Чтение 5–й страницы книги ~Берни по прозвищу Фауст~

Он пожал плечами.

- У меня есть планета и покупатель на нее. Вы влипли. Сами влипли,
сами и выпутывайтесь.

Вот сволочь! На все у него готов ответ.

Он сдал ключи, и мы вновь оказались на улице. Мы шли по Бродвею, и я
предложил ему три тысячи двести тридцать долларов, которые получил с него,
а он ответил, что не прокормится, если будет получать и отдавать одну и ту
же сумму. - Три тысячи четыреста, - предложил я. - То есть хочу сказать,
три тысячи четыреста пятьдесят. - Он даже головы не повернул.

Если бы я не называл какие-то цифры - какие угодно, тут бы мне и
конец.

Я забежал вперед.

- Эксар, хватит натягивать друг другу нос, он у меня и так большой.
Называйте сумму. Сколько бы ни было, я заплачу.

Это подействовало.

- Точно? И не обманете?

- Как я могу обмануть?! У меня нет выхода.

- Идет. Я помогу вам вывернуться и силы сберегу - не придется
тащиться к своему клиенту. Но как сделать, чтобы всем было хорошо - и вас
не обидеть, и самому не остаться внакладе? Пусть будет ровно восемь тысяч.

Восемь тысяч - это почти все, что лежало у меня в банке. Он точно
знал, сколько у меня денег на счете - до последнего вклада!

И мысли мои он тоже знал.

- Если решил иметь с кем-нибудь дело, - говорил он между приступами
кашля, - то о таком человеке стоит навести справки. У вас есть восемь
тысяч с мелочью. Это не так уж много для спасения собственной шеи.

Я вскипел.

- Не так много? Ну, я поговорю с тобой по-другому, филантроп
несчастный, благодетель проклятый! Черта лысого я уступлю! Разве что
чуть-чуть! Но ни единого цента из банка ни за вас, ни за Землю, ни за кого
другого я не отдам!

Полисмен подошел поближе посмотреть, чего это я разорался, и мне
пришлось поутихнуть немного, пока он не отошел.

- Помогите! Полиция! Пришельцы посягают на нас! - едва не завопил я.
Во что бы превратилась улица, где мы стояли, не уговори я тогда Эксара
отказаться от расписки?

- Предположим, что ваш клиент захватит Землю, размахивая моей
распиской, - меня вздернут на первом суку. Но у меня одна жизнь, и эта
жизнь - купля-продажа. Я не могу покупать и продавать без капитала. Отними
мой капитал, и мне будет все равно, кто владеет Землей, а кто нет.

- Кого вы, черт побери, надуваете? - спросил он.

- Я никого не надуваю. Честное слово, это правда. Отнимите мой
капитал, и мне все равно, жив я или мертв.

Эта последняя капля вранья, кажется, переполнила чашу. Поверьте,
когда я выводил эти трели, на моих глазах навернулись самые натуральные
слезы. Сколько мне надо, хотел бы он знать, - пятьсот долларов? Я ответил,
что и дня не проработаю без суммы в семь раз большей. Он поинтересовался,
действительно ли я собираюсь выкупать эту проклятую планету или у меня
сегодня день рождения и я жду от него подарка?

- Не нужны мне ваши подарки, - сказал я. - Подарите их толстякам. Им
стоит посидеть на диете.

Так мы и шли. Оба спорили до хрипоты, клялись чем угодно, препирались
и торговались, расходились и возвращались. Было совершенно непонятно, кто
же все-таки уступит первым.

Но никто не уступал. Мы оба стойл держались, пока не пришли к сумме,
на которую я и рассчитывал, пожалуй чуть большей, но на ней и порешили.

Шесть тысяч сто пятьдесят долларов.

Эта сумма с лихвой перекрывала данную мне Эксаром. Но больше
выторговать я не сумел. Знаете ли, могло быть и хуже. И все-таки мы чуть
не разошлись, когда речь зашла о расчете.

- Ваш банк неподалеку. Мы успеем до закрытия.

- Хотите довести меня до инфаркта? Мой чек - то же золото.

В конце концов я уговорил его взять чек. Я дал ему чек, а он протянул
мне расписки, все до единой. Все подписанные мной расписки. Затем он взял
свой маленький саквояж и зашагал прочь.

Он пошел вниз по Бродвею, даже не попрощавшись со мной. Для Эксара
существовал только бизнес и ничего больше. Он даже не обернулся.

Только бизнес. На следующее утро я узнал, что он успел зайти в банк
до закрытия и удостоверился в моей платежеспособности. Как вам это
понравится? У меня все валилось из рук: я лишился шести тысяч ста
пятидесяти долларов. Из-за какого-то разговора с незнакомцем!

Рикардо прозвал меня Фаустом. Я вышел из банка, колотя себя кулаком
по голове, и позвонил ему и Морису Барлапу, чтобы пригласить их на ленч.
Мы зашли в дорогой ресторан, выбранный Рикардо, и там я рассказал им все.

- Ты Фауст, - сказал он.

- Что Фауст? - спросил я. - Кто Фауст? Какой Фауст?

Само собой, ему пришлось рассказать мне про Фауста. Только я-де новый
тип Фауста - американский Фауст двадцатого века. До меня Фаусты хотели все
знать, а я хотел всем владеть.

- Но я ничем не овладел, - вставил я. - Меня надули. Меня надули на
шесть тысяч сто пятьдесят долларов.

Рикардо рассмеялся и откинулся на спинку кресла.

- Люди гибнут за металл, - пробормотал он. - Люди гибнут за металл.

- Что?

- Цитата, Берни. Из оперы Гуно "Фауст". И, по-моему, цитата
подходящая. Люди гибнут за металл.

Я перевел взгляд на Мориса Барлапа, но никто никогда не скажет, что у
него на уме. Одетый в дорогой твидовый костюм; он смотрел на меня таким
глубоким и задумчивым взглядом, что в этот момент походил на профессора
куда больше, чем Рикардо. Рикардо, знаете, слишком уж щеголеватый.

А их уму и находчивости мог позавидовать любой. Потому-то я чуть душу
не заложил, но все же повел их в этот ресторан. Хотя Эксар почти разорил
меня.

- Морис, скажи правду! Ты понял его?

- А что тут понимать, Берни? Цитату о гибели за золото? Может, это и
есть ответ, а?

Теперь я посмотрел на Рикардо. Он приканчивал итальянский пудинг со
сливками. Этот пудинг стоил здесь ровно два доллара.

- Допустим, он пришелец, - сказал Морис Барлап. - Допустим, он явился
откуда-то из космоса. Прекрасно. Спрашивается, на что пришельцу
американские доллары? Интересно, кстати, какой у них курс?

- Ты хочешь сказать, что ему надо было сделать покупки здесь, на
Земле?

- Совершенно верно. Но какие покупки? Вот в чем вопрос. Что ему могло
понадобиться на Земле?

Рикардо прикончил пудинг и вытер губы салфеткой.

- Я думаю, вы на верном пути, Морис, - сказал он и опять завладел
моим вниманием. - Мы можем предположить, что их цивилизация намного
превосходит нашу. Они считают, что нам еще рано знать о них. И хотят
превратить примитивную маленькую Землю в своеобразную резервацию, куда
вход воспрещен, и нарушить это запрещение осмеливаются только преступники.

- Откуда же в таком высокоорганизованном обществе берутся
преступники, Рикардо?

- Законы порождают преступников, Берни, как курица - яйца.
Цивилизация бессильна против них. Теперь я начинаю понимать, кто такой
этот Эксар. Беспринципный авантюрист, космический бродяга, подобно
головорезам, бороздившим южные моря сотню, а то и больше лет назад.
Представим себе, что пассажирский пароход врезается в коралловые рифы и
какой-нибудь вонючий гад из Бостона выбирается на берег и начинает жить
среди примитивных, неразвитых дикарей. Надеюсь, вы понимаете, что
произойдет дальше.

Морис Барлап заявил, что не прочь выпить еще бренди. Я заказал. И он,
как обычно, едва улыбаясь, доверительно наклонился ко мне:

- Рикардо прав, Берни. Поставь себя на место твоего покупателя. Он
терпит аварию и врезается в грязную маленькую планету, к которой по закону
ему и близко подходить нельзя. Он может подлетать свой корабль с помощью
местного хлама, но за все надо рассчитываться. Малейший шум, малейшее
недоразумение, и его застукает Космическая полиция. Что бы ты делал на его
месте?

Теперь я понял.

- Я бы менял и выторговывал. Медные браслеты, бусы, доллары - все,
что попалось бы под руку и на что можно получить их товары. Я бы менял и
выторговывал, проворачивая сделку за сделкой. Даже какое-нибудь ненужное
оборудование с корабля бы снял, а потом нашел бы новый товар,
представляющий для них ценность. Но все это земные представления о
бизнесе, человеческие представления.

- Берни, - сказал мне Рикардо, - было время, когда как раз на том
месте, где сейчас находится фондовая биржа, индейцы меняли бобровый мех на
блестящие гильзы. Какой-то бизнес есть и в мире Эксара, я уверен в этом, и
по сравнению с ним объединение наших крупнейших концернов выглядит
ребячьей забавой.

- Да, вот оно как. Выходит, я был обречен с самого начала. Охмурил
меня этот проходимец-супермен. Увидал, что шляпа, вот и взял на арапа.

Рикардо кивнул.

- Мефистофель бизнесменов, спасающийся от грома небесного. Ему нужно
было вдвое больше денег, чтобы залатать свой рыдван. Вот он и проделал
самую фантастическую махинацию за всю историю коммерции.

- Из слов Рикардо следует, - донесся до меня голос Мориса Барлапа, -
что этот парень, который так круто обошелся с тобой, на пять голов выше
тебя.