Чтение 5–й страницы книги ~В двух лицах~

- Вы намекаете, что я - не я? - перебил Джон с нарочитой тупостью.

- Нет, - ответил Джек Бретон и подумал с невольным одобрением: "Он
уже взял себя в руки, но необходимо, чтобы он с самого начала отнесся к
этому с полной серьезностью". Порывшись в памяти, он продолжал: "Джон!
Когда тебе было тринадцать, у вас летом гостила твоя двоюродная сестра
Луиза. Восемнадцать лет, вполне развитая фигура. И каждый вечер по
пятницам она обязательно принимала ванну. Недели через три после ее
приезда ты как-то днем взял из гаража ручную дрель, вставил в нее сверло
три тридцать и просверлил дырку в потолке ванной. Просверлил ты ее в самом
широком месте большой у-образной трещины, которую отец так и не собрался
заделать, - чтобы дырка была незаметной. И поэтому в то лето ты вдруг
увлекся фотографией, Джон, а чердак так подходил для того, чтобы
оборудовать там каморку для печатания снимков! Каждую пятницу - когда
Луиза закрывалась в ванной, ты устраивался на чердаке в темноте на мягкой
бурой пыли прямо над ванной и стаскивал..."

- Хватит!!! - Джон Бретон шагнул вперед, угрожающе и растерянно тыча
пальцем. Он дрожал.

- Легче-легче, Джон. Я просто вручил мои верительные грамоты. Никому
другому в мире неизвестны факты, которые я тебе напомнил. И я их знаю
только по причине, которую уже назвал тебе: я - это ты. И на чердак
забирался я, а теперь хочу, чтобы ты меня выслушал.

- Придется, - угрюмо буркнул Джон. - Ну, и вечер!

- Так-то лучше. - Джек Бретон расслабился еще больше. - Разрешишь мне
присесть?

- Валяй. А ты разрешишь мне выпить?

- Будь как дома. - Джек произнес это приглашение с непринужденной
естественностью, словно обращаясь к гостю. Впрочем, Джон и был его гостем
целых девять лет - как ни один человек до него. Но теперь всему этому
конец.

Когда они оба сели, он наклонился вперед из глубокого кресла и
заговорил, старательно придавая голосу спокойствие, хладнокровие и
рассудительность: тишком многое зависело от того, сумеет ли он придать
невероятному вероятность.

- Как ты, Джон, относишься к идее путешествия во времени?

Джон Бретон отхлебнул виски.

- Считаю ее вздорной. Никто не может прибыть сюда и сейчас из
прошлого, потому что, если современная техника не способна создать машину
времени, тем более она не могла быть создана раньше. И никто не может
прибыть из настоящего в будущее, поскольку прошлое неизменяемо. Вот как я
отношусь к идее путешествия во времени.

- Ну, а еще в одном направлении?

- Каком?

- Прямо поперек - под прямым углом к тем двум первым направлениям, о
которых ты упомянул.

- Ах, это! - Джон Бретон отхлебнул виски, словно настроение у него
заметно улучшилось. - В дни, когда я увлекался научной фантастикой, мы не
считали это настоящим путешествием во времени. Это вероятностное
путешествие.

- Пусть так, - умиротворяюще сказал Джек. - Как ты относишься к идее
вероятностного путешествия?

- Ты хочешь сказать, что ты из другого настоящего? Из другого потока
времени?

- Вот именно, Джон.

- Но чего ради? Будь это правдой, что привело бы тебя к нам? - Джон
Бретон поднес рюмку к губам, но не отпил. - Ты сказал: девять лет. Это
связано с...

- Я услышала голоса, Джон. - В дверях стояла Кэт. - Кто это у тебя?
Ай!..

Едва она вошла, Джек Бретон встал. Он видел только ее - как и в ту
последнюю ночь, когда расстался с ней, еще живой. И вот - опять она -
настоящая, полная жизни, совершенная. На мгновение он встретил взгляд Кэт.
Она тотчас отвела глаза, но в его мозгу вспыхнул фейерверк восторга. Он
уже вошел с ней в контакт. Не сказав ни слова, он вошел с ней в контакт!

- Джон? - Голос был дрожащим, неуверенным. - Джон?

- Сядь, Кэт! - сказал Джон Бретон сухим холодным тоном. - По-моему,
нашему другу есть о чем нам рассказать.

- Может быть, и Кэт чего-нибудь выпьет? - заметил Джек Бретон. - Это
ведь займет много времени.

Кэт смотрела на него с опаской, восхитившей его, так что ему пришлось
сделать усилие, чтобы унять дрожь в голосе. ("Она знает! Знает!") Пока его
альтер эго наливал для нее стопку бесцветной жидкости, он вдруг
спохватился, что ему угрожает непроизвольный переход. Он проверил свое
зрение. Оно не утратило четкости - ни тейкопсии, ни медленно заходящей
черной звезды, ни крепостных фигур. Видимо, все было в порядке.

Неторопливо, тщательно он начал излагать факты, давая возможность
прошедшим девяти годам воссоздаваться на туго натянутом экране его
сознания.

Кэт пошла по тротуару мимо сверкающих витрин. В серебряной накидке,
туго стянутой поверх легкого платья, в туфлях на шпильках, отчего ее
длинные ноги казались еще длиннее и стройнее, она выглядела, как
идеализированный киновариант любовницы гангстера. Сияние витрин
проецировало Кэт в его сознании с поразительной четкостью, и он увидел -
потрясенный словно совершенно новым открытием - крохотные голубоватые
жилки под ее коленями. Бретона захлестнула жгучая волна нежности.

"Ты не допустишь, чтобы Кэт шла ночью по городу одетая так!" -
настойчиво сказал ему внутренний голос, но тогда ему пришлось бы бежать за
ней, упрашивать... Он заколебался, а потом зашагал в противоположном
направлении, изнывая от отвращения к себе, злобно ругаясь.

Полицейская патрульная машина остановилась перед его домом примерно
через два часа.

Бретон, стоявший у окна, побежал к двери на свинцовых ногах и с
трудом ее распахнул. Два детектива с мрачно враждебными глазами на фоне
фигур в синей полицейской форме.

Детектив показал ему бляху.

- Мистер Джон Бретон?

Он кивнул, не в силах говорить. "Прости меня, Кэт, - думал он. -
Прости и вернись. Мы поедем на вечеринку..."

- Я лейтенант Конвери. Убийство. Вы разрешите мне войти?

- Конечно, входите, - глухо сказал Бретон.

Он повел лейтенанта в гостиную и с трудом подавил желание поправить
диванные подушки, словно хозяйка, встречающая неожиданного гостя.

- Не знаю, как сообщить вам, мистер Бретон, - медленно произнес
Конвери. У него было скуластое загорелое лицо и крохотный нос, словно бы и
не разделявший широко посаженные глаза.

- В чем дело, лейтенант?

- Ваша жена... она, как выясняется, шла сегодня вечером через парк
совершенно одна... И на нее напали.

- Напали? - Бретон почувствовал, что ноги у него подкашиваются. - Но
где она сейчас? С ней ничего не случилось?

Конвери качнул головой.

- Мне очень жаль, мистер Бретон. Она убита.

Бретон рухнул в кресло, мир вокруг расширялся и сжимался, точно
камеры внезапно обнаженного огромного сердца. "Это я сделал, - думал он. -
Я убил мою жену!" Он смутно сознавал, что второй детектив отвел Конвери в
сторону и что-то ему зашептал. Через несколько секунд Конвери вернулся к
нему.

- Мой напарник напомнил мне, мистер Бретон, что я поторопился. По
правилам мне полагалось сказать, что обнаружен труп женщины, и документы,
найденные на нем, указывают, что это ваша жена. Хотя в подобных случаях,
когда все ясно, я предпочитаю не тянуть. Однако, порядка ради, скажите,
есть ли у вас основания полагать, что труп женщины лет двадцати пяти,
высокой, с черно-золотыми волосами, одетой в серебристо-голубое вечернее
платье, который мы нашли неподалеку от входа в городской парк со стороны
Пятидесятой авеню, это не труп миссис Бретон?

- Никаких. Она сегодня вечером ушла одна именно в таком платье. -
Бретон закрыл глаза. (Это я сделал. Я убил мою жену!) - Я отпустил ее
одну!

- Тем не менее, необходимо провести официальное опознание. Если
хотите, патрульный отвезет вас в морг.

- Не обязательно, - сказал Бретон. - Я могу поехать сам.

Ящик морозильника легко выкатывался на хорошо смазанных подшипниках,
и в голове Бретона возникла непрошеная мысль: "Недурная машина". Он
посмотрел на холодное отрешенное лицо Кэт, на бриллианты влаги,
изгибающиеся цепочкой вдоль бровей. Невольно его правая рука потянулась,
чтобы прикоснуться к ней. Он увидел черные полукружья машинного масла под
ногтями и приказал руке опуститься. "И ни единого нет на тебе пятна".

Где-то сбоку появился лейтенант Конвери, совсем рядом, но и на
расстоянии многих световых лет, по ту сторону вселенной флуоресцирующего
пульсирующего света.

- Это ваша жена?

- Кто же еще? - оглушенно сказал Бретон. - Кто же еще?