город с вокзалом. Расстояние от базы - сорок три километра. Если не
будет приказа вернуться, совершу облет.
был уже в километре от них, сумев сбавить скорость до одного метра в
минуту. В конце концов он остановился. Простояв около четверти часа, он
столь незаметно начал откатываться назад, что успел проползти около двух
десятков метров, прежде чем наблюдавшие за ним поняли, что он изменил
направление движения. Лейф навел на него свой мощный бинокль. Поезд
определенно возвращался.
заполнены народом, но все как будто примерзли. То же самое, как я теперь
понимаю, и в поселках. Я пролетел над ними слишком быстро, чтобы
определить это.
находясь на такой высоте?
обеим сторонам деревьями, с тротуарами, запруженными народом, -
рассказывал дальше Огилви. - Если кто-то и движется, я все равно не могу
заметить этого. Прошу разрешения снизиться до ста пятидесяти метров.
поинтересовался:
оказать нам сопротивление, как, например, летательные аппараты, ракетные
установки?
стрелять, немедленно уходите.
так же пятился со скоростью, для которой, впрочем, вряд ли подходило
само это определение, если понимать под ним быстроту движения. Лейф
подсчитал, что на следующую станцию поезд придет более чем через час.
Я никогда ничего подобного не видел. Они двигаются, это точно. Но так
медленно, что мне пришлось дважды себя проверить, дабы убедиться, что
они живые и не спят.
трамвая. Одиннадцатимесячный ребенок, который учится ходить, мог бы
спокойно обогнать его.
после доложите обо всем, что видели.
нежелание подчиняться приказу.
недовольный потерей такого источника информации. - Никакая серьезная
опасность ему не угрожает.
все подробнее?
что мы видим вокруг нас, характерное состояние для всей планеты или
только для определенного ее места? После осмотра еще одного города я
пошлю его за тысячу километров отсюда. Этот третий полет разъяснит
многое, - его серые глаза выражали напряженную работу мысли. - В давние
времена пришелец с Марса мог бы сильно ошибиться, если бы характеризовал
Землю как последний оставшийся приют для прокаженных. Сегодня мы сделаем
аналогичную ошибку, что все это карантинная зона, заселенная
паралитиками.
совершили посадку в резервации для тяжелобольных, то нам надо поскорее
выбираться отсюда! Я не хочу заразиться каким-нибудь вирусом, против
которого у меня нет естественного иммунитета. Мне просто повезло, когда
я не попал в ту экспедицию на Гермес шесть лет назад. Помните? В течение
трех дней пребывания на планете весь экипаж погиб. Разраставшиеся во все
стороны пучки зловонных отростков на их телах позже были
классифицированы, как грибковые образования.
что где-то есть более привычные для нас условия, мы переберемся туда. А
если окажется, что они везде одинаковые, останемся здесь.
выражал отвращение. - Что-то подсказывает мне, что вы выбрали именно то
слово - останемся. - Он кивнул на иллюминатор, за которым уже столько
времени подбирался к ним поезд. - Если во всем том, что мы видели и
слышали, есть хоть какой-то смысл, то это значит, что мы сели в
совершенно заслуженную нами лужу.
Впервые в нашей триумфальной истории мы терпим настоящее и полное
поражение. Мы абсолютно ничего не выжмем из этого мира по одной очень
уважительной причине, и поделать здесь ничего нельзя, я хочу сказать,
что наша жизнь очень коротка.
дискуссии Лейф. - Подождем Огилви.
же скоростью, если это только можно назвать скоростью. Если хотите, я
снижусь и опишу все подробнее.
глубокую разведку в восточном направлении. Заберитесь возможно дальше.
Особенно нас интересуют изменения данного феномена. Если обнаружите их,
немедленно докладывайте.
против одного, что Бойделл сидел здесь, как и мы, ковыряясь в зубах и
ожидая неизвестно чего, пока ему это не надоело.
поверг присутствующих в изумление.
тоном произнес Уолтерсон. - Вот мне сейчас подумалось, что если бы
лошади походили на улиток, их никогда нельзя было бы запрячь. Это вполне
разумный принцип, но как, черт возьми, приткнуть его здесь?
Огилви. - Все то же, что и раньше. Две скорости: двигаются медленно, как
покойники, и медленнее, чем покойники.
наверняка остановится возле нас. - Немного поразмыслив, он закончил: -
Как бы там ни было, одно мы знаем точно - они нас боятся.
Огилви. Если он сообщит о любых быстрых перемещениях, подайте нам
короткий сигнал сиреной.
контакту:
контакт не состоялся и не доказано, что чужаки настроены дружественно
или, по крайней мере, невраждебно, командир должен осуществлять полный
контроль за своим кораблем.
Лейф. - Меня интересует поезд. По-моему, уже пора хоть в чем-то
определиться. Решайте сами, идете вы или нет.
высоты Огилви. - И все в них так торопятся, что можно умереть со скуки,
глядя на них. Держу курс на город на горизонте.
Они были без оружия - им единственным запрещалось его ношение. Этот
запрет основывался на теории, по которой явная беспомощность порождает
доверие. В большинстве случаев она находила оправдание, и контактеры
оставались живы. Время от времени она не срабатывала, и жертвы получали
всего лишь достойное погребение.
Возьмем оружие?
разумная, чтобы разъезжать на поездах, должна четко представлять, что
произойдет, если она только попытается тронуть нас. Пока мы будем вести
переговоры, орудия корабля будут держать их на прицеле.
- заметил Пэскью. - За всей их показной цивилизованностью может
скрываться самый коварный нрав в системах с этой стороны Сириуса. - Он
ухмыльнулся и добавил: - Но я доверяю своим ногам. Если эти неспешиты
что-то и задумают, я успею превратиться в легкое облачко пыли в лучах
заходящего солнца раньше; чем они что-либо предпримут.
иллюминатора толпились люди, наблюдавшие за их спуском по склону к
дороге.
полной боевой готовности, тем не менее прекрасно сознавали, что нельзя
палить во время переговоров из-за риска попасть как в чужих, так и в
Перумов Ник
Панов Вадим
Ларссон Стиг
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман