Они слишком зависели от меня. Я слышал о семье, живущей на хребте в десяти
милях от нас. Там жить было трудно. За водой им приходилось идти целую
милю к маленькому ручью. Почва каменистая и скудная. Глину трудно
обрабатывать. Они оставались там, потому что там были строения, которые
давали убежище и тепло. Но дом их стоял на открытом месте, не защищенном
от ветра. Да и любая из бродячих шаек могла легко их обнаружить. Итак, я
пошел к ним, и мы заключили договор. Они брали мою ферму и животных, а я
имел право получить половину приплода, если этот приплод будет и если я
когда-либо вернусь. Они переселились в овраг, а я ушел. Не мог оставаться.
Слишком много воспоминаний окружало меня. Мне нужно было чем-то заняться.
Конечно, я мог остаться на ферме, здесь хватало работы, но я не мог
смотреть на две могилы. Не думаю, чтобы я рассуждал о причинах.
убедиться, что кто-то позаботится о животных. Я мог бы просто их
выпустить, но этого нельзя делать. Они привыкли к людям и зависели от них.
И без людей они бы погибли.
ушел в лес. Я хорошо знал его. И не только лес, но и реку. Я вырос здесь.
Это была дикая свободная жизнь, но вначале я загонял себя. Все время
двигался, оставляя за собой мили. Но в конце концов мне стало легче, и я
пошел не торопясь. У меня ни перед кем не было обязательств. Я мог делать,
что хотел, и идти, куда хотел. В первый же год я встретил двух других
молодых бродяг, похожих на меня. У нас получилась хорошая компания. Мы
отправились далеко на юг и побродили там, потом вернулись назад. Весной и
летом бродили вдоль Огайо. Прекрасная местность. Но потом мы расстались. Я
хотел идти на север, а они на юг. Я все чаще думал о том, что рассказывал
мне дед об университете. Я был любопытен. Мне хотелось научиться читать и
писать. В одном племени на юге - в Алабаме, может быть, хотя я и не
уверен, - мне встретился человек, умевший читать. Он читал большей частью
библию и молился. Я подумал: как хорошо уметь читать, не библию, конечно,
но все остальное.
наслаждался ею. Она помогла смягчить воспоминания.
только приятное. Но не все в ней было приятным.
хороша, как воспоминания о ней. И, конечно, найти Место, откуда уходят к
Звездам.
как я нашел те записи Уилсона. Я все время спрашиваю себя, что это такое.
найти.
отрицательно. - Это совсем не то, что леса, - сказал Монти.
знаем, что там что-то происходит. Какой-то вождь объединил несколько
племен, и они снялись с места. Я думаю, они пойдут на восток, хотя
невозможно представить себе, что придет в голову кочевника.
утро. Это время размышления, проверки и классификации всего узнанного за
предыдущий день.
день. Кроме птиц, недовольно кричащих в тощих деревьях, и маленьких
грызунов, пробегающих в траве, ничего не двигалось. В щелях мостовой росла
трава. Густой кустарник скрывал поблекшие от времени статуи и
бездействующие фонтаны. За статуями и фонтанами башнями высились огромные
здания.
в логику Древнего и Почтенного, когда он говорит, что сохраняет надежду.
По всем критериям, которые установлены нами за тысячелетия галактических
исследований, господствующая раса этой планеты регрессирует без надежды на
улучшение. Подобный процесс мы наблюдаем повсеместно. Они создали
цивилизацию, не понимая ее скрытых течений, которые и привели к гибели. И
все же Д.и П. настаивает, что это всего лишь временный регресс. Он
говорит, что в истории этой расы было много таких отступлений, и каждый
раз она выходила из них с новыми силами. Я иногда думаю, что его мышление
искажено верностью, которую он испытывает к этой самобытной расе. Конечно,
можно понять его безграничную веру в эти существа, но очевидность
свидетельствует, что его вера ошибочна. Либо его мышление серьезно
страдает, либо он наивен превыше нашего понимания. N_2, глядевший в небо,
частью глаз осмотрел свое гладкое тело и с некоторым недоверием уставился
на товарища.
взволнован. Д.и П. честен и далеко не наивен. Учитывая все нам известное,
мы должны признать его искренним. Более вероятно, что он обладает каким-то
знанием, которое он предпочел не сообщить нам, возможно, подсознательным
знанием, которое мы, несмотря на все наши исследования, не сумели
обнаружить. Мы, должно быть, ошиблись в своей оценке этой расы...
укладывается в классическую схему, которую мы уже много раз наблюдали.
Конечно, есть некоторые отклонения, но общий рисунок безошибочен. Мы, вне
всякого сомнения, наблюдаем на этой планете классический конец
классической ситуации. Раса вступила в период окончательного упадка и
никогда не сможет снова подняться.
сомнения. Теперь я склонен считать, что существуют и какие-то скрытые
факторы, не обнаруженные нами, или, что еще хуже, факторы, которые мы
обнаружили, но не придали им значения, считая их лишь вторичными.
бы уйти отсюда. Мы зря тратим время. Этот случай лишь немногим отличается
от множества других, собранных нами. Что тебя так беспокоит?
уделили или же слишком быстро списали их? Списав их слишком быстро, мы
могли недооценить их значения и влияния на ситуацию. Потому что они, в
некотором смысле, продолжение создавшей их расы. И, возможно, немаловажное
продолжение. Может быть, они не играли, как мы предположили, заранее
запрограммированную и теперь бессмысленную роль. Мы не смогли извлечь
никакого смысла из разговоров с ними, но...
обрушились на нас, пытаясь рассказывать свои бессмысленные истории. В их
сообщениях нет смысла. Мы не знаем, можно ли им верить. Все это болтовня.
И мы должны отдавать себе отчет в том, что это всего лишь роботы. Машины,
и весьма неуклюжие машины. И как таковые, они лишь воплощенный симптом
упадка, который характерен для всех технологических обществ. Они глупы и,
что еще хуже, высокомерны. Из всех возможных комбинаций глупость и
высокомерие хуже всего.
говоришь, верно, но существуют же исключения. Древний и Почтенный не
высокомерен и не глуп, и хотя он сложнее остальных, он все же робот.
вне всякого сомнения, отполированный джентльмен с прекрасными манерами, и
все же в нем много неразумного. Он любит туманные рассуждения, основанные
на беспочвенных надеждах, не подкрепленных очевидностью. Они даже
противоречат очевидности. Мы хорошо подготовленные наблюдатели с большим
опытом. Мы существуем гораздо дольше, чем Д.и П., и все это время мы
придерживались принципа строгой объективности, совершенно чуждого Д.и П. с
его разговорами о вере и надежде.
скатились к перебранке, которая ни к чему не приведет. Печально, что после
долгой совместной работы мы все еще можем впадать в такое состояние. Я
считаю это предупреждением: в данном случае что-то неладно. Мы еще не
достигли стадии совершенства и должны продолжить исследование.
бесполезности дальнейшего спора, несомненная истина. Давай же насладимся
нашей утренней прогулкой.
колчана. Плывя, он держался за плот. Он вошел в воду прямо у университета
и позволил быстрому течению нести себя вниз, рассчитав, что коснется
противоположного берега как раз в том месте, где стена утесов разрезается
ручьем-притоком. Долина ручья давала ему возможность легко добраться до
южных границ города. Он не бывал в этой части города раньше и гадал, что
он там увидит, хотя в глубине души был уверен, что ничего особо
интересного не найдет - лабиринт старых зданий, разрушенных или
полуразрушенных, остатки древних улиц, где до сих пор еще сохранившееся
твердое покрытие препятствовало растительности.
отражались в ее течении множеством блестящих полосок, но здесь, под
деревьями, которые росли у устья ручья, в том месте, где Том вышел на
Березин Федор
Андреев Николай
Максимов Альберт
Свержин Владимир
Роллинс Джеймс
Перумов Ник