остальных. Тропайла охватила паника. Он направился к ней, чтобы успокоить,
но это тоже оказалось бесполезным. Он заметался. Она все кричала и
кричала, и люди слышали ее. Тропайл пулей вылетел на улицу, они уже лезли
из всех дверей, выползали из всех крысиных нор, в которых попрятались от
Бойна.
них увидел у него хлеб. Они окружили его - нет, они навалились на него,
хватая его, разрывая мягкий, теплый мех его одежды. Они полезли в его
карманы и, как еще одно доказательство его преступлений, высыпалась из
пакетиков украденная соль. Они оторвали ему рукава, и даже прочные,
неподпоротые швы распоролись. Он был пойман.
настигли Бойна. Он перекрывал все.
ловили Сына Волка.
при одном условии уравнения:
больше пяти тысяч калорий на каждого человека ежедневно, тогда
Художественно-Технический Тип очень силен. Люди прокладывают дорогу в горе
Рошмор, они строят огромные сталелитейные заводы; они создают громоздкий
автомобиль, чтобы домохозяйка, проехав на нем полмили, купила себе тюбик
губной помады.
наоборот, там, где отношение К/Н слишком мало, жизнь не существует совсем.
Ее погубил голод.
Художественно-Технический Тип самоутверждается в непреходящей, вечной
форме. Отношение К/Н в этих пределах создает малые формы искусств,
способность ими наслаждаться, безболезненное перерастание необходимого в
некие утонченные отношения, при которых почитаются традиционные
добродетели. Япония, изолированная от мира сегунами, добывала скудную пищу
на горных склонах и находила красоту в аранжировках из лишайника и бумаги.
Мелкие, не требующие больших затрат, субискусства характерны для нормы
1.000 - 1.500 калорий.
после похищения планеты. Лишь несколько человек, довольствуясь
незначительными затратами, продолжали заниматься наукой. В их распоряжении
были лишь карандаш и восстанавливающаяся бумага. Последний ускоритель,
используемый в научных целях, был давно остановлен; ток, которым он
питался, нужен был для того, чтобы хотя бы слабо освещать миллионы домов и
готовить пищу для двух миллионов новорожденных. В те дни один преданный
науке византиец написал полную техническую энциклопедию (хотя и не был
инженером). Четыреста двадцать крошечных томов рассказывали о пирамиде в
Гизе и ее неизвестном строителе, о стене Ши Хванг Ти; готических
постройках; о Брунеле, который изменил лицо Англии, Рюблингах из Бруклина;
штольнях Пентагона; Противоракетной Системе Дагган (до того, как К/Н упало
до точки, когда война стала практически бессмысленной). Но этот
энциклопедист не умел пользоваться логарифмической линейкой и постоянно
спотыкался, записывая десятичные дроби.
вызванных похищением Земли у Солнца, под влиянием синусоидальных процессов
наступления и отступления от экватора ледяного покрова, по мере того, как
маленькие Солнца разгорались, затухали, умирали и заменялись новыми,
отношение К/Н оставалось постоянным. Число К значительно уменьшилось, но и
число Н уменьшилось тоже. По мере того как уменьшалось количество калорий
для поддержания жизни, становилось меньше и количество ртов.
одного инженера.
близнеце, и та, что была на Эвересте, не были инженерами. Они исходили из
грубой метафизики, в основе которой лежал принцип "дели на части и
толкай".
можно разделить на составляющие и что если что-нибудь подтолкнуть, это
что-то начнет двигаться. Если вы изо всех сил толкнули что-нибудь и оно не
двигается, вы разбираете это "что-то" на части и толкаете отдельные части.
И движение начнется. Иногда, для ядерных эффектов, им приходилось делить
предметы на 3x10**9 частей и очень осторожно передвигать каждую.
космический корабль на сгоревшем крошечном Солнце, которое когда-то было
знакомой Земле Луной. Нельзя было сказать, что Пирамиды запаздывали с
Созданием Нового Солнца. Они никогда не запаздывали. Для них это было
невозможно, потому что они были абсолютно лишены чувства времени. Они
знали о том, "когда" следует что-либо делать, потому что у них была сеть
разного рода приборов, исполнительных механизмов и вспомогательных
устройств, которая охватывала всю планету. Когда средняя температура на
Земле падала ниже определенной установленной величины, датчик сообщал о
необходимости снова разжечь Луну. И они это делали. Пирамиды не обращали
внимания на такие пустячные детали, как, например, движение воздушных масс
на Земле. Получилось так, что Австралия и Африка были напоены теплом в
этом году, и средняя температура на Земле падала медленно. Поэтому расчеты
Наблюдателей за Небом были неправильны.
совершенно иных живых существ.
"начинка" было более подходящим. Так как они давно потеряли представление
о языке и даже о собственном "Я", слова их не трогали.
неповоротливых скафандрах, посылали на Землю по радио поздравительные
сообщения, как счастливые туристы. За двести лет, прошедшие с тех пор как
люди смогли в последний раз попасть в космос по своей воле, много сотен
человеческих (и других) существ посетило спутник. Никто из них, однако, не
был туристом. Они выполняли только то, что выполняла нынешняя группа.
Сделать это было довольно трудно даже с теми машинами и приборами, которые
им давали на планете-двойнике. Среди всего прочего им предстояло
погибнуть.
поверхности Луны. Там нечему было гореть. Луна состояла из камней и пыли -
а сейчас также и из шлака. Элементы, из которых она состояла, нелегко
поддавались синтезу или расщеплению. Но когда приборы Пирамид расщепили их
на достаточно мелкие части, достаточно сильно подтолкнули эти частицы,
нейтроны вытолкнули протоны из ядра, ядра распались, энергия
высвободилась. Достаточно энергии, чтобы новое Солнце горело пять лет или
около того, прежде чем его вновь нужно будет зажигать.
которая уже не горела, но была невыносимо горячей.
одиннадцать человеческих (и других) существ и технику, необходимую для
деления элементов и придания им ускорения. И космический корабль быстро
улетел, чтобы избежать того, что последует.
замечали этого. Они сознавали только то, что сейчас их задания должны быть
выполнены очень быстро.
испепелит их. И новое Солнце было зажжено.
существ успели лишь вскрикнуть, прежде чем погибли. Затем огонек из
вишневого стал оранжевым, превратился в бело-голубой и стал расти.
люди ни жили, в тенистых развалинах городов, которые назывались Хартум или
Чикаго, или Бейжинг. Граждане, контролируя свою радость, с улыбкой
смотрели на небо.
беспокойством ожидал смерти. Гражданин Войн, который сошел с ума и убил
булочника, делил с Гленом комнату и судьбу, но не разделял его ярости. Со
сдержанным удовольствием Бойн сочинял свое предсмертное стихотворение.
почему? Что сделал я? Почему я не хватаю скамейку и не убиваю тебя? Ты бы
убил меня два часа назад, если бы я попался тебе на глаза.
вежливо ответил Тропайлу известным афоризмом:
несущественные, имеющие ответы, вопросы на важные, не имеющие ответов.
Подойди, давай полюбуемся вновь рожденным Солнцем.