Чтение 5–й страницы книги ~Прелесть~

Бен мчался прямо к Прелести, рассчитывая, видно, забежать за ее
громаду и ускользнуть от зверя. Я видел, что он выбивается из сил.

Джимми добежал до лагеря и схватил оружие. Он выстрелил, даже не
приложив автомат к плечу, и бок бегущего зверя оросила какая-то жидкость.

Я пытался крикнуть Джимми, но мне не хватило воздуха. Этот дурак
стрелял снотворными капсулами, которые не пробивали толстой шкуры.

В двух шагах от Прелести Бен споткнулся. Оружие вылетело у него из
рук. Бен упал, потом приподнялся и пополз, пытаясь спрятаться за Прелесть.
Носорожистая тварь злобно рвалась вперед. И вот тут все и случилось... в
мгновение ока, быстрее, чем я рассказываю об этом.

У Прелести выросла рука - длинное, гибкое щупальце, которое змеей
опустилось сверху. Метнувшись к зверю, рука обхватила его посередине и
подняла.

Я стоял как вкопанный. Мне казалось, что мгновение, когда зверя
поднимали, растянулось на минуты, - мозг мой лихорадочно работал, стараясь
выяснить, что это за штука.

Первым делом я заметил, что у чудовища вместо ног колеса. Тускло
блестевшая шкура могла быть только металлической - я видел вмятины от
взрывов. На шкуре виднелись мокрые пятна - следы снотворных капсул,
которыми стрелял Джимми.

Прелесть подняла зверя высоко над землей и раскрутила так сильно, что
был виден только светящийся круг. Затем она отпустила чудовище, и оно
полетело над морем. Описав дугу и неуклюже кувыркаясь, оно шлепнулось в
море. Поднялся весьма приличный гейзер.

Бен встал и подобрал оружие. Подошел Джимми, и мы с ним направились к
Прелести. Все трое мы стояли и смотрели на море, в которое погрузился
зверь.

Наконец Бен повернулся кругом и похлопал Прелесть по боку дулом
автомата.

- Большое спасибо, - сказал он.

Прелесть выдвинула другое щупальце. Это было короче и с "лицом" на
конце. Тут все было - и глаза-лупы, и слуховое устройство, и
громкоговоритель.

- Пошел ты куда подальше, - произнесла Прелесть.

- Что с тобой? - спросил я.

- Мужчины! - презрительно бросила она и втянула в себя "лицо".

Мы еще несколько раз постучали по ней, но ответа не было - Прелесть
надулась.

Мы с Джимми снова отправились за дровами, которые побросали. Только
мы подобрали их, как услышали крик Бена, оставшегося в лагере, и быстро
обернулись. Наш друг носорог выезжал из воды.

Мы опять побросали дрова и побежали к лагерю, но спешить было
незачем. Дружище не хотел получать новую трепку. Он сделал большой крюк к
востоку, чтобы объехать нас стороной, и устремился к холмам.

Мы приготовили завтрак и поели, держа оружие под рукой - где есть
один зверь, там непременно будут и другие. Рисковать не было смысла.

Мы поговорили о нашем госте. Так как его надо было как-то назвать, мы
окрестили его Элмером. Причины для этого не было никакой, просто так
показалось удобным.

- Вы видели колеса? - спросил Бен, и мы сказали, что видели. Бен
облегченно вздохнул. - Я думал, мне мерещится, - пояснил он.

Но сомнений относительно колес не было. Все мы заметили их, это
подтверждали и следы, четко отпечатавшиеся на песке пляжа.

Однако мы затруднялись сказать, что из себя представляет этот Элмер.
Если судить по колесам, то это машина, но у него были качества и
несвойственные машинам: например, он, как живое существо, задумался, за
кем из нас бежать - за Джимми или за мной; он злобно бросился на упавшего
Бена; он проявил осторожность, обойдя нас стороной, когда выехал из моря.

Наряду с этим были и колеса, и явно металлическая шкура, и вмятины от
взрывов, которые разорвали бы любое, самое большое и свирепое животное в
клочья.

- У него и того и другого понемногу, - предположил Бен. - В основном
это машина, но с некоторыми качествами живого существа - что-то вроде
старой девы, которую ты придумал, чтобы объяснить поведение Прелести.

Разумеется, могло быть и так. Впрочем, тут годилось почти любое
предположение.

- Может, это силикатовая жизнь? - тут же предположил Джимми.

- Не силикатовая, - уверенно сказал Бен. - Металлическая. Любая форма
силикатовой жизни при прямом попадании рассыпается в пыль. Один вид такой
жизни найден много лет назад на Тельме-5.

- Нет, это в основном не живое существо, - сказал я. - У живого
существа не может быть колес. Колеса, кроме особых случаев; обычно
изобретаются лентяями для передвижения. Элмер может быть только, как
сказал Бен, специально созданной комбинацией машины и живого существа.

- И, значит, здесь есть разумные существа, - сказал Бен.

Мы сидели вокруг костра, потрясенные этой мыслью. За многие годы
поисков найдена лишь горстка разумных рас, но в общем их уровень развития
не очень-то высок. Разумеется, среди них никто не обладает таким разумом,
который позволил бы создать что-либо подобное Элмеру.

До сих пор в исследованной части Вселенной человека не превзошел
никто. Никто не мог сравниться с ним по интеллекту.

А тут совершенно случайно мы свалились на планету, на которой увидели
признаки существования разума, равного человеческому... и, может быть,
даже превосходящего его.

- Меня беспокоит одно, - сказал Бен. - Почему Прелесть не проверила
это место, перед тем как приземлиться? Наверно, она хотела бросить нас
здесь и улететь. Но, видно, ей все же пришлось подчиниться закону,
согласно которому робот не может нанести вреда человеку. А если она
следует этому закону, то, прежде чем она покинет нас, ей придется...
хочешь не хочешь, а придется - убедиться в том, что нам не угрожает
никакая опасность.

- Может, она свихнулась? - предположил Джимми.

- Только не Прелесть, - возразил Бен. - Мозг у нее работает как
швейцарские часы.

- Знаете, что я думаю? - сказал я. - Я думаю: Прелесть
эволюционировала. Это совершенно новый тип робота. В нее накачали слишком
много человеческого...

- А она и должна быть очеловеченной, - заметил Джимми. - Иначе она не
справится со своими задачами.

- Дело в том, - сказал я, - что робот, очеловеченный до такой
степени, как Прелесть, уже не робот. Это что-то другое. Не совсем человек,
но и не робот. Что-то среднее. Какой-то новый, непонятный вид жизни. И за
ним нужен глаз да глаз.

- Интересно, она все еще дуется? - сказал Бен.

- Конечно, дуется.

- Мы должны пойти дать ей нахлобучку и вывести ее из этого состояния.

- Оставь ее покое, - сердито приказал я. - Нам остается одно -
игнорировать ее. Ей оказывают внимание, вот она и дуется.

И мы оставили ее в покое. Больше делать было нечего.

Я пошел к морю мыть посуду, но на этот раз взял с собой оружие.
Джимми пошел в лес поискать ключ. Полдюжины банок воды, которыми снабдила
нас Прелесть, не хватит навечно, а мы не были уверены, что потом она
выдаст еще.

Впрочем, она нас не забыла, не вычеркнула полностью из своей жизни.
Она дала Элмеру взбучку, когда тот слишком разошелся. Меня очень тешила
мысль о том, что она поддержала нас, когда дело была табак. Значит, есть
еще надежда, что мы как-нибудь поладим.

Я присел у лужи в песке и, моя посуду, думал, какая потребуется
перестройка, если когда-нибудь все роботы станут такими, как Прелесть. Я
уже видел появление Декларации прав роботов, специальных законов для
роботов, лобби роботов при конгрессе, а поразмышляв еще, совсем запутался.

В лагере Бен натягивал палатку, и я, вернувшись, помог ему.

- Знаешь, - сказал Бен, - чем больше я думаю, тем больше мне кажется,
что я был прав, когда говорил, что Прелесть не может оставить нас, пока мы
на виду. Простая логика: она не может взлететь, потому что мы стоим прямо
перед ней и напоминаем ей об ответственности.

- Ты клонишь к тому, что кто-нибудь из нас должен все время быть
поблизости от нее? - спросил я.

- В общем, да.

Я не спорил с ним. Что толку спорить, верить, не верить? У нас не то
положение, при котором можно позволить себе совершить глупую ошибку.

Когда мы натянули палатку, Бен сказал мне:

- Если ты не возражаешь, я немного пройдусь за холмы.

- Берегись Элмера, - предупредил его я.

- Он не осмелится беспокоить нас. Прелесть сбила с него спесь.

Он взял оружие и ушел.

Я побродил по лагерю наводя порядок. Кругом были мир и спокойствие.
Пляж сверкал на солнце, море было гладким и красивым. Летали птицы, но
никаких признаков других существ не было. Прелесть продолжала дуться.

Вернулся Джимми. Он нашел ключ и принес ведро воды. Потом он стал
рыться в припасах.

- Что ты ищешь? - спросил я.

- Бумагу и карандаш. Прелесть не могла забыть про них.

Я хмыкнул, но он был прав. Будь я проклят, если Прелесть не
приготовила для него стопы бумаги и коробки карандашей.

Он устроился под грудой ящиков и начал писать стихи.

Вскоре после полудня вернулся Бен. Я видел, что он взволнован, но не
стал тотчас расспрашивать.

- Джимми наткнулся на ключ, - сказал я. - Ведро там.

Он попил и тоже сел в тень под груду ящиков.