не было насмешливости - в них светилась ненависть. Я опустился на стул. В
комнате стояла напряженная тишина. Со двора, пятнадцатью этажами ниже,
доносились команды сержантов. Где это они подцепили всю эту галиматью?
Зомби, нули, консервированное пушечное мясо... Каждому из них не более
шести месяцев. Ни один не бывал еще за пределами охраняемой территории
Утилизатора. Их подготовка должна была, по замыслам начальства,
гарантировать абсолютно безопасный склад мышления, имея своей целью
получение разумов работоспособных, в высшей степени искусных в самых
различных специфических сферах, и в то же время подверженных любого рода
нарушениям психологического равновесия в пределах возможностей современной
науки...
"раз". То самое странное новое слово, которое мне не удалось разобрать
сразу. Ноль! "Ноль, два, три, четыре! Ноль, два, три, четыре!"
армии в любую эпоху... Конечно же. Сначала затрачиваются огромные
средства, чтобы произвести крайне необходимую продукцию, точно
соответствующую выставляемым требованиям. А затем, на самом первом уровне
военного использования, делается нечто такое, что может все полностью
свести на нет. Я был абсолютно уверен, что все высшие чины, отвечающие за
отношение секретарш и другого персонала к этим несчастным, ничего не могут
поделать с этими старыми, вышедшими на пенсию мастерами муштры,
прогоняющими целые роты новобранцев сквозь эту шагистику внизу. И
отчетливо представил себе, как эти низкие, подлые умы, столь ревностно
гордящиеся как своими предрассудками, так и ограниченными, добытыми в
мучениях воинскими познаниями, дают этим юнцам возможность вкусить
прелести казармы, просвещают в отношении того, что ждет их снаружи, за
забором.
Простой практицизм армейского мышления. Передовая - место, где царят ужас
и мучения, а ничейная полоса - и того хуже. Пусть уж непригодность
материалов для функционирования в столь опасной зоне проявится уже здесь,
в глубоком тылу.
мертвецов и, выпустив их, подвергать воздействию самого сурового,
уродливого окружения, которое неизбежно извратит столь тщательно
воспитанную в них преданность, превращая ее в ненависть, а прекрасно
сбалансированную психологическую приспособляемость - в неврастеническую
чувствительность. Не знаю, рассматривалась ли эта проблема на уровне
высшего армейского руководства. Все, что мне удалось уразуметь, - это
наличие моей собственной проблемы, чудовищно важной проблемы. Я вспомнил
свои мысли до встречи с этими людьми и почувствовал себя препаршиво. И все
же одна мысль пришла мне на помощь.
вы сами называете людей, рожденных людьми? - Лахмед ухмыльнулся, сверкнув
белоснежными зубами на фоне смуглой кожи лица.
Они хотели, чтобы я прочувствовал их и, жадно всматриваясь мне в лицо,
выплевывали слова, будто многозарядные ракеты. Некоторые из прозвищ
оказались довольно забавными, некоторые - весьма гнусными. В особенности я
был очарован "утробниками" и "чревачами".
сами они прекрасно понимали, что атмосфера в комнате сильно разрядилась.
большие, а поэтому должны сами уметь постоять за себя. С этого дня в барах
или на базах для отдыха вы вольны давать отпор каждому равному вам по
званию, если он заговорит о чем-то вроде "зомби". Если же этот наглец
будет примерно равен по званию мне, то эту почетную обязанность я возложу
на себя. Я не потерплю, чтобы унижали моих ребят. И всякий раз, когда вам
покажется, что я обращаюсь с вами не так, как со стопроцентными
человеческими существами, полноценными гражданами Солнечной системы и все
такое, то разрешаю сказать мне приблизительно так: "Послушай-ка, ты,
мерзкий утробник, сэр..."
сошли с их лиц, глаза снова заледенели. Я почувствовал, что остался
чужаком, и выругался.
конечно, можете называть нас стопроцентными людьми, но мы таковыми не
являемся. И всякий, кому придет в голову обозвать нас тушенкой, будет в
определенной степени прав. Потому что не во всех отношениях мы столь же
хороши, как вы - дети матерей. И это нам известно. И никогда нам не стать
такими же, как вы. Никогда!
качества, что зафиксированы в протоколах...
сделать нас стопроцентными людьми.
выскочить вон из этой комнаты, из этого здания, прежде чем кто-либо скажет
еще хоть одно слово. Желание было так велико, что я вскочил со стула, но,
одумавшись, начал прохаживаться вдоль доски.
остановится.
всерьез задумался над глубинным значением этого словосочетания. - Не
солдаты, а заменители солдат. Мы не солдаты, потому что солдаты - мужчины.
А мы, капитан, не мужчины.
вежливым и спокойным.
делами, капитан. Мы не являемся мужчинами, настоящими мужчинами. Потому,
что лишены способности к самовоспроизведению.
вода.
Уэйнстайн. - Речь идет обо всех нас.
свой путь. А ведь можно было предоставить возможность хоть кому-то из
нас... Дети, может быть, оказались бы не так уж плохи.
оказаться хорошими. Даже слишком хорошими. Наши дети, может быть,
оказались бы лучше, чем их - и что же тогда останется от этой гордой и
надменной, обожающей раздавать прозвища, расы людей-реалов?
совершенно другая картина. Исчезли медленно ползущие ленты конвейеров с
органами и тканями, над которыми с энтузиазмом трудились биотехники. Мысли
мои не занимало более помещение, заполненное десятками взрослых мужских
тел, помещенных в питательный раствор, каждое из которых было подключено к
компьютеру, заталкивающему в них информацию, необходимую для того, чтобы
тело заняло место человека в самых кровопролитных боях космической войны.
героями. И у всех них - препаршивейшее настроение, в чем нет ничего
удивительного, так как это характерно, во-первых, для любой казармы, и,
во-вторых, оно вызвано глубочайшим унижением, какое вряд ли испытывал хоть
один солдат из всех известных дотоле казарм. Унижением столь же
первородным, как и сама структура человеческой личности.
меня прошибало потом, - что способности к воспроизведению вы лишены
умышленно? Уэйнстайн свирепо посмотрел на меня.
которое испытывает сейчас человечество, является как раз воспроизводство?
Поверьте мне, мужики, там, за воротами, только и слышно, что разговоры об
этом. Даже школьники начальных классов вдоль и поперек рассматривают эту
проблему на своих олимпиадах. Ученые-ботаники и археологи выпускают каждый
месяц объемистые монографии, рассматривая этот вопрос под углом своей
специализации. Каждый знает, что эотийцы победят нас, не разреши мы
проблему увеличения народонаселения! Неужели же вы всерьез полагаете, что
в таких обстоятельствах хоть кому-нибудь может быть умышленно нанесен
подобный ущерб?
сейчас располагаете? - оскалился Грэй. - Согласно последним бюллетеням,
запасы спермы в спермохранилищах достигли наивысшего уровня за последние
пять лет. Мы вам не требуемся!
- позвольте мне, в свою очередь, задать вам пару вопросов. Неужели вы
искренне ожидаете от нас, чтобы мы поверили, что современная наука,
способная воссоздавать живое высокоэффективное человеческое тело со
сложнейшими системами из мертвой полуразложившейся протоплазмы, не в