обеда решила, - кажется, по алгебре.
глянула на Стряпуху.
постели, я уж ей и вдоль и поперек распишу, до чего ты занята
со своей аблегадаброй, пусть только спросит.
Верховой дороге в домике, некогда принадлежавшем лесничему.
аллеи, на которые в былую пору с помпой выезжали герцоги, если
у них возникало желание проветриться, или если во дворец
заглядывали, чтобы провести уик-энд, граф Парижский с королевой
Викторией. С течением времени эти аллеи преобразовались в
дороги для верховых прогулок - в ту пору считалось, что здесь
лучшиая в Европе фазанья охота, и сюда нередко заглядывал
король Эдуард. Когда на каретах ездить перестали совсем, дороги
обратились в длинные и узкие лесные прогалины, и стряпчие,
ведающие делами поместья, сдавали их фермерам под пастбища.
старания, пытаясь скрыть это обстоятельство. Одна из постигших
его неудач состояла в том, что он почти не умел писать, - то
есть умел, но почерком двенадцатого столетия да еще и на
скорописной латыни. Другая - в том, что хотя домик Профессора
переполняли книги, еды у него частенько попросту не было.
Последние котировки акций "Импириал кемикалз" были для него
тайной за семью печатями - в той же мере, что и для Марии.
перебивался хлебом с маслом. По вечерам разжигал то, что успел
нарубить, садился у огня и, осушив стакан вина, обдумывал
комментарии к Исидору, Физиологу, Плинию и им подобным.
Основными горячительными напитками были у него вино из
первоцвета, вино из одуванчиков, вино из бузины и иногда
крыжовенное, - все эти вина он изготавливал сам. Разгоряченный
и вином, и неохотно тлеющей сырой осиной, Профессор предавался
мечтам о том, как его постигнет какая-нибудь невероятная удача:
как ректор Тринити-колледжа назовет его в своей лекции по
имени, или как доктор Кук предложит упомянуть его в сноске к
своему "Зевсу", или даже как некий колледж победнее предложит
ему пост внештатного члена ученого совета без права какого-либо
голоса вообще, но со стипендией так около пяти фунтов в год, и
ему не придется больше перебиваться хлебом с маслом.
одуванчиков. С мешком в руке он прохаживался взад-вперед по
Верховой дороге, обрывая пальцами желтые головки и набивая ими
мешок. Подошедшую по аллее Марию он не заметил.
стоять!
очки и внимательно ее оглядел.
препирательства. Я по делу пришла.
меня, боюсь, кроме фунта горчицы ничего не осталось.
Профессора выпустить мешок. Упоминание о завтраке тронуло ее,
ибо она знала, что еды у Профессора, как правило, не хватает. С
некоторой неловкостью она обвила рукой его поскрипывающую
поясницу.
ускользнуть в траву. Пойдем в дом, там увидишь.
Ну, пойдем, пойдем. А я тебя сразу-то и не заметил. Разумеется,
заходи в дом, непременно, хотя, должен сказать, у меня там
посуда не вымыта.
хлебных крошек. Единственную чайную чашку заполняли чернила.
Мария рассказала Профессору всю историю и объяснила, в чем
состоят ее затруднения, - и что мисс Браун будет против, и что
надежно спрятать человечков ей некуда, и что они ничего не
едят, и все остальное.
помню, это какой-то из современных авторов. Мартин или Суоллоу,
или... Ну да, что же я, это, скорее всего, наш милый доктор
Свифт. Конечно, его же лорд-казначей как раз и прозвал
Мартином, если я ничего не путаю. Да, разумеется. Теперь так,
доктор Свифт, как мы знаем, посетил Мальплаке в тысяча семьсот
двенадцатом году. Он и поэт Поуп приехали сюда прямо из
Твитнама. Но это было задолго до написания "Путешествий".
Хм-хм-хм.
мыслей. Итак, что могло быть естественнее для бессмертного
Декана, чем завершить подготовку "Путешествий" перед тем, как
вручить их Мотте, именно здесь, - не мог ли он еще раз приехать
сюда в двадцать пятом? - и найдется ли место, более подходящее
для литературных трудов, нежели прохладная, тихая сень острова
Мэшем? Нельзя сомневаться, что именно он и оставил там
нескольких лиллипутов - по забывчивости. Известно ведь, что
писатели нередко ею страдают.
том, что "Гулливер" был закончен именно здесь, и что эти двое к
тому же оставили здесь маленький народец, представляют собой
прекрасный вклад в анналы Мальплаке. Прости, пожалуйста, мне
нужно кое-что посмотреть.
спускала глаз с предполагаемой лиллипутки, опасаясь, что та
попытается удрать, а старый джентльмен стягивал с полки одно
первое издание за другим, покряхтывая, вздымая клубы пыли, но
сохраняя в обращении с книгами ласковую нежность. Найденные
сведения обманули его ожидания.
с него не был. Гулливер взял с собой "шесть живых коров и два
быка и столько же овец с баранами". Одну овцу дорогою съела
крыса, и еще одну корову с овцой он подарил капитану Джону
Бидлю, который доставил его на родину. Хм-хм.
Гулливер покинул Блефуску на гребном боте 24 сентября 1701
года. Этот самый капитан Бидль подобрал его двадцать шестого
под тридцатью градусами южной широты. Заметь, всего два дня
спустя. Гулливер рассказал Бидлю свою историю и даже подарил в
доказательство своей правдивости пару животных, а по
возвращении в Англию Гулливеру удалось продать оставшийся скот
за шестьсот фунтов!
в Марию, - в те дни шестьсот фунтов были шестьюстами фунтами.
Помилуй, сама Стелла ухитрилась прожить с комфортом, достойным
благородной особы, на капитал, превышающий эту сумму всего в
два раза.
который подобрал на известной широте подобного бедолагу,
проплывшего на веслах всего два дня и имеющего при себе стадо
скота стоимостью в шестьсот фунтов, настоящих старых фунтов,
что бы ты сделала на его месте?
больше. Господи, да я бы людей привезла!
- закрыл книгу, подошел, чтобы вернуть ее на место, к полке, и
замер, задумавшись о чем-то своем.
существо, эта, э-э, маленькая леди и происходит из Лиллипутии
или Блефуску, я не вижу, чем это нам может помочь.
Березин Федор
Лондон Джек
Зыков Виталий
Круз Андрей
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр