необходимую для выделки шкур.
восточной стороны каждого из которых образовался конус из снега, размером
соответствующий величине камня, с острием, направленным точно в ту
сторону, куда дул ветер с далекого Перевала. Все это раньше было морским
берегом, берегом давно исчезнувшего моря, которое с севера омывало
континент Кампанилат в те далекие благодатные времена.
кустарника, выбрасывающего иногда под защитой каменной гряды зеленый лист.
Старый Хаселе очень ценил эти зеленые листья, приправляя ими свое варево,
и ставил возле кустарника ловушки для покушавшихся на его богатство
животных. Юноша, которого он тут нашел, лежал без сознания, запутавшись в
колючих ветках. С помощью жены Хаселе поволок его в дымное святилище своей
лачуги.
украшена его парка красными и синими бусами. Прелесть, не правда ли?
не проглотил живительную влагу. Юноша пошевелился, кашлянул, сел прямо и
шепотом попросил еще. Кормя его, старуха сочувственно поджала губы при
виде опухших щек, глаз и ушей, искусанных в кровь бесчисленными
насекомыми. Она прижала юношу к себе, положила руку ему на плечо,
покачивая его и вспоминая давно забытое счастье, которому она затруднилась
бы дать название.
терпелось узнать, по какому делу к нему прибыли люди - знатные люди из
Панновала.
своим мужем. Он потягивал напитки с двумя здоровенными торговцами. От их
одежды шел пар. Лорел потянула Хаселе за рукав.
больного юношу. Мы не сможем прокормить его здесь. Мы и так голодны, а
Панновал богатый город, там много еды.
повелителя.
пленник-фагор, позвякивая цепями на руках, привязывал собак к снежной
конуре. Затем взгляд ее устремился в серое безрадостное пространство,
сливающееся вдали с таким же серым безрадостным небом. Этот юноша пришел
из той безмолвной пустыни. Раз или два в год из ледяного безмолвия
приходили люди - поодиночке или парами - на последней стадии истощения.
Лорел так никогда и не смогла понять, откуда же они шли. Она знала лишь
то, что за этой пустыней тянутся еще более холодные горы. Один путник
бормотал что-то о замерзшем море, которое можно пересечь. Она осенила себя
святым кругом над впалыми грудями.
стояла на краю откоса, устремив взгляд на север. Над нею, махая крыльями,
проносились чилдримы, а она, упав на колени, рисовала в своем воображении
святых, которые, налегая на весла, направляли этот плоский круг ее мира к
тому месту, где не всегда шел снег и дул ветер. Плача, она шла домой,
проклиная надежду, которую принесли ей чилдримы.
менее он как всегда отметил про себя то, что она сказала. Когда его сделка
с двумя господами была заключена, и небольшая груда драгоценных трав,
пряностей, шерстяных полотен, муки уравновесила шкуры, которые заберут оба
торговца, Хаселе поднял вопрос о том, что они могли бы взять с собою в
цивилизованный мир больного юношу. Он заметил, что на юноше была искусно
украшенная парка и поэтому, - это только предположение, господа, - он мог
быть важным лицом, или по крайней мере сыном важного лица.
собой, но за это хотят получить дополнительную плату в виде шкуры йелка,
чтобы возместить непредусмотренные расходы. Хаселе для порядка поломался,
но затем согласился. Он не смог бы прокормить юношу, останься тот жив, а
если бы умер, что ж, ему претила сама мысль скармливать человеческие
останки собакам, а здешний обычай мумифицировать тело и предавать его
земле не был ему мил.
имевшихся шкур.
Лорел еще супа и разогретую ножку снежного кролика. Когда он услышал шаги,
то откинулся на спину и закрыл глаза, сунув руки под парку.
намеревались погрузить купленное на сани, провести несколько часов с
Хаселе и его женой, поспать, а затем отправиться в свое опасное
путешествие на юг - в Панновал.
сменился могучим храпом. Все это время Лорел ухаживала за Юлием: помыла
ему лицо, расчесала волосы, беспрестанно прижимая его к своей впалой
груди.
от нее. Он сделал вид, что потерял сознание, когда важные господа грузили
его на сани, щелкали кнутами и напускали на себя суровое выражение,
стараясь сбросить с себя груз похмелья. А затем они отправились в путь.
животных до такой степени, до которой те позволяли себя грабить. Причем
они знали, что и их тоже будут надувать и грабить, когда они будут менять
полученные шкуры на другие товары. Надувательство, подобно привычке
укутываться, чтобы защититься от холода, было одним из способов выживания.
Их весьма простой план заключался в том, что как только ветхая хижина
Хаселе скроется из виду, они перережут горло этому нежданно-негаданно
свалившемуся на них больному, бросят тело в ближайший сугроб, захватив с
собой только искусно разукрашенную парку вместе с курткой и штанами.
к распростертому на санях телу.
шкуру на голову того, кто хотел убить его, пнул его изо всех сил в живот и
побежал зигзагами по снегу, чтобы не стать мишенью для копья.
повернувшись, залег за серым камнем. Осторожно выглянув из-за него, он
увидел, что сани уже скрылись из виду. В безмолвной пустыне свистал только
ветер. До восхода Фреира оставалось несколько часов.
берлогу, он бродил неизвестно сколько дней по безжизненной пустыне, отупев
от холода и недосыпания, измученный насекомыми. Он совершенно заблудился и
был близок к смерти, когда, вконец обессиленный, рухнул в кустарник.
погрузить себя на сани не потому, что доверял этим двум господам из
Панновала - напротив, они не внушали ему никакого доверия, - а по той
простой причине, что ему надоела назойливость старухи с ее глупыми ласками
и бормотанием.
пустыне, где ветер немилосердно щипал ему уши. Он снова вспомнил о своей
матери, Онессе, и о ее болезни. Последний раз, когда он видел ее, она
кашляла и кровь с пеной выступала у нее изо рта. Взгляд, который она
обратила на него, когда он уходил с Алехо, был страшен. Только сейчас Юлий
понял, что означал этот страшный взгляд: она уже не надеялась его снова
увидеть. Не имело смысла искать дорогу назад к матери, раз она к этому
времени уже была мертва.
сани. Вожаком была сука по кличке Грипси, и вся упряжка была известна под
именем упряжки Грипси. Каждый час собаки отдыхали в течение десяти минут,
во время которых собак иногда кормили протухшей рыбой из мешка. Когда один
из господ лежал на санях, то другой тяжело шел рядом с ними.
виду, он безошибочно определял их местонахождение по запаху людей и собак.
Иногда он приближался, чтобы поизучать, как следует управлять собачьей
упряжкой.
подолгу отдыхать, они добрались еще до одного охотничьего пункта. Здесь
охотник соорудил себе целую крепость, украсив ее стены рогами убитых им
животных. Господа надолго задержались здесь. Фреир успел зайти, уступив
место бледному чахлому Беталиксу, и вновь взойти, а два господина то
помирали от пьяного смеха в обществе охотника, то дрыхли, оглашая воздух
могучим храпом. Юлий тем временем съел несколько галет, которые нашел в
санях, и урывками поспал с подветренной стороны саней, завернувшись в
шкуры.
утрачивал свою ярость.
были покрыты слоем глубокого снега. Немного погодя они уже прокладывали
себе путь вдоль подножья гор. Обоим господам приходилось идти рядом с
санями и даже толкать их. Затем пошли башни из камня, где часовые стали
окликать их, спрашивая, кто они. Они также окликнули и Юлия.
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Роллинс Джеймс
Емилина Ника
Муркок Майкл