цветных пятен на видеоэкране интеркома формируется изображение головы и
верхней части туловища его брата. Фред Уолтон был коренастым человеком,
рост его достигал ста семидесяти метров, и своему высокому и стройному
брату, рост которого составлял сто восемьдесят восемь, он доставал только
до плеча. Фред всегда грозился догнал в росте старшего брата, как только
станет таким же взрослым, однако к превеликому его неудовольствию этой
заветной мечте так и не суждено было сбыться.
выдающейся крепости и физической силы. Рой Уолтон выждал, пока изображение
примет подлинные очертания, и затем спросил:
получилось, что я не удостоился твоего визита?
чисто деловой визит, и я очень торопился.
значке, приколотом к лацкану халата Фреда.
слово, произнес младший Уолтон, - затеять какую-то возню с нашим
компьютером.
- Случилось так, что вскоре после тебя мне пришлось прибегнуть к помощи
того же компьютера. И я полюбопытствовал, - что, разумеется, нехорошо с
моей стороны, дорогой братец, - каково же было содержание сегодняшнего
разговора с машиной.
чувствуя, как холодеет внутри. С немалым трудом ему удалось придать лицу
достаточно жесткое выражение и промолвить:
любом из терминалов компьютера, являются сугубо конфиденциальными.
возможно... Но в таком случае мы оба преступники. Разве не так, Рой?
интеркому? Твой дружок Фиц-Моэм, возможно, сейчас слышит каждое слово,
передаваемое по этой системе внутренней связи, а у меня слишком сильны
братские чувства, чтобы сделать гласным этот сугубо личный разговор с
тобой. Старине доку Уолтону совсем не хочется, чтобы беды свалились на
голову его Большого Брата. Нет, нет, ни в коем случае!
язвительно заметил Рой.
считать, что мы квиты, договорились?
однако специальный электронный фильтр, установленный в видеопередающей
аппаратуре, скрывал это от телесобеседника, показывая его свежим и
подтянутым, каким и положено быть столь высокопоставленному функционеру. -
Мне сейчас нужно переделать немало различной работы. - Голос его теперь
звучал еле слышно.
к окну. Легким прикосновением к регулятору поляризации он снял со стекла
"морозные" разводы, и его взору открылась фантастическая панораму
гигантского человеческого муравейника-супергорода, простирающегося до
самого горизонта.
который по всей вероятности, умрет еще в раннем детстве. И Фиц-Моэм знал
об этом (старик видел Уолтона насквозь), и Фред тоже. Его брат и человек,
заменивший ему отца, - вот те двое, которые уже знали обо всем.
Уолтоном проступок, однако в будущем станет доверять ему, безусловно, куда
меньше, чем теперь. Что же касается Фреда...
никогда не были особо близки друг к другу. Когда Рою было девять лет, а
Фреду семь, их родители (ныне уже почти позабытые) погибли в
авиакатастрофе, произошедший над Карибским морем, и детей отправили на
воспитание в государственный интернат.
образование, какое-то время проработал личным секретарем сенатора
Фиц-Моэма, а затем, всего лишь в прошлом месяце, неожиданно получил
должность замдиректора в только что организованном Бюро Выравнивания
Населенности. Фред же специализировался в области медицины,
частнопрактикующий врач из него не получился, и только благодаря Рою ему в
конце концов удалось пристроиться в отделение Счастливого Сна ВЫНАСа.
превосходство надо мной, - подумал Уолтон. - Надеюсь, он не жаждет содрать
с меня кожу живьем".
отчетливо ощущал, как чужды ему бессердечность и черствость, столь
необходимые для настоящего работника ВЫНАСа. Неожиданно даже для самого
себя Уолтон понял, что совершенно не заслуживал столь высокой должности в
этой организации. И с его стороны единственным поистине честным поступком
будет просить отставку у Фиц-Моэма, и немедленно.
сенатором слова: "Такая работа годится только для человека, у которого нет
сердца. ВЫНАС - самая жестокая организация из всех, когда-либо учрежденных
человечеством. Ты уверен, что сумеешь справиться с этой работой, Рой?" -
"Думаю, сумею, сэр".
напоминавшие лозунги, о необходимости выравнивания, о срочности решения
всех проблем, связанных с перенаселенностью многих территорий земного
шара.
Фиц-Моэм.
в конце концов дала "добро" на создание Бюро Выравнивания Населенности.
Мир был буквально ошарашен этим решением. До сих пор перед глазами Роя
Уолтона мелькают вспышки "блицев" фотокамер, в ушах стоит стрекот пишущих
машинок тысяч репортеров, спешивших ошеломить население планеты, навсегда
запечатлелось в памяти то воодушевление, которое владело им в те,
казавшиеся тогда историческими часы вызванное сознанием понимание величия
и благородства стоящих перед ВЫНАСом задач...
душе. Правда когда-то никто не восторгался тем, что раны обрабатывались
дезинфицирующими растворами, однако люди терпели.
спасая жизнь Филипу Приору. Но отставка - это совершенно неподходящее
средство для того, чтобы загладить свою вину.
время разобраться с накопившейся на нем почтой.
его глазами.
не сделала плохого за все семьдесят лет которые прожила тихо и мирно и я
хочу чтобы вы знали что я считаю ваших приспешников самыми гнусными
паразитами со времен Гитлера и Сталина и очень надеюсь что когда вы сами
станете больной и старый то придут за вами ваши же висельники и засунут
вас прямо в ту самую печку где вам давно уже надлежит гореть. Мерзавец -
вот кто вы и все ваши охламоны такие же мерзавцы.
напечатано четкими буквами диктопринтера на бумаге с изысканными водяными
знаками.
каждым днем становится все больше и больше. Вы весьма преуспели в
избавлении мира от многих слабых братьев и сестер, потерявших способность
стойко переносить выпавшие на их долю трудности, от тех, которые, по
меткому выражению Дарвина, "не приспособлены к борьбе за существование".
Приношу свои чистосердечные поздравления, сэр, и выражаю полнейшую
удовлетворенность масштабами и благородными целями вашей смелой и столь
нелегкой в осуществлении программы. Ваше Бюро впервые в истории дает
человечеству реальный шанс создать ту самую "обетованную землю", ту
Утопию, что столь долгие годы была нашей надеждой и неосуществимой мечтой.
максимальную щепетильность в отношении выбора тех категорий людей, которых
следует пощадить. По-моему, и речи быть не может о сострадании к
Пехов Алексей
Ильин Андрей
Лондон Джек
Суворов Виктор
Березин Федор
Земляной Андрей