он вам был нужен?", я с негодованием ответил бы: "Дьявольщина, да! Я о
таком никогда не забываю!" Но я, конечно, не думал об этом ежеминутно, и,
кстати, в тот момент понятия не имел, где находится Оди и вообще жив ли
он.
и некрасивый. Лицо в нижней части шире, чем в верхней, и потому он слегка
напоминает дружески расположенную лягушку. Он женат на красивой и
неудовлетворенной женщине вдвое моложе его самого. Ей было девятнадцать
лет; звали ее Долли. Если бы Оди спросил у меня совета, я бы ответил ему,
что май и декабрь уживаются не очень хорошо - разумеется, если только, как
в моем случае, декабрь не обладает необыкновенным богатством. Но Оди очень
хотел, чтобы у него получилось, потому что очень любил Долли, и потому
трудился ради нее, как раб. Оди Уолтерс был пилотом. На кораблях любого
типа. Он пилотировал воздушные корабли на Венере. Когда большой земной
транспорт (который постоянно напоминал ему обо мне, потому что мне
принадлежала значительная часть его стоимости и я назвал его в честь своей
жены) оказывался на орбите вокруг Пегги, Оди приводил шаттлы, которые
нагружались на корабле и разгружались на поверхности; а между приходами
транспорта нанимался пилотировать любой корабль и выполнял любые задания,
какие требовались в этом чартере. Подобно всем остальным на планете Пегги,
он явился за 4х10 в десятой степени километров от места, где родился,
чтобы заработать на жизнь, и иногда это ему удавалось, а иногда не очень.
Поэтому когда закончился один чартер и Аджангба сказал Оди, что есть
другой, Уолтерс ухватился за него. Даже если это означало обыскать все
притоны порта Хеграмет, чтобы отыскать нанимателей. А это не так легко.
Для "города", насчитывающего четыре тысячи жителей, Хеграмет перенасыщен
барами. Их десятки, и в самых вероятных - кафе отеля, паб аэропорта,
большое казино с единственным в Хеграмете ночным представлением - арабов,
которые должны его нанять, не оказалось. Долли в казино, где она могла бы
выступать со своими куклами, не было, не было ее и дома, во всяком случае
на телефон она не отвечала. Полчаса спустя Уолтерс по-прежнему бродил по
плохо освещенным улицам в поисках своих арабов. Теперь он вышел за пределы
более богатой западной части города. Нашел он арабов в кабаке на самом
краю города, и они спорили.
того обстоятельства, что Пегги - планета-колония. Каждый месяц, когда с
Земли являлся новый транспорт с иммигрантами, население разбухало, как
шар, в который накачали водород. Но в течение следующих нескольких недель
оно постепенно сокращалось, колонисты перемещались на плантации, на
лесоразработки и в шахты. Население никогда не опускалось до прежнего
уровня, потому что ежемесячно появлялось несколько сотен новых жителей,
так что приходилось пристраивать новые здания. Но этот кабак был самым
временным из всех временных сооружений. Три плиты строительного пластика
служили ему стенами, четвертую положили в качестве крыши, а стена,
обращенная к улице, оставалась открытой для теплого воздуха Пегги. Но даже
и так внутри было туманно и дымно, пахло табаком, коноплей, гарью ламп и
кислым пивным запахом самогона, которым здесь торговали.
много в порту Хеграмет. Конечно, арабов много, но богатых нет. И сколько
среди них старых? Мистер Лукман даже старше Аджангбы, он толстый и лысый,
и на каждом пухлом пальце у него кольцо, и многие с бриллиантами. Он
вместе с несколькими другими арабами сидел в глубине кабака, но когда
Уолтер направился в нему, хозяйка преградила ему дорогу.
произойдет, если он просто оттолкнет хозяйку. Конечно, сама по себе она не
страшна, тощая, смуглая, темноволосая молодая женщина с большими голубыми
металлическими серьгами; но вот рослый мужчина с пулеобразной лысой
головой, сидящий в углу и внимательно за всем наблюдающий, - совсем другое
дело. К счастью, мистер Лукман увидел Уолтерса и неуверенно направился к
нему.
подтвердить чартер.
которые о чем-то яростно спорили. - Выпить хотите? - спросил он через
плечо.
контракт?
подходило к концу. В глубине спутники араба кричали друг на друга, и
внимание Лукмана разделялось между Уолтерсом и спорящими.
Лукмана.
Иначе перегрузка. А вас пятеро.
четверо. - Но тут выражение его изменилось, и он благожелательно
улыбнулся. - О, вы думаете, этот спятивший один из нас? Нет, он с нами не
пойдет. Он скорее отправится в могилу, если будет настаивать перед Шамином
на своем толковании слов пророка.
оцинкованной поверхности бара и с трудом начал читать, держа в руке ручку.
Спор стал громче, но Лукман, казалось, не обращает на него внимания.
по одну сторону, а масаи по другую. На первый взгляд, в этом обществе
спорщики казались одинаковыми. Но теперь Уолтерс видел, что это не так.
Один из спорщиков был моложе остальных, меньше ростом и стройнее. Кожа у
него темнее, чем у большинства европейцев, но не такая смуглая, как у
ливийцев; глаза такие же черные, но веки не окрашены.
только потому, что хотел увидеть Долли. Порт Хеграмет знаком с этнической
враждой. Китайцы в основном оставались с китайцами, латиноамериканцы в
своем баррио, европейцы - в европейском районе - о, не совсем обязательно
и, конечно, не всегда мирно. Даже внутри этих общностей существовали
четкие границы. Китайцы из Кантона не дружили с китайцами с Тайваня,
португальцы имели мало общего с финнами, а бывшая Чили и прежняя Аргентина
продолжали враждовать. Однако европейцам определенно не следовало
приходить в африканские бары; поэтому, получив подписанный контракт,
Уолтерс поблагодарил Лукмана и ушел быстро и с явным облегчением. Не
прошел он и квартал, как услышал за собой гневные крики и вопль боли.
Уолтерсу нужно было защитить предстоящий чартер. Он видел группу
нападающих, окружившую одного человека. Вполне возможно, что африканцы
напали на его нанимателя. А это уже его дело. Уолтерс повернулся и побежал
назад - ошибка, о которой он, поверьте мне, впоследствии очень глубоко
пожалел.
окровавленный человек на тротуаре оказался не из группы нанимателей: это
был молодой незнакомец; он схватил Уолтерса за ногу.
неуверенным голосом; губы его распухли и кровоточили.
человек. - Я капитан Хуан Генриетта Сантос-Шмитц и вполне могу заплатить
за твою службу!
Уолтерс не знал, что мистер Лукман работает на меня. Это неважно. На меня
работают десятки тысяч людей, и совсем неважно, знает их Уолтерс или нет.
Плохо, что он сразу не узнал Вэна, потому что лишь немного слышал о нем.
Для Уолтерса в конечном счете это составляло большую разницу.
воспитанным машинами и нелюдьми. Приводя для вас каталог своих знакомых, я
его имел в виду под не-другом. Вообще он никогда не социализировался
настолько, чтобы стать кому-нибудь другом.
всего человечества - в те дни, когда испуганным и похотливым юнцом мечтал
на своей кушетке в облаке Оорта, не зная и не беспокоясь, что его мечты
сводят все человечество с ума. Конечно, это не его вина. Не его вина, что
несчастные террористы вдохновились его примером и снова всех нас начали
сводить с ума, когда могли это организовать, - но если мы займемся
понятием "ошибки" и связанным с ним понятием "вины", мы снова вернемся к
Зигфриду фон Психоаналитику, прежде чем вы это поймете, а я сейчас говорю
об Оди Уолтерсе.
человека на улице. Вводя окровавленного незнакомца в свою маленькую
квартиру, которую он делил с Долли, Уолтерс так и не понимал, почему он
это делает. Конечно, этот человек в плохой форме. Но для этого существуют
станции первой помощи, и к тому же жертва оказалась крайне несимпатичной.
Всю дорогу до квартала, называвшегося Малой Европой, этот человек
Лукин Евгений
Земляной Андрей
Смоленский Вадим
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Максимов Альберт