его обучали те же самые учителя, что и ее. Поэтому она не шелохнулась.
встретились с его глазами, впились в них. Он сдастся. Он позволит ей
пройти. Он...
проходят лишь с теми, кто не владеет даром проникновения в чужой разум.
Я к их числу не отношусь.
было достаточно для их привычных к темноте глаз. Халенан провел рукой по
ее обрезанным волосам.
такое отвращение?
сжала челюсти. - Я не хочу возвращаться, Хал. Не могу. - Он приподнял
бровь, и она заторопилась, пока он не завел старую песню: "Мирейн скачет
на юг. Я перехвачу его. до того, как он вторгнется на землю Ста Царств.
Если он хочет причинить нам страдания, я остановлю его". - Я не хочу,
чтобы он воевал с нашими людьми. - С чего ты взяла, что сможешь его
отговорить? - А с чего ты взял, что не смогу? Он набрал в грудь побольше
воздуха и выдохнул. - Матери твое поведение будет более чем неприятно.
Отца ты глубоко огорчишь. Принц Илариос...
ему жизненно важен. Отпусти меня, Хал. - Я тебя не держу.
тень. Теплое дыхание коснулось щеки Элиан: это ее собственная рыжая
кобыла ткнулась ей в ухо. Кобыла была взнуздана и оседлана. На седле
Элиан обнаружила знакомые предметы - лук и колчан, полный стрел.
стоял рядом в ожидании. Элиан подумала, что его следовало бы поколотить.
За то, что он знал, черт его побери. За то, что помог ей. Она крепко
обняла брата.
не так беззаботно, как ему хотелось бы. - И скажи ему... - Голос его
стал более грубым. - Скажи этому чертову дураку, что если он и ступит на
мои земли, то пусть сделает это как друг, иначе, хоть он и божий сын, я
насажу его голову на свое копье. - Я скажу ему, - пообещала она. -
Сделай одолжение.
вскочила в седло. Не успела она подобрать поводья, как брат исчез,
растворился во тьме туннеля.
Глава 3
она повернула на север.
Одинокие всадники в мирном Хан-Гилене были довольно-таки обыденным
явлением: путешественники, гонцы, посыльные князя. Насчет погони Элиан
не беспокоилась: об этом позаботится Халенан.
созерцании оставшегося далеко позади родного города. На самой высокой
башне храма Солнца догорал огонь, зажигаемый на ночь. Элиан почудилось,
будто она слышит перезвон проснувшихся колоколов и высокие голоса жриц,
взывающих к богу.
очень широким, а дорога - очень узкой, и на другом ее конце беглянку
ждал плен. Восток, запад, юг - всюду, кроме севера, она была бы
свободна.
Элиан резко развернула ее и пустила ее в галоп. На север, прочь от
асанианца. На север, во имя исполнения клятвы.
город из виду. Элиан задремала в седле.
отказала ей, и она стала лихорадочно озираться вокруг. Кобыла, ощутив
замешательство хозяйки, остановилась на поляне и принялась щипать траву.
вершины которой бурно падала вода прямо в заводь у ее подножия. Кобылка
осторожно вошла в воду, фыркнула и стала пить. Спустя мгновение Элиан
последовала ее примеру. Но перво-наперво сняла с лошади удила, сбрую,
седло, а затем уже опустила лицо в воду и принялась пить.
засмеявшись, когда вода попала ей за шею. С внезапной безрассудностью
она вдруг окунула голову в заводь, подняв облако ледяных брызг. Сон
тотчас улетучился, и его место занял голод.
свежий хлеб, фрукты, мясо и пакетик медовых леденцов. Увидев леденцы,
она засмеялась, но потом резко оборвала смех. Кто, кроме Хала, вспомнил
бы об этой ее слабости? "Он знает меня лучше, чем я сама". Между тем
кобылка облюбовала заросли папоротника и перестала обращать на хозяйку
внимание. Элиан как следует подкрепилась, запив завтрак вином. Солнце
согрело ее мокрую голову. Она прилегла на сладко пахнущую траву и
закрыла глаза.
привиделась женщина в саду под солнцем. На женщине было обыкновенное
белое одеяние жрицы Хан-Гиленского храма, волосы ниспадали на спину,
крученое ожерелье золотилось на шее. В ее черных волосах белым пятном
выделялся цветок.
один цветок, и Элиан увидела ее лицо, поразительное лицо чужестранки,
по-орлиному острое и очень темное лицо женщины с севера. На груди у нее
красовался золотой диск Высшей Жрицы Аварьяна.
постирать, его нестриженые кудри совсем спутались.
белый, а глаза голубые. Конюх сказал, что это дьявольское отродье, а
приемный папа сказал, что это чепуха. Я тоже сказал, чепуха. В нем нет
ничего темного, кроме непонятных жеребячьих мыслей.
мальчика было такое же смуглое, как у нее, такое же поразительное, с
такими же огромными черными глазами.
боевого коня ты и хотел, не так ли?
мире. - Подлиза.
бросился человек. Одеяние и лицо выдавали в нем простолюдина,
земледельца Хан-Гилена, к ногам его пристали комья земли.
мои сыновья... все разом... как гром с ясного неба...
прислушиваясь к голосу, находящемуся за пределами слышимости. Лицо ее
исказилось, потом успокоилось. Это спокойствие на только что таком
оживленном лице страшно было видеть. Жрица посмотрела на мужчину.
колени.
Разница была едва ощутимой и исчезла прежде, чем приобрела название.
Жрица наклонила голову. - Веди меня, - сказала она. Он вскочил.
мне вас найти! Поедемте прямо сейчас, поедемте скорей!
нему и на мгновение стала сама собой, предостерегающе сдвинула брови. -
Мирейн...
мама.
Мирейн. Меня позвали, и я нс могу отказать. Ты еще увидишь меня. Обещаю.
- Она протянула руку просителю. - Показывай, куда я должна ехать.
***
сверкал глазами.
просителю, и они поскакали прочь от храма. Никто не придал особого
значения се отъезду. Настоятельница храма часто выезжала кого-нибудь
лечить, сопровождаемая отчаявшимися женой или мужем, родственником или
родственницей, деревенским священником или старостой. Деяния ее были
широко известны и почитались, поскольку умение лечить даровал ей бог,
который избрал ее своей невестой.
спотыкаясь, не замечая никого и ничего, он вбежал в ворота княжеской
Акунин Борис
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Беляев Александр
Соломатина Татьяна