обычной монете золота содержится лишь четыре части, а остальные восемь
частей из двенадцати составляют серебро, медь и так далее.
разглядывал потолок. Затем он достал крошечный клочок тонкого пергамента,
разыскал в куче хлама на рабочем столе перо и написал очень короткую
записку. После чего, подойдя к клеткам с белыми голубями, черными петухами и
прочими опытными экземплярами, он вытащил гладкую, лоснящуюся крысу, засунул
свернутую записку в маленькую бутылочку, привязанную к задней ноге зверька,
и выпустил животное на свободу.
сбывающимися предсказаниями и живущая на другом конце квартала, случайно
заглянула в свою магическую чашу и испустила тихий вопль. В течение
какого-то часа провидица продала все драгоценности, различные волшебные
приспособления, большую часть одежды и прочие пожитки, которые нельзя было
увезти на самой быстрой лошади, какую она смогла достать. Тот факт, что
немного погодя, когда дом рухнул в пламени, сама гадалка погибла под
случайным обвалом в Морпоркских горах, доказывает, что у Смерти тоже есть
чувство юмора.
лабиринте ходов под городом и, безошибочно следуя древнему инстинкту,
заторопилась к своей цели, патриций Анк-Морпорка взял в руки письма,
доставленные прилетевшим утром альбатросом, еще раз задумчиво посмотрел на
верхнее из них и вызвал к себе начальника шпионов.
Двацветка.
маленький чужестранец. - На это ушли все сбережения, которые я собрал за
восемь лет. Но мое путешествие стоит каждого полурайну. Я хочу сказать,
наконец-то я очутился здесь. В Анк-Морпорке. В двуедином городе,
прославленном в песнях и сагах. На улицах, знававших поступь Хэрика Белого
Клинка, Хруна-Варвара, Бравда из Пупземелья и Хорька... Знаете, здесь все
именно так, как я себе представлял.
Двацветок. - Сидеть целый день за конторкой, складывать колонки циферок, не
ждать от будущего ничего, кроме пенсии... где ж тут романтика? Двацветок,
сказал я себе, сейчас или никогда. Зачем слушать чужие истории? Ты сам
можешь поехать туда. Хватит слоняться вокруг доков и подслушивать матросские
байки. Одним словом, я составил себе разговорник и купил билет на ближайшее
судно, следующее к Коричневым островам.
помереть с голоду пару-другую месяцев. У меня дома. Здесь, наверное, на эти
деньги можно прожить подольше.
странных зрительных линз. - Как, по-вашему, две тысячи - это приличная
сумма?
всего-навсего бедный клерк! Как вы думаете, я не слишком много заплатил
трактирщику? - вдруг забеспокоился Двацветок.
научиться. Кстати, Ринсвинд, мне в голову пришла одна идейка... Вы случайно
не согласитесь поступить ко мне на службу в качестве... гм, не знаю,
вероятно, в данных обстоятельствах эту должность можно назвать "гидом"? Я
могу позволить себе платить вам один раину в день.
в горле и явно не торопятся выходить в мир, который быстро сходит с ума.
Двацветок залился краской.
этом такого профессионала, как вы. У вас наверняка множество проектов,
которые ждут своего воплощения. Какое-нибудь высокое волшебство...
говоришь? Один раину в день. Каждый день?
полтора раину. Плюс, конечно, все издержки.
положил обратно. Ринсвинду не удалось рассмотреть ее как следует.
Путешествие было долгим. Надеюсь, вы сможете вернуться сюда в полдень, и мы
тогда осмотрим город?
показал мне мою комнату.
которой, примчавшись галопом из задней комнаты, повел гостя вверх по
деревянной лестнице, расположенной за баром. Спустя несколько секунд Сундук
тоже поднялся на ноги и затопал следом за хозяином.
ладони. Двацветок настоял на том, чтобы заплатить ему за первые четыре дня
вперед.
оценок по предвидению, но сейчас в его голове запульсировали дотоле не
использованные цепи, и будущее предстало перед ним так явственно, словно
было вытатуировано яркими красками на его зрачках. Меж лопатками у Ринсвинда
засвербило. Он понимал, что благоразумнее всего будет купить лошадь. Это
должна быть быстрая лошадь - и дорогая. Однако из его знакомых барышников
никто не сможет дать сдачу с целой унции золота. Таких богачей среди
приятелей Ринсвинда просто не было.
безопасном расстоянии отсюда. Двухсот миль вполне достаточно. Это было бы
благоразумно.
где даже тараканы за милю чуют золото? Нужно быть настоящим подонком, чтобы
бросить этого чужеземца здесь.
отказывался останавливаться.
Ринсвинда. - Что скажешь в свое оправдание?
днями напролет сопоставляют и уточняют информацию, собранную
высокоорганизованной шпионской сетью их хозяина. Ринсвинд никогда не
подвергал сомнению эти слухи. Он взглянул в сторону балкона, тянущегося
вдоль одной из стен аудиенц-зала. Резкий бросок, ловкий прыжок - и пучок
арбалетных стрел в спину. Он содрогнулся.
уставился на волшебника маленькими и жесткими, как бусинки, глазками.
обращение фальшивых монет - да, думаю, Арена заждалась тебя, Ринсвинд.
так они называются? Интересно. Но, как ты сам заметил, они не очень-то
похожи на доллары...
передумал и сжал губы.
сопутствующее трусливому предательству. Ты предал гостя наших берегов.
Стыдись, Ринсвинд!
спиной, отступили, а их капитан сделал несколько шагов вправо. Ринсвинд
внезапно почувствовал себя очень одиноким.
(точнее, сам, потому что на Диске Смерть мужского рода), вместо того чтобы
возложить исполнение этой обязанности на кого-нибудь из своих подчиненных,
вроде Болезни или Голода, как оно обычно бывает. Ринсвинд нервно оглянулся,
ожидая увидеть высокую фигуру в черном (кстати, у волшебников, даже
неудавшихся, в дополнение ко всяким палочкам и кристалликам в зрачках
имеются крошечные восьмиугольники, которые позволяют видеть октарин,
Круз Андрей
Шидловский Дмитрий
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман
Плотников Александр