер - Корис -
привел его в эту комнату, указал на постель. А затем - ничего.
комната, постель... Но теперь, когда он глядел на узоры резьбы над
головой, она показалась ему странно знакомой, как будто вырезанные там
символы имели какое-то значение, когда-то известное ему.
Откуда он это знает? Однако это правда, такая же реальная, как кровать, на
которой отдыхало его измученное тело, как резьба над кроватью. Женщина, за
которой шла охота, принадлежала к расе Эсткарпа, в то время как мертвый
охотник за стеной - к иному и враждебному народу.
отчужденными. Лишь Корис, с его изуродованным телом, отличался от
предводительствуемых им людей. Однако приказы Кориса исполнялись; только
женщина, ехавшая за ним, обладала, по-видимому, большей властью.
взгляд на полог. Он уловил легкий звук приближающихся шагов и поэтому не
удивился, когда кольца занавеса звякнули, толстая синяя ткань разделилась
и появился тот самый человек, о котором Саймон только что думал.
Широкоплечий, со свисающими, непропорционально длинными руками, он был
невысок, и его тонкая талия и стройные ноги были необыкновенно малы
сравнительно с верхней частью тела. Но на этих широких плечах сидела
голова мужчины, каким был бы Корис, если бы судьба не сыграла с ним
жестокую шутку. Под густой шапкой светлых волос находилось лицо лишь
недавно возмужавшего юноши. Необычайно красивое лицо, резко
контрастирующее с плечами, голова героя на теле обезьяны!
будет смотреть на вошедшего сверху вниз. Но Корис тут же отскочил с
быстротой кошки и встал на широкий каменный карниз, шедший под узким
окном, так что его голова оказалась на уровне головы Трегарта. Грациозным
жестом, странным для такой длинной руки, он указал на груду одежды.
постель. Но кое-что давало ему возможность понять, в каком статусе он
здесь находится. Пистолет и все содержимое карманов аккуратно разложено
рядом с новой одеждой. Значит, он не пленник.
Корисе. Тонкая, как перчаточная, кожа была темно-синего цвета. Тут же
оказались сапоги с высокими голенищами из серо-серебряного материала,
похожего на шкуру ящерицы. Одевшись, Саймон обернулся к офицеру и жестом
показал, что хочет умыться.
альков. Саймон понял, что хоть обстановка в крепостях Эсткарпа кажется
средневековой, их обитатели понимают, что такое санитария. После поворота
ручки из трубы потекла теплая вода, тут же оказался кувшин с ароматной
пеной, которая сняла щетину с лица. В то же время продолжался урок языка:
Корис терпеливо произносил слова, пока Саймон не повторял их верно.
на попытки Саймона установить более личные отношения. Когда Трегарт
натягивал нечто среднее между курткой и рубашкой, Корис отвернулся, глядя
в окно.
было все равно, пойдет ли он вооруженным или нет. Наконец Саймон затянулся
поясом и сделал знак, что готов.
лестнице. Впечатление древности подтверждалось выбитым в каменных ступенях
углублением, канавкой вдоль левой стены, там, где много столетий ее
касались пальцы идущих. Бледный свет лился из шаров, размещенных в
корзинах над головами, но природа этого света оставалась загадкой.
несколько вооруженных воинов, но большинство присутствующих было одето в
такую же, как у Саймона, одежду. Кориса приветствовали, а Саймона
разглядывали с любопытством, но никто не с ним не заговорил. Корис
коснулся руки Саймона, указывая на занавешенную дверь. Отведя занавес, он
пропустил Трегарта вперед.
увешаны завесами с изображением того же символа, который Саймон обнаружил
на пологе кровати. Символ этот показался ему странно знакомым. В дальнем
конце зала стоял часовой, опираясь подбородком на рукоять своего меча.
Корис отвел второй занавес.
сводчатого потолка, уходившего далеко вверх. Здесь свет шаров был сильнее
и позволял разглядеть собравшихся.
Маккефри Энн
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Контровский Владимир
Афанасьев Роман