управления) и потому не обеспечивал максимальный подъем силы. В случае
аварийной посадки крылья, с их смертоносной начинкой из горючего,
отстреливались. Наплевав на экономию, правительство Эмм-Лютера заботилось
о безопасности полетов, и Теллон отчасти одобрял его за это. Жаль только.
Гражданский Арбитр не проявлял такой же осмотрительности при подборе людей
на государственную службу.
пластмассой салон самолета и сесть в кресло. Другие руки застегнули ремни
безопасности, и внезапно его оставили в покое. Теллон внимательно
прислушивался, пользуясь новоприобретенным умением сознательно
настраиваться на различные звуковые частоты, но смог расслышать лишь
голоса двух элэсбешников, беседующих шепотом. Очевидно, он удостоился
специального рейса. Чувствуя озноб, Теллон тяжело откинулся на спинку
кресла. Если б он мог хотя бы посмотреть в окно!
все еще порождали нечто вроде галлюцинаций, чаще всего болезненно-яркие
цветные вспышки. Теллон стал прикидывать, скоро ли его начнут лечить. И
лишь услышав, как лязгнула закрывающаяся дверь и шум двигателей стал
нарастать, он задумался, куда его везут. "Реальная возможность только
одна, - решил он. - Павильон".
находилась на самой южной оконечности единственного континента.
Первоначально это была зимняя резиденция первого Гражданского Арбитра,
который намеревался затопить болото, лежавшее между скалистым мысом и
континентом. Потом он передумал и перебрался на север. На раннем этапе
колонизации, когда строительных материалов не хватало, какой-то
неизвестный государственный муж догадался, что Павильон - это почти
готовая тюрьма, из которой невозможно убежать. Несколько мин, заложенных в
нужных местах, проломили хребет маленького перешейка, и его захлестнули
теплые воды Эрфуртского моря. Через несколько лет на месте болота возникло
прямо-таки суперболото, которое можно было пересечь только по воздуху.
нынешние правители только-только пришли к власти. Но предсказание того
государственного мужа оправдалось: никому и никогда еще не удавалось
оттуда бежать.
двигатели работали почти бесшумно, и лишь легкое покачивание напоминало
Теллону, что он летит. Какое-то время он прислушивался к свисту воздуха и
редким гудкам системы управления, а потом погрузился в тревожный сон.
начинал неистово вибрировать. Теллон ухватился за подлокотники кресла.
Прошло несколько мучительных секунд в том ночном мире, где он теперь жил,
пока наконец он понял, что происходит: гигантский самолет совершал
вертикальную посадку. При здешней гравитации на этот маневр уходило
чудовищно много топлива, и поэтому им пользовались или в случае аварии,
или там, где нельзя было соорудить самый простенький аэродром. Теллон
решил, что они прибыли в Павильон.
не Нью-Виттенбург, продуваемый зимними ветрами. Он и забыл, что пролетел
тысячу миль и находится сейчас у самых тропиков этой планеты. Пока его
вели по неровному бетону - сквозь тонкие подошвы сапог чувствовалось,
какой он горячий, - Теллон почувствовал близость моря, и его пронзила
острая боль. Ему всегда нравилось смотреть на море...
коридорам; путешествие закончилось в тихой комнате, где его усадили в
кресло. Затем он услышал удаляющийся топот сапог. Пытаясь понять, один ли
он здесь, Теллон крутил головой из стороны в сторону и чувствовал себя
совершенно беспомощным.
Думаю, вы будете рады немного передохнуть.
обладателя: крупного мужчину лет пятидесяти. Важно, что к нему обратились
по имени и без неприязни. Сквозь тьму он соприкоснулся с другим сознанием.
Теллон хотел было ответить, но в горле застрял комок, и он лишь кивнул,
ощущая себя школьником.
чтобы вы получили кое-какие лекарства. В ближайшие несколько дней вам
станет лучше. Я доктор Мюллер, начальник психологической службы тюрьмы.
Сейчас вы пройдете обычный осмотр; я должен удостовериться, что нечто - вы
сами знаете, что - стерто из вашей памяти; затем я передам вас моему
коллеге, доктору Хеку, который посмотрит, что можно сделать с вашими
глазами.
хотите сказать...
закончу, и, я уверен, он сделает все, что возможно.
Теллон вытерпел все контрольные процедуры, которые заняли почти час.
Программа включала больше десятка инъекций, сопровождающихся острыми
приступами тошноты и головокружения. При этом его непрерывно
бомбардировали вопросами; иногда их задавал женский голос, хотя он не
слышал, чтобы в комнату кто-нибудь входил, иногда голоса возникали,
казалось, прямо у него в голове. Они то убеждали его, то соблазняли, то
запугивали, и Теллон не мог им противиться. Он слышал и свой собственный
голос, бормочущий что-то бессвязное. Наконец, он почувствовал, как с его
головы и тела срывают электроды.
Насколько я могу судить, вы чисты. По степени благонадежности я отношу вас
к обычному третьему разряду - это значит, что вы можете находиться в
обществе других заключенных и пользоваться всеми обычными правами. В
каком-то смысле вам повезло.
Теллон коснулся бинтов на своих глазах. - Или вы имеете в виду, что другим
клиентам Черкасского повезло меньше?
располагали, любое другое правительство, включая земное, немедленно
казнило бы вас.
раз за разом нажимал на красную кнопку, чтобы...
моей части.
психологической службой. Или вы просто не задумываетесь, кому служите?
вернулась профессиональная сердечность:
адаптацию. Уверен, вы вскоре убедитесь, что здесь не так уж плохо. Теперь
вас примет доктор Хек.
отворилась и Теллон почувствовал, что его взяли за локоть. Его вывели из
комнаты и провели еще через несколько коридоров. Теллон не ожидал, что
медицинский блок, если это действительно был он, окажется таким большим.
Во многих областях исследований Эмм-Лютер отставал от Земли, но вполне
возможно, что планета добилась больших успехов в практической хирургии. В
конце концов, думал Теллон, это двадцать второй век. Так много всего можно
сделать для раненого. Микрохирургия, регенерация клеток, электронная
хирургия, сварка тканей...
насквозь промок от пота и то и дело непроизвольно вздрагивал. Его подвели
к какой-то штуковине, на ощупь похожей на высокую кушетку, и велели лечь.
Ощущение тепла на лбу и на губах подсказало, что в лицо ему светят мощные
лампы. Последовала короткая заминка, во время которой он слышал рядом
осторожные шаги и шелест одежды. Он пытался, но никак не мог унять дрожь -
этот слабый проблеск надежды начисто лишил его самообладания.
акцент, широко распространенный на Эмм-Лютере, - я вижу, вы нервничаете.
Доктор Мюллер сказал, что вы нуждаетесь в лечении. Сейчас мы введем вам
пару кубиков нашего экстракта спокойствия...
лучше моими... моими...
как ни странно, доктор Хек начал насвистывать:
быть и хуже, мистер Теллон. Я думаю, мы легко с этим справимся. Это займет
около недели, но подлатаем мы вас как следует.
Вы хотите сказать, что сможете что-то сделать с моими глазами?
очистим переносицу, и с бровями тоже что-нибудь придумаем.
зрения, но мы вам можем вставить пару действительно красивых пластмассовых
карих глаз. Или хотите голубые? Впрочем, я бы вам не советовал - не пойдет
к вашему цвету волос.
ощутил, как в его руку вонзается долгожданная игла.